Ненавижу...

Я проснулся от мужского говора и музыки. Прислушался. Это был голос Ивана и чей-то ещё голос. Разговор был о моём отце. Мне стало любопытно. Я отбросил одеяло в сторону, обул тапочки и спустился вниз. В холле было много народу, в основном все мужчины, одетые по-деловому. — О, а это тот самый Шиэн младший, сын того подонка, который задолжал мне денег, — Иван положил руку мне на плечо. От него пахло алкоголем. По речи можно было понять, что он пьян. Мне было не приятно. Я терпеть не мог пьяных людей, а их здесь человек десять. Послышался смешок. Я почувствовал шлепок по ягодицам. Иван принялся прилюдно лапать меня за задницу, затем запустил руку в штаны и дотронулся до члена. В любой другой раз, мне бы понравилось, но сейчас я был не в том настроении. Во-первых меня разбудили, во-вторых эта пьяная толпа не предвещает ничего хорошего. — Он теперь у тебя ручной? — какой-то мужик потрепал меня по голове, — хорош… — Интересно, он умеет сосать? — спросил другой. — Хотите проверим? — Иван усмехнулся и надавил мне на плечо, заставив опуститься на колени. Я был ошарашен… Я ему игрушка какая-то?! Он не имеет права! Я не буду сосать его дружкам!  — Что вы делаете?! Вы не имеете право! — А ну молчать, сукин сын! — Иван дал мне подзатыльник, — Благодаря твоему отцу ты сейчас здесь! Скажи спасибо своему папочке! Он видит тебя с неба. Видит и гордиться тем, как хорошо его сын сосёт! Не разочаровывай его! Я задыхался. Это уже десятый член по счёту. У меня не было выбора. Рот болел, меня тошнило от колличества спермы, которую я проглотил. Я продолжал сосать, иначе меня убьют. Иван приставил пистолет к моей голове. Я должен оставить его друзей довольными, иначе меня пристрелят… Я не удержал во рту рвоту и блеванул на пол, под себя. Я был в блевотине и сперме. Круто… Отличное место, чтобы умереть. Я был готов умереть. Я не представляю, как буду жить после этого… — Я ненавижу вас! — прорычал я, — Ненавижу эту жизнь! Хорошо, убейте меня! Убейте и пустите на тряпки! — Как скажешь…— Иван зарядил пистолет, — последнее слово? — Ненавижу…— сказал я, закрыв глаза.