Тайна крови

Под сердцем, на ребрах у Эстебана была татуировка раскрытой медвежьей пасти. — Сила. Верность. Справедливость, — пояснил он, глядя на то, как я рассматриваю изображение. — Девиз вашего дома? — Да, — кивает, — а у вас он был? — Моя семья служила отцу нынешнего короля, — укрываюсь одеялом, — жила при дворе. — А что случилось потом? — Люди разошлись во мнениях, — ухожу от ответа. Эсмилир София Кольт. С этим именем я родилась и живу по сей день, скрывая фамилию. Мой отец был Хранителем короля и знал все его планы, задумки, страшные тайны. При этом ему удавалось всё это хранить и даже под пытками, папа никогда бы не проболтался. Он умел практически всё, начиная от приготовления еды, заканчивая созданием оружия. Гениальный человек, способный на великие свершения. Мама была его главной опорой и поддержкой, при любых обстоятельствах. С самого начала все были против этого брака из-за вражды сторон происхождения. Она хорошо знала знахарское дело, биологию и физику. Родители обучали меня самостоятельно, без помощи профессоров, учителей и наставников, которых нанимали для Оливии. Сестра не хотела учиться какому-либо ремеслу, устраивала истерики, скандалы, а однажды, даже вылила на маму ведро воды, потому что не захотела помочь ей в оранжерее. Несмотря на это, нас любили одинаково и никогда не выделяли кого-то одного, даже наоборот, папа говорил, что стоит относиться к сестре с пониманием. Олив частенько задирала меня, говоря о слабом безвольном характере. Было обидно, но я не рассказывала об этом родителям. Мне всегда нравилось чему-то учиться, читать и любопытничать. Чем больше ты знаешь, тем безопаснее твоя жизнь. После того, как граф Арно Савиньяк нашел меня на рынке, узнав во мне отца, и привел к себе в поместье, жизнь приобрела новый смысл. Все, кто был знаком с нашей семьёй считали, что мы мертвы. Поэтому, граф, будучи старым другом папы и тем самым мужчиной, который приезжал на каждый мой день рождения, скрывал факт того, что я осталась жива. Однажды, он привёз меня в замок новоиспечённого короля Талига Фердинанда Второго, где и познакомил с кардиналом. К тому моменту я знала многое, так как удалось сохранить все записи отца и моих предков. Так много различных книг, листов, дневников. — Вы не шутите? — приподнял бровь, глядя на мужчину. — Сами посмотрите, — махнул рукой в мою сторону, — она — копия Кольта. — Это проблематично, — тяжело вздохнул. — В чем же проблема? — приподнимаю бровь, — думали, что убили всех? Савиньяк опешил от моих слов. — Мне известно, что вы сделали, кардинал Сильвестр. Нашла отцовский тайник. Благо, читать и писать меня обучили. — Простите? — Это же вы заставили прежнего короля усомниться в моём отце, что повлекло за собой определённые последствия. А после, добившись своего и зная о слабостях Оливии, натравили тех наёмников, убивших моих родителей. — Зачем вы её привезли? — прорычал Сильвестр, глядя на Арно. — Мы уезжаем. Схватив меня за руку, выбежал из кабинета. — Почему ты сразу не рассказала об этом? — Иначе, вы бы меня с собой не взяли! Мне хотелось посмотреть на того человека, который виноват в смерти моих родителей. — Милая моя, — вздохнул, — пойми то, что Сильвестр — истинный правитель Талига, искусный политик. Именно его словом вершатся судьбы людей, начинаются войны и мирные переговоры. Правит он железной рукой и немалой хитростью. Приносит Талигу благо и процветание. Всё держится на нём. Он увидел в Александре соперника, хотя, когда-то, они были близкими друзьями, но это не помешало ему. — Мне просто больно. — Знаю, — кивает, — хочешь действовать — действуй скрытно. С того момента прошло около четырёх лет, но Сильвестр всё ещё косо смотрит на меня. О том, кто я, во дворце знают лишь единицы, так как Савиньяк попросил скрывать фамилию, дабы избежать гнева кардинала. Ну, а для остальных — я тёзка дочери Кольта и фрейлина молодой королевы Катарины. Оставшееся время до рассвета, я проводила в покоях Колиньяра, удобно устроившись на его постели. — Не хочешь рассказывать? — присаживается. — Это уже не имеет смысла, — смотрю в окно на розовое небо, — я могу уйти к себе, если смущаю тебя или мешаю. — Нет-нет, — запаниковал, — останься. Да, этой ночью мы перешли на «ты». Глядя на Эстебана, видела в нём его покойную мать. Такие же черты лица, острый нос и серо-зелёные глаза. Ошеломительной красоты женщина. Не буду рассказывать ему о том, что случилось в старой галерее. — Можешь мне пообещать кое-что? — Всё, что угодно, — улыбнулся. — Не смей в Талиге провоцировать Окделла. Он недовольно поджал губы, ложась рядом. — Это невозможно, я всеми фибрами души не могу его принять. — Хотя бы, — вздыхаю, — постарайся. Ричарду и без этого будет тяжело. — Ещё скажи, что ты на его стороне и будешь помогать. — Буду. Как и мой отец помогал отцу Окделла. — Каждому нужна поддержка, Эстебан. Странно, но только сейчас мне удалось заметить присутствие родинок на его лице и теле. Ими усыпаны скулы, шея, грудь, спина и руки. Так красиво и необычно. Злобно сопит. Надулся, как мышь на крупу. — Папа говорил, что на местах, куда нас чаще всего целовали в прошлой жизни, образуются родинки. — Видимо, я был любимчиком. В целом, как и сейчас, — поцеловал в правое плечо. На моем теле тоже есть родинки, но лишь несколько штук: под левым глазом, рядом с пупком и на плече, на котором Эстебан оставил поцелуй. — А тебя, видимо недолюбили, — поднимает голову, — исправим. — Не торопи события. Тем более, я не прикоснусь к тебе до наступления твоего совершеннолетия. — Ну и ладно, — пожал плечами, — всю жизнь ждал, могу и до августа подождать, — поднялся с кровати. Открыл шкаф, достал другое одеяло и вернулся. — Кто знает, — укрывается, — какие мысли меня посетят, когда рядом такая девушка. — Пошляк, — шлёпнула по руке. — А что? — рассмеялся. Впервые за долгое время, я провела ночь в постели с кем-то, да не просто с кем-то, а с представителем мужского пола.

Вечер

Спалось безумно хорошо и тепло, что удивляет. Обычно, мёрзну, но жар, исходящий от тела Эстебана, который обнимал меня и укрыл сверху своим одеялом, взяв откуда-то третье, подарил уют. — Колиньяр! — раздался голос Арно, — вставай! — вошёл в комнату. Благо балдахин был из плотной ткани и полностью закрывал кровать. Соскочив, Эстебан попытался выпроводить друга из комнаты. — Понимаешь, — замялся, — я тут с барышней. — Да ладно? — прошептал, — серьёзно? — Ага. — Ну, ловелас, — хлопнул по плечу, — красивая? — Очень. Она спит ещё. — Понял. Слушай, а где Эсмилир? Брат найти не может, весь на нервах. — Без понятия. Не видел её ещё с вечера. — Ладно, — усмехнулся, — заканчивай, спускайся. Через час последний ужин и выезжаем. — Уже собираюсь. Когда дверь комнаты хлопнула, то я вытащила голову из-под одеяла. — Страшно? — раскрывает балдахин. — Очень, — выдыхаю. — Признаться честно, я так испугался, — заливисто рассмеялся, — даже приготовился прятать тебя в шкаф. — Отлично, — потягиваюсь. За ужином меня постиг гнев Савиньяка-старшего. — Ты где была? — прошипел, присаживаясь рядом. — Гуляла. — Я тебя искал по всему замку, в том числе: конюшня, беседки и огромный лес! — Мы играли в прятки? — Прекращай паясничать, — фыркнул, — взрослая уже. — С какой целью вы занялись моими поисками? — Переживал. — Правда? — отпиваю чай, — неожиданно. — Эсмилир, — вздохнул, — хватит. — А что «хватит»? — Ой, — закатил глаза. — Одного не пойму, почему меня на свадьбу не пригласил? — Ты уже была в Лаик. — Ей рожать на днях. — Она забеременела раньше, чем мы поженились, — прошептал, — что непонятного? — Ого-о-о… Как это случилось? — Серьёзно? Хочешь обсудить мою личную жизнь? — Да. Возьмём вина, сядем рядом с камином, можешь даже поплакаться мне в плечо, — издеваюсь. — Очень смешно, как раз в твоём репертуаре. Тебя не было нигде. Признавайся. — Я была этой ночью в покоях одного из унаров и провела её, — коварно улыбнулась, — занимаясь жарким сексом. — Чего?! — высунул ложку. — Шучу. Небось, сердечко кольнуло, а? — Ты остаток жизни будешь меня вот так, — замялся, в попытках подобрать слова. — Если не умру раньше тебя. — Я думал, что ты меня простила и мы забыли про это. — Простить и забыть — вещи разные, Лионель. Память у меня хорошая, а человек я злой, поэтому. — Понял, — кивает в сторону тарелки, — ешь давай. — Не хочу. Со вчера ещё сытая. Чемоданы собраны, уже ждут меня в карете. Прощание с унарами вышло тяжёлым. Я едва не расплакалась, когда смотрела на то, как они уезжают. — Мне тоже грустно, — подошёл Ричард. — О, — наблюдаю отсутствие бинта на руке, — Рокэ Алва всё же помог вам? — Да, — кивает, — наконец-то появились коросты на ранах. — Это радует, значит, процесс заживления идёт хорошо. Знаете, — оборачиваюсь, — мне всё же не сильно понятен его выбор. — О чём вы? — удивился. — Держитесь поближе ко мне, пока не освоитесь в замке. Мало ли… Окделла не тронут, пока я буду рядом. По крайней мере, этого не сделает Алва. Он не любит, когда кто-то знает нечто подобное. Ведь это хороший способ манипуляции. — Вас понял, — кивнул, — спасибо.

Талиг

Добрались до дворца спокойно и без происшествий, правда, в карете меня слегка укачало. Нас встретили со всеми почестями, чуть ли не кланяясь в ноги. Притворщики. Знаю же, что нам тут далеко не все рады. Я была единственной законной фрейлиной Катари, поэтому, её помощницы меня, мягко говоря, ненавидели. Это ужасно несправедливо, ибо они пляшут вокруг королевы целыми сутками, а я ничего не делаю, но, Ката сама не хотела принимать ещё одну или нескольких фрейлин. Разобрав вещи в своей комнате, отправилась в оранжерею. — Все испоганили, — расстраиваюсь, глядя на сорняки, — руки бы оторвать. — Гнев вам не идёт, — раздался голос Сильвестра. — Кардинал, — поклон головы, — чем обязана? — Хотел уточнить, понравился ли вам дебют в качестве преподавателя? — Очень. — Осенью вновь отправим молодых дворян на обучение. Согласитесь отправиться в Лаик? — А я, как посмотрю, вам так и хочется спрятать меня от людских глаз, — усмехаюсь, — боитесь, что расскажу людям правду и немного больше? — Нет же, хочу лишь направить ваш потенциал в нужное русло. — Не переживайте, у меня нет цели мстить вам за смерть моих родителей. — Правда? — наигранно удивился. — Более того, даже мыслей не было. Желаю вам долгих лет жизни, правления, и того, чтобы вы умерли в своей постели от старости, а не от кинжала в сердце. — Почему у вас нет такого желания? — Месть — удел слабых людей, способных на предательство ближнего. — Тогда, объясните мне, из-за чего я считаю вас угрозой? Мне это льстит. Кардинал видит во мне опасность. — Возможно, где-то в глубине души, вам стыдно за содеянное и вы знаете, что однажды, судьба расплатиться с вами за это. — И к чему же такое милосердие? — поджал губы. — Каждому воздастся и очень скоро. А тратить себя на ненависть — глупо. Подкармливать её не стану. — Александр тоже был человеком со светлой душой. — Я не мой отец, — улыбаюсь, — злитесь, что я вам не сильно подчиняюсь. — Объяснитесь? — Вы имеете власть над тем человеком, у которого забрали не всё, лишь что-то ценное. А тот, у которого вам удалось всё отобрать, больше не ваша пешка. Мне нечего терять, мной не получится манипулировать и управлять. Вы бы давно меня убили, да только, знаете, что в случае моей смерти, обнародуются материалы, которые скрывали несколько веков. — Только из-за этого вы живы. — Кому-то в наследство достаются дома, золото, оружие, а мне знания и информация, дающая гарантию на неприкасаемость. — Я не хочу быть для вас врагом. Вы имеете стратегическую ценность. — Извините, но мне нужно поухаживать за растениями.  — Понимаю. Удалив сорняки, пересадив несколько цветов подальше от прямого попадания солнца, полила землю, так и не заметив, как уже стемнело. Значит, мне пора идти. Облачившись в выходной наряд, который представлял из себя штопаное платье и потёртый плащ, покинула дворец через кухню, отправившись к старой голубятне. — Кар! Кар! — радостно встретил меня Кутх. — Тише, — смеюсь, — тише! — достаю кусочки свежего мяса. — Всю долину разбудит, да? — вышел Аарон, — как же я соскучился! — Привет! — кидаюсь на шею. Аарон Норман Дорак — сын кардинала Сильвестра и мой тайный информатор. Почему он решил так поступить? Сердце молодого Аарона было разбито поступком отца, который расторг его помолвку с возлюбленной. От горя девушка повесилась, а Дорак-младший не смог простить отца за то, что он вмешался со своей политикой в его жизнь и погубил любимую. Да и воспитывал его слишком строго, чем нанёс множество моральных травм. И да, Сильвестр нарушил обет целомудрия. А кто является матерью Аарона, на удивление, неизвестно до сих пор. Хотя, мальчик родился и вырос при королевском дворе. Мой отец знал её, это мне удалось прочесть в его записях, но имя девушки перечеркнуто так, что невозможно распознать. — Ну, рассказывай, что новенького? — Люди Чести обескуражены выбором Первого маршала. Рокэ просто взял и уничтожил весь их план. — А в чём он заключался? — Не знаю, но они ждали Ричарда. Отец не сильно об этом распространяется. Мне не удалось подслушать их разговор с Алвой. — Интересно, — задумалась, — что с Колиньяром? — Наш Серый кардинал в восторге от сына Джонатана, — закатил глаза, — думал, посадит его на трон сегодня же. — Всё же, видит в Эстебане будущего короля? — Да, — кивнул, — думаю, они в сговоре с герцогом Колиньяром. Папе нужна власть, он её имеет, но Фердинанд, — замялся, — ты поняла. Ему нужен тот, кого будут бояться и уважать. — Хорошо подобранная картинка, — продолжаю, — и это Эстебан. Но, как он отдаст ему трон? — Отравит короля и всех мужчин династии, — выдыхает, — а позже подстроит, будто сам Фердинанд завещал престол Колиньяру-младшему. — Чем вызовет возмущение у людей Чести и развяжет войну. — В которой победит, и вуаля, у руля вновь человек из Нового дворянства. — Но, зачем? — задумалась. — Одному Создателю известно. — А что с Раканами? — Новостей пока нет, но, — огляделся, — поговаривают, что наследник Альдо сотрудничает со старейшиной и главой гоганов Енниолем. — Серьёзно? — удивилась, — замкнутый и богатый народ принял изгнанного парнишку? — И я уверен, что не за бесплатно. Денег у свергнутой династии явно немного, значит, расплатились чем-то другим. — Насколько знаю, то у Раканов ничего не осталось, кроме развалин древней столицы Гальтары. — Мы не можем быть уверены в этом наверняка, — накинул капюшон, — и да, не забудь завтра утром сделать вид, что видишь меня впервые. — Обязательно, — усмехаюсь, — а ты куда? Если не секрет. — К отцу, — грустно вздохнул, — у нас сегодня ночь молитв Всевышнему. — Точно, — улыбаюсь, — вы же такие набожные. — Особенно папа. — Не боишься, что он всё узнает? — Нет. Моя жизнь потеряла смысл, — опустил взгляд, — после смерти Валери. — Мне жаль, Аарон. — Не жалей мёртвых. Жалей живых, — подмигнул. Когда Дорак ушёл, то Кутх сел мне на плечо и прижался. — Замёрз? — глажу. — Кар! — Знаю, ты устал прятаться, но это ради твоей же безопасности, милый. Мало ли, кто-нибудь перехватит тебя и захочет украсить перьями шляпу? — Кар! Кар! — возмущается. — Прости, — поднимаюсь в горку, — твои перья неприкасаемы. Слушай, а может, ты человек, которого прокляли и превратили в ворона? Уж больно умные глаза, — улыбаюсь, — если это правда, то каркни три раза. Кутх посмотрел на меня как-то странно. — Видимо, я схожу с ума, — вздохнула, — хотя, будь ты человеком, мы бы стали хорошими друзьями. — Кар! — Мы и так друзья, — извиняюсь, — какой ты нежный сегодня.

Дворец

Я прогулялась по городу, насытилась свежим воздухом и людскими разговорами, даже повспоминала былые времена. Стало легче. Зайдя в комнату, зажгла благовония, несколько свечей и заметила на письменном столе зелёное яблоко и рисунок. На бумаге была изображена моя персона. Стою рядом со шкафом в кабинете Лаик, держу руку у рта и хитро улыбаюсь. — У него талант, — смотрю на подпись Эстебана. Стук в окно заставил вздрогнуть. — Я забыла, — открываю, — залетай. С недовольным видом, птица уселась на стол, глядя на рисунок. — Нравится? — откусываю яблоко. — Кар! — Не ревнуй, — присаживаюсь на кровать, — он так-то неплохой. Просто, характер отвратительный. Недоуменно отвернулся. — Лучше тебя не найти! Но, не могу же я встречаться с вороном, который гоняет куриц и орёт на кошек! — Кар! — И что? Было же, хоть и один раз. Обиделся. — Госпожа? — Эстебан. Кутха не должны увидеть! Тот и не успел каркнуть, ибо я его запихала в шкаф и сверху накинула плащ. А как объяснить, почему я во рванье? — Минутку! — снимаю платье. Запуталась в подоле и свалилась на пол, при этом ударившись головой об прикроватную тумбочку. — Ай, — тру затылок. Переодевшись, открыла двери. — С тобой всё хорошо? — оглядел с ног до головы. — Да, — киваю. Нет. — Спасибо за яблоко, — пропускаю в комнату, — и за портрет. Мне очень нравится. — Рад стараться. — Как прошёл твой вечер? Рокэ и Лионель уже начали вас с Ричардом тренировать? — Ну-у-у, — задумался, — показали что и как устроено. Заселили в огромную комнату с камином. — Это же хорошо. — Кардинал Сильвестр отнёсся очень тепло ко мне, — заправляет волосы за ухо, — мы пообщались. Это плохо. Очень. Не стану что-то ему рассказывать, а то вдруг взболтнет случайно? — Можно попросить тебя? — Конечно. — Перед тем, как приходить в мои покои, проверь, чтобы тебя никто не видел. У стен есть глаза и уши, могут поползти сплетни. — Понял. Буду осторожен. Пожалуй, — замялся, — пойду. — Увидимся уже утром. — За завтраком. Доброй ночи, Эсми. Можно тебя так называть? Непривычно, но, вполне неплохо. Ухо не режет. — Можно. Спокойных снов, Эстебан. Поцеловав мою ладонь, он вышел из комнаты. — Эсми, — повторила, открывая дверцы шкафа. Кутх хорошо устроился на плаще и сладко спал на спине, развалившись как кот Савиньяков. Значит, и мне пора.