В тихом омуте

- Эй, Кенни! - Семьдесят баксов, Клайд. - Всегда же было пятьдесят! - А сегодня семьдесят. Нечего было журнальчики на уроке рассматривать, прикрываясь книгой. Ну, или сам. Бесплатно. - Хрен с тобой, пусть будет семьдесят. Усмехаюсь: - Вот это разговор. Через пять минут в туалете. Клайд кивает и отходит. Я же думаю о том, что забыл обновить запас жвачки. Упущение. Хочу уехать из этого городка. Здесь у меня, особенно у меня, нет будущего. Никакого. Такому как я никто не даст работу, а спиться, как предки, и жить всю жизнь в бедности я не желаю. Но, чтобы уехать, нужны деньги. Чтоб учиться дальше, тоже нужны деньги. Чтобы спокойно жить дальше в чужом большом городе, тоже, черт подери, нужны деньги, которых в моей семейке не водится, как класса. А работу мне не дают. Потому что не доверяют ребенку таких родителей. Ну да, я подворовывал, не отрицаю. Жрать иногда ну очень уж сильно хотелось. Меня никто, правда, не поймал ни разу на этом, но все равно не доверяют. В туалете никого, это хорошо. Ну, в смысле, кроме Клайда никого. Этот уже ждет в одной из кабинок, я слышу, как он дышит. - Деньги вперед. Он кивает, протягивает мне две зеленых бумажки – полусотню и двадцатку. Я запираю дверь кабинки, прячу денежки за пазуху и опускаюсь на колени. - Кстати это. Если не хочешь, чтоб я сплевывал, еще десять. И расстегиваю ему штаны. Клайд шумно сглатывает, лезет в карман и протягивает мне десятку. Отлично. Теперь главное, чтоб в следующие пять минут в сортир никто не зашел. Хотя, даже если и зайдут, нестрашно. Потому что все знают. И платят. Забираю член Клайда в рот и начинаю сосать. Забавно, я даже научился получать от этого некоторое удовольствие. Наверное, потому, что получаю за это деньги. Началось, все, впрочем, с девчонки. С Бэбе, если быть точным. Я тогда, помнится, был поглощен мыслями о том, что у меня окончательно умерли единственные джинсы и мне не в чем ходить в эту чертову школу, а на новые мне не хватает десятки баксов. С этими мыслями я забрел в наш класс после уроков и обнаружил там плачущую Бэбе. То ли ее бросили, то ли еще что, но, судя по всему, она была в отчаянии, раз стала задавать мне вопросы на тему, красивая ли она. Я тогда ответил на автомате, что да. На следующий вопрос, трахнул бы я ее, я, ошарашенный и все еще думающий о джинсах, ответил: «Десять баксов». Бэбе как-то странно икнула, а потом потащила меня к себе. В тот вечер я мало того, что хорошо провел время, так меня еще и накормили сытно и вкусно. Ну и ей видимо понравилось то, что я с ней делал, потому что ушел я с двадцаткой в кармане и мыслью, что могу себе купить джинсы те, которые хочу, а не те, которые могу себе позволить. Клайд скребет стенку кабинки и придушенно стонет. Улыбаюсь про себя и продолжаю лизать, сосать, иногда немного даже прикусывать его член. Если я сейчас остановлюсь, он будет меня умолять, чтоб я продолжил. Вот такая у меня власть, ага. Но я добрый, поэтому не останавливаюсь. Вскоре Клайд вздрагивает и кончает. Как и обещал, проглатываю, так, чтоб он видел. Почему бы и нет, не отравлюсь же. Впрочем, жвачка все равно не помешала бы. Оставляю его одного и спешу на урок. Восемьдесят баксов в кармане приятно греют душу. Не забыть после уроков зайти в банк. Не знаю, что Бэбе тогда рассказала своим подружкам, но с тех пор моя жизнь стала гораздо приятнее. У меня стали появляться деньги, почти каждый день мне удавалось вкусно пообедать или поужинать, а иногда и позавтракать. Вскоре я догадался открыть счет в нашем банке и скидывать «заработанное» туда. Дома хранить было опасно, мог найти папаша и тогда прощайте мечты уехать из этого захолустья и начать нормальную жизнь. Сижу за партой и разглядываю одноклассников. Гадаю, кто сегодня еще захочет воспользоваться моими услугами и удастся ли мне сегодня полакомиться домашней едой, или опять придется идти в какую-нибудь забегаловку. Забавно, меня уже арестовывали за проституцию, в детстве, но видимо, это меня ничему не научило. Смешно. Как я стал отсасывать парням, это вообще классика жанра. Началось все на одной гаражной тусовке, и, как всегда, с Картмана. Он в очередной раз стал издеваться надо мной и моим незавидным положением в обществе, а потом чуть ли не в лоб спросил, за сколько бы я отсосал. «У тебя, жиртрест, я и за тысячу баксов не соглашусь отсосать». Картман аж поперхнулся, рожа кровью налилась от злости. «Да тебе просто слабо!» Мне? Нет, ни разу не слабо. Тогда я был почти трезв, алкоголь на меня плохо действует, в отличие от моего папаши. Картман продолжал шуметь, остальные с ленивым интересом ждали, чем все закончится. Помню, я тогда допил пиво и громко заявил, что мне ни разу не слабо и я отсосу у любого, кроме Картмана, за полсотни баксов. Разумеется, шоу не бесплатное, кто не верит и хочет посмотреть, с тех по двадцатке. Сказал и потянулся за следующим пивом, в ожидании, пока они это переварят. Смотрел, как они переглядываются, и усмехался. По мне, так ничего страшно-постыдного в этом нет. Для меня это деньги, которые мне очень нужны. Я поймал взгляд Стэна, полный только что не ужаса, подмигнул ему. Не боись, друг, я знаю, что делаю. Стэн вздохнул и покачал головой, не столько осуждающе, сколько огорченно. Тем временем, остальные переварили информацию. Захотел попробовать новое развлечение на себе хозяин гаража и, соответственно, всего дома, Крэйг, посмотреть решились трое, включая Картмана, кто бы сомневался. «Деньги вперед». Сунул такие приятные на ощупь бумажки в карман, пошатывающийся Крейг отвел меня и зрителей в какой-то чулан, где я и выполнил свою часть соглашения. Хорошо, между прочим, выполнил, хотя сопение Картмана сильно отвлекало. Ничего такого особенного в этом я не нашел, в отличие от остальных. Крейг кончил, я сплюнул на какую-то тряпку и вернулся в гараж, чтобы прополоскать рот пивом. Все нормально, Стэн, расслабься, живой я. Со мной и не такое бывало. Ты же помнишь. Вот так получилось, что все знают, что я трахаюсь и сосу за деньги. Ну и пользуются этим частенько. Мне что, для меня это каждый раз лишние пятьдесят-шестьдесят баксов на счет, иногда какая-нибудь мелочь для себя, типа того же парфюма, а то девчонки жаловались, что я мышами пахну. Счет растет, исполнение мечты все ближе, особенно сейчас, когда пришел ответ на мой запрос насчет бесплатного образования. Я попал под программу для неимущих и смогу учиться дальше там, где захочу, а хочу я учиться на врача. Странное желание, да? А вот хочу, не знаю почему. Урок закончился, бреду по коридору на выход. - Кенни, придешь ко мне сегодня вечером? - Ужин и двадцать баксов. - Знаю. – Смеется. - Тогда приду. Только не дошел. Задумался и не заметил грузовик. Давно я не умирал, пару месяцев уже наверное точно. Черт, больно как. Слышу взволнованные голоса, сразу видно, что чужаки, не знают, что я достопримечательность этого городишки. Хочу им сказать, чтоб не волновались, вместо слов изо рта выходит кровь. Последняя мысль о том, что я сегодня лишился двадцати баксов и ужина. На следующее утро просыпаюсь у себя в постели, как обычно, целый и невредимый. Нащупываю мобильник, надо же извиниться перед дамой, что не смог до нее дойти. «прости детка, я вчера опять умер» Вот так. Теперь надо собираться в школу. Сегодня затишье, какой-то спад активности. Такое тоже бывает. Ну, что поделать, сегодня обойдусь фастфудом и буду ночевать дома. Устрою себе выходной, наверное, даже в спортзал загляну после уроков. Раньше держать себя в форме было проще, на воде и замороженных вафлях не сильно растолстеешь. В спортзале я застрял надолго, снова замечтался, пришел в себя, когда гантелю на ногу уронил. Все уже разошлись, смутно помню, как прощался с Кайлом. Уже слышно, как в коридоре громыхает тележка уборщика, значит точно пора валить из школы. Быстро одеваюсь, выкатываюсь в коридор и натыкаюсь на Баттерса. Он-то что тут забыл в такое время? Ах да, у нас же недавно танцевальную студию открыли, он там наверное задержался, судя по спортивной сумке. Ну и фиг с ним. Я уже почти ушел, когда Баттерс меня окликнул: - Кенни! Догоняет. Оборачиваюсь. - Чего тебе, Баттерс? Стоит, мнется. - Рожай быстрее, я жрать хочу. Выдает, на выдохе: - Сколько? - Что сколько? Потом до меня доходит. Таращусь на Баттерса удивленно, смотрю, как он краснеет. Надо же, и он туда же. Интересно, кто ему сказал. С другой стороны, на безрыбье… - Пятьдесят баксов. Собираюсь привычно утянуть его в сортир, но Баттерс не утягивается, только улыбается чему-то. - Ну чего ты завис? - Кенни, пойдем ко мне, а? Теперь завис я. К парням в гости для этого я еще не ходил. С другой стороны, почему бы и нет. Смотрю на выжидательно замершего Баттерса: - Ты своих предков не боишься? - Они уехали на несколько дней. О как. - Пожрать дашь? И в душ сходить? Кивает. - Тогда пошли. Странно, но Баттерс чуть ли не подпрыгивает от радости и тянет меня за собой к выходу. Странный он какой-то. Как всегда, впрочем. Дома у Баттерса тихо, чисто и пахнет выпечкой. Тихонько вздыхаю, как всегда, когда попадаю в такие дома. Скидываю ботинки, парку, остаюсь в кенгурухе, рефлекторно натягиваю на голову капюшон. Привычка. Снимаю обратно. Баттерс тянет меня на второй этаж, показывает, где ванная, дает в руки полотенце и уносится вниз, видимо, разогревать ужин. Усмехаюсь, иду мыться. Все же душ и горячая вода это величайшее изобретение человечества. Снова зависаю, на этот раз, правда, ненадолго, всего минут на двадцать. Прихожу в себя от стука в дверь. Баттерс зовет, ага. Нехотя вылезаю, вытираюсь, одеваюсь, иду искать кухню, потому что, напомнив о себе, Баттерс снова унесся. Кухня, впрочем, нашлась быстро, по запаху. Домашняя еда. Уже только за нормальный обед или ужин я могу многое сделать. Стараюсь есть не как удав и хотя бы иногда жевать. - Сам готовил? - Ага. – Кивает, смотрит на меня со счастливой физиономией. – Вкусно? Согласно мычу в ответ, потому что действительно вкусно. Кто бы мог подумать, что Баттерс умеет готовить. Когда я почти доел, тот снова подорвался ставить на стол чай и печеньки-конфеты всякие. Дожевываю и с каким-то даже любопытством наблюдаю за ним. Из неуклюжего, затюканного предками мальчишки вырос вполне себе симпатичный парень, хотя тараканов в голове у него меньше не стало, судя по всему. Впрочем, по слухам, Баттерс смог добиться у родителей разрешения поступать туда, куда он хочет, учиться на профессионального танцора, а это уже что-то. Чай вкусный, с какими-то травами, печеньки шоколадные. Хорошо то как. Впрочем, надо отрабатывать ужин и душ, тем более что Баттерс не ел и не пил, и сейчас только что не подпрыгивает на стуле от нетерпения. Вот никогда бы не подумал, что он такой же, как прочие. В тихом омуте, ага. Встаю из-за стола: - Пойдем, что ли? Да, деньги вперед. Кивает. - Ага. Ты иди наверх, я сейчас. Наверх так наверх. Иду в его комнату, пока жду, разглядываю обстановку, изучаю коллекцию статуэток в застекленном стеллаже. - Вот! Стоит в дверях, протягивает новенький полтинник. Отлично. Сую бумажку в карман, Баттерс тем временем закрывает дверь в комнату и гасит свет. Стесняется что ли? Впрочем, его право. Моргаю, привыкая к темноте, комната чуть освещена уличными фонарями. Вижу, как Баттерс подходит почти вплотную, уже собираюсь развернуться, толкнуть его на кровать и быстро сделать свое дело, но не успеваю. Продолжая улыбаться, это даже в темноте видно, он толкает на кровать меня. От удивления приземляюсь неуклюже на пятую точку, откидываюсь назад, но успеваю подставить руки. - Ты чего? Баттерс становится передо мной на колени, продолжает улыбаться. Как-то отвлеченно наблюдаю, как он расстегивает мне джинсы. - Баттерс? - Тихо… - Гладит по бедрам, наклоняется. - От черт… - Закусываю губу. Он точно ненормальный, кажется, тараканам в его голове становится тесно. За что он мне платил, спрашивается? С другой стороны, если ему хочется… Черррт, интересно, где он этому научился? А? Так, кажется вслух спросил. В Интернете, ну да, кто бы сомневался. Хорошо научился, мне нравится. Даже слишком. Баттерс, ты псих. Хорошо, молчу, не отвлекаю. В конце концов, это твои пятьдесят баксов, а за что ты платил, решать тебе. Почему мне хочется погладить тебя по голове? У тебя волосы пушистые, забавно. Постепенно мысли растворяются в ощущениях, а потом мозг словно взрывается изнутри. Кажется, я ругаюсь и дергаю тебя за волосы, потому что пальцы непроизвольно сжались в кулак. Прости. Что? Да, понравилось, но ты псих. Ты за что мне платил? Что значит, давно хотел это сделать? Ты точно псих, Баттерс. Но мне понравилось… Остаться? До утра? Сто баксов. Черт, привычка. Утром пожрать дашь? Хорошо, останусь. Баттерс, я сам могу раздеться. Не, ну если тебе так хочется. Кстати, чтоб ты знал, раз уж такие пироги пошли, ты симпатичный. Нашел бы себе девушку что ли. Что значит, что я лучше? Не, мне приятно это слышать. Поцеловать тебя? Почему бы и нет. Поцелую. И приласкаю. Баттерс худенький и стройный, как девчонка. Неудивительно, что еще тогда, давно, девчонки приняли его как своего. Марджорин. Забавно тогда было, а сейчас вот, видимо, аукнулось. Нехило его припекло. Стонет у меня под руками так, что крышу сносит. Выгибается, жмурится, рот приоткрыт. Целовать. Мне нравится его целовать, кто бы мог подумать, и ласкать нравится. Еще бы не понравилось, когда такая реакция. Еще приятно чувствовать свою власть. Нехорошо это, но приятно, никуда не деться. Неожиданно Баттерс чуть ли не отталкивает меня, заставляя перевернуться на спину. Свешивается с кровати, тяжело дыша, что-то ищет на ощупь. Я лежу, жду. Мне хорошо, но чувствуется, что может быть еще лучше. Ожидания оправдываются. Сначала члена касаются пальцы Баттерса, потом что-то прохладное. Потом снова пальцы в чем-то прохладном. Ты псих, Баттерс и мне плевать, что я уже об этом говорил. Ты уверен, что оно тебе надо? Я что, я не против. Ох ты ж, мать твою… Вскидываюсь, поддаю бедрами ему навстречу. Теперь у Баттерса будут утром на бедрах отпечатки моих пальцев в виде синяков. Сам виноват, нельзя же так… неожиданно. Больно, да? Может, не надо? Не, как хочешь… Глажу его по вздрагивающим бедрам, осознаю, что сам дышу шумно, как паровоз. А и насрать, мне же по кайфу, что еще надо? Баттерс начинает двигаться, мысли снова куда-то пропадают. Только ощущения как вспышки, на каждое движение, вверх-вниз-вправо-вверх-влево-вниз… и так далее, я уже не слежу… постанываю, кажется, снова ставлю Баттерсу синяки и слушаю, как он вскрикивает. Вскрикивает и двигается все чаще, вдруг выгибается резко. Под пальцами ощущаю, как свело его бедра. На живот горячим брызнуло. Снова ругаюсь, в голос, громко, несколько раз поддаю бедрами и выгибаюсь сам. Когда мир перестает кружиться вокруг и пытаться упасть, осознаю, что Баттерс лежит на мне, тихонько вздрагивая и тяжело дыша. Первое желание: обнять, прижать. Что и делаю. - Живой? Кивает, постепенно успокаивается. Вот и славно. Осторожно снять его с себя, уложить, укрыть. - Да не ухожу я! Какое тут уйти, когда ноги не держат. Через две минуты снова падаю на кровать. Баттерс уже спит. Одеяло одно, в комнате прохладно, приходится отвоевывать себе кусок и прижиматься к Баттерсу, впрочем, он не сопротивляется. Обнимаю, иначе лежать неудобно, зеваю, слышу, как он что-то шепчет, но слов разобрать не могу, только имя свое точно слышал. Завтра спрошу, если не забуду, чего он хотел сказать. Наверное.