Чат: В чём сила, брат? В Ньютонах, брат
[Сегодня] RulesAreRules: извиняюсь за столь внезапное вторжение в вашу обитель, господа физики. Мне есть, что сказать! Chelsee_you: чтоооооо-- Cockhaku: хэйт спич? Ок, это взаимно. RulesAreRules: что. Нет. Chromb: здарова, ачё случилось, акто умер? RulesAreRules: не умер. Как раз-таки наоборот 🤣🤣🤣😉😉😉🌹🌹 Sheeeshigami: АХАХАХАХАХ Chromb: воскрес??? Asagayri: АХАХАХАХАХХАХАХАХААХАХАХАХАХАХХХАХАХАХХАХАХХХАХХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХХАХАХХАХАХАХАХХАААХХАХХААХААХХААХХАХАХХАХХАХАХАХАХАХАААХХХАХААХХААХАХХААХАХХХХХХАХААХАХАХАХАХХАХХАХАХАХАХАХАХАХАХХАХАХАХАХХ…нажмите, чтобы прочитать далее. Sheeeshigami: ПРИДУРОК. АХАХАХАХА. RulesAreRules: Ген смеётся так, словно понял. Asagayri: Я ЩАС НА СИНОНИМЫ РАЗЛОЖУСЬ! Sheeeshigami: сильное заявление)) Whostone переслал сообщение: «Я ЩАС НА СИНОНИМЫ РАЗЛОЖУСЬ!». >это физически невозможно. Cockhaku: втф. Sheeeshigami: Я ЩАС НА АШ ДВА О РАСПАДУСЬ. RulesAreRules: УСПОКОЙТЕСЬ! Asagayri: *кокетливо встал с инвалидного кресла*. Cockhaku: *соблазнительно поправила на себе подгузник, феерично подскользнулась на своём же…*. RulesAreRules: ХВАТИТ! S O S! Whostone: *неиронично поставил всем ре-тэйк, кокетливо закрыв портал*. RulesAreRules: а что вообще означают эти звёздочки в словах? Asagayri: это, типа, не твоя реплика, Кинро, а то, что ты делаешь. Например, *умер от кринжа, забрал Сенку с собой*. *Вероятно, в АД*. RulesAreRules: аааа, понял. Спасибо. RulesAreRules: *ест бутерброд за столом*. Asagayri: ЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭ..... RulesAreRules: а что не так? *уходит мыть руки, потому что бутерброд с майонезом*. Cockhaku: ПОЧЕМУ ЭТО ЗВУЧИТ, КАК ЖЁСТКАЯ МЕТАИРОНИЯ?! Sheeeshigami: плот твист: Кинро всегда откровенно рофлил над нами. Cockhaku: *опенинг его личной злодейской арки*. RulesAreRules: а у Кохаку в звёздочках не действие написано. Это какое-то исключение? Sheeeshigami: кто-нибудь сделает для Кинро книгу эволюции мемов? Asagayri: агаа. Позже всё будет! RulesAreRules: *важно кашляет в кулак*. ОБЪЯВЛЕНИЕ!!! И, мистер Уингфилд, не могли бы Вы затем, пожалуйста, закрепить моё сообщение? Whostone: пока валяй. Посмотрим. RulesAreRules: СПЕШУ С ВЕЛИКОЙ РАДОСТЬЮ СООБЩИТЬ, ЧТО МЫ С КИРИСАМЕ В СКОРОМ ВРЕМЕНИ СЫГРАЕМ СВАДЬБУ! 👰🤵🙌🍰 УВАЖАЕМЫЕ ДРУЗЬЯ, ВЫ ВСЕ ПРИГЛАШЕНЫ НА НАШЕ ОБЩЕЕ СВЕТЛОЕ СОБЫТИЕ! ДА, ИМЕННО ОБЩЕЕ, ПОТОМУ ЧТО ВСЕ МЫ ДРУГ ДРУГУ ДОРОГИ, КАК БРАТЬЯ И СЁСТРЫ. ТАК ДАВАЙТЕ ЖЕ СОБЕРЁМСЯ ВСЕ ВМЕСТЕ НА ТОРЖЕСТВО! ОБЯЗАТЕЛЬНО ЗОВИТЕ СВОИХ СОУЛМЕЙТОВ, ТАК КАК ЭТО — ПРАЗДНИК ЛЮБВИ! А ВЫ, МИСТЕР УИНГФИЛД, ПРИХОДИТЕ С СУПРУГОМ!!! ВСЕМ СПАСИБО ЗА ВНИМАНИЕ! RulesAreRules: простите за то, что так сумбурно вышло. Ха-ха-ха… Asagayri: …заплакал, нах. Cockhaku: особенно на части про соулмейтов… Chromb: ПОЗДРАВЛЯЮ ОТ ВСЕЙ ДУШИ, ОБАЛДЕТЬ!!! РЕБЯТ, ОЧЕНЬ РАД ЗА ВАС! Whostone: благодарю за приглашение, Кинро. Теперь мой муж требует вытащить мой свадебный фрак. И да. Поздравляю. :) Asagayri: КИНРОООООООООО😭😭😭😭 А НАМ КОМ ТЫ ЖЕНИШЬСЯ, ПУПСИК??? RulesAreRules: ТЫ ЧЁ, ГОНИШЬ?! Sheeeshigami: на Кирисаме он женится, долбик! Asagayri: на ком??? Whostone: Альцгеймер в 21 — это мощно, Асагири. Cockhaku отправила стикер «Как же я их ненавижу… Как их там, блядь…». Asagayri: так на ком, я не пон. Sheeeshigami: забейте, он угарает. Asagayri: не, FR, а на ком? RulesAreRules: на Кирисаме… Asagayri: НА КОМ, ЁПТ?! Whostone: на Кирисаме! Asagayri: ААААА ЖЕНЩИНА Cockhaku: вот вы рофлите, а чел реально 100 раз задал один и тот же вопрос, чтобы панчлайн сработал ☝☝☝ Asagayri: ААААА ЖЕНЩИНА (2) Sheeeshigami: bruuuuhhhhhh… Cockhaku отправила стикер «Понабирают долбаёбов…». Asagayri: а если серьёзно, то я сказочно рад этой новости. Надеюсь, я ОЧЕНЬ скоро стану крёстным отцом для вашего бэйби-чилдренса! RulesAreRules: ха-ха… Cockhaku отправила стикер «Пакет мечтает стать презервативом». Пользователь Whostone запретил пользователю Cockhaku отправлять стикеры. Asagayri: НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТТТ!!!!!!! Sheeeshigami: эх… Прошла эпоха. Chromb: а мб мы поздравим Кинро со свадьбой звонком? Мм? Что скажете, пацаны? Cockhaku: неплохая затея. Я только ЗА поорать в динамик: «АААА ГЕТЕРАСТЫ!!!». Whostone: я выключу тебе микрофон, Кохаку. Sheeeshigami: созвон? Прямо сейчас? Asagayri: КАМОН ЖАПОНЕСС ЛЕТС ГОООООООООООООУУУУУУ! Пользователь Asagayri начал аудиозвонок. Sheeeshigami: а если я, чисто теоретически, сижу в туалете?! Пользователь Asagayri начал видеозвонок. Sheeeshigami: 💀💀💀💀еблан. Asagayri: ААХХАХААХ, А ЧЁ, ПРАВДА В ТУАЛЕТЕ?! ОЙЙЙЙ. СОРРИИИИ! Cockhaku: АААААА МУЖЧИНА Whostone: слава японской цензуре, слава! Cockhaku: у Сенку хуй в пикселях, типа? Чё? Whostone: я тебя сейчас в принципе отчислю, Кохаку. Cockhaku: да Христа ради. Только в универ возвращайтесь))) В качестве препода. Asagayri отправил стикер «мальчик орёт: «YEEESS BITCH SLAAAAY». Sheeeshigami отправил стикер «Соль вертится». Asagayri отправил стикер «ЖЁСТКО ОТТАРАБАНИТЬ И ТРАХНУТЬ». Asagayri: УПС, НЕ ТО! ААААА, ПРОСТИТЕ, ФОЛКС! 😫😫 Sheeeshigami отправил GIF «Черепа кринжуют под хард фонк». Whostone: ну и Асагири заодно отчислю по приезде. Ишигами, в последнее время тоже претендуешь на вылет. Sheeeshigami отправил GIF «Самолёт летит в строчку Google «SOS SOS» и взрывается». Asagayri: запретите ему гифки🥹🥹🥹 Cockhaku: урааа, папа-Ксена возвращается в ВУЗ-фандом🥺🥺🥺 (достаточно кринжово?) Cockhaku: но я реально рада! 💥💥 Плохой, всратый, зато СВОЙ. Sheeeshigami: +. Вообще не заценил нового физика. Вывод: перевариваем только профессора Уингфилда. Whostone: в смысле «всратый». Asagayri: ну а в Ксено-фд всё стабильно: студенты смачно летают в бан, на ре-тэйк — куда угодно, но не на Луну😞 Whostone: это ты мне так намекаешь в NASA оставаться и не рыпаться? Asagayri: решать Вам, мистер Уингфилд! Главное — на свадьбу Кинро приходите ///U-U/// Пользователь Whostone закрепил сообщение: «Кто не придёт на свадьбу Кинро, тому БАН, retake, пожизненный запрет на отправку стикеров и GIF. Кинро, Кирисаме, УДАЧИ!».***
Шёл второй день пребывания Кинро, Гена и Сенку на улице. Сай по удивительному стечению обстоятельств сговорился с Рюсуем не открывать суицидальной парочке (и их собаке по имени Кинро) дверь. Почему? А потому что нехуй делать долбаёбам. Благо, мама Гена оказалась женщиной великодушной — без всякого лишнего трёпа согласилась приютить трёх бомжат у себя в люкс-номере. Это был лучший вариант, учитывая, что шальная императрица действительно — прав Ген — пропадала где угодно, и номер бы пустовал без мальчишек. Более того, она оплатила им разный досуг наподобие внутренних фитнес-залов, джакузи, спа-салона, тайского массажа, йоги для береме… Спасибо, мама!.. А к одногруппникам в общажную комнату проситься ой как не хотелось. Им самим-то тесно, камон! «А Хром не может соизволить нам дверь открыть, лол?» — спросил как-то раз Ген, распалённый, сидя в ночном джакузи вместе с другом. «Ага, а как же, — ответил тогда Сенку с сарказмом, — он сейчас тяжёлое времечко проживает под гнётом Рюсуя!». «Пофиг. И так отлично», — просилось у обоих с языка. Сейчас они лишь вдвоём, потому что Кинро спит, исследуют прелести халявы, столь щедро оставленные женщиной с инициалами «AJ» в бордовом халате. Бар решили сразу отмести в сторону по причине «Ген ужасно пьёт»; Сенку же, вероятно, имеет какой-то секрет, раз упомянул свой слегка развязывающийся язык по мере глотков спиртного. И Ген решил не брать во внимание эту мелочь. Ну а что? Имеет право на сохранение конфиденциальности! — Слышь, — пихнул локтем в друга Ишигами. — Почему мы снова на крыше тусуемся? Ты б ещё нас в туалет повёл. — Это не спидран по совместной ностальгии, погнали, — рассмеиваясь, закатил глаза Асагири. И, подобрав свои стройные ноги под себя, он плавно уселся рядом с собеседником. — Давай познакомимся. Сенку, что до этого смотрел на интересную россыпь белых звёзд на тёмном полотне над головами, перевёл взгляд на серые глаза Гена. Приулыбнулся, придвинулся чуть ближе. А так даже интереснее — словно на пасмурное небо звёзд завезли. — Я знаком с тобой, с твоим бэкграундом и даже с твоей матерью, — произнёс Сенку, делая акцент на последних словах. — Чисто гипотетически, я твой жених, Асагири. — С фига ли? — хохотнул Ген. — Тогда Кинро просто обязан мне двойню родить к следующему месяцу! — Ха. В отличие от Кинро, у меня есть одно видимое преимущество. — Это ещё какое? — Я знаю тебя ещё и с рабочей стороны. Буквально. — Так он тоже зна… — Я неоднократно был твоим боссом, забыл? — Ишигами вздёрнул бровью; Асагири глупо, как не идёт его хитрому, остро выточенному лицу, хлопнул глазами. — …И, вероятно, буду. Найду проекту спонсора, запущу проект. Налажу продвижение и продажи. Остаётся только один вопрос… — К-конечно! — сжал руки в кулаки тот в энтузиазме. — Я всегда готов на переводы с тобой, Сенку-чан! — О! Правда? — Разумеется! Если ты не знал, многие переводчики зачастую переводят одного и того же человека. И предугадывать, какая же реплика будет дальше, становится в разы легче! — Ген свалился спиной на пол, и Сенку последовал его примеру. — Ха-ха-ха! У них двоих много чего безумного, нереального произошло за совместные годы учёбы — вдвоём истинные кринжеманы-эстеты. И всегда так складывалось, что где Асагири, там и плескалось личное жизненное удовольствие Ишигами: он любил, когда интересно, когда рисковано — когда Ген предлагал что-то или вершил хаос самостоятельно. Да. Позволить себе расслабиться и быть придурком оказалось немного сложнее, чем он думал. …А иногда даже выходило, что кое-кто, пальцем показывать не будем, расслаблял мозги так сильно, что чуть ли дегенеративная слюна по подбородку не текла. Асагири хреново влияет на Ишигами. Да и Ишигами хреново влияет на Асагири. Они обязательно поебать, ясно?! Они не покинут чат, ПИДОРАСЫ. — Ну-у, моя «злодейская арка» не так уж и интересна, Ген, — ровно начал Сенку, пока экранное время не смылось в унитаз. — Разве что своих кровных родителей в глаза не видел. Но, как бы, Бьякуя solved the cringe drama, так что сейчас имеем плюшевый бэкграунд… Разочарован? А если б ещё Бьякуя solved Senkuu's friendzone, цены б старику не было! Но нет, он просто усыновил чувака, который понабирал долбаёбов, а потому что нехуй делать ебалаю. (С Луны ж виднее). Да ёбен-бобен, да япона мать. — Не, не разочарован, Сенку, — ответил Ген, плавно обводя друга взглядом. — Я уверен, ты можешь поделиться со мной чем-нибудь на уровне «Ещё секунда, и оказался бы в Telegram». Камон, бейба, ты ж Сенку Ишигами Бьякуевич, по мамке Лилькович! — Скажешь тоже, ха-ха… — нет, он в ахуе. Они с Геном — тупо мем «Аутизм и СДВГ», где Сенку аутист, а Ген… — ой! — А Ген каждую секунду отвлекается, пукает, мяукает, сеет хаос и неподдельно страдает в драма-куин позе. — Ла-адненько, мой ж ты AUtism is gold… — потёр ладони друг о друга, изогнув вредные губы в ухмылке. — Ща разговорим! Сенку умоляет — только не локация «Лаборатория Шан Цунга». Только не рейтинг NC-21, метки «анальный секс», «омегаверс», «графичные описания родов», «секс со смертельным исходом», «секс с использованием посторонних предметов», «горизонтальный/вертикальный/поперечный инцест», «игры с уретрой»… — и прочее, чем занимаются Кинро с Геном на досуге, пока отвоёвывают верхнюю койку в общаге. — Сенку, ты считаешь всю эту тему с «родственными душами» абсурдной? — задал самый интересующий его вопрос Ген, сощурив свои прехитрые глаза. (Ишигами там помер насмерть). — Мне, по правде говоря, крайне интересны именно твои мысли по поводу нашего, м-м-м, мироустройства… — а ещё мне кажется ты что-то знаешь и я-я-явно недоговариваешь… — Это всё — полная херня, — заявил тот твёрдо. — Я бы не стал даже кумекать в сторону «Вкусовщины», будь весь дебилизм с судьбой логичен. Что ещё за предначертанные друг другу любовники? Пф. Бред. — Хорошо. Но что насчёт тебя самого, чувак? На этом моменте просто обязан был заиграть душевный саундтрек из американских ситкомов нулевых. Асагири, чё за хиппи-эмоцию заюзал? С управлением не разобрался? — Меня? — Сенкувская мина всезнающего дрогнула. — В смысле? — Ну-у-у… Образуйся, например, на твоём горизонте твой соулмейт с бухты-барахты, напялил бы фату на башку, встал бы на одно колено с бархатной коробочкой, ты ж мой завидный женишок Токио-сити? — Э-э-э… Асагири, это зависит от того, кто именно оказался моим человеком. — «Моим человеком», — повторив за другом, Ген чисто по-сенпаевски умилился. — C'est charmant… — «Мило», вроде как? — Ага. Мне никогда не нравилось слово «соулмейт», — как и тебе. Удивительно, не правда ли? — А «мой человек», типа, катит? — Комси-комса, — закатив глаза, легко рассмеялся Ген. — Я делю с тобой один взгляд на феномен касательно родственных душ, Сенку. — Ты тоже считаешь, что это нелепо — слепо начать лезть другому типу в жизнь, потому что вкус на языке так сказал? — Ишигами, верно, не ожидал такого поворота событий. Пожалуй, его друг куда глубже, чем просто «долбаёб из переводческого». Куда интереснее, чем харизматичный клоун, с которым можно запросто скоротать время. «Характер Асагири лёгок, а его судьба трагична», — так считает Ишигами. И, пожалуй, Ген на все сто миллиардов процентов нравится Сенку. Вот теперь точно. — Да, — кивнул Ген, ответив на старый вопрос; его собеседник, словно только отошедший ото сна, с трудом сфокусировал взгляд на чужом лице. — …Я много раз менял своё мнение о «вкусовых ублюдках» прежде. Меня така-а-ая зависть одолевала — а сейчас я уже смирился… Так бывает в жизни, так живут многие и… — О чём ты сейчас говоришь? — не понял тот. — Я практически убеждён, что у меня нет родственной души, Сенку. Ишигами молчаливо поджал губы. Почему Ген так решил? По причине того, что вкуса он не ощущал уже давно. Стёрся! По языку точно ластиком прошлись, сначала убивая побочный рецептор по чуть-чуть. В голову даже порой закрадывалась мысль, что идиот помер. Заболел, быть может, оттого и тускнул их общий вкус, пропадал постепенно… Это для Гена было слишком. — Просто посмотри на меня, — тем временем продолжил Ген. — Мне за двадцать, у меня за плечами столько стрёмных попыток в любовь — и всё это ради того, чтобы узнать, что все те ребята, видите ли, имеют «своего человека». «Теория общего вкуса» ох как несправедлива ко мне. И я совсем. Не в силах поменять ничего. — Тебе всего за двадцать, — исправил Сенку строго. — Ты не собираешься играть в ящик, как херов пенсионер Ксено, играя в русскую рулетку с зызнью каждую декаду! — о, как! Как Сократ спизданул, наху! — Этот мужик в возрасте, но продолжает, э-э-э, воображать себя юным придурком с годами жизни в запасе? — Почему романтика вообще имеет для тебя такой смысл? — Хочу простого человеческого «кринжануть на пару», — пожал плечами Ген, печально вздыхая. Надо б себя хоть как-то подбодрить, а ну там!.. — Знаешь… Ну нет у меня моего ебучего человека и нет… Чё теперь, умирать, что ли? У Кохаку вон тоже нет. У Сая вон… — Асагири. Разве нам не насрать на вкусовой феномен? У Гена в глазах заплясали черти. Сенку шёл в абсолютный ва-банк. — Что?.. — у Гена впервые в его взрослой жизни беспокойная голова перестала генерировать мысли — даже самые имбецильные. Сломался его личный Chat-GPT… (Грустные эмодзи, стикер «Самолёт летит в строчку гугла и взрывается»). — Разве нам не категорически до фени, а? — продолжил тыкать в одно и то же место настырный Сенку. — Не рубиново похуй? Не бриллиантово-сапфирово-алмазно по-е-бать? — Аха-ха… Ты щас на что намекаешь, чува… — А чё б нам с тобой не сойтись в альянсе? Проглотил язык. Именитый для своих лет синхронный переводчик Асагири Ген проглотил язык. — Если ты не мой человек, мы не уживёмся, Сенку. — Сказал, хмуря угольные брови. — Я наглотался воды в море в позиции третьего колеса, спасибо, было очень вкусно! — Боишься, да? Что я свалю к своей родственной, как только общий вкус на языке образуется? — О-о-о, именно это и имею в виду! — чувствовал, с каким запалом его дразнят, Ген. — А вот не будет такой хуйни, — всё продолжал тот. Нет, было в этом упорстве конечно что-то горячее… Стоп, нет-нет-нет-нет! Асагири, обдумав «аргумент», искренне воскликнул: — Кто тебе сказал?! Оракул, нахуй! — Я, — в конец троллфейснулся Сенку. Вот что бывает, когда перебарщиваешь с риззом. Получается DISRIZZPECT. — Хуйня из-под коня, — наплёл рифмы, навалил кринжа Ген. — Если не хочешь, то ладно, так и быть. Не то чтобы я умру, если даже такое чм… — Сука… — Сам такой. — Ты ж наверняка по платоническим отношениям! Ты кого пытаешься в монастырь завести?! Я хорни! — Я разрешаю тебе мастурбировать, — с умнейшей физиономией выдал Сенку. — А если я хочу именно секса? Это ведь совсем-совсем-совсем другое!.. — Двадцать с лишним лет ж как-то прожил. — Сука! — Сам такой. — Точка для уверенности, бля! — Дебил, у нас в конце каждой реплики точка. — О Боже, — Ген побагровел. — Да как ты это делаешь… Сенку часто носил с собой набедренную сумку, набитую всякой всячиной. И иногда там удачно оказывался антисептик. И в это «иногда» вошла их с Геном ситуация. Сенку с псевдосерьёзной рожей, с криком «No horny!», забрызгал своего друга насмерть. Ген вообще не ожидал такого финта — реально, блин, плохо влияет на Сенку, блин, очешуеть, блин. А-А-А-А, АНТИСЕПТИК! А-А-А-А, СЕНКУ!!! — Я щас умру, а-ха-ха-ха! — не сдержался и заржал Асагири, потому что Ишигами уселся на нём верхом, убивая тот самый всегда выживающий 0,1 процент микробов. — Знаешь, а я ведь и сам своего рода микроб… — Чё?! Ты ещё тут подо мной сдохни, инфекция! Всё, «Вкусовщина» кончилась, всем спасибо за внимание. Передаю привет бабушке, собаке Най… …Да черта с два! А ну там, целевая! Продезинфицированный на 99,9 процентов Асагири начал расширять сужающиеся чёрные рамки руками, означающие окончательный «ля фини», взрычав, как лев. Титры тоже пошли на хуй — он их пнул ногой, а потом задавил своей круглой и красивой задницей. Sla-a-a-ay! Воистину ч-и-с-т-а-я работа. Гачи-мучи схватку очень не кстати прерывает сообщение крайне интригующего содержания, тренькнувшее именно на телефоне Сенку. «Почему?» — спросил Асагири, став коровой с экзистенциальным кризисом у моря. Почему Сенку-то, нахуй? А сообщение было… о-о-о, оно было не столько интригующим, сколько во всех смыслах пугающим! Это что, сон при температуре «тридцать девять и девять»? Кинро — видно, что в спешке — написал Сенку в личку с огромным количеством опечаток: «ПОМРГИ МНРЕ!!! МНЕ КАЖЕТЧСЯ, ЧЬТЛ МПМА ГЕНВ КО МНЕ ПРИСТВЁТ!!!!!!!». Чего, блядь? — Что там, Сенку? — перестав смеяться, спросил Ген. — Кинро-чан проснулся и ищет нас? «Я МОЩГУ ОШИЬАТЬСЯ, НО ОНА ГЛВДИТ МЕНЧ ПО НОГЕ! ГЕНУ ПОКА НЕ ГОВРИ!!!». Пиздец? Пизде. Пизд. Пиз. Пи. П. Почему так, нахуй… — Эм… — Ишигами сощурил взгляд, поджал сухие губы, прижал Гена к полу крепче. — А ты знал, что даже если мы с тобой прямо сейчас съедим что-то одновременно, ни черта не произойдёт? — и мысленно скрестил пальцы, понадеявшись, что Кинро скоро напишет ему спасать его тупорылую задницу от топ-милфы 2023-го года. — О-о-оу, ты так уверен… — Ген натянуто улыбнулся. — Да. Уверен. В голове у обоих промелькнуло, как Ишигами на бизнес-встрече с миссис Асагири сказал, что готов показать действие таблетки от «Вкусовщины» на себе. Ген неуютно съёжился. Для Сенку идея о родственных душах не представляет из себя ровно ничего. Не имеет никакого веса вся эта абсурдная свистопляска. Ну конечно — разработчику препарата с таким эффектом (и с таким равнодушным отношением!) совершенно ничего не стоит взять себя на слабо, проглотив пилюлину. У Гена соулмейт помер. У Сенку соулмейта не существует, какие бы теории из его редких интервью коллеги по цеху ни строили. Говорили и что у молодого гения явно была в школьные годки интрижка, и что пришибленная его эта несуществующая девчонка — всякую ересь! Но Асагири считал иначе. Оставалось лишь надеяться на то, что у Гена родственная душа по нежданчику выйдет из комы, ну, или воскреснет. А Сенку… Что ж, будет хорошо, если он будет просто счастлив в том, что имеет. Или не имеет. — Ген, ты никогда не ощущал чужого вкуса? Ты в этом уверен? Но Сенку… Его голова была забита абсолютно другой чепухой. — Я чё, по-твоему, дебил? — шуточно возмутился Асагири, скрыв личную трёхстраничную драму. Бля, да он, помнится, аж разок всплакнул, стоило мысли о возможной смерти «его человечка» посетить его беспокойную голову! — Я иногда говорил о том, что… — Гена на секунду перемкнуло. — Ладно, это в прошлом. — Что именно? — напрягся Сенку на нём. — Если я спрашиваю, ты берёшь и отвечаешь! Ген досвидоснулся. — Я, типа, когда-то ощущал его вкус и… Э… Ох, — и деградировал до генератора рандомных звуков. — Окочурился?! — схватился за голову тот. — Да я знаю, что ли?! Я жаловался-жаловался на моего соула, а он… а он сдох! Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! — Какого хрена. Это даже не смешно! — Бля, а чё делать? А как проверить? — Я ебу? Ген и Сенку думали об одном и том же. Хватит им уже тупить — в конце-то концов. Становилось совсем немного боязно. — Ты пил свою же срань, убивающую вкус? — внезапно спросил друг, переводчик, соулмейт Сенку в одном лице. И смотрел. Смотрел. Сверлил дырку в статной фигуре на нём. — Пил, — ответил тот спокойно. Ген и Сенку пытались держать мину серьёзной, а отчего-то преданные глаза — друг на друге. Скулы, брови, желваки. Ничто не прервёт Сенку Ишигами и Гена Асагири от их мьюинга. — А ты, Ген? — Сенку по-Дьявольски ухмыльнулся. Ген нахмурил брови, скривил тонкие губы. — По-твоему, у меня есть доступ к твоей сраной противозачаточной таблетке? — Чувак… Нет, переть против Щищигами — себе дороже, потому Ген и захлопнул ротик — «Ам!». И Сенку, предчувствуя триумф, произнёс: — Я умею считать до десяти, дружище. В блистере их было ровно десять. А стало восемь. — Ты мог их уронить, — уклонился Ген. — Одной не хватает ровно с тех пор, как мы стали жить втроём у твоей матери, как шведская семья. — Ты. Мог. Их. Уронить. — А ты предугадал, конечно, моментик, когда стащить одну штучку можно будет как можно более удачно. Ах, чертовщина!.. — Да в твоём блистере подложки были вскрыты, а таблетки лежали на месте, словно бы кто-то хотел их выпить, но потом передумал! — раскрыл все козырные Асагири, высвободив руки. Сенку встряхнул кисти, по которым затем шлёпнули. — Ген-Ген… У тебя уже не получится скрыть, что я, типа, сам просрал таким макаром одну из таблеток, ты в курсе, лол? — а ведь это была бы крутейшая отмазка. Хах! — Именно. Я намеренно сдался, Сенку. — И почему же? — еле сдерживал злорадную улыбку Ишигами. Ген не выглядел растерянным или застанным врасплох. Ген просто смотрел. — Я прочитал инструкцию к «Вкусовщине». И я не люблю её. — Её не любит никто. Эффект этой редкостной поеботы, тянущей разве что на всемогущее лекарство из научной фантастики, был таков: пьёшь пилюлю, и твоя родственная душа не чувствует вкус твоей еды в режиме реального времени. Да. Именно так — не наоборот. Представь себе иронию, зритель! Проект Сенку имел дыры. Спонсоры находились, но отмирали сами собой, стоило им натолкнуться на столь очевидный пробел, допущенный молодым гением. И отметались они не только по этой причине — столь, казалось бы, громкая революция доставляла возможным потребителям ряд сомнений: «а настолько ли оно не пропускает вкуса во-об-ще?», «а какого фига херня не работает на постоянной основе?». Хорошо ведь было бы, а! Разок выпил — и никаких тебе побочных вкусов со стороны родственной душонки. Навсегда. Было бы славно, если бы Сенку мог выпить свою волшебную таблетку и избавить себя от чужого вкуса на все времена. Не другого человека — самого себя. Но не-е-ет! Фигушка ему в рожу! Если Ген его соулмейт, то нет сомнений, почему он перестал ощущать чужой вкус. И это так… волнующе. Рюсуй, жадный он собака-обижака, внёс свой своеобразный вклад в проект. Сказал, что можно будет бабок куда больше рубить, если лекарством нужно будет закупаться на регулярной основе, а не один раз на всю жизнь. И цену лучше сбавить, дабы потребитель мог раскрыть свой карман пошире. Но, фак, замут с «Сенку пьёт таблетку, а вкуса не чувствует Ген» ужасающ. Ещё и Ген как раз вовремя решил ёбнуть одну за компанию. «Ну точно соулмейты», — думают вдвоём одновременно. И мысль эта сладко щекочет им нервы… По загривку бегают мурашки — туда и обратно, туда и обратно. Хорошо, что эффект «Вкусовщины» временный. Но как жаль, что в скором времени им теорию касательно их самих — возможных предначертанных — на все сто не проверить. Хоть в одном сошлись: Сенку и Гену абсолютно плевать на такой феномен как «родственные души». Ну есть и есть, ну нет и нет, ну и хуй с ней, заебала. Заебался и Ген Асагири. Пожалуй, настолько, что аж решил избавить «своего человека» от себя же. Пусть отдохнёт от его вкуса, бедолага… — И за васаби с тухлым яйцом — прости, Сенку-чан…***
Кинро настигла такая же участь, как и Сая когда-то. И нет, к Саю не приставали ничьи знойные японские мамки. Да что там — Сай был и сам своего рода отец — великовозрастный, великостатусный, такой умни и горя… Так о чём мы, фолкс? Кинро проснулся один. Пятка Асагири не пребывала на его лице — первый тревожный звоночек. И это он молчит о Сенку, который имел привычку частенько залезать в телефон, чтобы чекнуть правки к исследованию в гугл-доке. И который явно отсутствовал. Жесть. Спали втроём, а проснулся один. Как так-то, нахуй? Рюсуй, что ли, пустил своего мужа и его парня обратно домой? Сколько денег ему заплатили за этот золотой билет? На звонки японская бригада не отвечала. Ну и хрен с ними, знаете? Кинро, вздохнув, наспех накинул на плечи белую рубашку и поплёлся на кухню. Там, за столом, смаковала мартини внезапно вернувшаяся из клуба миссис Асагири. Она выглядела, как и обычно: интригующее (но не Кинро — важная деталь!) декольте, бриллиантовые серьги в ушах да оранжевого тона помада на губах а-ля она чувствовала себя Монро. И сидела она, изящно закинув ногу на ногу. С пальцев одной узенькой ножки свисала чёрная туфля на шпильке. Ёбана-отшлёпана, это чё за Джейн в трёх метрах от вас? — О-о-о, кто у нас тут просну-улся? — чуть ли не мурлыкнула женщина, поставив бокал на стол. Помада на её губах смазалась. — Садись, садись… Поболтаем. — Добрый вечер?.. — для начала поздоровался Кинро и хмуро занял место напротив. — Что-то случилось? Она кисло улыбнулась. — Да, милый мой… случился ты. — Я? — Кинро поправил на себе очки, удивившись. — Я что-то натворил? Простите, если так. — Какой вежливый мальчик. — Э-э, спасибо. — Ты давно дружишь с моим сыном? — спросила, оттянув уголок своих ярких губ. — С первого курса примерно. Мы быстро подружились. — Ты старше него, Кинро? — Нет, Ген немного старше. А что? — Да так, ничего… — женщина хитро ухмыльнулась и приставила пустой бокал ближе к Кинро. Затем коснулась его краёв горлышком бутылки мартини, шустро стрельнула глазами в сторону парня. Вскоре перед Кинро стоял полный бокал французского мартини. — Н-надо было!.. Стойте! — слишком поздно отреагировал Кинро. — Это всего лишь «дамский алкоголь», мальчик. Чего ты так боишься? — Я в принципе в рот не беру. — Какое интригующее выражение. — Кого… — Un si beau garçon. C'est dommage qu'il soit innocent… — Спасибо, bien sûr, но не такой уж я и невин… Притормозите-ка. А чё сейчас вообще происходит? — Ах, ты и в французский могёшь!.. — томно вздохнула женщина, хлопнув в ладони. — Какой чуде-есный у моего сына дру-у-уг! — Д-да я, собственно, даже на уровне «парле-ву» не знаю французского, миссис Асагири… — Наглая ложь!.. Просто наглая faux! — Могу даже сертификат с А0 показать… — Кинро нервно сглотнул слюну и мысленно перекрестился трижды. — Извините, а Вы для каких целей это всё у меня, ну, спрашиваете? Миссис Асагири покачала указательным пальцем на уровне глаз у своего молодого собеседника. «Ц-ц-ц», — издавала звук, пока плечи Кинро на глазах каменели и напрягались. — Я женат. — С испугу с козырей пошёл Кинро. — Ха-ха-ха-ха! — Это не смешно, я правда… ж-женат. Да. На самой прекрасной девушке в мире, между прочим! — Мы просто ведём диалог. Чего ты так, опять же, боишься? — она наклонила голову набок, с понтом не самая пошлая женщина этого десятилетия. — …Впрочем, ближе к делу. Кинро, мой хороший, ты разбираешься в ноутбуках? Прости мне мою внезапность. — А… — У меня возникла беда с сенсорным полем… Мышкой вожу — работает, пальчиком по полю — ах! — Не работает! Merde, та-ак неудобно! — Ха-ха… Т-так вот что Вы от меня хотели… — А ты что думал? — женщина мемно изогнула одну бровь; Кинро умер насмерть. — Шалим, Кинро-чан? Пиздец! Кинро на секунду показалось, что перед ним сидит Ген-подъёбщик собственной персоной! И «катит яйца» так же! Пиздец дважды! — К-конечно, давайте я посмотрю, что там с Вашим ноутбуком, ха-хах!.. — совсем разнервничался парень. — Только сразу предупреждаю, что я и сам в технике плох! — Не хуже чем я, полагаю? — Что Вы! — Кинро неиронично мечтал умереть под бульдозером. — Мне кажется, Вы куда более продвинутая в этом плане, нежели я. Я вообще это… Я, короче, тупой. — Ты родом из Лондона, Кинро? — Из деревушки. Из глухой. Я сельский парень, необразованный. Там ещё телефон даже не изобрели. Вот. Сука, Кинро даже в «Майнкрафте» так глубоко себя не закапывал. — Короче, из Англии? — Да. Да. Восемнадцатого века, нах. Сенку, помоги, Сенку, помоги, Сенку, помоги. — А потом вы с семьёй переехали в Лондон? — с настырством продолжила допрос та. — Откуда знаете? — всё. Похоронный марш. Фанфары. Портрет героя несёт Гинро. — Засталкерила, естественно, — прищурила лисий взгляд, фирменно полуулубнывшись. Миссис Асагири действительно напоминала женское роблокс-лицо сейчас… — Ч-что?! — ужаснулся Кинро. — В смысле «засталкерила»?! — Шучу-у-у! Просто я твоя настоящая мама, малыш!.. Ха-ха-ха! — Ч-что?! — Да брось, Кинро… Если я тебя сейчас на пятьсот йен разведу, ты ведь даже не поймёшь. — Да потому что я тупой! — заорал, нет, заплакал! — Я не врал! — А Ген мне говорил, что ты о-о-очень умный… Ген что, врунишка? — Что?! Он правда так говорил?! — Oui. — Н-не верьте ему! У меня айкью ниже, чем у… у-у… — Кинро. — Что? — Ты такой скромный… — Я умственно недоразвитый. Помогите. — Люблю таких, — и кринжово прикусила нижнюю губу. — От таких обычно рождаются юморные дети. — Моя девушка тоже любит таких, — да где там его бульдозер смерти?! — А не жена? Что-о-о. О-хо-хо, понижение по должности произошло даже быстрее, чем я полагала. А я ещё даю жару, уау! А-А-А, ЖЕНЩИНА! — М-мы нед-давно расписались! — заикнулся, пукнул-мяукнул, вскрикнул от ужаса Кинро. — В-всё н-никак не привыкну! — Кинро, я красивая? — Не знаю! — Это значит, я некрасивая? — Это значит, что я не знаю! — Передам своему сыну, что ты меня обижаешь в его отсутствие, — в обиде отвернулась от парня миссис Асагири. — Какой ты всё-таки плохой, очень плохой мальчик!.. — Да-а-а, я тако-ой. — Люблю таких… — и повернулась обратно, снова вздёрнув бровью. — …Я святой! Святее меня только новорождённый пупс! Она внезапно указала пальцем на окно. Там было темно; Кинро всё равно повернул свою голову, недоумевая. Миссис Асагири притянула некогда отвернувшегося парня за подбородок, заставив того снова посмотреть на неё. Asagirizz Jane, you? Кинро заорал. Разревелся, нах. — А-а-а-а-а! Нет, не приставайте ко мне! Ужасно! — он багровел, бледнел, зеленел — и по-новой. — Смотри на меня, Кинро, я же такая красивая. Просто хот мамми. — Я не говорил такого! Что за… — Значит, я уродина? — грустный эмодзи, плак-плак. Шутка. Асагири ликовала и стреляла пробкой от шампанского. — Единственная красивая женщина в моём мире — моя жена! Уяснили?! — Кинро аж тяжело задышал от горячего возмущения. Неужели его не понимают?! — Удачи Вам на личном фронте, хах! — Стальные яйца, — покачала головой женщина. — Нет, золотые. А я думала, ты из робкого десятка… Удивляешь, пацан! — У меня просто есть свои личные границы! — тут он важно одёрнул полы своей кипельно-белой рубашки, вздёрнув вредный правильный подбородок. — И Вы в них, кстати, во-об-ще не вписываетесь! «Бля, не дай Бог у меня щас хуй на него встанет, — пронеслось паровозом в голове у шальной императрицы. — Не дай Бог!». — Зато у меня этих твоих личных границ нема, — она типа-секси прикусила губу. — Ну что, по бокальчику? — Ах Вы!.. Турнир «Кто кого перерофлит» официально объявляется открытым. На кону вновь стоит совесть. У Кинро, того и глядишь, почётный список достижений длиной с туалетный рулон образуется: то он с Геном спит, то с Хьёгой целуется, то вообще… Милфхантер… — Я не пью. И это моё последнее предупреждение. — А если нарушу, произойдёт что-то интереснее, чем нытьё, какая я плохая тётя? — Да. Я позвоню Гену. — И чё? Я его в угол поставлю, и угол станет ещё тупее. — Тогда Сенку. — Он будет мне мои ножки целовать, если я утвержу своё спонсорство, о, гарсон! — Плевать, я позвоню своей любимой и неотразимой жене. — У-у-у, и что меня ждёт тогда-а-а? — ну мё-ё-ёд! Женщина лыбилась своими жемчужными зубами. — …Она напишет мне в директ инстаграма про то, что ты только её неистовый зверь и повелитель? Ой, как стра-ашно… — Женщине-то с женщиной драться можно, — не без намёка ухмыльнулся Кинро. — Правильно, что боитесь. — Пф-ф, только не говори, что у неё разряд по боксу и французский жим сто килограмм. — Хм-м-м-м… Отчасти, так и есть. «Бля, не дай Бог у меня щас на неё хуй встанет, — пронеслось голубыми вагонами в голове у женщины-разъёб. — Не дай Бог!». Проверьте пульс у обоих. Спасибо, кринжанули. Мама, я покушал. — Отойду в туалет, миссис Асагири. С Вашего позволения. — Кинро правда пытался звучать твёрдо, а выглядеть убедительно. — Забудем сегодняшний диалог. Вы согласны? — «Зай, ты что там, картошку жаришь? Хах, шучу. Ты очень громко писаешь. Мне это нравится». — Вы и в мемах шарите?! Д-да кто Вы такая?! — Я мамочка Гена, давай не будем упускать эту важную деталь, — произнесла она мягко, телепатически благодаря своего сына за тот кринжовый стикер с перекачанным Соником ей в личку. (Ген тогда смачно улетел в бан). — Именно, — Кинро недовольно поджал губы. — Вы мать моего лучшего друга. И В-а-м лучше бы держать эту простую истину у себя в голове! — Так ты идёшь по-мужски отливать или нет? Ты ща ещё поучи курицу, яйцо! — Всё. Я пошёл. — Можешь звать меня, если соскучишься. Кинро одним взглядом ясно дал понять, что это было не очень смешно. Юмора не понял, не заценил — только словил три инфаркта и пять сообщений от Апостола, что хватит ему уже жить в этом мире, пиздец какой-то. И та, напоследок помахав молодому парню своими тонкими пальцами, принялась верно ждать своего единственного на данный момент собеседника. «Не задерживайся!» — мурлыкнула, подперев щеку своей тонкой белой рукой. И Кинро просто на некоторое время закрылся за дверью, пытаясь переварить произошедшее. «Надо написать Гену», — считал он. …Нет. Кинро мотнул головой. Не Гену — он расстроится. Надо написать сначала Сенку. Здраво оценить ситуацию. И только потом наябедничать Гену на его пошляцкую маму. У Кинро странно-мелко дрожали пальцы. Зелёные глаза бегали зигзагами, а сам он не мог перестать думать. Думать. Отматывать назад к тому моменту, когда он сел с ней за стол, и всё рухнуло куда-то вниз. Да что за херня?! Он очевидно не мог ей понравиться! Сообщение для Ишигами было написано через одно место — всё ещё тряслись и потели пальцы. Да даже когда его старые очки были жестоко сломаны задницей Сая, он не допускал столько ошибок, о, Санта-Мария! Кинро сейчас совсем не находил себе места. А ещё тупой отголосок внутри него мигал: «Надеюсь, Сенку смог признаться Гену на крыше». Так-так-так… Минуточку, ковбой!.. Неужели Сенку решил сказать о возможной симпатии к Гену прямо с-е-й-ч-а-с?! Если так, то это довольно смелое решение. Ишигами — мужик! Кинро вернулся обратно на кухню, чтобы проверить, вдруг эта женщина не оказалась верным ждуном и напросто свалила тусить дальше в клубы-бары-в-другой-отель. Да. Было бы… славно. Ах, как были сладки и манящи его мечты… Асагири его преданно ждала, провожая кокетливым взглядом каждый шаг, жест и вздох. Кинро невербально давал понять: «Нет!». А когда он сел обратно за стол, его погладили по ноге. По ляжке, если точнее. Его погладила босая нога женщины напротив, комкая пальцами ткань его брюк. Всё. Баста. Сейчас будет скандал. — Это. Совсем. Не… — но его оборвали на полуфразе. Парень готов был задохнуться от наплыва эмоций. — Кто твоя «жена», Кинро-чан? — спросила миссис Асагири скучающим тоном. — Твоя «жена» — это ведь женщина? — Что, простите? — Ну-у-у… — в её глазах мелькали гачи-мучи-эдиты; Джонни Кейдж, флексящий под «International Love»; Фредди Меркьюри в белой майке в облипку. Всё с ней понятно, короче. — Вы думаете, я гей? — с подозрением спросил Кинро, скривившись. Она неоднозначно покачала головой, засунув шальную ногу обратно в неудобную на вид туфлю. Кинро продолжил: — Вы очевидно хотите от меня чего-то. Но чего? Скажите напрямую, потому что я не понимаю намёков. — Кто вы друг для друга, petit? До Кинро начало доходить. — …Вы с Геном? — вскоре подтвердила догадку. Ах, да. Миссис Асагири ведь крайне не одобряла одно время факт того, что её сыну нравятся парни. Сенку и Ген абсолютно без палева, вот вообще супертайно, общались в кровати, пока Кинро лежал у них третьим. Так что же это на деле происходит? Миссис Асагири думает, что Кинро — парень Гена? И что она пытается сделать? Увести? Чё? — Н-нет-нет-нет! С-стойте! — рьяно заотрицал Кинро, вскочив со стула солдатиком-руки-по-швам. — Я не его парень! Нет! Нас с Геном связывает только дружба! Я ещё не женат, но скоро буду и… даже жду ребёнка от своей любимой! Я сейчас серьёзно, миссис Асагири! — Но… — она действительно в замешательстве захлопнула рот. — Погоди-ка… — Ген много про меня рассказывал, не так ли? Однако между нами совершенно ничего нет, я Вас уверяю! — Да он жужжал и жужжал одно время, пока мы с ним в n-ный раз не разосрались, что у него появился некий друг Кинро и что… А-а-а… — дан-дан-да-а-а-ан! — Так ты не его родственная душа?.. Кинро сурово промолчал. — Я-я-ясно… Кинро хлопнул себя по лбу. — Упс. — «Упс», миссис Асагири? — настала его очередь неудовлетворённо качать головой. — Вам сколько лет-то? — Иди в задницу, в смысле. — Кхм-м. Кого-то напоминает, но даже пальцем показывать не буду — отгрызёт, бешеный. — Я думала провести тебе проверку на бойфрэнда для моего сына, раз уж он такой неисправимый. И ты её, кстати, блестяще прошёл. — Но я не его парень. Теперь понятно? — Да фак… Столько усилий впустую… — Вы были так уверены, что мы с ним пара?! — Вообще ни единой секунды не мешкалась. Я прямо ждала твоего прихода в свой номер. Хотела познакомиться… — и проверить на верность. — Ха? И как оно? Разочарованы? — Честно — да. Я только-только обрадовалась, что он наконец-то нашёл себе не кого-то просто для развлечения! — миссис Асагири устало свалилась на спинку стула, драматично вздыхая. — О-о-ох, раз уж этот гений встречается исключительно с мужчинами, так пусть берёт себе верных! А не всяких там козлов с бульвара! Тьфу! — Миссис Асагири… — Этот недоумок — мой бывший муж — посмел мне изменить! Гад! — она ненаигранно стукнула кулаком по столу. — Вот тебе и «родственная душа», прикинь! Идиот… — Оу… — Кинро было нечего сказать. — Именно, что «оу», Кинро! Но сыну моему не говори, что мне — такой независимой королеве — изменил какой-то там дебил, думающий одним местом, прости Господи! Помешанный на Америке кретин… — женщина горько пригубила мартини прямо из горла. — Говорила мама — выходи за француза… Плевать на родство душ. Её разнесло! Не-е-е-е-ет!.. Кому не похуй на «мадам, это я Вам и тут и там»?! Кинро стал грустным телеграм-стикером, херово нарисованным в пейнте. — С-спешу Вас обрадовать, миссис Асагири… Она сурово и крайне недоверчиво взглянула на Кинро исподлобья — угас её кокетливый огонёк в глазах… (И слава Богу, лол, лол, лол). — Чё там? Ген сменил команду и теперь за гетеросексуалов? — прикинула «Эй-Джэй». Кинро замотал головой. — Его парень куда лучше, чем я, — произнёс он как будто на выдохе, глядя на так заметно потускневшую женщину. Даже жалко её как-то стало, знаете? Ну да, её методы радикальны, а поведение сомнительно — ну у каждого свой грех!.. …Кинро вот, например, поддался внезапной страсти в лекционной аудитории, как дебил, забив на правило «Меч безопасен, только если он в ножнах, самурай!». — Интересненько… — Кинро вырвал из character-development-арки «в попу а, а, а» и «это он меня так туда-сюда» чужой спокойный женский голос. — Что, прям-таки даёшь гарантию, мальчик? — и миссис Асагири ему слегка улыбнулась, светанув миловидными ямочками на щеках — точь-в-точь, как у Гена! Ой, то есть, это у Гена точь-в-точь, как у матери! Что ж. Вполне себе дружелюбно улыбнулся и Кинро. — Сенку — лучший кандидат на эту роль, миссис Асагири! — сказал он, уверенно глядя куда-то вперёд, мимо французской, набитой свитч-кодингом головёшки. Да, детка… Это определённо их с Сенку сюжетная арка.***
— Пупсик, как я тебе во фраке? — Тебя чё, в зеркале забанили? Ксено вообще не счёл ответку Стэнли элегантной. Мало того, что***
— …Я согласен. Кохаку громко высморкалась в нагрудный платок Сая. (Она даже не плакала). Ген пытался смотреть в потолок, чтобы чисто мужскую слезу не пустить, а то тушь за три тугрика вниз по щекам потечёт; Ишигами его подстраховывал, дуя на глаза, чтобы они у него высохли нахуй. — Уф-ф-ф-ф! — Асагири отчаянно обмахивал себя ладонями. — Я сейчас так счастлив, Сенку!.. Да меня сейчас на деепричастные обороты разнесёт, как же я рад за моего бро! — Ага, — улыбнулся тот в своей манере дерзко. — Только вот не понятно нихера, а чё там у моей мамы произошло с Кин… — Забей, — закатил глаза Сенку, рассмеявшись. — Но… — Просто забей, чел, — он похлопал Гена по плечам. That's suspicious… That's weird! — Сгоняем в уборную? — предложил Асагири, по-хулигански облокотившись на луковидную голову. Сенку посмотрел на Гена, как на придурка. — Опять спидран по старым локациям? — отшутился он. — Крыша была, туалет будет. Остаётся только лекционка с двумя гетеросексуалами. — Когда-нибудь настанет очередь гетеросексуалов наблюдать за ебущимися нами, Сенку-чан. И на нашей улице когда-нибудь собака секса пробежит марафон… — три эмодзи розы. Страдающие смайлики. ALL I WANTED WAS YOU. — А если серьёзно, то пошли. Ну, в уборную. — Я надеюсь, у тебя нет посстравматического после той залупы у Хьёги в окне? — Бля, не напоминай, а. — Ок. Так и быть, Кардашьян-сан. Как оказалось, они вдвоём оказались в туалетной кабинке — не опять, а снова, — чтобы Ген показал Сенку кое-что секретное. В руках у переводчика находилась кофейного цвета коробка, а в коробке — длинное белое платье. Контекст в воздухе всё терялся и терялся. Цвели и пахли абсурд да деградация. — Здесь лежит свадебное платье, дружок, — сказал Асагири лукаво, оглаживая большими пальцами края коробки. — Кинро с Кирисаме уже произнесли свои клятвы в верности, но у них есть кое-какой следующий этап, меня и ещё парочку людей интригующий… — Рюсуя и Сая, например? — ухмыльнулся Сенку. — О-о-о, полагаю, это было слишком легко для тебя! — Так к чему же ты клонишь, Ген? — Ты видел такой тренд в тиктоке, где друг жениха в свадебном платье подкрадывается к тому сзади вместо его невесты и… — Сто-о-ой. А это… разве делается не до непосредственного «Да-а, я согласен варить тебе трусы и стирать борщи»?! — он вдумчиво нахмурил брови. — Ватафак? — Чувак… — покачал головой Ген, — мы ж бомжи!.. У нас не было второго свадебного платья, как у Кирисаме, чтобы мы очень быстро провернули эту хуету, а потом и сама красоточка-Кирисаме ср-ра-азу же возникла перед адски злющим Кинро! — И именно поэтому вы решили поиграть в трансвеститов в середине мероприятия? — Ага-а-а-а. — Вы ебланы. — Ты тоже! — Я-то здесь каким боком? Ген красноречиво всучил Сенку в руки платье, приложив бюст платья к его груди и выразительно захлопал глазами. — Нет, Ген… — скоро смекнул, что к чему идёт он. — Да, Сенку… — со звуком «ы-ы-ы» улыбнулся Асагири. — Нет, соси жопу… — Ну ради меня, пупсик… — Тем более нет, не-пупсик… — А-а-а, да бля-я-я… Это я должен был надеть это грёбаное платье, но не выходит!.. — Ты дрищ, Ген. И ты явно влезешь в платье Кирисаме. — Всё дело в моём росте! — и сам был обижен такой подставой от природы Ген. — Оно на мне выглядит, как будто я на детский утренник собрался танец снежинок танцевать! «Девочки будут одеты снежинками и Снегурочками, а мальчики — клоуны!». — Не-а. Крайне хреновый аргумент. Даже не пытайся, — с самоуверенным заскоком произнёс Сенку. — Лучше оденьте Кирисаме обратно в её платье и не мучайте бедную королеву Англии. Я не настолько ниже тебя. — Ладно!.. Фак! Это прозвучит сейчас максимально глупо, но этот пидор по имени Кинро знает мой запах! На одном глазу у Сенку было написано «Чё», а на втором «Блядь?». Чё, блядь? В метках случаем нет омегаверса или… — Смачно иди на хуй, клоун. — Да я не рофлю! — порядком начинал злиться Ген. (И делал это очень смешно). — Вот всегда так! Если человек добрую часть времени юморит, это ещё не значит, что он цирк по жизни! Хонк-хонк, мазафакеры! — Да понял я, что ты злишься… Но я ни за что не поверю в то, что Кинро может со спины узнать тебя по… запаху. — Сука, Кинро был рождён собакой. Я тебе отвечаю. А Кирисаме — зоофилка! — Ха-ха-ха, чё за нах? — Надевай грёбаное платье, ёпта. У Кинро позади слишком много попыток спихнуть меня с верхнего яруса кровати, — на этом моменте Ген наклонился чуть ниже, чтобы шепнуть Сенку прямо на ухо — так томно и загадочно: — …Он. Знает. Мой. Запах. — Фу. Блядь. — Сморщился-скукурузился Сенку. Асагири прижался к виску собеседника максимально близко; его дыхание опаляло кожу, и Ишигами оставалось лишь послушно прикрыть свои усталые веки. — В этом платье ты будешь куда прекраснее, чем я. Сенку строго взглянул на говорящего, слегка повернувшись в его сторону. Его нос упёрся в нос Гена. Губы прошептали в другие губы: — Ты сукин сын. — В буквальном смысле… — явно оценил их телесную близость Асагири. — Я настаиваю, Ген, что т-ы будешь в свадебном платье куда краше. Ясно? — М-м-м… Разыграем на цу-е-фа?.. — Разве не ты всегда отыгрывал у Кинро таким способом верхнюю койку? Гадюка. Между ними было буквально полсантиметра расстояния. — У меня сейчас, по правде говоря, стоит член, — ох, как же горячо сейчас выдохнул Асагири. — Прости, Токио, если сейчас мой благородный дружок загораживает тебе солнышко… — Так вот почему тогда было Солнечное Затмение, — ухмыльнулся Сенку, не сводя взгляда с таких живых серых глаз собеседника. — Это ведь был ты. Тогда. Со мной. Верно? — Ага… Полагаю… Их первая с Геном встреча. Столь волнующее событие, произошедшее в одно из самых знаменательных явлений, выпавших на их век. Гену было тяжело себя сдерживать — он слишком теплил внутри себя их первый момент встречи. Лиц не было видно, кругом темнота, он был переводчиком на банкете… Сенку в то злоебучее Затмение вёл его за руку. И он вёл за руку… выясняется, что Сенку. И после этого у них двоих появился вкус. Общий. Один на двоих. Или два на одного? Гену сейчас очень хотелось поцеловать Сенку — банально от наплыва эмоций. Потому что расчувствовался, чёрт подери. А Сенку пока что очень хотелось «разгадать» Гена немного получше. Как бы легка была их жизнь, если б Ген увидел Сенку в их самую первую встречу. Но не было бы тогда такого интересного приключения длиной в годы… Не было всего этого «умер от кринжа», «похоронили от позора». Ишигами был рад, что Асагири ему по-своему полюбился ещё до того, как стало (гипотетически?) известно, что всё-таки они — соулмейты. Ах, простите. «Соулмейты» — всё равно херня собачья. И всё-таки интересно это работает: сначала ты встречаешь своего суженого в первый раз, а потом — оп! Налаживается вкусовой контакт. Когда эффект гениального препарата сойдёт на «нет», Ишигами обязательно лизнёт подмышку Цукасы. Файналли. Почему? А потому что нехуй делать долбаёбу. — Мой член в тот денёк загородил тебе солнце, да, Сенку? — продолжил вести этот пошлый разговор Асагири, медленно расстёгивая своими шустрыми пальцами нижние пуговицы на рубашке Ишигами. — Прости меня… Я в прямом смысле дрочил на образ тебя после всей этой запутанной эпопеи… — Фу. Как неэлегантно, — цинично выдал тот, спародировав гения. — Сенку, ты же понимаешь, чего я от тебя прямо сейчас хочу? И его холодные пальцы нырнули под расстёгнутую рубашку, оглаживая торс. И зубы Гена сомкнулись на его чёрной бабочке, по-прежнему душащую шею, оттянули, отпустили и… Шлепок! Сенку стянул с себя дурацкую бабочку самостоятельно, взъерошив с трудом уложенные волосы на голове. Ген ему по-злодейски зааплодировал. — Давай сделаем это, Асагири. И этот клоун оделся в свадебное платье Кирисаме под лютый ржач Гена.***
Произошло неожиданное. Произошёл апокалипсис. Сенку так и остался в свадебном платье. И остался он в таком виде в туалете, стоя вместе со своим извечным компаньоном на одном толчке. Ни хрена не понятно, что творилось кругом, но страшно было точно. — Чё за скулшутинг, но без «скул», — обнял Сенку за плечи Ген, вдыхая носом уже настолько ставший родным ему запах волос. — А-ах, дружочек… Только я понял-принял тебя, а теперь мы умрём… — Да погоди ты… — Ну-у, хотя бы Кирисаме с ребёнком будут в порядке, — сказал Асагири, немного подумав. — Рюсуй её украл… Должен был, по крайней мере. — В смысле, — Ишигами аж дёрнулся, едва не столкнув своего друга с унитаза. — Чтоп, сто? Рюсуй реально украл невесту? — ему, к сожалению, на этот вопрос дали положительный ответ сольным кивком. — Ну всё, идиоты. Красавы. Ждите теперь от него запрос в виде выкупа «с вас миллиард долларов, плебеи!». — У нас всё схвачено, ха-ха! — победно оскальнулся Ген. — Он посадил Кирисаме в лимузин, врубил музычку, увёз в прекрасное далёко… И в этот момент мы с тобой, Сенку, должны были разыграть Кинро. А потом бы началась вся эта ситуёвина с «невесту спиздили, всем по ебалу и спать». — А выкуп? — искренне недоумевал тот. Ну не мо-о-ожет быть такого, чтобы Нанами — и не драл с людей бабки. Ген же в этот момент выглядел, как Суперсоник, перед которым очень громко жарили картошку. — Рюсуй согласился на бесплатную услугу, но при одном условии, — сказал он, держа мину загадочной. — Каком это ещё «условии»? — Присуждение победы ему в случае моего выигрыша в споре о Стэнли и Ксено, чувак. У меня была, э-э-э, чересчур дерзкая ставка. Я был молод и безмозгл, чё. — Ты просто удивительный человек, Ген. Я в ауте. — Спасибо, хе-хе! — В плохом смысле, — закатил глаза Ишигами. — Не «хе-хе». Туалетная кабинка затряслась. Подобно моментам из фильмов ужасов, издалека послышался женский вопль; и Ген прижался плотнее к Сенку, умостив свой острый подбородок на его белую макушку. Если подумать, за эту неделю у них с Ишигами действительно произошло в-с-ё: они устроили себе спидран по локациям, устроили себе так называемый обряд просвещения и резкого очищения разума… Нет. Где-то в глубине души их всегда тянуло друг другу — знали оба. И они уже говорили об этом. Помнится, дружочек-Сенку философствовал на тему родственных душ, когда они — только вдвоём (заметьте! Только «вдвоём»!) — были в гостях у Кирисаме в разгар фестиваля Медийной Грамотности. Им необходимо было найти одного и того же типа из списка — тревожный звоночек (нет, сука, церковный колокол) номер «раз». И Сенку тогда сказал о том, что теория вероятности всегда будет сближать двух людей, друг другу предназначенных: возможность того, что две родственные души, сами того не зная, окажутся в одном кинотеатре в одно и то же время, возрастёт; два соулмейта будут пересекаться вопреки обстоятельствам, потому именно так это работает; два недоумка под инициалами «IS» и «AG» действительно слишком часто и подозрительно встречали друг друга чуть ли не прямо в лоб. Да. Это был самый нелогичный мир, в котором прагматичный Сенку Ишигами мог родиться. Даже если вдруг каким-то боком выйдет, что нихера они с Геном друг другу не соулы, похуй. Серьёзно, знаете? Будет странно, конечно, ибо уж больно очевидно переводчик устраивал ему джампскейр в абсолютно любой локации. Эта рожа нежданно-негаданно спавнилась и спавнилась там, где был бедняга-Сенку — наталкивает на мысли. И всё равно… …Похуй. Произошедшего не воротить. Сенку обнимал Гена в ответ под звуки залпов из огнестрельного оружия. «Щёлк-щёлк», обозначающий перезарядку. Судя по громкости, стрелок находится очень близко. Им двоим снова пришлось затаить дыхание и прижаться друг к другу, стараясь лишний раз не шуметь. Грёбаная крышка на толкане скрипнула. Асагири задышал активнее, пульс подскочил вверх, а белые пальцы задрожали, но Сенку успокаивающе погладил друга по спине в намёке не паниковать. «Я с тобой чувак! В любом случае». И стрёмный тип, пронёсший с собой на свадьбу — великое светлое событие, — ёбаный рот, оружие, начал вышагивать прямую NPC-линию в сортирной локации. Туда и обратно. Туда и обратно. Па-адла-а-а! Смени уже маршрут, заебал! Мы ща с Геном смачно в штаны наделаем! И нет, стрелком явно был не Стэнли. Его очень сильно выгораживали: веская причина «да нахуя» и железобетонное алиби «Ксено наругал, я спать, короче». По факту, даже если б Снайдер решил чисто по рофлу пронести на свадьбу Кинро оружие, его муж бы напросто взбесился: «Тратить картечь на таких имбецилов как студенты — фу, как неэлегантно!». Стэн бы в таком случае тупо кивнул, повесил бы ружьё обратно на стену и забыл бы нахуй, чё он там хотел провернуть. — Не отталкивайся исключительно от навыка стрельбы, Сенку, — шепнул Ген ему на ухо как можно более тихо. — Нам скорее важен мотив еблана. — Только не говори, что уже знаешь личность дебошира? — произнёс тот, беспалевно принюхавшись к французскому одеколону под воротником у Гена. И прикрыл веки — чарующий запах, помешанный с потом. А переводчик ещё говорил, что у н-е-г-о отменный парфюм… ха! Смешно. Асагири всегда пах, как Господь-Бог. — М-м-м… Не говорю, — ответил на старую реплику Ген и просто замер. «Его» уродливая и старая рожа, вытянутая, как у коня, заглянула под их кабинку. От этого взгляда в душу внутрь закрадывалась паника. Чёрные широко распахнутые глаза исследовали каждый чёткий квадрат кафеля. Острый взор ползал по туалету, вылизывая сантиметр за сантиметром. — Ки-и-инр-р-о-о-о, ну где-е же ты-ы-ы? — проскрипел, как дверь с плохо смазанными петлями. Очевидно. Это был дед-пердед Ибара. Ибара, чокнутый дед Кирисаме, уже давно высказал свою позицию касательно отношений его внучки с Кинро. Он был крайне недоволен не столько личностью её парня, сколько самим фактом того, что он у неё вообще есть. В ход шли и визиты Кинро к ним на хату n-ное количество раз, и сватанье самой семьи Кинро прямиком из Лондона, звонящей на телефон Ибары с уговорами разрешить их старшему сыну завязать с Кирисаме крепкий роман. Да их бедный староста из педа даже пропал нахрен на неопределённый срок, чтобы в-о-т э-т-о! Банально смылся в бэкрумс, ни намёка за своим уездом не оставив! Так или иначе, все попытки в честную игру были тщетны. Ибаре было рубиново насрать. Насрать стало и Кинро, раз уж решил взять Кирисаме в жёны, не предупредив об этом её маразматичного деда. Чтоб вы знали, Ибаре было похуй даже на вкусовую связь между любящими друг друга студентами. Всё обернулось именно таким образом — печальный исход. Да какой ещё «печальный», лол? Это пиздец с большой буквы «П»! Вскоре горе-стрелок с уродливой бананоподобной физиономией смылся. Жаль, не в унитаз. Ген и Сенку благополучно опустились на пол, обнимая друг друга за плечи-талию-локти — за что угодно, лишь бы не стоять по отдельности! Страшно, мамочка! Но ясно было одно — Кинро надо спасать. И, кажется, у Асагири, судя по его ой какому недоброму взгляду, есть идея… И… О-о-оу. Фак. Сенку не имеет права отказаться даже от такого безумия. Или, вернее сказать, особенно от такого безумия?***
— Вы все — грёбаные пидорасы, которые заслуживают смерти! — величаво раскинув свои длинные унга-бунга руки в стороны, прокричал Ибара, стоя на столе в проперженных сланцах. Лексикон Ибары тупо состоял из «Дауны и аутисты, хохол негроидной расы, педики, инцелы…». Короче, гимн твича, а не словарный запас, чё. И как ж всё-таки славно, что бедняжка Кирисаме не видит всей этой вакханалии в свадебном зале, а спокойно себе разъезжает по улицам Токио на красном лимузине Рюсуя. Рюсуй сейчас орёт в окно, срывая голос: «HEY, I JUST MET YOU, AND THIS IS CRAZY. BUT HERE IS MY NUMBER, SO CALL ME MAYBE!». Из его магнитолы хреначит Карли Рэй Джермен; Кирисаме пищит укравшему её идиоту: «¡AAA, LLAME A LA POLICÍA!». (В шутку, конечно же). (Нервный смех). Все надеются, что Нанами, бля, хватило ума сообщить невесте о том, что кража липовая… Ladno. А судьи кто? Кто судьи, сука?! Вернёмся к обезьяне, которой (ДА НАХУЯ?!) дали гранату. Ибара угрожал всем расправой прямо здесь и прямо сейчас, наводя прицел то на одного гостя, то на другого. Сай и Кохаку засели под фуршетным столом. Стол аж дрожал под ними, потому что трясся в панике и плакал один старина-девственник-программист Сай. Кохаку же хотела крови и бреда. Но Нанами уговорил её не рыпаться, пожалуйста, а то достаточно ему потерь красивых и замечательных женщин, выпавших на его гордые тридцать с хвостиком лет. Гинро, Рури, Хром, Модзу умудрились втянуть пузяры и спрятаться под круглым столом с пуншем. И, да, это был момент, когда Гинро, понявший, что терять ему нечего, взял и сознался троим, что он по приколу любит переодеваться в платье. Окей, допустим? Slay? Bro has served? Хром принял чужое мужеств… Ай, ой. Короче, за личное оскорбление он принял эту херню, заебали. «Выходи за меня, Рури, — сказал, взяв её за руку, заглянув ей в её бескрайние озёра; из ноздри его потекла сопля… — Я, конечно, не Чонгук из твоего любимого BTS, милая, но я б тебя и в Monday, и в Tuesday, и в Wednesday — seven days a week…». Slay? Bro has killed? (Рури там умерла насмерть). Всё, короче, фолкс. Пох. Если вдруг Ибара решит устроить им в свадебном зале «Оппенгеймер» в Фулл-Эйч-Ди, Рури ему башку свернёт, с потрохами деда съест. В смысле, блин, потому что! Она сто лет как хочет за этого тупого камнефила замуж! Ибара, конечно, по фактам разьебал, но у неё есть последний аргумент: «R1+R2». Кто там у нас дальше по списку сомнительных приглашённых? Ходят слухи, что если в сторону Ксено вытащить член, надо помнить: «Он откроет рот». Л-а-д-н-о. Это была крайне фиговая шутка от Стэна. «Чтоб отгрызть, пупсик, отгрызть», — добавил он затем с серьёзной рожей, однако слишком поздно — Уингфилд его сам чуть в рот не трахнул за такой выкрутас. Их сейчас возможно позорно убьют, а этот отшучивается… Дебил, сука, конченый. И, э-э-эх. Да кого они обманывают… Как же влюблённо они смотрели друг на друга, пока Ибара просто ибарил. — Вот б он ща додумался, что приклад ружья тоже опасен… — И не говори, мужик… — зараза, хуй уже до потолка стоит. Когда там по расписанию домой, Кинро? Типичные брачные игры однополых животных подвида «Снайфилды». Запись первая, но не последняя. Ну а Кинро, к огромному сожалению, вскоре был обнаружен, и всем оставалось банально молиться за здоровье жениха да раскладывать таро на любовь. Ибара поднял парня, сомкнув пальцы на горле, возвысив высокого над полом и чуть ли не плюнув ему в лицо за то, что посмел извернуться под его пристальным надзором. Кинро в этой мёртвой хватке закряхтел, запыхтел, задёргал конечностями. Попробовал выбраться или ударить, но Ибара угрожал огнестрельным. — Вот твоя невеста, лол! — прокричал Ген, ворвавшись в свадебный зал со спартанской ноги. Ебу-у-учий случай. Ибара аж от шока отпустил Кинро. Парень свалился на пол, откашливаясь. Отполз в сторону, еле сводя одну мысль с другой. Почему невесту украл Ген?! Что здесь, мать вашу, происходит?! — Кирисаме!.. Внученька моя родная!.. — зашептал Ибара, протягивая руки в сторону Гена и «невесты». Так называемая не-вес-та стояла в белой фате, пышном свадебном платье в пол и… Ген на всякий случай накрыл импостера с сюпрайз-сюрпра-а-а-айзом нефиговым таким шлейфом от платья. Сенку был невысок, строен и вполне себе гармонично смотрелся в образе невесты, если на его его угрюмом лице сделать максимальный, сука, расфокус. Ибара медленным шагом подходил к двум друзьям, даже не представляя себе, что произойдет дальше. — А ну-у-у!.. — воскликнул Ген высоко, топнув ногой. — Вы-куп! Вы-куп!.. Требую! Невеста — ой, какая красотка, ну медятина! Сами понимаете, ок, да? Ну просто слэй-кокетка, сладкая конфетка! — он сделал «шеф'с кисс», прислонив свои сомкнутые пальцы к губам. — Белиссимо! О-о-о! — Это чёй-та? Тамада, что ль, ваш? Чё за олух? — тем временем недоумевал Ибара. — Кирисаме, моя, ты там как?! «Кирисаме» скромно кивнула, спрятавшись за Гена. — Невеста знает себе цену, родной! Сколько есть денег? Все выкладывай! — Ген улыбался очень широко, с грандиозным заскоком позируя перед стариком. — Ну-у-у?! Папаша, Ваши ставки?! А то отдадим невесту жени… — Она не достанется этому шалопаю! — больной дед, ему больше не наливать, снова навёл свою сраную пукалку на Кинро. И удивлению его сейчас не было предела. Кинро был в шаге от того, чтобы укокошить Ибару рандомной статуэткой, замахнувшись. — Н-нет, я не… — ах, жених столь не к месту запнулся. Статуэтка невесты выпала из его потных рук. Кинро был напуган чужим чёрным взглядом, смотрящим в самые недра души. Кинро, честно признать, очень хотел лишь… выжить. Естественно, выживший из ума старик думал лишь об одном: «Я убью его». Я. Точно. Убью. Его. «Щёлк-щёлк». — Ебать! — вдруг звонко вскрикнула Кохаку из-под стола, тыкая в Гена. Из-под скатерти показался её тонкий загорелый пальчик, дрожащий от… смеха? — Какого хуя, брата-а-а-ан?! Бро-о-о-оу-у!.. — а потом Сай от кринжа утащил девушку обратно в подполье, потянув за ноги. …И нечаянно стянув с неё колготки, но об этом лучше молчать. И никогда не вспоминать. Фак? А-А-А, ЖЕНЩИНА! Ген целовал Сенку в засос. Сенку был в фате, но его всё равно умудрялись целовать столь глубоко и откровенно. Ген — буквально сквозь слой прозрачной фаты, — откинув шлейф невесты с чужой головы, проводил своим языком по губам Сенку. Лез в сам рот настолько, насколько это было в их ебучем случае возможно. Брал верхнюю, нижнюю губу поочерёдно, словно смакуя свою невесту на вкус. И Ишигами обнимал его за шею. Оба держали глаза закрытыми, максимально пошло причмокивая, чтобы разозлить Ибару. «Отъебись от нашего лорда Душнилуса, пон?! — орало и плакало существо в их головах. — Без него наш гачимучи-клуб уже не «гачи»!». Кинро посчитал это своей возможностью. Завязалась драка. Кинро накинулся на Ибару сзади, пытаясь наносить нефатальные удары из карате. Он умело блокировал чужие, наваливался сверху, но всё равно пытался щадить дедушку Кирисаме. Несправедливо это выходило как-то. Ибара по факту был чрезвчайно сильным бойцом. Кинро использовал на Ибаре элементы из традиционного ката; его удары ногами, когда им всё же пришлось встать в честное кумитэ, с силой, но с изяществом перетекали из одного в следующий, из одного в следующий — «маваши-гери» в голову, в живот, завершающий «ёко-гери». Сенку с Геном удачно выиграли ему время. Кинро хватило их дебильного триалога, сплюсованного с поцелуем. (Фу, кстати!). Хватило времечка… Да. Ибара рванул к своему ружью, выбитому из рук некоторое время назад. Оно было заряженным — все держат это в своих головах. А Ген что? Ген сразу же, не мешкаясь ни секунды, взял Сенку на руки, так как платье было длинным и неудобным — не смог бы бежать, — на всех парах вынося парня из зала. — Ты что творишь, Ген?! Их встретили яркие вспышки фотоаппаратов. Вместо них двоих должны были быть Кинро с Кирисаме. Но нет — просто два недоумка, а один из них вообще трансвестит. — Не хочу, чтобы ты умерла, дорогая! — сказал Асагири громко, прижимая к себе Ишигами в платье, как самое дорогое сокровище в мире. — Я обещаю: я оставлю тебя в безопасном месте, вернусь и… Ба-бах! «Ба-бах!», не обещающий абсолютно ничего хорошего. У Гена с лица медленно, но верно сходили все краски. Руки отпустили Сенку обратно на землю сами. — Ген, ты чё?.. Злополучная пуля угодила Кинро в живот. Жаль, не золотая — во была бы ирония! Ибара, победно ухмыляясь, качал головой, как пидорас. — Если выживешь, делай, что хочешь, Кинро, — произнёс он скрипуче-противно. Просто омерзительно! — Нет, ты парень неплохой, не подумай… Я б даже сказал, что лучший из всех, кто мог быть… Просто жаль, что такой… недалёкий. Кинро, прижимая ладони к животу, непонимающе попятился назад. — Но если твоя судьба — подохнуть, как жалкой псине… — продолжил старик тем же тоном, — то я бы хотел услышать последние слова от жениха… Искра. Буря. Безумие. Ох, какой же честный взгляд был тогда у Кинро! Какие пронзительные зелёные глаза напротив! Ну просто мёд, сказка, sla-a-ay! Кинро обязан был выжить, он не мог бросить здесь всех. Но он был дебилом. Заразился от Гена? — А Я Вашу внучку трах..! Давайте запикаем. Так и быть.