Ночь того же дня Талиг Дворец Эстебан
Эта девушка снова ворвалась, как когда-то в мою жизнь, и снова исчезла, оставляя меня в ступоре. — Дебил, — смотрю на себя в отражении зеркала, — надо было сразу ей рассказать. И что мне сейчас делать? — вздохнул, — муравью хер приделать. Люблю разговаривать с самим собой. Это нормально? Сам задал вопрос, сам и ответил. Даже не представляю, что будет после её возвращения из Агариса с Олларию. Придётся вымаливать прощение за то, что утаил правду. Эсми мне поверила, а я так ужасно поступил с ней. — Господин Колиньяр! — кардинал забарабанил по двери. — Да блять, — закатываю глаза. Сделав вид, что спал, немного выждал и открыл двери. — Доброй ночи, — наигранно зеваю. — Я вас разбудил? — Да, — киваю, — что-то случилось? — Простите за вторжение, но, — выдохнул, — вы не видели госпожу Эсмилир сегодня? — Нет. Подождите, — вскинул бровь, — они с графом Савиньяком в Агарисе же. — Да, — кивает, — верно. Вопрос может показаться дерзким. Вы с госпожой в каких отношениях? Так, вот здесь я знаю как отвечать, благо, врать научили. — Я — ученик, она — учитель. Не знаю, — сделал вид, что задумался, — ученические? — А как же то, что мы обсуждали с вашим отцом? — Ну, — думаю, — брак же политический. Зачем выстраивать какие-то романтические отношения, если они вовсе необязательны. — Попробуйте как-нибудь улучшить с ней отношения. Вывести на новый уровень и стать ближе. Ох, а куда же ещё ближе? Лежа подо мной и царапая спину, она срывая голос кричит моё имя, в то время, пока я ускоряю темп, прикрывая ей рот рукой и жадно впиваясь рваными поцелуями в шею, ключицы и грудь. Классный факультатив был, мне очень понравилось. — Боюсь, кардинал Сильвестр, если я начну оказывать знаки внимания, то госпожа Эсмилир посчитает меня сумасшедшим и просто напросто отдалится. При этом напомнив о том, что она преподаватель, а я студент. Признаться честно, это так неправильно… — Отчаянные времена требуют отчаянных мер. — Понимаю, и все же… Человек она сложный, поэтому, стоит аккуратно с ней. Да и тем более, я человек благородный, поэтому не могу так просто взять и ухаживать за ней. Это правда. Я преследовал её до тех пор, пока не получил желаемое. У Эсми не было шансов отделаться от меня. — Да, — одобрительно кивает, — я поговорю с ней насчет вашей женитьбы. — Чувствую, разговор будет тяжёлым, — поджал губы. — Она поймёт. Не переживайте, — похлопал по плечу, — доброй ночи. — И вам, кардинал Сильвестр, — улыбаюсь. Знал бы он, что я сейчас вспомнил, то у мужчины сразу же поднялось давление. Меня беспокоил один вопрос. Во что она опять вляпалась?Утро
Ночь прошла быстро, спокойно и хорошо. Я даже выспался. Перед завтраком нас собрали в главном зале. — Чего такой кислый? — спросил Ричард, оглядывая меня с ног до головы. — Подрочить не удалось, — поправляю жилет. — Фу, — скривился, — избавь меня от этого. — А что? Это же чистейшая правда! Мы друзья, — закинул руку на плечо, — а значит, должны делиться проблемами друг с другом. — Когда мы друзьями стали? — Только что, сын предателя, — подмигнул. — Меня пугает твоё игривое настроение, — приподнял бровь, — что с тобой? Окделл был неплохим парнем, но мне не с кем было воевать. Некого провоцировать. Одним словом: — Скучно. Думаю, может до внучка Шабли докопаться? — Лучше до дылды, — кивнул в его сторону, — я не знаю, что он ест, но пердит так, — закатил глаза, — что воняет даже через стенку. Еле держусь, чтобы не вмазать ему. — Отлично, — потер ладошки, — не переживай, разберёмся с твоим вонючим другом. — Мы не друзья. — Любовники?! — Отвали. — Доброе утро! — зашёл кардинал, — прощу прощения за то, что этот день начнётся с таких новостей. Мужчина был явно чем-то огорчен и в это же время раздосадован. — Минувшей ночью, — оглядел присутствующих, — Её Высочество Катарина Оллар и наследник престола Олларов — Октавий, покинули замок в неизвестном направлении, при этом не предупредив кого-либо. Мы уже занимаемся данным вопросом и искренне надеемся, что члены королевской семьи живы. — Это похищение? — крикнул кто-то из толпы. — Люди Чести угрожают нам? — Провоцируют?! — Будут просить выкуп? Люди начали выкрикивать гневные реплики, создавая в зале балаган. — Тихо! Тихо! — взревел, — повторюсь, мы занимаемся этим вопросом. Следов похищения нет. — Фрейлина и граф Савиньяк уехали в Агарис, а что, если их сделают пленниками? Хороший вопрос. — По этому поводу переживать не стоит. Если кто-то обладает стоящей информацией, то я буду ждать вас в своём кабинете. Правда будет вознаграждена. Всем приятного аппетита, — кивнул и вышел. Всевышний, зачем Эсми это сделала? Что её побудило на такое? — Что думаешь? — шепнул Окделл. — Думаю, что это нас не касается. — Интересно, как бы отреагировала Эсмилир? Они с Катариной подруги, кажется. Вот почему ей спокойно не живётся? Обязательно надо куда-то залезть и поучаствовать в побеге королевы. А ещё говорит, что это я неугомонный! — Была бы поражена.Утро этого же дня Агарис Эсмилир
— Спина-а-а, — прошептала, поднимаясь с дивана. Мою кровать занял Кутх, который относительно восстановился и принял обличие ворона. Тревожить его не хотелось, боялась разбудить, поэтому уснула на маленьком диванчике. — Привет, — глажу птицу, — как спалось? — Кар! Кар! — открыл глаза. — Пить? — Кар! В блюдце налила воды и поставила рядом с ним. — Извольте подняться, сударь. Он недовольно встрепенулся и все же встал. — Почему ты стал вороном? Тебе так удобнее, да? — Кар! — Энергии меньше тратится. Не знаю как, но его карканье я понимала. Словно, в голове был переводчик с вороньего на человеческий и наоборот. — Спасибо тебе, — беру на руки и целую в клюв, — ты спас их. — Кар! Кар! — Знаю, что ты не любишь, когда тебя тискают, — отпускаю, — только не ворчи. — Кар! — плюхнулся между подушками. — Я потом лицом буду на них лежать! — Кар! Кар! — разъярённо замахал крыльями, пытаясь укусить меня, — кар! — Всё! Всё! Попрошу новые, — махнула рукой. Взяв полотенца и бельё, отправилась на поиски ванной комнаты. Хорошо, что они не затянулись и я смогла быстро привести себя в порядок. Вода здесь другая… — Утро доброе, — Матильда поймала меня в коридоре, — вы с графом Савиньяком пропустили завтрак. Всё хорошо? — Прошу простить за такое, — пытаюсь вспомнить, как мы вообще по комнатам разошлись, — безумно устали с дороги, что и не заметили, как проспали до полудня. — Вам удалось отдохнуть? — Да, — киваю, — спасибо. — В случае чего, скажите мне. Я прикажу слугам приготовить для вас что-нибудь. — Вы очень добры. — Смущаете, — засмеялась, — начинайте свой день. — Хорошего дня. Переодевшись в платье лавандового цвета в короткими рукавами, вновь собрала волосы на затылке и отправилась к Лионелю. — Ты всё ещё спишь? — Нет, — закрыл голову одеялом, — лежу с закрытыми глазами. — Мы пропустили завтрак, — сажусь на край кровати, — вставай, — сдёргиваю одеяло. Граф сегодня выглядел плачевно: красные глаза, отеки, гнездо на голове и прыщ на лбу. — Дай выдавлю! — Нет! — отвернулся, — я тебя знаю. — Только один! — Нет! Мы всегда договариваемся на один, а потом я ухожу с красной мордой, ибо ты выдавишь даже то, что не давится. — Пожалуйста! — Нет! Издевайся над Колиньяром. — У него нет прыщей, — вздыхаю. — Серьёзно? — повернулся обратно, — вот сука. — Соглашусь. — Еще скажи, что у Эстебана нет раздражения после бритья. — Неа. — Какой идеальный! — А чего ты возмущаешься? У тебя борода не растёт. — Отстань, а. — Ты и без того хорошенький, — глажу по волосам, — сладкий до ужаса, так бы и откусила кусочек. — Правда? — засмущался. — Да, — потрепала за щёчку, — поднимайся, собирайся и на завтрак. После пойдем гулять. — Куда же? — Дойдем до дома. Он удивился, но промолчал. После приёма пищи, состоящего из вкуснейшего супа с красной рыбой и чесночными гренками, мы отправились на окраину Агариса. От небольшой деревушки Шилярт остались развалины. Прошло почти семь лет с того момента. Я помню пролитую кровь, крики людей, слёзы горя и человеческую жестокость. Странно, что не восстановили хотя бы часть поселения. Земля здесь хорошая, да и местность. — Впервые здесь, — огляделся Савиньяк. — Когда-то, — смотрю на разрушенную кузню, — это место было прекрасным. — Зачем мы сюда пришли? Хочешь что-то найти? — Нет, — мотнула головой, — хочу вспомнить. — Мучаешь себя же. — Боль делает нас живыми. Мы молча дошли до нашего старого дома. В голове появились воспоминания о том, как папа чинил крышу, а я, мама и Оливия держали хлипкую лестницу. Счастливая семья. — Однажды, отец начал падать с крыши и зацепился за козырёк, крича о том, что боится высоты и ему страшно. — Что же вы сделали? — Натянули одеяло и умоляли прыгать. Папа отказывался, а чуть позже маме надоело его уговаривать и она вылила на него ведро холодной воды, от чего тот и слетел. Правда, одеяло уже не было натянуто, — усмехаюсь, — он долго ворчал, мол, она хотела его убить. — Весело у вас было, — улыбается, — скучаешь? — Скорее нет, чем да. Эта боль и скорбь стали чем-то привычным. Всё, что остаётся делать — жить с этим. Мы зашли в дом, где я рассказала Лионелю где и что здесь раньше было. Каждый миллиметр отзывался невыносимой тошнотворной болью, напоминая о том дне, когда всё закончилось. Слёзы текли сами. — Эсмилир! — выволок из омута воспоминаний, — тут что-то есть. Невозможно. После того, как Арно Савиньяк забрал меня, а затем привез сюда, я забрала из дома все, что можно было, найдя при этом все тайники отца. — С чего ты это взял? — Доска из другого дерева, — пытается выдернуть, — хоть и цвет один. Вдвоём нам удалось вырвать чёртову половицу и достать небольшой кожаный портфель. — Пустой? — просматриваю. — Думаешь? Проверив самый большой карман, поняла, что в подкладке что-то было. Этим нечто оказался кожаный ежедневник. Он хорошо сохранился, но видно, что время его потрепало. — Что за язык? — указываю на символы. — Я думал, — чешет затылок, — ты знаешь. — Прежде не видела подобного, — листаю страницы, — даже чего-то похожего. — Твой отец придумал какой-то шифр, но расшифровку не оставил, — поднимается с корточек, — что делать с этим? — Попытаться расшифровать самостоятельно? — поправляю подол платья. — Неплохая идея, — задумался, — надо поискать что-то подобное в библиотеке. Или в многочисленных записях, книгах, ежедневниках отца. — Тучи сгущаются, — смотрит в окно, — идём. Надо успеть вернуться до дождя. — Да. Конечно же, мы не успели, а следовательно, промокли до нитки. Лионель закинул меня на плечо и со зловещим смехом побежал в поместье Раканов. Многие могли посчитать наши отношения какими-то интимными, словно, между нами тайный роман, но только мы знали, что это лишь привязанность, уважение и доверие друг к другу. Скинув мокрую одежду, по просьбе Матильды, спустились в гостиную. Здесь нас ждал Альдо с бабушкой и Робер Эпинэ. Маркиз Эр-При, потомственный герцог Эпинэ прозванный Иноходцем. Повелитель Молний. Участник крупного сепаратистского мятежа в Эпинэ, поднятого его отцом Морисом по приказу деда Анри-Гийома. После подавления мятежа присоединился к Эгмонту Окделлу, но тот мятеж также был подавлен, после чего сбежал в Агарис. Последний выживший из сыновей Мориса Эпине. Кожа смуглая, волосы и глаза чёрные. Интересная внешность, со своей изюминкой. — Приятно познакомиться, — сдержанно кивнул нам, прожигая взглядом Савиньяка. — Вновь, — Лионель выпрямился. — Старейшина гоганов пригласил нас на ужин, когда закончится дождь, — смотрит на меня, — надеюсь, вы не против? — Нас? — удивился Лион. — Да, — кивнул Альдо, — а что? — Это потрясающая идея, — пытаюсь разрядить обстановку, — познакомимся поближе, поболтаем, да? — ищу подмогу в виде Матильды. — Да, — кивает, — соглашусь с госпожой Кольт. Робер, который прежде не был со мной знаком, буквально вцепился в меня глазами. Изучая каждый сантиметр тела. Смотрит прямо в душу. Противный. Перебросившись парой фраз, мы с Лионелем, как две лучшие подружки, поджали губки и отправились в его комнату. — Что произошло между тобой и Эпинэ? — Война, — подошел к окну, — и вот ещё. Савиньяк расстегнул рубаху и показал хороший рельеф тела, наблюдая за тем, как я реагирую на это. Похудел. Молодец. — Возбуждает? — улыбнулся. — Не пытайся соблазнить меня, Лион, — закинула ногу на ногу, — ты женат. — Кому это мешает? — подходит ближе. — Мне, — кивнула в сторону трости, — не доводи до греха. И да, если ты не забыл, то я с Эстебаном. — Ранишь в самое сердце, — скривился, — так вот, — поднимает руки. Странно, но правая рука поднялась лишь наполовину. — Подарок Робера, — усмехнулся. — Мышцы, — подошла, — они, словно, скомканные какие-то, — прощупываю, — срослись неправильно? — Скорее всего. Рана начала гнить, а после первые признаки гангрены. — Пришлось вырезать поражённые участки кожи и плоти? — На живую. — За что он так с тобой? — провожу пальчиками по шраму. — За то, что я — предатель, как и ты. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что Эпинэ не оставит нас в покое. Хотя, — одевается, — до начала конфликта, мы пересекались пару раз и даже мило болтали. Война всех меняет. Он поражён тому, что я жив, — облизнул губы, — учитывая то, что мне удалось пережить… Эти боли, жар и слабость. Казалось, что смерть — единственный выход. — Это не выход. — А способ показать свою слабость. — Так твой папаня говорил. — Местный философ, — улыбается, — знаю, ты всё равно сделаешь по-своему, но будь с ним осторожнее, ладно? Даже несмотря на то, что Робер в подвешенном состоянии, он способен на многое. Ты способна постоять за себя, я знаю, но он сильнее, Эсмилир. Плюсом, именно Эпинэ обучает Альдо и является близким другом семейства Раканов. — Я тебя услышала, Лионель. — Без самодеятельности, ладно? — Хорошо. Слушай, — сажусь на стул, — почему мою семью называют предателями? Мы не приняли какую-либо сторону. — Папа говорил, что всё началось из-за нерешительности Александра. Он не оставался нейтралитетом и помогал нуждающимся, не обращая внимания на то, какое происхождение у обратившегося. Большинству это не понравилось. Считали, что Кольты играют на два фронта. — Дождь закончился, — резко перевожу тему, — надо собраться. — Верно, — огорчился. Мой выбор пал на чёрное платье с длинными рукавами и открытыми плечами. Крой достаточно примитивный, но пояс на талии менял весь образ, делая его уточнённым. Закат. Лучи солнца пробивались сквозь тучи, придавая радуге насыщенные цвета. Очень красиво и необычно. Пахло дождём. Атмосфера уюта. — Жаль, что Эстебана здесь нет, — любуюсь, — ему бы понравилось. — Идём? — в дверном проёме появился Савиньяк. — Угу, — грустно вздохнула. Вся эта ситуация с женитьбой и планами кардинала выбили меня из колеи. Мне не хотелось ругаться с Колиньяром, выяснять отношения, а тем более, как-либо портить их. Я обижена, очень сильно и совсем не знаю, как все сложится, когда мы вернёмся в Олларию.