Вздох.
— Динамическая и формальная эквивалентность.
— ГЕН! Ну 3 часа ночи! Имей совесть! — с этими словами Кинро, раздражённо взвыв, въёбывает себе в лицо подушкой и оставляет её на лице — в надежде, что задохнётся и умрёт во сне. — Сай! Хоть ты ему скажи! — звучит он уже приглушенно. Но теперь ещё и в плаче, вымачивая наволочку в слезах истинного горя истинно задолбавшегося соседа.
Если бы Ген был соседом по квартире в каком-нибудь доме, он был бы тем самым — с вечно орущей дрелью в пелёнках и со сверлящим стену младенцем в руках. Кинро подобный отдельный тип людей называет «мать-ремонтер».
— Ну правда, Ген. У Кинро завтра вечером свидание, а мне сразу после перечня пар надо к брату идти… Мы все хотим спать, — умозаключает айтишник тихо, еле шевеля губами. На самом деле, ему отчасти плевать, чем будет ночью заниматься этот неугомонный переводчик — он в любом случае впадёт в сон, потому что кодинг выбил последние жизненные силы из его недоиндусского тела.
Ген же, продолжая медленно моргать в тусклый верхний ярус койки, на которой лежит Кинро, печально вздохнул.
— Буквенный перевод… или перевод слово в слово. Это то, что изменило ход истории, я бля буду.
— Нам плевать.
— К счастью, Юджин Найда…
— Завали, — сухо угрожает Кинро. Он собирается с силами и духовно, чтобы разочаровать мать и загреметь в тюрьму за умышленное.
— …стал тем, кто совершил самую настоящую революцию. Перевод должен идти не в слово в слово — перевод должен идти по смыслу, к значению. Он разработал метод компонентного анализа.
А. С. А. Г. И. Р. И.
Ты — гондон. Да чтоб тебя профессор Ксено на пятый курс оставил!
И да. И вновь простите за мой французский.
— Основные труды Найды посвящены проблемам перевода Библии. Трансформационную модель перевода…
— Я сейчас как твой Найда совершу «революцию», — нервно рыкнул староста, закипая. — Я тебе это как педагог говорю. Сечешь связь с историей, историк недоделанный?! — он с силой стукнул пяткой по собственной верхней койке. — Историю переводов он мне тут рассказывает…
— Ах, Муссолини, Муссолини… Ho capito. Но давай лучше вспомним, как он погиб. Какими бы мы с тобой отморозками ни были, я тебе этой участи не желаю, мой дорогой Кинро. И это — не «история переводов». Нет такого предмета у меня на курсе, дурачок, —
вот это я распизделся. Ой, ору.
— Да хоть прямо сейчас перед универом размажьте. Сил моих нет больше слушать это.
И Ген, на удивление, действительно замолкает.
— Ну в самом деле! Что на тебя нашло, переводчик? — свешивается со своей верхней койки перевёртышем Кинро, хмуро всматриваясь в темноту. Но перед его мутными глазами предстаёт Асагири, что своими ясными, широко раскрытыми фарами смотрит в ответ.
Как в душу хуярит. ОБОСРАТЬСЯ! — Ген?! Что за ерунда?! — он, взорав, чуть не упал с койки башкой вниз.
— «Теория и практика перевода» — это тебе не ерунда.
— Асагири, тебе что, поговорить не с кем? Иди тогда до своей родственной души докопайся как обычно. Съешь что-то, выпей… Мы с Саем ходили в маркет вечером. К твоему безалаберному сведению.
— Не-е, спасибо, конечно, но я даю своему желудку отдохнуть. У нас с малышом Джонни затишье перед бурей.
Ах, да. Аквариум. Ген, какой же ты…
— И учти: я всё ещё против твоей этой дурацкой затеи.
— Это понятно.
— Ты лишь угробишь себя своими выходками и поставишь свою адекватность в глазах профессора, а то и всего деканата, под сомнение, — тем не менее, продолжил Кинро, — а тебе это нужно?
— Нужно, — на этом моменте Ген лениво тянется к тумбочке за стаканом воды. — Этот еблан прям щас кальмаров сушёных жрёт. Мне кажется, они просроченные, — он делает несколько больших глотков в облегчении.
Буээээ, что с ними?! Я будто бы наяву чувствую этот отвратительный запах! — Нет, это ужас какой-то, я не могу. Он их либо по акции взял, либо в мусорке откопал. Солёные — просто мрак.
— Аа, так вот где собака зарыта.
— Ты думал, я по приколу не сплю?
— А то в обычные дни ты спишь как младенец.
— Ой, Кинро, а помнишь, как я тебе ночь разъёба перед сессией устроил? Ха-ха-ха, ты мог бы смело пойти вместо меня «деловые переписки» сдавать! Эх, хорошее времечко, весело было.
— Для тебя — да. Для меня — не особо. Давай только утром об этом поговорим? Не сейчас, —
чёртов хаотик.
Приходится терпеть. В конце концов, он виноват в этом лишь отчасти…
— Если честно… — внезапно с заговорщицким тоном продолжает Ген, — меня беспокоит, почему он не запивает ничем. Это же соль голимая, — он слишком резко замолкает, оставшись на полувздохе с открытым ртом. Кинро, уж было, подумал, что он сдох и приготовился бежать открывать шампанское на «дискотЭку». Ген, ясен пень, разбивает его ожидания как хлипенькие сосульки в весну. — Оо, заебись! Пивасик пошёл! — спародировал чересчур пропитый хрипящий голос студент.
Кинро предпочёл тактично промолчать. Плакали похороны его обожаемого соседа.
— Ха-а, светлое безалкогольное…
— А тебе-то откуда знать, что светлое и что безалкогольное? — гнусно усмехнувшись, закидывает на нижний этаж койки свою, конечно же, ортопедическую подушку Кинро. — Ты же никогда даже пить не пробовал.
— Почему это? Я пробовал. Не понравилось. Больше в рот не беру.
— «В рот не беру».
— Ебать смешно-о-о! —
нихуя Кинро шутить стал! Моё дурное влияние?!
— Ещё слово, и я вас всех без айди хакну, — лениво приоткрыл левый глаз Сай перед тем, как с головой укрыться пуховым одеялом. — Всем спокойной ночи, студенты, не засиживайтесь допоздна. Я вас прошу.
Слова Сая — волшебство, не иначе. Комната погружается на 10 минут в долгожданное молчание. Кинро назвал бы эти 10 минут блаженными.
Но, к сожалению, Кинро в этом раю поселиться не судьба, потому что велком ту хэлл, битчес, Асагири Ген светит себе телефоном в ебальник на самой высокой яркости.
— Серьёзно?! Серьёзно, блин?!
— Бля-я-я, я что, для вас шутка?! — орёт Ген на высоких нотках, таращась в экран долбоёбом. — Да вертел я ваш деканат!
— Что-то случилось?
— Портал универа опять закрыли! Ну, либо меня опять нахрен забанили, но теперь — на другом уровне — в моём же кабинете! Блэклист чёртов… Алло, а мои элективы?!
— А что с ними? Господи, не пугай нас так, — а
его есть за что банить?! ГЕН!
— Да я хотел себе курс одного выборочного предмета на другой поменять, — злобно шмыгнул на экран Ген. — Опять эту хуйню завтра учить? Спасибо, я больше не хочу туда.
— Куда не хочешь? — звучно зевнул Сай, высунув лишь свою кудрявую макушку из-под одеяла.
— Да взял по дури курс «критического мышления». Я вам что, критический мыслитель? Я вообще ни на какого мыслителя не похож.
— А это разве не то, что учит Кинро?
— У меня этот курс обязателен, а у него он встал как выборочный, — машет ладонью в пустоту педагог. — Я не знаю, на что Ген рассчитывал, но…
— Ой, не пиздел бы, староста. Ты тоже офигел, когда на первую лекцию попал. Помню я твою рожу вытянутую.
— А что там делают? — искренне интересуется Сай. Он откуда-то из-под подушки достаёт телефон.
— Вот, смотри: я не буду голосовать за Кинро как за старосту, потому что он нудила сраный, не прощает мне долг в 50 евро и брат у него инфантил.
— А вот про брата лишнее было, — чуть испуганно выпучил свои карие глаза айтишник.
Кинро же до ужаса этого «инфантила» любит… И стоп. 50 евро?! Почему евро, Ген?! — Ну и… что это такое?.. — он даже слишком нервно хихикнул.
— «Атака на личность». Параграф из критического мышления, — с каменной рожей отвечает Кинро. — И на какой предмет, мне интересно, ты хочешь критическое мышление поменять? Тебе бы, знаешь ли, не помешало.
— Взять ещё одну физику дополнительно.
— Ген… — дуэтом вздыхают соседи. Они уже ментально договорились, что Сай будет в тёмной вуали а-ля «у меня сосед сдох» нести ему на могилу гвоздички, а Кинро…
А Кинро…
Устроит дискач с зеркальным шаром? Закажет пьяный лимузин? Выкинет счастливые «батины» трусы в помойку за ненадобностью? Что ж, вполне возможно.
— Стой, — мотает головой Кинро, возвращая себя из мыслей в суровую реальность с
пока ещё живым Геном, — ты в этом уверен?
Две физики? Ты не осилишь!..
— Есть курс прикладной физики только с лекциями — без семинаров. Два раза в неделю, баллы ставят, ссылаясь на активность, идеи, всё такое… короче, че-то типа формативного оценивания без сессий. Я уверен, что сдам этот предмет. И хочу взять, чисто чтобы сдать физику, которая у Уингфилда.
— Он умрёт.
— Точно умрёт, — утвердительно кивает Сай Кинро с соседней койки.
— Кровь из носа, но сдам!
— Лучше скажи пароль от своего аккаунта в портале университета, пожалуйста.
— Э-э. А от банковской, случаем, не сказать, дружочек Нанами?
Сай, хмурясь, откладывает телефон в сторону и достаёт из-под койки ноутбук.
— 010496008.
— Ты знаешь мой пароль, Кинро-чан?!
— Я знаю о тебе всё, —
к сожалению.
— Окей, бич. Когда я ходил ссать?
— 2 часа назад.
— Кошмар какой! — в унисон орут Сай, вовсю клацающий по мышке, и Ген.
— Гинро на двух иностранных учится. У вас родственные специальности, — но Кинро всё равно ловит на себе полные подозрения (а может, и презрения) взгляды — не хуже отпетой проститутки под прикрытием. Ему уже правда хочется закрыть глаза ладонью как шлюхе из каких-нибудь скрытых материалов. — Да что вы уставились?.. Я его по коду специальности пробил на всякий вместе с его старостой и запомнил.
— Это ладно. А
такие подробности-то откуда?!
— Звук смыва.
— Иди в жопу!
— Так, всё. «Поздравляю, Вы зачислены на курс прикладной физики по коду PH301». Расписание пар по e-mail отправлю.
— Н-не понял… — Кинро в натуре не понял.
— Ты как на закрытый портал попал, Сааай-чааан?! — восхищенно, подобно дисней-принцессе, пропел Ген.
Ждём объяснений, мистер Сай-самые-быстрые-пальчики-на-Диком-Западе. — Чу-удо моё кудрявое! Так и расцеловал бы!
— Эээ… Д-да не стоит… — губы Сая изогнулись в неловкой улыбке. — Не важно,
как я это сделал — важно, что теперь ты зачислен… Поздравляю от всей души. Будешь грызть гранит науки вместе с Иши… Ишия?..
Ох. Забыл имя этого способного студента.
— С гордостью университета, в общем.
Кинро молчаливо стукнул ногой по потолку койки Гена, подав знак, что «важно! Ещё как важно!».
— Са-а-й…
— Что?
— А если я ещё раз захочу предмет поменять, а портал закрыт будет, поможешь?..
— Сделаю всё, что в моих силах. Если это законная неделя для регистрации на пары, конечно.
— А если не конечно?
— Тогда вряд ли.
— Мутный ты, Сай-чан…
— Ммм… Да вроде самый обычный… — Нанами, выключив ноут, сонно переворачивается на бок. Он кутается в одеяло вновь, расположившись на краю койки в позе креветки. — Просто этот сайт универа создал я. Мне до сих пор доступно управление им. Вот и всё.
Кинро на этом моменте выпал. Нет, серьёзно, он в комично длинном крике, как в замедленном кадре, падал с койки, приземлившись в конце в изящнейшую лепёшку. Его для полноты картины осталось только мелом обвести, да веточкой в задницу потыкать. Стоит ли говорить, что руки-ноги парня оказались в форме ебаной свастики. Ген от грохота свалившегося старосты взвизгнул охуевшим поросёнком и со скоростью ракеты взлетел в потолок верхней койки, чуть не пробив тот своей двухцветной башкой насквозь. Кинро, даже упав, продолжал истошно орать в пол.
— Вы чего, ребята?! — Сай вскакивает и взволнованно подбегает сначала к Кинро. — Кинро, жив хоть?!
— В смысле —
твой сайт?! — подняв с пола свою опухшую разлепёшенную рожу с шишкой-Фудзиямой на лбу, орёт тот.
— В смысле ты его закрыл
сегодня?! Нахера?!
Кого что волнует. Мда.
— Ну… надо было закрыть, — Нанами осторожно приподнимает студента педа за локти. — А в том, что я создал новый университетский сайт для студентов, нет ничего особенного…
— Нет ничего особенного?! Для кого?! Для тебя?!
— Р-ребята, успокойтесь…
— А ты закрыл сайт для всех или только для меня?!
— Ген! Это не имеет значения! Какой
вопиющий эгоизм!
— Какой-какой эгоизм?! Ты уже и в старого профессора трансформировался, а, Кинро-чан?!
— Не ссорьтесь из-за этого! Прошу!
— ДА ЗАВАЛИТЕСЬ ВЫ НАХУЙ! — орёт их сосед за стеной внезапно.
— ПЯТЫЙ, СУКА, ЧАС! ВО ВРЕМЕНИ В ГЛАЗА ДОЛБИТЕСЬ?! — слышится второй разъярённный мужской голос. — ВАМ ЧАСЫ, ЧТО ЛИ, ПОДАРИТЬ?! — после этих слов слышится злобное шарканье тапок по полу. Сай мигом прячется под одеяло в попытках притвориться спящим. Кинро ползёт на верхнюю койку самым быстрым червём в мире. — Уёбки…
Кинро, Саю и Гену, для пущего эффекта, устрашающе постучали по стене шваброй. Слава Богу, не постучали в дверь с целью от души настучать по башке.
— Это кто такой злой там живёт… Помимо Хьёги, — охает Ген, в страхе вжав конечности и голову в тело до состояния мячика.
— Всего лишь Модзу… А хотя, не всего лишь, — Нанами старший всегда будет в шоке от этого альянса злодеев у них за стеной.
— Чё-ё? С каких пор это Модзу переехал к нам в соседи?! Ааа, то есть, когда его дружбан-Хьёга свою драматичную рэп-пукалку врубает на все децибелы в 4 утра, это норма. Понимаааю! Справедливо!
— А у тебя есть силы выйти хоть с кем-то из них раз на раз? — хмурится на слова Гена Кинро.
— Н-нет, — икнул Ген.
— Вот и у меня нет. Не выпендривайся.
— Кинро-чан, но ты же можешь им надавать люляшей!
— Не могу.
— Но…
— Не но.
— Бля.
— Не бля.
Ну уж нет, ебать. Ген Асагири — и просрал войнушку?!
— Кинро, — внезапно с серьёзной миной начинает Асагири, — а дай-ка мне номер Хьёги-чана. Ради твоего же блага. И все люди в мире будут здоровы.
— Что ты собрался делать? Меня ещё с тобой вместе в багажнике навороченного спорткара с кляпом во рту не находили.
— Ну вот, испробуешь на своей шкуре как раз.
— Я по-прежнему надеюсь, это всё — одна огромная шутка.
— Ёбаный Хьёга! — на эмоциях угрожает кулаком в стену Ген. — Если он в следующий раз будет заламывать за мою жопу цену, чел, сначала
мне позвони! Или проси пруфы! Ты же чёртов мыслитель критический! Я всего лишь ушёл лапшички пожрать, а вы меня чуть ли не по канавкам искали!
— Кто тебе сказал этот бред? Я вообще ему банковскую карту свою отправил. Сказал, что, если захочет вернуть тебя обратно, то пусть сначала сделает взнос, — Кинро на этом моменте пускает злобный смешок в нос, став похожим на Сквидварда. Но, поразмыслив немного, всё же показывает Гену экран телефона с номером Хьёги, спустив вниз с койки руку с гаджетом.
В принципе, ладно. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало… — Только без глупостей, ясно? И звони с анонимного.
— Да, да, не первый раз телефонными розыгрышами занимаюсь… — высунув кончик языка и выдавив глаза в две неебические звёздочки, Ген с большим энтузиазмом принимается вводить этот во всех смыслах стрёмный номер эмобоя на минималках в своего китайца с разбитым экраном.
Какого хера у Хьёги номер как у какого-нибудь сервиса?! Что за набор одних и тех же цифр?!
Ген с наслаждением вслушивается в долгие гудки, уже фристайля под нос всякий бред, от которого у любого нормального человека мозг в слезах собрал бы чемодан и уехал куда-нибудь в Шри-Ланку на первом же рейсе. Но у Ген-сквада есть главный туз в рукаве — они
ненормальные.
Разговор будет на громкой связи. Кинро истерическим шёпотом голосует Гену не выдавать, что это он его номер всяким подозрительным личностям «распространяет».
Ген начинает с ебать каким важным видом прокашливаться. И, запрокинув голову, полощет горло оставшейся в стакане водой с характерным звуком.
Кинро больше не хочет жить вместе с Геном. Сай больше не хочет существовать в этой вселенной.
— Алло?.. — слышится наконец задолбанный, с сонной хрипотцой, голос из трубки.
— Погоди. Хьёга что, уже успел заснуть?.. — в страхе таращится на стену Сай. И Кинро, скосив глаза в кучку, внезапно начинает падать в обморок как Лондонский мост, прямо со своей верхней койки, драматично приложив кисть руки ко лбу. Парни думают, что это шутка, неловко посмеиваясь.
А Кинро всё лежит.
— Алло?! — кричит Ген истошно, услышав признаки жизни на том проводе, — Вы отчислены с моего курса с физики, молодой человек! Ваша последняя работа — она просто неприемлема! И не стыдно Вам «радовать» меня такими результатами на старости лет?!
Этот голос… Погодите.
Он пародирует Ксено?!
— What the fuck?! Who am I talking to?!
ГЕН, ОСТАНОВИСЬ! ГЕН! ЭТО…
— Interesting reaction. I am your advisor! —
ээээ, а почему пендосский-то. Сэр, вы, шо ли, из…
— Advi..?! Who? Oh, erm! Darli… it is just a pran..! Aaah! Calm down, calm down! — слышится подозрительное шуршание и чужой низкий злобный голос где-то поодаль.
Кажется, у этого чмошника отобрали телефон.
— Кто это, блядь? Живо положил трубку, падла.
— Дорогой! Иди спать! — ноет первый голос.
— Мужик, не звони нам больше, ясно тебе?! — не унимается второй.
О. Модзу, что ли.
А почему Хьёга нытик какой-то.
А. Ой.
Ой.
Сай, тем временем, чуть ли не в плаче обмахивает полуживого Кинро, дегенеративно пускающего слюни изо рта, своей брошюркой с it курсов.
Похуй. Продолжаем пранк.
— Я вломился в твою хату, и я планирую тебя ограбить! Что ты будешь делать?!
— Wha?!
— Не «что», а «Ты вламываешься в мой дом Микки Мауса, я снимаю свою белую перчаточку и напиздячиваю тебе так сильно, что ты улетаешь… — и Ген ведь реально звучит как сраный дисневский Микки Маус.
Он резко переходит с этого стрёмного тона мыши, которой защемило, на низкий утробный тон, от которого даже Саю хочется прокашляться, а Кинро — перекреститься три раза и сплюнуть через плечо.
— What the h…
— …
в свою мамашу, щенок. Ты понял меня? Не надо выебываться на мышку. В норке. У мышки. Папаша.
— Ген, хорош! — упрашивает Сай, сам уже помирая и смеясь то ли с шуток друга, то ли просто с истерики, — у тебя первая пара по прикладной физике начнётся завтра в 9 утра! Лучше выспись перед ней!
— Так это Ген?! Ах ты су… — Асагири, «хекнув» своё «сорямба», к хуям собачьим сбрасывает Стэнли с линии.
В 9 утра?! А че не на рассвете?!
— Спасибо, Сай-чан…
— Не за что. И, пожалуйста, ради всякого святого, давайте жить дружно.
— И спать. Тоже дружно, — подаёт голос воскресший Кинро, по-дедовски кряхтя. — Я тебе не тот номер дал. Вот дебил.
— Ничего страшного, — в один голос отвечают Сай и Ген.
— «Вот дебил» — это ты, Ген! — нервно замахивается на друга брошюркой Сая Кинро.
— Всё! Спать! Парни, спим!
С этого момента Ген и начинает жить в ожидании начала не самой сладкой жизни.
***
Тем временем.
— ХА-ХА! Как же хорошо иметь связи!
— Ты ещё громче поори. И Уингфилду в ухо, — Сенку, тем не менее, заинтересованно суёт свою жующую рожу в экран телефона Рюсуя. — Портал универа? А его разве не закрыли на сутки?
— Кому закрыли, а кому оставили. Вот об этом я и говорю, — усмехается Рюсуй, зловеще потирая ладони. — Я по тупости не взял обязательный предмет, прикинь? Меня чуть платить за этот курс не заставили… Благо, брательник разрулил. О, а ещё, пока вы все были вне зоны доступа, я выбрал себе учителей с самым высоким рейтингом на семестр. Вот так вот, лошпеки, хуй сосите.
— Если прочухают, что оставили доступ одному тебе, у Сая могут возникнуть проблемы.
— Я тебе больше скажу — сайт из-за меня и закрыли. Сай. Закрыл.
— Ещё лучше, придурок.
— Да пучком всё будет! Чё ты паришься? — с этими словами парень сжимает щеки Ишигами вместе, заставив губки того выпирать уточкой. — Никто даже не знает, что сайт по-прежнему в его власти. Да и не подумает на него никто.
— Типа, тихоня?
— Ну типа, ага.
Тот самый «тихий» ученик с задней парты… Только с чехлом от ноутбука вместо чехла от гитары.
— Я надеюсь, твой брат в будущем нас не аллахуакбарнет? Мне, знаешь ли, дороги эти стены.
— Не-е, его максимум — это взломать систему охраны, пожарные датчики, турникет…
— Понятно, спасибо.
— Короче, ниче, если этот мистер Анонимус у нас перекантуется?
— Ладно, пусть.
Запретить человеку, который может взломать мою жопу универ за 3 секунды, приходить к нам? Рюсуй, я что, самоубийца?!
— Кстати! Как там твоя родственная душа поживает? По-прежнему бесится?
— Вроде затих. Но что-то подсказывает, что это, на самом деле, плохо.
— О-о-ох, ну и в шоке же он, наверное, с нас сейчас! — совсем разваливается на своём стуле Рюсуй — полный гордости и бухой как морской чертила. — Пьём перед парами пивасик, закусываем просрачкой… Красота, а не жизнь, якорь мне в глотку!
— Мы, скорее, едим «просрачку» и запиваем её «пивасиком», — кашляет Сенку, подавившись кальмаром не первой свежести.
— А ты чего так плохо пьёшь? — хлопает друга по спине Рюсуй, — давай-давай, без 100 грамм в этой твоей физике или химии не разберёшься!
— Не хочу я пьяным к Ксено идти.
— А, да… Точняк.
Ооооо, только не твой этот панч. У меня травма! Рюсуй, нет!
— Ну да, вдруг в жопу ещё выебет,
геюга.
Да катись ты в ад!
— Геюга — да. А в жопу — не меня, — Сенку хочет плакать второй раз за это время. И отчислиться.
— Знать не хочу, с кем он там… — не договаривает Рюсуй. Потому что, чуть ли не навернув четверную сальтуху в воздухе, падает на колени вниз лицом перед Сенку. Сенку знает, что будет дальше. — СКАЖИ, ПОЖАЛУЙСТА! Ебать, я же сдохну, если не узнаю!
— Только попробуй разболтать другим, —
жалкое зрелище. Очень жалкое.
— Я — могила!
Сенку с важным видом делает маленький финальный глоток. Чёртово пиво чуть не испортило эпичность момента — оно захотело выйти назад через нос.
— Помнишь военную кафедру ун…
— Да! Да, сучки, ДА! Стэээнлииии Снааайдеееер! — орёт Рюсуй протяжно подобно рефери из бокса, подняв ладони к потолку. — Есть Бог в этом мире! Ееееесть!
— Ээ… — вжимает лицо в шею Сенку в непонятках, — а в чем радость? Твоя, конкретно.
— Я выиграл сраную пятисотку! — звонко щёлкает пальцами Рюсуй перед носом товарища. — Я ставил в начале полтинник на то, что профессор Ксено тупо с ним трахается!
— Но ты выйграл пятисотку. Отчего-то.
— ХА-ХА! А потом я переставил на то, что они — родственные души!
Сенку чуть кальмара не срыгнул.
— Алло, полегче, деньголюб, я не говорил, что они друг другу больше, чем секс-партнёры.
— Да ты логически подумай! Я тоже логически подумал, когда ставку делал! — Рюсуй смеётся в приступе истерики. Сенку свободной рукой набирает ему скорую. — Этот пендос Уингфилд вообще не похож на того, кто даст рандому мужику в сра…
— Полегче с выражениями. Он по-прежнему мой куратор.
— Ясно как солнце, что они — родственные души!
— Понятно, —
реально понятно. Понятно всё с этим Рюсуем. — Значит, ты поставил на это пять сотен? Серьёзно? Тебе заняться нечем?
— Не-не-не, на это я поставил сотку.
— Я хочу убить тебя и твою семью.
— Короче, я сделал одну из самых больших ставок на то, что они женатики+родственные души, — горделиво стучит себе в грудь кулаком хренов пиратский еврей.
— «Одну из»? А были те, кто сделал ставку крупнее? Хочу посмотреть на этого суицидника.
— Честно — полно всяких отшибленных было. Но мне бабки-роднулечки дороги, поэтому это был мой максимум.
— Даже представить не могу ставки выше твоей экстрасенсорной. Просвети хоть друга, — небрежно пихает в бок Рюсуя Сенку.
Рюсуй на секунду замирает камушком. От этого кринжового воспоминания он хлопает себя ладонью по лбу, чуть ли не всплакнув.
— Какой-то долбоёб из переводческого умудрился сделать ставку на то, что… Бля, мне даже говорить стыдно. Просто знай, что если он одержит победу в споре, значит, он, сука, знал, что это правда! Но кто вообще мог ему об этом сказать?!
— Так. А вот тут стало интересно.
— Сенку, это полный гейщит.
— Да валяй уже!
Рюсуй делает мощный вдох, сделав рот очень сильно, максимально, охереть каким круглым.
— Он сделал ставку, что Стэнли — очень ревнивый муж… — начинает он осторожно.
— Вообще-то, это адекватная ставка.
— …И Ксено специально выводит его на ревность, чтобы он его, ну, того-этого, по-жёсткому, — Рюсуй делает пару пошлых хлёстких жестов, используя ладонь и кулак. — Ну ты понял.
— Но и это ещё не так плохо…
— И что Ксено точно относится к тому типу людей, которые спецом «сглатывают» при сосне, чтобы… ААААААА! Я не могу больше! Мама, я не хочу умирать молодым!
Чё за длинная ставка…
Чё за длинная…
Чё за…
Чё…
…
— Какого хуя, братан?! — заорал Сенку, скривившись моськой в сложнейший оригами.
Такие же больные выходки как у этого моего… Кто он там?! — И как он вообще собирается понять, выиграл он в споре или нет?! Что за бред?!
— Ничего страшного, бро… — тянет носом студент, — перед тем, как выпуститься, вывалим все вопросы твоему куратору. Потому что, ну а хули? Диплом будет — можно и поржать перед выпуском.
— Нет, Рюсуй, реально странная ставка. Рекомендую априори дисквалифицировать. Мне кажется, он либо что-то знает, либо не в себе.
— Помянем, что ли, его родственную душу, лол, — поднимает с ещё хмурой рожей стакан пенистого к верху Нанами. И пьёт залпом до дна.
Чтоб забыть? Ха, вряд ли получится.
— Ага, — Сенку отталкивает стакан подальше — хватит с него сегодня.
