Вкусовщина

      — До меня тут новость интересная дошла, — Ксено хлопает по своему кожаному креслу пару раз, призывая Сенку присесть, — что ты сбежал с презентации. Это правда?       — Всего лишь знакомство с проектом перед группой.       — На тебя пришли посмотреть великовозрастные профессора, мои коллеги, — неудовлетворённо качает головой мужчина, важно вышагивая вокруг кресла. — Это мог быть твой проходной билет в великое будущее. Представляешь, в каком дурном свете ты выставил себя? Наш университет? Меня? — он хитро косит глаза на по-прежнему непоколебимого в своём похуизме студента. — Один из них — известный предприниматель, Сенку. И он готов вкладывать миллионы в проекты юных амбициозных разработчиков.       — Мне жаль, что так вышло, — однако, лицо Ишигами выдаёт обратное. Ага, похуизм. — Мне писать объяснительную надо или я пошёл?       — Не надо мне ничего писать.       — Тогда зачем я тут? Просто поворчать на меня позвали? Ну-ну.       Ксено и Сенку смотрят друг на друга без отрыва, сощурив глаза, как два ковбоя перед тем, как начать шмалять. Ксено готов поклясться, что он слышит крик сокола. Сенку готов поклясться, что у него перед глазами «по пескам» херачит перекати-поле. Остаётся только шляпу на голове с пафосом поправить, да за кобуру очень круто ухватиться.       — Почему ты сбежал?       Любопытство в жопе заиграло у профессора. Так и знал.       — А вот это уже, простите, не Ваше дело, — Сенку, тем временем, уже на низком старте, чтобы бежать обратно в общагу к крысам и Рюсую-обрыгану, который эту ночь зачем-то за компанию жрал вместе с ним.       Вери интерестинг — Сенку каким-то боком выжил. Да, он выглядит сейчас как жертва контузии, и желудок болит как в последний раз в жизни, но он, по крайней мере, не сдох от пищевого отравления и даже не затошнился до смерти. Скорее всего, потому что он сдался непосредственно перед учебным днём, решил терпеть солдатом выходки неадекватного и перестать есть свои «продукты мести»… А вот человек, так сказать, предназначенный ему судьбой, держался до самого официального начала пар, запихивая в себя всевозможные комбинации.       Это было тяжело, но Сенку реально выжил. Он, привыкший то морить себя голодом, то запихивать в себя сырую лапшу быстрого приготовления целыми брикетами, не мог так просто умереть. Да, выжил. Пусть и с большими потерями. Но тот чувак — не факт. Сенку даже в какой-то момент его стало жалко. Потому что примерно в середине первой пары он почувствовал вкус таблетки от желудка. Бля, ну и лох.       Больной он какой-то. Ну ничего. Позже отыграюсь.       Студент как раз кстати замечает в кармане пиджака профессора почти беззвучно вибрирующий телефон, который то и дело то загорается, то потухает от вечных звонков, аж просвечивая через богатую ткань одежды.       — Профессор Уингфилд, Вам звонят, — дааааа! беги, сука, беги!       — Эй! Куда это ты намылился?! А ну стоять!       — Вам звонят! Лучше ответьте! — выкрикивает Сенку отчаянно перед тем, как его грубо хватают за руку и силой усаживают обратно в кожаное кресло.       Вот что бывает, когда с куратором не просто лясы точишь, но ещё и кентуешься.       — Алло?! — всё же отвечает на звонок Ксено, продолжая держать при этом парня за кисть. Второй рукой он спешно засовывает в своё ухо один из беспроводных наушников. Сенку болезненно взвывает от этой хватки — Ксено выплеснул свою злость не столько в это злющее «Алло?!», сколько в его бедную худую палку-руку. — Чё ты до меня докопался теперь?! Если я не отвечаю, значит, у меня семинар!       К сожалению, Сенку догадывается, кем является звонящий. Точнее, в лицо он этого человека не знает — профессор никогда о своих личных отношениях особо не глагольствовал.       Но у Сенку есть очень смелое предположение — «эти двое, как минимум, трахаются».       — Бля-я-я, нормально у меня всё! Да, я звонил тебе, но всего два раза на семинаре, и это ты мне не ответил!       О нет. Только не драма влюблённых. Пожалуйста.       — Да я звонил тебе, потому что… — мужчина искоса смотрит на стухшего студента, но, глубоко вздохнув, забивает на правила приличия и принимается штурмовать абонента как у себя дома. — Да нахуй ты мне перезвонил?! Ещё и 20 раз подряд! Всё, я сбрасываю!       — Да потому что ты мне первый звонил! — слышит ор Сенку из второго наушника Ксено, что лежит на столе. — Ты мне во время святейшего семинара звякнул, я думал, у тебя там сердце прихва..!       — ЭЭЭАААОООО! — орёт что-то невнятное тот, — не позорь меня перед учеником, Снайдер!       Сенку хочется плакать. И отчислиться.       — Перед кем не позорь? — человек на другом конце провода опустился на тон, чем-то походящий на холодный звон металла. — А ну, покажи мне его рожу.       — Только не начинай…       — Тогда скажи, зачем звонил в 10 утра, и я от тебя отстану.       Ксено от воспоминания аж перекосоёбило.       — Вот скажи мне, мой элегантный, ты человек вообще?       — Че?       Если не учитывать, что Ксено разговаривает по беспроводному наушнику, то можно подумать, что профессор на 42-м году жизни словил шизу. Потому что иначе объяснить, почему этот интеллигентный мужчина стоит как лагающий персонаж игры, вперившись серьёзным взглядом в стену с портретом президента, невозможно.       — Ну, человек, — отвечает абонент заторможено спустя несколько секунд чужого злобного дыхания ему в трубку.       — Да ну-у? — Ксено, некогда приложивший наушник к губам и опустившийся сначала в нервный шёпот, теперь и вовсе разошёлся в истерический визг-крик, — а точно не паровоз?! Мммм?!       — А можно я пойду?.. — до сих пор не теряет надежды Сенку, но от внезапно взорвавшего как бомбёжная птичка из «Энгри бёрдс» профессора в страхе усаживает свою задницу обратно.       — Третья сигарета?! Третья?! А может, двадцать третья?! — Уингфилд, по ощущениям, как будто сейчас реально словит приступ. — Да мне словно кошки в рот насрали! Знаешь, как противно было вести семинар?!       Оу.       Понятно.       — Этот вкус… до сих пор на языке!       — Прости.       — Мы же договаривались, что ты не куришь в постели и во время моих семинаров! Это что, так сложно?!       Да бля.       — Прости, — повторяет мужчина с другого конца провода снова, но Ксено лишь молчаливо высовывает наушник из уха. И одним сильным тапом по экрану телефона, что аж чуть не продавив его, уходит с линии.       — Прости, прости… 10 лет уже как «прости».       Сенку в этот момент стало не по себе. Он словно влез в то, во что не стоило. И услышал то, чего бы Ксено не хотел, чтобы он слышал.       — Мистер Уингфилд?..       — Да, Сенку? — мужчина выглядит несколько подавленным. Но не это беспокоит студента сильнее всего. К сожалению.       Сенку, скривив рот, тычет пальцем в ебучий значок звонка в Skype на экране рабочего ноутбука профессора.

«Пупсик»

      Этот мужик не сдаётся. Теперь Ишигами понятно, как крепость по имени Ксено Хьюстон Уингфилд так по-гейски пала — его взяли банальной настойчивостью.       Я тут надолго.       — Вам тут это… звонят, — Сенку аж трясётся, как хочется последний раз в жизни пошутить. Почему последний? Да потому что его с вероятностью в 1000% убьют не сегодня, так на дипломной! — П-пупсик… з-звонит… — и Сенку свалился под стол в конвульсиях, задыхаясь от рвущегося из глотки ржача.       — ЧТО?! — Ксено рванул с места к своему ноутбуку как сумасшедший. Он дрожащими руками принимает звонок. — С-стэнли?! — его голос отдаёт нотками истерики, — опять ты?!       — Я не Стэнли, — с серьёзным лицом говорит мужчина с голым торсом, представший перед красной от беззвучного смеха рожей Сенку, еле вставшего с пола. — Я пупсик.       — Слышь, ты, пупсик, хорош позорить…       — Перед этим-то? Луком пореем? — Стэнли насмешливо вытягивает шею в попытках разглядеть лохматого юношу получше. Сенку еле выдавливает из себя скупецкое «здрсьте». — Пф. И про этого лузера ты мне на кухне весь вечер рассказывал?       — Да-да, зря ревнуешь, — театрально закатил глаза Ксено. — Всё? Я могу тебя наконец сбросить? До вечера,       …       пупсик.       — Я почему звонил тебе еще.       — О-о, ещё одна причина для 20 звонков? Давай, удиви меня и, возможно, не отправишься спать на диван.       — Я не чувствовал вкус лекарств утром.       — Поздравляю. И до свидания.       — Ксено. Ты не пил таблетки от давления? — грозно спрашивает Снайдер, нахмурившись. — Тебе же доктор ясно сказал, что…       — Забыл.       Стэнли, уставившись на мужчину своими охеревшими накрашенными глазами, скрещивает руки на груди.       — Прости… — выдаёт Ксено с видом провинившегося мальчишки спустя несколько секунд.       — Прости, прости. Уже 10 лет как «прости».       — Ну, это же моё здоровье, в конце концов. Не твоё…       И тут профессор осознаёт, какую чушь спизданул. Сенку, беззвучно шепча: «Ой дураак!», сползает обратно под стол и хлопает себя по лбу.       — Ещё раз так скажешь…       — Да знаю я, что я тебе дороже, чем я самому себе! Всё! Давай не будем опять!       — Ты будешь спать на диване, понял меня?       — Я?! — тычет в себя пальцем Уингфилд, в офигевании открыв рот, — да это ты будешь спать на диване! И это не обсуждается!       — Вот и славно. Будем спать на диване вместе.       — Что?!       — Я выберу нам фильм.       — Ах ты!.. — Стэнли на этом моменте очень технично сбрасывает. Ксено так и стоит истуканом, глупо хлопая глазами на свернувшийся звонок на экране. Ну и что это было?! — Пупсик, тоже мне…       — А можно я пойду, мистер Уингфилд?..       — Нет, не можно.       Ладно. Пойдём с козырей.       — Я сбежал с урока, потому что моя родственная душа ела острое, — на автомате выдаёт парень, — а я его не переношу, — с этими словами Сенку — полный уверенности — встаёт. — Теперь я пойду?       — Иди, иди, — пускает едкий смешок Ксено. — Так и знал.       — Но сначала вопрос, мистер Уингфилд.       — Слушаю, — приподнимает светлые брови тот, заставив свой высокий лобешник морщиться. — Надеюсь, не что-то личное?       — У Вас всё нормально?       — В смысле?       — В смысле, с тем мистером.       — Аа… Да у нас каждый день разборки, забей, — Ксено, небрежно махнув рукой, чуть влюблённо улыбнулся. На дурачка похож в такие моменты. — Жизнь не жизнь, если без споров с милым.       — Теперь я точно пошёл.       — Да свали уже!       Ну и плевать. Все равно больше чем Ксено опозориться уже невозможно.

***

      Кинро выплывает из спальни в своём фирменном спальном колпаке и в полосатой пижаме в огромном шоке. Ортопедическая подушка, что была зажата между локтем и телом, безвольно плюхнулась на пол — в крошки чипсов, лужи разбитых яиц и поприветствовала своей белизной рассыпавшиеся зёрна кофе.       А среди этого хаоса лежит-ест-спит на боку Ген, обхватив рукой свой заметно округлившийся живот.       — Доброго… или не особого, — сухо приветствует староста.       Ген из последних сил салютует Кинро с лежачего положения, лениво дожёвывая что-то во рту. Из глаз течёт то ли слеза, то ли сам глаз вытекает нахуй из глазницы. Около студента лежит горсть подозрительных таблеток и вскрытая баночка с ядерным стухшим васаби.       — Ген?! — Кинро в скольжении-катании на рассыпанных таблетках, будто на роликах, «доезжает» до парня — как в нелепых детских мультиках, широко размахивая руками. — Скорую вызову, да?! Ген, живи! Ты мне ещё должен полтинник!       — Не надо скорую, мой милый дружочек… — Асагири то бледнеет, то краснеет, то вновь зеленеет, переливаясь, наверное, всеми цветами радуги. Кинро принимается делать тому массаж сердца. Ген прикола не понял, но на всякий случай просто замер сдохшим хорьком.       — Ну просрал ты элективный курс физики в этом семестре, ну ты же не физик, в конце-то концов! Это не повод для смерти!       — Ох, не напоминай… — а вот и +1 причина для пидрессии…       — Давай я, как староста, в деканат постучусь?! У тебя же там какие-то выслуги за выезды на переводы от имени университета!       — Да что ты там сделаешь… — стонет Ген болезненно, уже вовсю ловя глюки, — ты же не мой староста, а из этого… как его там… да бля-я!       И похер, что Ген вообще не из-за этого всякой дряни обожрался.       Этот хитрожопый ещё и пользуется сложившейся ситуацией. Кто знает, может, Кинро реально там че-то сделает с его внезапно скатившимся табелем истинного гуманитария, используя свои суперсвязи суперзануд.       — Какого «этого»? — хмурит брови Кинро.       — Из «computer science»…       — У-у-у, — качает головой парень, звонко щелкая пальцами перед носом соседа по комнате, — совсем дела плохи. Я не Сай, придурочный!       — А кто ты, о знойный красавчик?..       — Понятно, — Кинро тоже не пальцем деланный — сосед и дружбан Гена, как-никак. Все ещё лох, конечно, но не такой, как раньше. — Лесть — это плохо, Асагири. Если хотел моей помощи, так бы и сказал. А теперь поднимайся с пола.       — Кинро, мне позарез нужно. Прямо очень-очень, — жалобно складывает домиком короткие бровки Ген, телом по-прежнему оставаясь в положении трупа.       — Да, да. Скоро совет старост как раз. Попрошу старосту твоего огро-омнейшего факультета оказать нам услугу, — закатывает глаза Кинро в лёгком раздражении. Понабрали в переводческое дело «пиривотчеков», тьфу! А ведь Кинро, к сожалению, пришлось как сраному импостеру корешиться с их старостой (он еле её нашёл среди этого триллиона учащихся). А сам он вообще из педагогического.       Чудо, что Ген со своим ужаснейшим расписанием — лишь бы не вставать в 7 — склепал себе время пар так, что он аж нахер не пересекается с большинством. У него в группе число студентов порой не достигало и 6-и человек. Шести, ё-моё! А ещё, он в душе не шарит за их старосту.       Точно. Расписание.       — Ген, тебе к какой? Не к третьей, случаем? — в таком случае, ты опоздал. И только попробуй скажи, что…       — Не скажу.       — Крыса ты разношёрстная! — гневно берет за грудки соседа парень, — которую неделю тебе талдычу — повесь расписание на холодильник, повесь расписание на холодильник! Бери пример с Сая! Один раз сказал ему — он уже через 5 минут мне его повесил!       — Разъебало дружочка Кинро, однако, — Ген в конце очень эпично громко икнул, что аж чуть опять не стошнил.       — Почему так сложно придерживаться моих правил?!       — Да потому что я не хочу, чтобы ты знал моё расписание!       — Почему?! — стоп, в какой момент это перетекло в срач?!       — Личное пространство!       — Врёшь! У тебя оно напрочь отсутствует!       — А ещё погромче можно?.. — Сай, внезапно объявившийся на кухне, ещё сонно трёт оба глаза. — Всем доброго утра. Или дня.       — Или не доброго…       — Здравствуй, Сай.       — Даа, приветик, дружочек.              И Ген и Кинро продолжают то, на чем они остановились.       — Эй, эй, вы чего с утра-то собачитесь? — захлопал карими глазами Нанами, медленно подходя то к одному соседу, то к другому. — Успокойтесь, что с вами?       — Он расписание не повесил!       — Этот сталкер хочет знать, когда я хожу срать!       — Да кому нужны такие отвратительные подробности?!       — Да кому вообще нужен я?! Вхожу и выхожу из универа когда захочу!       — Да просто… да я… — задыхается Кинро, — ох, да чтоб черт вас побрал!       Ген и Сай в непонятках переглянулись.       — Так-так-так, дружочек Кинро, — некогда подыхавший Ген вскакивает на обе ноги сразу как какой-нибудь Джеки Чан. — А ну, расскажи-ка своим друзьям, почему тебе так хочется узнать, когда я ухожу и прихожу.       — Что?.. Ничего подобного. Не выдумывай.       — Ки-инро-о, — сладко растягивает гласные переводчик, — хочешь знать, в какие моменты комната пустует, ага-а?       — Я же сказал — нет.       — Пустой холодильник… Весь на взводе… Хочешь знать, когда я ухожу на пары…       — Оу, — Сай предпочёл держать умозаключение в себе. И вообще как можно быстрее начать собираться на пары.       О, да, Сай. «Оу».       — Так. Всё. Хорош.       — Я тебе даю расписание, ты мне называешь причину.       — Нет!       — Я тебе даю расписание, и мы с Саем съебываем с хаты на сутки, а ты нам — причину.       — Подожди, мы делаем что?.. — я на такое не подписывался…       — Поживи у брата, — шустро шепнул на ухо Саю Ген, — а я, короче, у Снайдера перекантуюсь. Он мой должник!       Кинро важно кашлянул в кулак, призывая вновь обратить на себя внимание.       — Я… чувствую вкус.       Боже. Как же стыдно. Засмеют. Точно засмеют.       — Я пошёл собирать рюкзак к брату…       — Ха-ха-ха-ха, удачи, дружочек Сай!       — И что, и даже докапываться не будете?! — максимально выпучивает глаза Кинро. — Невозможно…       — А что мы можем сказать? Ты парень, который просто хочет пригласить к себе девушку. Или парня. Я без понятия, какой ты ориентации, занудстер. Но это нор-маль-но. А расписание сейчас сделаю, не ссы в трусы, староста.       — Ха… а ты мудрее, чем я думал.       Нет. Просто как-то похер.       Пока что.       — Только, дружочек, поможешь мне кое с чем ещё?.. — даже слишком притягательно улыбнулся Ген, обнажив миловидные клычки. Кинро чует в этой приторной роже ёбаный подвох.       — С чем? С табелем, я надеюсь? Доживём до совета старост — разберёмся.       — С табелем, ага. Но и ма-аленькая бонус-просьба. Умоляю!       — Валяй, — Кинро предварительно скрестил пальцы, лишь бы это не было какой-нибудь несусветной хернёй.       — Мне нужно к профессору Ксено в кабинет. Мне нужен либо ключ, либо какое-нибудь приглашение.       — Учитывая, что он тебе даже не преподаёт, это будет сложно, — неудовлетворённо качает головой староста педа.       — Как думаешь, если я что-то натворю, меня могут пригласить к нему объяснительную там писать или типа того?       — Заходишь так далеко?! Ген, повторюсь: он тебе даже не преподаёт! Он — профессор из инженерного факультета! И поступать так — вообще не по пра...       — Ха-ха! А ты думаешь, я у кого этот сраный электив по физике завалил? — заиграл бровями Ген, пустив ими волну.       — Асагири, скажи честно — ты рехнулся?       — Если бы я взял какого-нибудь обычного предметника, я бы хоть на четыре, хоть на три с плюсом, да сдал бы, — не обращает внимание на вопрос тот, — но нет — я замахнулся на самого профессора Уингфилда!       — Суицидник. Даже физики — по специальности — боятся брать курс у него.       — Да пофиг. Получил неуд и пересдачу год, зато какой!       — Тебя же стипендии, небось, лишили… — с каждым днем Ген все дальше от Бога…       — О. А вот насчёт этого было бы неплохо, чтобы ты с бухгалтерией перетёр, — игриво стукнул по плечу Кинро Ген, — а насчёт самой оценки… Я тут подумал, подумал…       — Что, будешь перепроходить и сдавать до победного? Ты меня поражаешь. Ты ужасен в своей упёртости.       — Знаю. Но я, по правде, хочу заниматься переводами в области аэрокосмической инженерии. Или хотя бы приблизительно в чём-то похожем, — чуть смущённо потирает пальцем нос Асагири.       Что.       — Что?.. — нечаянно вырывается вслух слово.       — А по честноку, хочу в NASA, Кинро. Охуеть как хочу.       Куда? Кто? Зачем?!       — Кем?! Переводчиком техническим?! — взрывается в приступе шока Кинро. — Зачем такие жертвы?! Одумайся, идиот, оно же тебя сожрёт!       — Знаешь ли ты, мой дорогой, что обязанность хороших переводчиков — в идеале разбираться в процессах и технике места, в котором они работают? Чтобы качественно перевести, мы должны зрить в корень.       — Но ты реально перебарщиваешь, не думаешь?! Ты же… не будешь ничего проектировать.       — Перебарщиваю? Возможно, — хитрая ухмылка. — Но просто знай, что я лично видел примеры того, как переводчики начинали разбираться в области настолько хорошо, что их аж ставили на должность инженеров после долгого срока работы. А они уже, в свою очередь, развивались, работали дальше и так далее.       Я никем таким, конечно, работать не собираюсь. Но место работы… Такой престиж, такая эстетика!       Храни, Боже, Ксено, который повёз меня туда на каникулах одним глазком взглянуть за помощь его… другу?..       — Тяжело же им, наверное, например, кочевать из одной компании в другую… Если выпадают такие случаи, — вырывает из воспоминаний друга Кинро.       — Даа, бинго, Кинро-чан. Технические переводчики очень страдают, если они, допустим, годами вели переводы в сфере утилизации, а потом резко меняют направление на какое-нибудь, ммм, швейное производство. Ну ты понял.       — И тебя на какие переводы в ссылку отправляли?       — Военное дело, ёлки-палки.       — Серьёзно? — брови парня на этом моменте сами взметнулись вверх. Реально в ссылку, что ли?       — Э-э, не бери в голову. Там от «военного» одни Снайдер с его другом и торпедой Ксено и остались. Я столько себя гонял по терминологии, столько парился! Мистер Снайдер, который важный жук в нашей военной кафедре, видите ли, взял на внезапный перевод именно меня.       — Из-за успеваемости по специальности, наверное.       — Ну или мордашкой понравился, хе-хе.       — Ген… Он же вроде женат.       — Да не суть! Короче, он просто с каким-то старым матёрым военным встретился.       — И ты?..       — Пфф. Издевательство! Это был даже не синхронный перевод, а последовательный! И их тупейшего диалога, а не переговоров! Вот чем я занимался! В задницу их!       — И у него ты собрался ночевать в случае чего? — Ген, реально поражаешь. Я хуею, простите за мой французский.       — Ну а чё. Он меня звал не раз, не два и даже не десять. Чуть какая загвоздка с китайцами, так сразу «Асагири!». Как важный хер припрется, так сразу «ээ, ффьюю, двухцветный!». А пошёл-ка Асагири на хуй.       — Познавательный диалог получился. Неожиданно. Особенно, от тебя.       — Так поможешь ключ достать Ксеновский? — по-дружбански пихает локтем в живот Кинро Ген. — Подкинь идейку хотя бы.       — Влетит же нам обоим тогда. Ну уж нет, друг. Прости. Правила нарушать не собираюсь… И тебе не советую.       Эх, а ещё друг, называется!       — Ла-адно, блин. И на том спасибо.       — А зачем тебе так нужно туда? — Кинро в волнении громко сглотнул.       — Там аквариум есть.       — И что с того?       Ген встал в позу супергероя.       Нет. Ген. Не говори этого. Не-е-ет!       — Я буду оттуда пить!

***

      — Да не буду я этого твоего «Спидермэна» смотреть в пятый раз! — Ксено обидчиво усаживается на диван в своей верхней части пижамы, скрестив ноги. Рукой он подпирает подбородок, уже вовсю зевая как бегемот.       Вечер фильмов. Ну и дебилизм.       — Мы американцы. Хочешь сказать, ты — американец, который не любит героику? — Стэнли — в пижамных штанах — жестом просит Ксено двинуться. Но Уингфилд — напротив — вытягивает ноги во всю длину, нагло ухмыльнувшись.       Съел?!       Снайдер не лох какой-нибудь, поэтому он садится прямо на мужа. Его хлипкий профессор чуть не сломался пополам.       — У меня немецкие корни, — говорит Ксено, беззлобно ударяя мужа ладонью по спине и медленно подбирая свои стройные ножки обратно под себя. — Предлагаю взглянуть на немецкое порно в оригинале.       — Ради научного интереса, я так понимаю?       — И только ради него.       — Шутка? — военный приглашает вредного профессора лечь лучше к себе. Ксено, не долго думая, ползёт в его сторону.       — Естественно. Я таким вообще не интересуюсь. Ты же знаешь, — с этими словами мужчина, умиротворённо прикрыв глаза, кладёт свою голову другому на грудь. — И ещё, условие — никакого попкорна.       — «Потому что воняет мышами», помню, — под «шумок» запинывает пакет с зёрнами кукурузы под диван Стэнли. Теперь у него обновление квеста — надо будет убраться в доме, пока Ксено будет на работе.       — Лучше бургер.       — Согласен.       — С соусом терияки который.       — Не согласен.       — Я возьму тебе с двойной котлетой! — вспыхнул Ксено в надежде.       — Я сладкий бургер не признаю. Даже твоими устами.       — Может, тогда уж, языком? Рецепторами?       Стэнли хочется заорать: «Да какая, нахуй, разница?!», но он просто молча щёлкает по пульту от телевизора. И, попав в невидимую зону Ксено, максимально закатывает глаза. Если этот профессор, дьявол упаси, включит свою тарахтелку, то Стэнли реально будет легче сесть в танк или вырыть бункер, перед этим сделав себе баррикаду из консервов.       — А может, лучше просто выпьем?.. — гладит по плечу своего мужчину Ксено. — Расслабимся…       — А вот это можно, — чуть оттаял Стэн. Но лицо его по-прежнему отдавало привычным железо-бетонным похуизмом.       — …И я хлопну бургер с…       — Нет.       — Ты хочешь, чтобы твой муж ходил голодный? Я тебя понял, — наглая тактика. Очень наглая. Возможный лучший исход — бургер. Возможный худший исход — развод.       Отличные приоритеты, Уингфилд.       — Ты можешь доесть ту ужасную пасту, что нам приволок двухцветный из переводческого.       — Так он не с пустыми руками синхронистом ходит? — Ксено, откровенно говоря, просто после дня на ногах хочет жрать. Хоть он и ужинал до этого. И обедал. И завтракал. И полдничал... — Ну надо же.       — Будешь доедать? Я тебе оставил.       — Сколько оставил? Три ложки? — скривил губы Ксено. Обычно, в его студенческие годы, если они не доедали пиццу, ему столь щедро оставляли бортик. Принять друг друга и то, что у них отныне один вкус на двоих, было очень и очень тяжело первое время.       — Я уже так давно не делаю, Ксено. Обворую любой гипермаркет, лишь бы ты был сыт.       И молчал хотя бы 5 минут, да, Стэнли?       — Но бортики я до сих пор ем с удовольствием, честно говоря.       — Ты вообще ешь с удовольствием.       …       — …Люблю это. Вечность бы смотрел, — с в некоторой степени мечтательным видом выдаёт Стэн.       — Тогда ладно, — а, ну да. Стэнли. Извечный личный фанат.       — Что, пиццу?       — Звони сам. Большой мальчик.       — С чем будешь?       — Смешно. Я все равно буду чувствовать вкус.       Стэнли с демонстративно важным видом подносит к уху телефон, шустро набрав какой-то номер.       — Алло, ДоДо пицца? Нам три гавайской.       — Эээээ!       — Шутка, — он с ухмылкой показывает мужу, какой адский номер Сатане набрал на телефоне.       — За такие шутки тебе в армии в глаз бы дали!       — Кто? Я там самый сильный был.       Oh, my.       — Короче, сделай мне сэндвич. С ветчиной. И с сыром, — раскомандовался снихуя Ксено, — и чтобы кетчуп.       — Хорошо устроился.       — Не сделаешь?       — Сделаю. Но фильм выберу я, — серьёзно указывает пальцем на их DVD Снайдер.       — Что, диски будем пересматривать?.. — БЛЯЯЯЯ!       — «Железного человека» бу…       — НЕТ!       — Хотя бы «Халка».       — НЕТ!       — Тогда, — поднял глаза к потолку Стэнли, прося помощи у космоса, — «Титаник».       — А вот это можно.       — Тебе на весь фильм сэндвичей наделать?       — Ты хочешь, чтобы я лопнул?       — Всё равно как обычно не наешься. Не думай, что я не чувствую, как ты ночью к холодильнику шастаешь.       — Я ем часто, но не много. Зато всегда в форме.       Стэнли не сказал ничего — просто сдержанно улыбнулся в умилении. Милашка-Ксено очень добродушно врезал ему по плечу.       — Абьюзер… — но всё равно милашка.       — Уж лучше так, чем так, — фыркнул Ксено, чуть в ахуях глядя на Стэнли, что даже не шелохнулся от его удара.       ВАУ.       — Ладно. В итоге, и еду, и фильм ты выбрал сам.       — А ты есть не хочешь?       — Нет. Твоего вкуса будет достаточно.       — Фу, пупсик…       — А я что получу? — почти без намёка взглянул на супруга Снайдер. — Может, тогда уж, по пиву?       — Отсосу тебе.       Сказать, что Стэн выхерел от его внезапности — ничего не сказать. Стэнли принялся победно потирать ладони подобно противной мухе.       — Так… Окей…       — Тогда можем и фильм не смотреть.       — Согласен, — уже тянет руки к сгруппировавшемуся Ксено мужчина. — Тогда и еда подождёт?       — Подождёт, конечно.       Ксено, игриво подмигнув (двумя глазами, естественно), опускается на колени перед диваном.       — Ха-ха! А я сглотну!       — Да блядь!