***
Егор вернулся к Мише, знакомая квартирка встретила уже ставшим родным запахом. Он ощущал себя так комфортно здесь. Сняв верхнюю одежду, он прошёл дальше по полутёмному коридору и услышал плеск воды, доносившийся из ванной комнаты. Дверь была немного приоткрыта, и Егор не преминул этим воспользоваться. За прозрачной шторкой виднелся силуэт — худенький, изящный и такой желанный. У Егора перехватило дыхание. Понимал, что вот так пялиться нельзя, но не мог оторвать глаз. Он смотрел на силуэт голодным взглядом и понимал — всё, что ему остаётся — это лишь смотреть. Смотреть, хотеть, молчаливо желать большего. Однажды он понял, что просто хочет быть с ним рядом. В какой момент это перестало быть правдой? Теперь ему недостаточно этого. Он хочет большего. Вот и сейчас, исподтишка любуясь обнажённым силуэтом парня, Егор осознал, что хочет касаться Миши. Он прислонился лбом к дверному косяку и шумно сглотнул, почувствовав, что брюки в районе ширинки становятся теснее. Это настоящее безумие! Он ведь даже не знал, гей Миша или нет. Шанс, что он окажется геем, один к миллиону, уж точно! Они никогда про это не говорили и, насколько Егор мог знать из разговоров, у Миши не было отношений ни с кем. Ещё бы! Какие отношения с его боязнью чужих прикосновений?! Раньше Егор никогда не чувствовал такого влечения ни к кому, а уж к парням – тем более. У него было много девушек, но ни к одной из них он не испытывал такой привязанности, они были для него словно красивые вещицы, которые быстро надоедали. «Наверное, именно так и приходит осознание того, что ты гей», — Егор отвёл взгляд и усмехнулся своей мысли. Да плевать! Он готов быть кем угодно и называться как угодно, если это даст возможность быть с Мишей рядом. Он поспешил уйти, когда шум воды затих, а силуэт за шторкой начал вытираться полотенцем. Через несколько минут они уже сидели на кухне, привычно уплетая ужин, приготовленный Мишей. Парень о чём-то рассказывал, беззаботно болтая и усмехаясь, а Егору кусок в горло не лез. Он не хотел уезжать. На кухне на мгновение воцарилась полнейшая тишина, когда Егор, наконец, сказал, что ему придётся покинуть город на некоторое время. — Это… замечательно! Побываешь в Питере! Говорят, там очень красиво… — сказал Миша, слегка улыбнувшись, после недолгого молчания. Егор поднял на него взгляд: — Я был там много раз... — недовольно пробормотал он, — там нет ничего особенного. «Неужели совсем ни капли не жалеет, что уезжаю? Неужели это только у меня потребность в нём? А он… он просто позволяет находиться рядом?..» — мелькали раздражённые мысли в голове. — Тебе не терпится поскорее избавиться от меня, так? — спросил Егор, это должно было прозвучать, как шутка, но почему-то в своём голосе услышал горечь. Миша с удивлением замер, затем рассмеялся: — Ты даже не представляешь, насколько?! — Егор вскинул на него раздражённый взгляд, а тот продолжил. — Пришёл тут, видите ли, сначала подарил дорогущий ноутбук, потом сделал так, чтобы в квартире стало тепло, и после всего этого осмелился помочь с этим чёртовым коленом. Одни расстройства с тобой! Миша снова рассмеялся, а Егор слушал его заливистый смех, такой звонкий, чудесный. Когда он вообще слышал такой искренний смех? — Эй, надеюсь, ты понял, что я шучу, да? Егор кивнул, не отрывая взгляда от чуть влажных рыжих волос. Миша улыбнулся, но улыбка вышла какая-то грустная, он задумчиво смотрел в кружку, затем тихо спросил: — А ты… надолго… ну… уезжаешь? — Две недели. — Не так уж долго, правда? Время быстро пройдёт… Он посмотрел на Мишу, тот устремил взгляд в тарелку. Его болтливость и хорошее настроение исчезли. Значит, всё-таки не обрадовался. — Я… — Егор отвёл взгляд, уткнувшись в кружку с кофе, затем договорил, — я просто беспокоюсь о… твоём состоянии. Тот врач… он ведь сказал, что сейчас самый уязвимый момент, пока ты только начал делать инъекции и нужно время, чтобы насытить твою кровь этими… веществами… как их там?.. Миша лишь мягко улыбнулся: — Всё в порядке, Егор, я всю жизнь живу с этим, я привык уже справляться со всем. Всё будет хорошо. — Ты позволишь взять ключ с собой? Миша, не раздумывая, тут же кивнул в знак согласия, затем отвёл взгляд, делая очередной глоток из кружки. Егор вновь завороженно смотрел на двигающийся вверх-вниз бугорок на горле, понимая, что будет тосковать и по этому бугорку, и по рыжим волосам, и по пронзительным зелёным глазам, по звукам его тихого хрипловатого голоса, по знакомому запаху. Тем вечером они, сидя на диване, смотрели какой-то фильм про человека-паука. — Почему ты любишь пересматривать эти фильмы с супергероями? — спросил Егор. Миша пожал плечами и ответил: — Я не знаю, — немного помолчав, продолжил, — наверное, это с детства. Часто просил маму покупать мне комиксы Марвел. Мне нравятся персонажи, они… сильные. И физически, и характером. — У них у всех есть слабые стороны, у того же Питера Паркера, — возразил Егор. — Это самое интересное, несмотря на слабости, всё равно побеждают. Это… м-м-м… круто, — задумчиво ответил Миша. — И какой твой любимый персонаж из Марвел? — М-м-м, пожалуй, Тони Старк, — уловив озадаченный взгляд Егора, уточнил, — это тот, который Железный человек. Вскоре фильм закончился и начался следующий, но они всё равно не сдвинулись с места. Егор заметил, что у Миши уже глаза слипаются, он постоянно тёр их и сонно зевал. — Похоже, кому-то пора в кроватку, — пробормотал Егор. — Нет! Я не хочу спать! — упрямо заявил Миша. Вскинув руки, он остервенело протёр свои глаза, тряхнул головой. На лоб упало несколько рыжих прядок, парень по привычке пытался сдуть их своим дыханием, не получилось, они упали обратно на лоб. Чёрт! Как же хотелось убрать их самому! Вместо этого Егор сплёл свои руки в замок. Прикосновения под запретом, но улыбка тонких губ, эта рыжая прядка волос, эти нежные веснушки на носу всем своим видом будто умоляли его прикоснуться к ним, почувствовать в своих руках. Завтра он улетает, но это будет завтра, а сегодня никто не запретит смотреть на него, позабыв о пустоте внутри. Позабыв обо всём, кроме него. Неудивительно, что ему с завидной регулярностью стали сниться сны довольно откровенного содержания, в них он мог не только смотреть на движущийся вверх-вниз бугорок на горле, но и касаться его руками, губами, языком. Сколько же бешено кипящего желания в нём поднимал всего лишь один вид моющегося в душе Миши, его запах, когда они так близко вдвоём сидят на диване. Пытаясь успокоиться и прогнать непрошеные мысли из головы, Егор отвернулся от телевизора и смотрел в окно, где начали проноситься первые снежинки. Сам не заметил, как копошения справа прекратились. Он глянул на Мишу, тот, кажется, уснул, откинув голову на спинку дивана. Рыжие волосы, поблескивающие в мерцающем свете телевизора, разметались по дивану, бугорок на горле был особенно хорошо виден в таком положении. Егор поймал себя на том, что жадно смотрит на спящего Мишу, на его безмятежное лицо, разметавшиеся волосы, чуть приоткрытые губы, мерно вздымающуюся грудь. Сколько он смотрел, не мог ответить наверняка. Когда бугорок на горле двинулся вверх-вниз, вся выдержка разом куда-то исчезла. У Егора перехватило дыхание от невозможно сильного желания коснуться его хотя бы на миг. Внутри щемило что-то безумное, горько-сладкое. Не до конца осознавая, что делает, Егор затаил дыхание и приблизил лицо к спящему. Несколько мгновений смотрел на вздёрнутый нос, тонкую полоску губ, затем невесомо прикоснулся губами к шее. Не в силах сдерживаться, обхватил маленький бугорок на горле своими губами и попробовал кожу на вкус, дотронувшись до неё горячим языком. Егор почувствовал слабую вибрацию под своими губами и не сразу понял, что это доносящийся из горла Миши стон. Чёрт! Крышу сносит окончательно! Желание взвилось такой силы, что он сам был ошеломлён. Он тихо отстранился, шумно сглотнув, посмотрел на Мишу затуманившимся взглядом. Тот по-прежнему спал, только чуть пошевелился, запрокинув голову ещё больше, тем самым сильнее обнажив соблазнительный бугорок. Егор призвал весь свой здравый смысл и запас силы воли, чтобы медленно отстраниться. Затем бесшумно поднялся с дивана и отошёл к окну, невидящим взором уставившись на пролетавшие мокрые снежинки. Нужно успокоиться и унять, наконец, этот стояк в штанах, чтобы он, по крайней мере, стал не так заметен. Не сдержавшись, вышел на балкон и закурил, хотя твёрдо дал себе слово, наконец, завязать. Сколько он так простоял у окна, пытаясь выровнять дыхание и не думать о мирно сопящем парне позади, о его тихо вздымающейся груди и соблазнительной шее? Несколько минут или несколько часов? Егор услышал позади тихое шевеление, кажется, Миша просыпается. Полуобернувшись, краем глаза заметил, как парень сонно трёт глаза, озадаченно озирается по сторонам, обхватывает себя руками в попытке согреться. Затем его взгляд останавливается на Егоре, он в замешательстве поднёс руку к своей шее. Егор замер, боясь пошевелиться. Чёрт! Неужели всё-таки почувствовал? Но Миша, кажется, был абсолютно спокоен. Пожелав ему спокойной ночи, удалился в спальню, оставив Егора наедине со своей внезапной вставшей проблемой.***
Егору удалось поспать всего пару часов, вскоре прозвенел будильник. Он, уже полностью одетый, собирался уходить из квартиры, как услышал тихий голос: — Егор?.. В тёмном коридоре появился силуэт Миши, он сонно моргал, подходя ближе. — Прости, я не хотел тебя будить, — хрипло прошептал Егор. — Я рад, что проснулся вовремя. Успею пожелать тебе удачной дороги. Егор застыл, когда Миша подошёл к нему почти вплотную и робко обнял его, ладони взволнованно сцепились за шеей. Это объятие было такое же искреннее и невинное, как и сам Миша, что уткнулся сейчас ему в грудь. Егор вздрогнул от знакомого щемящего чувства и стремительно заключил тёплого ото сна парня в свои объятия, порывисто прижав к себе, зарывшись лицом в растрёпанные рыжие волосы. Он вдыхал его запах и наслаждался кратким мгновением их близости, будто стараясь надышаться им перед расставанием. — Береги себя, — прошептал он, водя губами по волосам. — И ты себя, — глухо донеслось до его ушей.