Несколько дней спустя
После вечера употребления алкоголя в больших количествах, Эстебан и Ричард проснулись в одной комнате, в которой ужасно пахло перегаром. — Ужас, — распахнула шторы, — как вы ещё не задохнулись? — Закро-о-о-ой! — завопил Колиньяр, — умоля-я-я-яю! — Вам нужен свежий воздух, — открываю окно, — надо проветрить! — Хочу умереть, — прошептал блондин, утыкаясь носом в подушку, — как же плохо. — У меня, — поднимается с пола, — вообще всё затекло. — Кто что помнит? — сложила руки на груди. — А надо? — хором спросили. — Понятно, — вздыхаю, — давайте поешьте и отдыхайте. — Нам на занятия собираться надо, — Эстебан широко зевнул. — В половину второго? — Чего? — Ричард соскочил. — Успокойтесь, я договорилась с Лионелем и Рокэ, сегодня у вас выходной. — Дай угадаю, — юноша почесал затылок, — потом нас отправят на отработку. — Пойдете помогать мне в оранжерее. Работы очень много. — Чудесно… — Не буду мешать, — выхожу из комнаты. — Подожди, — пошёл за мной, — Эсми! — Будь добр, не дыши в мою сторону, — закрыла нос, — пьянею. — Прости! — сделал шаг назад, — слушай, я вчера ничего лишнего не наговорил или не натворил? Вообще ничего не могу вспомнить. — Раз двадцать звал меня замуж и чуть ли не заорал на весь зал об этом. — Матерь божья, — прикрыл лицо руками. — Джонатан тебя остановил. — Да-а, — смотрит в потолок, — знатно я на радостях напился. Слушай, — прошептал, — почему ты не хочешь выйти за меня замуж? Папа только за. — Хорошую вещь браком не назовут, Эстебан, — смеюсь, — рановато о таком думать, да? — Нет. — Колиньяра ответ, — взъерошила ему волосы, — грязнуля. — Однажды, настанет день, когда ты примешь мое предложение стать моей женой. — Мы ещё не встречаемся, — цокнула, — да и хватит болтать об этом. — Будешь моей девушкой? — захлопал глазками. — Подумаю, — подмигиваю, отправляясь в сторону лестницы. — Это значит «да»? — Да-да, — махнула рукой, — только отстань и почисти зубы. После ужина жду вас на рабочем месте!***
После обеда, захватила журналы из учительской и отправилась в оранжерею. Пока кипятилась вода, решила проверить последние контрольные работы младших классов. Меня слегка расстроило то, что дети не хотят учиться и воспринимают процесс обучения как игру или какую-то нелепость. Почеркушки в тетрадях, рисунки, надписи и прочее. Задается вопрос, зачем я провожу занятия и вообще стараюсь, устраивая игры, чтобы привлечь интерес? Такая же ситуация была и с будущими оруженосцами — отвратительно написали тест. Даже Ричард, который старается, в этот раз огорчил. Не буду ставить плохие оценки, дам возможность переписать. — Я больше не могу молчать! — ворвался Лионель, знатно меня пугая. — Ты чего хоть? — чуть не выронила из рук журнал. — Есть новости, — начинает ходить туда-сюда. — Что вас так тревожит, граф Савиньяк? — Помнишь, когда Алва в Агарис ездил? — Ну, — киваю, — сказал, что поездка была бесполезной. — Это так, — мельтешит, — в общем, слушай. Кардинал отправил его… — Даже у стен есть уши. — Крыло перекрыла охрана, — выдыхает, — разговор будет конфиденциальным. — Продолжай. — Кардинал отправил его из-за того, что у людей Чести откуда-то появились воины, новое оружие, поддержка и всё в огромных количествах. Более того, есть информация о том, что у них имеется какой-то тайный покровитель, который снабжает всем необходимым. — Енниоль? Гоганы богаты. — Я тоже так подумал, — замер у стены, — но, — закинул прядь волос назад, — если наследник Раканов — Альдо, то чем он заплатил старейшине? Они с Матильдой не имеют богатств. — Дай-ка подумать… Вспомнив всё, что мне известно об этой семье, пришла к выводу: — Гальтара. — Развалины? — усмехнулся, — серьёзно? — Это как источник древних сил. Сила — власть. — Особенно, учитывая их положение… — Столицей анаксии была Гальтара, от которой к нашему времени стались лишь развалины. Правитель носил титул «анакс» и происходил из династии Раканов, поставленных на царство магическими силами мироздания. В числе высших дворян анаксии были эории, ведущие свой род от легендарных анаксов четырёх древних царств: четыре Повелителя четырёх стихий — Скал, Волн, Молний и Ветра, а также их кровные вассалы. — А когда возник эсператизм, то Анакс Ракан отверг традиционную для Золотой Анаксии религию абвениатство, принял эсператизм, переименовал государство в Золотую империю и перенёс столицу из Гальтары в город Кабитэла. Возникает эсператистская церковь, чей глава получает титул Эсперадора. — Если я правильно думаю, то наследник Раканов заложил старейшине Гальтару, — уставилась в одну точку, — получив взамен армию? — Вопрос в другом, зачем это Енниолю? — Хочет развязать свою войну? — Гоганы — не являются солдатами. — Получив силы… — Верно, — устало потёр переносицу, — а помнишь ли ты текст того пророчества, — замялся, — про Гальтару? — Когда ступит нога избранного на землю священную, и тот подтвердит свое первородство кровью, то Гальтара наполнит его силой Четверых, подарив бессмертие и неуязвимость. — Старик считает, что он избран? — Наплевать, что он там считает, важно то, что они делают. Если сила это правда, то у меня плохие новости. — Ты веришь в сверхъестественное? — Верю, — кивнула, — верю. Это не выдумка. — Чушь. — Папа рассказывал сказки про Гальтару, говоря о том, что есть какой-то ритуал для получения силы. Надо собрать кровь молодого поколения основных и главных домов. — Придды, Окделлы, Савиньяки, Колиньяры, Алва, Эпинэ и Кольты… — У нашей семьи не было своего дома, — перебиваю, — и по официальной версии, все представители рода мертвы. — Ты жива. — Эсмилир Кольт мертва. А я, — прикусила губу, — лишь её тёзка и фрейлина молодой королевы. — Некоторые знают правду. — Единицы. — Ты не будешь скрывать вечно тот факт, что являешься единственным выжившим наследником рода-основателя! — Буду. Так безопаснее. — Переведём тему, — смотрит в окно, — люди Чести ведут ожесточённую борьбу с нашими и создаётся ощущение, будто они предугадывают наши действия. Мы идём в засаду, а те уже там. Они разносят просто в щепки, вот-вот и пересекут юго-восточную границу. Может, среди нас крыса? И тут я всё поняла. Детектив внутри меня не давал мне спокойно спать, поэтому было принято решение начать поиски убийцы Германа. В непринуждённой беседе опросила подозреваемых, заплатила нескольким торговцам за информацию. — Крысы, — прошептала, — крысы! — Где?! — Арамона! — соскакиваю и выбегаю из оранжереи. — Ничего не понимаю! — Иди за Сильвестром, а после найди меня! Мне удалось его найти в общей гостиной комнате, где мужчина развлекался с бутылкой вина. — Чем обязан? — Знаете, мою голову иногда посещают гениальные мысли и сегодня именно тот день, — сажусь напротив. — Надо же, — рассмеялся. — Смерть капеллана стала для меня загадкой. Очень сложной и запутанной, но мне удалось справиться. Буквально вчера, я пообщалась с представительницей древнейшей профессии, к которым вы питаете слабость и она рассказала о вашем беспокойном сне. — И что с того? — Девушка сказала, что после завершения полового акта, во сне вы кричали и истерично смеялись, словно маньяк или сумасшедший. Когда я вошла в комнату и увидела тело Германа, то первым запахом ударившим мне в нос, — вспоминаю, — стал запах спирта, а точнее, дешёвого алкоголя и пота. Тогда особого значения не придала, но сейчас понимаю, что этот аромат не принадлежал святому отцу. Это ваш запах. Арнольд звонко рассмеялся. — Это не доказательство. — А как же убитая крыса? Вы их ненавидите больше, чем кто-либо, особенно, после того случая в Лаик. — Предположим, что это я убил Германа, — закинул ногу на ногу, — вам это не доказать. — Правда? — смотрю на его руки, — тогда, объясните мне, почему ваш перстень запачкан кровью? Ран или ссадин у вас нет. Неужели, после убийства забыли избавиться от следов? — Да, — кивнул, — я распотрошил святошу, как свинью. И даже расскажу тебе, — плотоядно улыбнулся, — зачем это сделал. — Почему? — Ты всё равно умрёшь, — достал револьвер, — так сказать, напоследок поделюсь информацией. Мне не нравится, когда угрожают. Жаль, трость в оранжерее оставила. — Герман постоянно говорил о том, что надо решать конфликты словами и без крови. Более того, он даже пытался пробудить во мне чувство любви к Создателю, а мне хотелось убивать. — Вам хотелось иметь титул, статус. — Да! — крикнул, — заслужил! В тот вечер, он достал меня настолько, что без угрызений совести, я схватил охотничий нож и перерезал ему глотку, чтобы тот заткнулся наконец-то! Тварь. — Ты не представляешь, как мне понравилось резать плоть металлом, слышать его хрипы, видеть, как кровь стекает на пол и по одежде. Озверел после того, как полуживой капеллан начал молиться, поэтому, я распорол ему брюхо и вытащил кишки, а после повесил в твоей комнате. — Почему именно в моей? — Я тебя ненавижу, сука. Ты лишь обычная шлюха для Савиньяка и всех подобных. Крутила своей жопой перед унарами в Лаик, — встал и подошёл ко мне, — да так, что парни со стояком мучались утром. — Даже вы? — смеюсь. — Мерзкая, самовлюблённая, наглая дыра. — Спасибо. — Чехол на член. — Лишь на хороший, — прищурилась, — крепкий и здоровый. К вам это не относится. — Мразь! — схватил за рукав платья. — Арамона, — в гостиную вошёл кардинал, — достаточно. — Охрана, — кивнул Лио, — взять его. Капитан не стал сопротивляться, поэтому просто отпустил меня и поднял руки вверх. — Как ты поняла, что это именно он? — Интуиция, — выдыхаю, — чего так долго? — Моя вина, — Сильвестр засмущался, — я чай в лесу пил. — С печеньем? — С лимонными карамельками, — опустил взгляд. — Я думала, он мне голову прострелит. — Всё обошлось, — Савиньяк приобнял меня. — Что с ним будет? — смотрю на мужчину. — Казнь. Арамона нарушил закон, за что должен понести наказание и ответственность… Будет ли меня мучить совесть за то, что его казнят? Нет. Жалко ли мне его? Нет. Арнольд сам превратил свою жизнь в помойку, так как из любой ситуации можно найти выход, если постараться. Арамона не хотел трудиться, учиться чему-то, ему хотелось всего и сразу. К сожалению, такого не бывает. Отец Герман хотел поставить капитана на путь истинный, объяснить ему, что жизнь может быть другой, попытаться излечить от алкоголизма и блядства, за что поплатился собственной жизнью. В разговоре с Арнольдом, я заметила небольшие красные пятна на его шее и ушах. Этими пятнышками был сифилис, который он подцепил от одной из проституток. Теперь, мне ясна причина, почему Арамона так просто сдался. Всё равно умрёт. Накинув платок на голову, зашла в храм. Запах ладана я любила, но от него, иногда, становилось дурно. — Знаю, — подхожу к фреске с изображением Германа, — вы будете недовольны тем, что я нашла вашего убийцу. Кровь кровью не смыть, — ставлю свечку, — а она все льётся и льётся. Это было сделано мной ради того, чтобы этот человек больше не причинил кому-либо боль или вред. Есть ложь во благо, но, — усмехнулась, — в нашем случае, это смерть во благо, — голос дрогнул, — я очень скучаю по вам, мой дорогой друг. Спите с миром. Однажды, мы увидимся вновь…