Разные дороги, общая судьба

Рыжеволосая поднимается на ноги, коленки начали немного побаливать, сколько они находятся в такой позе? Лиса держит девочку крепко все также прижимая к своей груди и немного гладя ту по распущенным кудряшкам. Хоби все еще с шоком наблюдает за развернувшейся перед ним картиной, не в силах выдать ни звука, с его стороны нет даже малейших движений, он все так остался на корточках, сердце больно билось об клетку ребер, что сдерживали его все годы жизни, оно бьется так сильно, что Чон слышит каждый стук его биения, которые отдаются в барабанных перепонках, он закрывает глаза, пытаясь взять себя в руки, но к стуку сердце подключается какой-то странный гул, что вовсе затмевает за собой все, он теряет связь с реальностью, такого не было в планах, малышка не должна была этого говорить, но слова не воробей, выскочит и не поймаешь больше никогда, особенно, когда говорящий маленький ребенок, это взрослые могут найти другие определения или же оправдания, ребенку не почем мир взрослых у них в собственном бывают свои маленькие-глобальные проблемы. — Папа? — она тянет с присущей ей ребячеством последнюю гласную и весело смеется, именно этот искренний смех возвращает Чон Хосока в реальность, — а ты чего не обнимаешь нас с мамой? Ты больше не любишь нас с мамой? Лиса прекращает своей руки движение и опускает ее, как-то устало вниз, она не знает, как на все это реагировать, с одной стороны мозг говорит кого черта ты творишь это чужой ребенок, а сердце рвется к малышке, да и не только малышке, девушка не знает, кому из них поддаться, кого послушать, чтобы сделать правильный выбор, но в конце концов она решает обратиться за помощью к третьем индивиду — к душе. Ее мозг всегда реалистичен и рационален, с прекрасной памятью, на которую она никогда не жаловалась, сердце помимо своей основной деятельности в виде отжима крови, еще и слишком остро реагирующий орган, слишком эмоциональный, слишком сильно желающий любви и ласки, у него всегда все слишком пропитано эмоциями и желаниями, а душа — она самая справедливая, не обманет, ее не подкупить и не заставить, она просто часть ее, которая отвечает за существование. Поэтому девушка сама делает шаги в сторону Хосока, видя, как тот по инерции поднимается на ноги, она подходит ближе, на губах появляется самая искренняя улыбка, руки Чона оказываются на ее талии, другой он забирает к себе малышку и почему-то Лисе кажется все это таким правильным, будто она все время желала лишь этого, найти себя в его объятьях вместе с малышкой, грудную клетку не приятно сдавливает, стоит ей лишь подумать, что совсем скоро придется уйти, оставляя их в этом особняке. — Конечно, — у Хосока голос полностью пропитанный дрожью и страхом, ведь Лиса уйдет и что же он потом скажет своей малышке, что он скажет, когда девочка спросит у него, где мама? Никто не говорил малышке, что мама умерла давным давно, лишь сказали, что ей пришлось уехать на некоторое время, они не хотели, чтобы она знала, сказали, что там где она нет связи, Чон каждый день думал, что он скажет ей через два года, когда будет уже школа, но теперь он даже не знает, что ему делать прямо сейчас, о каких двух годах может идти речь, если хронологии предопределенных событий появился такой раздал, — конечно же, папа очень сильно любит вас милая. — Как звезды в небе? — она весело улыбается, когда рука отца приятно щекочет кожу и смотрит так, будто доверяет только ему и никому другому, будто он идеал в человеческом мире и нет никогда, кто станет лучше него когда-либо. — Как плеяды звезд, — он повторяет фразу, что стала для их маленькой семьи традицией, подтверждая и улыбается, рука на талии Лисы немного сжимается и та на автомате, по зову сердце, кладет свою ладонь поверх его, легонько гладя ту большим пальцем. — Милая, — Лиса привлекает к себе внимание немного прокашлявшись и прочистив горло, чтобы звучать нежно, как раз для слуха маленькой девочки, — мама принесла подарки, не хочешь посмотреть? — кажется, ее жизнь меняется и эта встреча станет точкой не возврата, эта девочка станет одной из причин, из-за которой она больше, наверно, возможно, не покинет Сеул, но, если это и вправду случиться, кажется, она станет одной из самых счастливых людей в мире, дрогнувшее сердце тому подтверждение. Работники особняка уже перетащили кукольный домик в игровую на первом этаже, а ночник в комнату маленькой принцессы, девочка навеселе с небольшой высоты спрыгнула из рук отца, она потянула Манобан за руку, чтобы мама наклонилась к ней и мило улыбнулась, ожидая, когда мама наконец-то сделает то, что требует ее ангелочек. И когда та наклонилась, она поцеловала ее в обе щечки и весело смеясь побежала в сторону игровой комнаты, где ее ожидало личное королевство. Лиса с улыбкой смотрит вслед девочке в пышном платье, но после поворачивается к Хосоку, он неловко проводит рукой по затылку, пытаясь взглядом ухватить за хоть что-то знакомое в собственном доме, лишь бы избежать столкновения с ее фигурой, она точно не злиться, потому на губах у нее до сих пор нежная улыбка и он точно не может сказать, но кажется, сердце пропускает удар, влюбляясь в ее улыбку. — Кажется, — она откидывает левой рукой мешающие пряди рыжих волос, — кое кто задолжал мне объяснение. — Это будут долгие объяснения. — Я никуда не спешу. Чон берет ее за руку и медленным шагом идет в сторону своего кабинета, заставляя Манобан следовать за собой, они заходят в выполненный в темных тонах домашний кабинет бизнесмена, из которого тот может не выходит часа, если не днями на пролет и садятся: Хосок в кресло, Лиса на диван. Девушка наблюдает за сменой эмоций на лице молодого отца и сама поджимает губы, красивая любовь с печальным концом, в груди болит, но она просит показать фотографию девушки и чувствует себя в разы хуже, когда на нее счастливым взглядом смотрит брюнетка. Жизнь на фото бьет ключом, а надежда в ее глазах угасает. Может ли быть, что она убила человека? Руки дрожат и маленькие алмазы слез катятся по ее щекам, каплями разбиваясь на микрокапли, а некоторые же впитываясь в одежду образовывали мокрые пятна. Разве врач может быть убийцей?

***

Дженни уже около трех часов после своеобразного расставания с подругами сидит дома, на сегодня все ее дела окончены, а музы для новых идей совершенно нет, но самое важное то, что она сильно соскучилась по Чимину. Сейчас время, которое они провели порознь во время учебы кажется ей страшным сном, потому что сейчас она точно не смогла бы прожить в таком режиме и дня. Со стороны входной двери послышался шум и она открылась, Чимин вошел внутрь, скинув плащ и прошел в гостиную. — Джен? — заметив свою девушку тире невесту, которая еще не в курсе, что является невестой лежащей на диване он медленным шагом подошел ближе и улыбнулся, Ким Дженни спала сладким сном с книгой в руках, это единственный роман который он когда-либо читал, с элементами философии и психологии и который ему сильно понравился, настолько, что периодически перечитывал. Он наклонился ближе к ней, забрал из ее нежных рук книгу и положил на журнальный стол мягко поднял ту на руки и прижав к своей груди направился в сторону их спальни, положив свою дорогую ношу на кровать, Чимин укрыл ее одеялом, благо переодевать Ким не пришлось ведь та и так была в излюбленной черной пижаме с кошачьими лапками с кислотно-зелеными подушечками на них. По правде говоря, Чимин решил поиздеваться над Джен в день их годовщины, когда дарил эту пижаму перед основным подарком, но по итогу девушка сильнее обрадовалась этой пижаме, чем круизу на лайнере, в тот момент Пак честно не понял кто еще над кем поиздевался. Чимин прихватил собой пижамные штаны и направился в сторону ванной комнаты, приняв душ, вытерев тело и напялив пижамные штаны, он вернулся в спальню и лег рядом. Совсем скоро по прогнозам трех врачей, а если быть точнее то двух старых и одной новоявленной Сару совсем скоро выпишут и вот тут встает вопрос, с кем она будет жить. Изначально младшая сестра жила отдельно, в своей собственной квартире, даже если и ночевала там нет так часто как бы ей этого хотелось, а теперь за ней нужен будет уход, вряд ли та захочет жить с дедушкой, тогда остаются они с Джен и Чонгук, придется оставить выбор за ней, хотя он как старший брат совершенно точно против того, чтобы она с еще не восстановившейся памятью жила с этим мелким засранцем. — Ты слишком громко думаешь, — недовольное бурчание послышалось со стороны ключицы с левой стороны, в которую так беспардонно уткнулась Дженни, она положила руку на его торс и мягко дышала, щекоча этим кожу. — Кое-кто должен видеть уже десятый сон, — он нежно проводит по ее волосам и улыбается. Сколько они уже вместе семь или восемь лет, как пара и всю жизнь, как друзья детства. В глазах общественности они все еще остаются девушкой и парнем, а ощущение, будто живут в гражданском браке, после окончания университета они сразу же съехались в одну квартиру, чтобы постоянно быть рядом засыпать и просыпаться рядом с друг другом. — Ты меня разбудил, — она приподнимается и смотрит ему в глаза, кладет свою маленькую ладонь поверх его, а вторую машинально перекладывает на впалый живот, — Чимин, — Джен мнется не зная, как продолжить, ей уже давно стоило ему признаться, но сначала не смотря на любовь побоялась, потом не нашла слов, а после случилась авария и этот разговор сам по себе потерял право на существование, до того момента, пока они ждали, когда же Сара очнется, — я… — она снова замолкает после произнесенного вскользь слова и кусает губы начинает с верхней, переходя к нижней и так по кругу, Пак смотрит на нее напряженным взглядом, он прекрасно знает, что в их отношениях никогда не было недомолвок, ведь они чуть не потеряли друг друга, когда слишком сильно трусили, а потом отношения на расстоянии и вовсе выбили их из колеи привычной жизни переполненной друг другом, поэтому ему не нравиться то, как любимая мнется стараясь правильно подобрать следующее слово, — ты же знаешь что чуть месяца назад, я была на обследовании у врача? — предложение заставляет напрячься сильнее, чем ему хотелось бы. — Ты заболела? — он резко садиться, заключая ее руку в замок в своих и смотрит слишком изучающим взглядом, будто пытаясь найти различие между ней теперешней и той, какой она была чуть меньше месяца назад, — все серьезно? Насколько? Тебе нужно лечь в больницу? — Что? — Ким в шоке от потока вопросов, которые полились на нее, — я то есть мы скоро станем родителями. — Джен, а ты завтра не могла сказать об этом? — Чимину понадобилось несколько секунд, чтобы облегченно выдохнуть и предъявить претензию. Мыслях крутиться, что кольцо он еще не забрал из дома дедушки для предложения руки и сердце, а так, если бы она сказала об этом завтра он мог бы успеть заехать за ним и вернуться, еще бы и цветы купил, кто вообще сообщает столь важные новости в три часа ночи, когда все нормальные люди спят, если, конечно же, они не на работе. — Чего? — Ким в шоке смотрит на мужчину и взяв руки подушку начинает избивать ею его, — какого черта? Я тут говорю, что беременна, а ты меня еще и обвиняешь в том, что я неправильное время для этого выбрала? — она бьет его еще и еще, лупит со всей силы, пока тот смеется над ней, — совсем из ума выжил? Йа! Пак Чимин, ты совсем уже свихнулся? — Я бы тебе ответил, — выхватив из ее руку подушку, он повалил ту на кровать, посмеиваясь, — но беременных не бьют, за то можно тебя защекотать, а то бьешь меня, совсем папу малыша не бережешь. — Нельзя, — взгляд уцепился за хитрый прищур напротив и подушка как по волшебству вернулась в ее руки, ради обороны, — дурак ты, не любишь меня. — Какой срок. — Больше месяца. — М-м-м-м, понятно. — А ты и не рад вовсе. — Я рад, ты даже не знаешь насколько сильно я рад, но время и вправду не подходящее у меня собой даже кольца нет. — Идиот! — Зато ты меня любишь. — Люблю. — Да, согласен меня сложно не любить. — Придурок.

***

Девушка смотрит на закатное солнце с улыбкой на губах, сидя на качелях в собственном саду откуда открывался вид на море, ее последний день жизни такой красивый, но в тоже время ей так одиноко, чувство жизни с течением времени постепенно угасало в ней, знать дату своей смерти одно из самых худших вещей, что можно вообще придумать и скорее всего самое обидное не то, что она знает сколько ей осталось, а то, что даже при всем желании не сможет его изменить, ведь рак крови не лечиться. Сейчас смотря на солнце, что уходит за горизонт, скрываясь за водной, ощущение, будто со стороны наблюдает за закатом собственной жизни, по лицу медленно стекает одна слезинка, а рука с последними лучами греющей Землю звезды безжизненно повисает в воздухе, глаза закрываются. Проходит несколько секунд и режиссер кричит заветное снято, очередной фильм сериал завершено, Джису вживалась в образ стольких людей, что и не сосчитать вовсе и после последних съемок у нее всегда ощущение, будто здесь она оставляет после себя частичку своей души, но каждый раз это не мешает ей вновь ярко улыбнуться. Они делают последнее совместное фото, хотя прекрасно знают, что еще точно соберутся и быстрым шагом направляется в сторону парковки. Ким стоит около машины весь такой солидный и с прелестной улыбкой на губах, что Джису неосознанно прибавляет шагу, через секунду оказываясь в его крепких руках и наконец-то расслабляется, после тяжелого дня его объятья самое то.