Прошел месяц
Обстановка перестала быть напряжённой. В силу того, что обе стороны войны противостояния понесли огромные потери, негласно было принято решение отступить. Странно, да? Немного отдохнём, а потом опять начнём воевать. Я думала, что кардинал даст приказ о наступлении, с целью пересечь границы, но нет. — Солдатам нужен отдых. Охрану территории не отменяем. Мы с Лионелем были шокированы таким решением. Спорить, конечно же, не стали. Подозрительно. День совершеннолетия Эстебана близился, но Сильвестр больше ничего не говорил про свадьбу. Более того, даже не намекал. Рассказала ли я юноше про то, что знаю? Да. Он молча выслушал меня, а после, минут тридцать просто матерился. Их знакомство с Кутхом было весьма спокойным. — То есть, — смотрит на ворона, — тебе очень много лет и ты можешь принять любой облик? — Да, — кивнул, — как видишь, — смотрит в сторону зеркала, в котором отражались два Эстебана. — И тебя проклял мой род, заставив служить всем женщинам, до тех пор, пока не заслужишь прощения? — Угу. — Понятно. Юноша шумно выдохнул и покинул оранжерею. — Может, показать мальчишку психологу? — Он сам доведёт до психолога. Эстебан несколько дней прибывал в шоке из-за навалившейся информации, но в депрессию не впал. Что касаемо обучения унар, то моей радости не было предела. Как же скучала по этим неугомонным парням. Эстебан пришёл в себя, вернув звание главного провокатора курса. — Я не понимаю, — возмущается Сильвестр, — как вы вчетвером смогли стенкой на стену отлупить десятерых? Колиньяр, Окделл, Придд и Савиньяк-младший что-то не поделили с другими учениками, размотав их как котят на уроке Лионеля. — Безобразие. Поругал и похвалил одновременно. Сильвестр гордиться ими. — Мы требовать наказание за удар! — фыркнул профессор Уиллирс из графства Рокслея, — Валентин, это ужас для вашей натура! — картавит. Он мне часто напоминал братьев Норберта и Йоханна, которые, на мое удивление, в драке не участвовали. — Я быть вынужден сообщить вашему отец. — Как угодно, — держит у виска мокрое полотенце. Учителя из других домов и школ, по-чёрному задирали более молодой преподавательский состав Олларии. Мы с коллегами были в ярости от такой неслыханной наглости. — Они срывают наши уроки! — Настраивают учеников против нас! — Давайте все дружно выдохнем и успокоимся! — кардинал закрыл лицо руками, — госпожа Эсмилир, вы чего молчите? — Если, — прошипела, — ещё хоть одна тварь, — вздыхаю, — залезет в мою оранжерею и зальёт мне все растения, часть из которых заплесневеет, я тростью проломлю голову! Однажды, оказавшись в оранжерее, удивилась лужам на полу и тому, что ведро с лейкой были на другом месте. Когда до меня дошло осознание произошедшего, то мат и крики были слышны даже на улице. — Суки! Дамы преклонного возраста, вновь решили «помочь» мне и отказали услугу, перелив, к чертовой матери, всё, что можно было перелить. Абсолютно наплевали на график. Около тридцати процентов растений пришлось выбросить, перед этим сделав отводки. Ещё не известно, приживутся ли. — Дышите! — кардинал пытается успокоить меня. — А я что, — перевожу дух, — не дышу?! И без того было паршиво, тут еще и это дерьмо. Я начала заниматься расшифровкой символов из папиного ежедневника, который мы с Лионелем нашли в нашем старом доме. Ничего толком не получилось. Такое встречаю впервые. — Как успехи? — Четыре слова, — уткнулась носом в книгу, — Солнце. Луна. Сёстры. Кровь. — Кровь сестёр Луны и Солнца? — Вполне вероятно, но, — смотрю на Савиньяка, — я попыталась соотнести это к нашей ситуации. — И? — Нет каких-либо сестёр. Папа очевидно писал про живых сестёр, верно? — Да, — кивнул. — Нет и не было таких пар, которые как-либо относятся к Раканам, Олларам и другим вельможам. — Может, это ты и Оливия? — Нет, — мотнула головой, — мы обе родились ночью. Тот, кто родился ночью — дитя Луны, а днем — дитя Солнца. — Знаю, — махнул рукой, — слушай, а вдруг, эти символы — сочетание нескольких языков? — Мысль хорошая. Жаль, что я не знаю что это за языки! — прорычала, — за месяц смогла разобрать лишь четыре слова, а их тут, — листаю страницы, — много! — Может, тебе помочь? — скривился. — Да, — выдыхаю, — расшифруй. — Эсмилир… Даже ты не знаешь, как это сделать. Какой толк от меня? Твой отец создатель этого, — смотрит на ежедневник. — Верно. Катарина так и не приехала во дворец. Мы переписывались часто. У них все хорошо. На данный момент, она не планирует покинуть родовое поместье графства Ариго. К сожалению, из-за большого количества работы и слежки Сильвестра, я не могу встретиться с ней. Фердинанд не стал расстраиваться и во всю веселился с новой фавориткой. Поразил меня. Короля не особо это волновало. Он жил в своё удовольствие, наплевав на сплетни. Герцог Колиньяр время от времени появлялся во дворце. Когда он здесь, то наша Платиновая четвёрка постоянно проводила время с ним. Наконец-то настал тот день, когда Эстебану сняли все бинты и повязки. — Противный, — трогает своё плечо, — фе. — Обычный шрам. Хуже он тебя не сделал. — Похоже на какую-то, — замялся, — общипанную курицу. Прикосновения странно ощущаются. — Это нормально. Со временем привыкнешь, — целую в лопатку. — Правда? — повернул голову в мою сторону. — Да.***
— Эсми, — Эстебан прижал к себе, — доброе утро, — оставляет легкие поцелуи на шее. — Ещё пять минуточек, — сонно пробубнила, — пожалуйста… — Завтрак будет подан через час. — Не хочу вставать. — Тогда… Его рука спустилась вниз по моим бёдрам, поднимая ткань пеньюара вверх, начиная ласкать кожу. До ужаса приятно. — Тогда, — шлёпнула его, — мы завтрак точно пропустим, — встаю. — Ты только что не хотела, — рассмеялся, откидываясь на подушки. — Отстань, — поднимаюсь с кровати. Засыпать и просыпаться рядом с ним — моя маленькая мечта, которая стала реальностью. Перед сном он рассказывал мне о том, как прошёл его день. Каждый раз что-то новенькое. — У-у-у… — Ручками, Эстебан, — смеюсь, — ручками. — Тебе? – подмигнул, — с радостью! — коснулся бретельки на моём плече. — Странно, — смотрю на него. — Что? — Ты прикоснулся ко мне как-то иначе. Неужели, полюбил? — Эсми, — улыбается, — я всегда так к тебе прикасался. Просто, это ты полюбила меня или же в твою голову пришло осознание. Необычно. — А что, — повалил меня на кровать, — были сомнения? — Нет, — улыбаюсь, — просто сказала. Эстебан удобно устроился на моих бёдрах и принялся щекотать. — Ты от меня никуда не денешься, — зацеловывает, — даже не мечтай. — У меня даже планов таких не было, — смеюсь. — И не должно, — кусает за шею, — я тебя съем! Ты вся моя! Моя! — Эстебан! — извиваюсь, — прекрати! Щекотно! — Нет! А-а-ам! — впивается, — какая вкусная! — У тебя еще и волосы мокрые! — завизжала. — Конечно, — трётся об меня, — я же помылся. Жутко аппетитная, — зарылся носом в грудь, — бр-р… Бр-р… — Ха-ха! Мне собираться надо! — Нет! В столовой меня уже ждал Савиньяк и Алва, пребывая в непонятном настроении. Мужчины практически помирились, а точнее, перестали поливать друг друга грязью. Нейтралитет. — Чего такие кислые? — Бабульки, — прошипел Рокэ. — Из-за того, что в их возрасте лучше жареное и солёное не есть, отныне, мы будем правильно питаться. Без соли, масла и сахара. — Серьёзно? — смотрю на стол, — здесь же ничего нет. В этот момент вошли слуги с подносами. Варёное мясо, яйца, брокколи и другие овощи. Нет хлеба и молока. — Ну, — разочаровано вздохнула, глядя на счастливых людей пожилого возраста, которые были явно рады сегодняшнему меню, — полезно… — Тогда, чего сидишь? — Лионель вскинул бровь, — налетай. — Говядина, — скривилась, — ещё и вареная. Лучше, салатик пожую. — Будем питаться как козлы, — хором фыркнули. Завтрак сегодня нас расстроил, поэтому, облачившись в более скромную одежду, мы спустились в город. Ароматные запахи еды и специй на рынке сводили с ума. Чего здесь только нет: рыба и мясо на углях, различные лепёшки, огромный выбор напитков. Рокэ и Лион взяли мясо с овощами, завернутое в лаваш, а я решила ограничиться лимонадом. Видимо, до осени нам придётся питаться уличной едой. Может, кухарок подговорить? Вернувшись во дворец, сразу же отправились на занятия. — Доброе утро, господа унары, — с улыбкой захожу в кабинет. — Доброе утро, — громко и дружно ответили юноши. — Итак, — сажусь за стол, — повторим или же начнём новую тему? — Как желаете, Ваша Светлость, — подмигнул Эстебан. — Хорошо, — усмехнулась, — значит, повторим. — Снова тест? — Арно. — Точно, — раскрываю доску, — всего лишь десять вопросов. Тема была лёгкой. Вы управитесь за пять минут. — Я считаю, — руку поднял Альберт. Альберт Дьегаррон — младший брат генерала Кэналлийских стрелков. Полная противоположность Хорхе. Носит очки, слегка сутулится и очень придирчивый. С головой погружен в процесс обучения, имеет огромную тягу к знаниям. — Что вы недостаточно хорошо представили для нас данный материал. Мы его плохо изучили. — Вы предлагаете мне растянуть тему социализации до конца семестра? — Это важно. Эстебан возмущённо закатил глаза. Он дал Альберту прозвище «заучка». — Это долго, — фыркаю, — есть и другие темы, которые вам необходимо изучить. Всё то, что я рассказываю, вам надо применить на практике, а не сидеть в учебниках. — Как непрофессионально. — Савиньяк, — прорычал Колиньяр, — по-братски, успокой четырехглазого одноклассника. Иначе, я его головой об парту успокою. — Эстебан, — закатил глаза, — не надо мне угрожать. То, что ты наследник самого сильного и уважаемого рода Талига — абсолютно ничего не значит. За человека говорят поступки, а не пустая болтовня. — Не переживай, — приподнялся, — я воплощу свои слова в реальность. — Тихо, — Окделл дернул его за рукав, — тихо. — Тебе бы лучше другие мышцы качать, — указывает на голову, — полезнее будет. — Ты меня только что тупым назвал? — Ну, — задумался, — да. — Напросился. Эстебан соскочил с места, но Арно и Ричард успели его схватить прежде, чем тот нанес удар Альберту. Юноша чуть ли не упал со стула. — А я вижу, — в кабинет зашел профессор Хо. Мужчина и его супруга всю жизнь преподавали этикет, обществознание и историю. Семейка аристократов. Оба невыносимые, слегка скандальные, высокомерные, при этом, дотошные чистоплюи. — Вы не справляетесь, госпожа Эсмилир. — Всё отлично. — Я наслышан о том, что некоторые ученики жалуются на ваши преподавательские навыки. — Есть такое! — тявкнул Дьегаррон. — Заткнись, шавка, — рявкнул Эстебан. — Господин Колиньяр, — приподнял бровь, — ещё одно слово и вы вылетите из кабинета. — Два слова. — Хорошо, — улыбнулся, — тогда, покиньте помещение, — смотрит на меня, — и вы тоже. — Что? — опешила. — Вы отстранены от данной дисциплины. Ваша работа не показывает нужных результатов, я про последнюю контрольную точку. — Средний бал четыре и три. — А надо, чтобы было пять, — скривился, — сегодняшнее занятие проведу я и покажу, как надо преподавать столь важную дисциплину. Чуть позже, мы обязательно переговорим с кардиналом Сильвестром про вашу дальнейшую судьбу в качестве учителя. Гордо подняв голову, я незамедлительно покинула кабинет, отправляясь в оранжерею. Плюхнувшись на качели, не сдержалась и дала волю своим эмоциям. — Ну, — Эстебан садится рядом, — чего моя девочка так горько плачет? — Они так достали! — прижимаюсь к груди юноши, — растения залили, запретили есть всё вкусное, постоянно лезут куда не надо, ещё теперь, — всхлипываю, — вот это! — Эсми, — обнимает, целуя в макушку, — принцессы не плачут. Отставить слёзы. — Я не принцесса… — Для меня, — улыбнулся, — самая настоящая. Мы сегодня на озеро плавать пойдём, хочешь, я немного притоплю Дьегаррона? Хочешь? — Хочу, — киваю, — только не переборщи. — Это точно ты говоришь? — удивляется, — а как же речи о том, что насилие — это плохо, — вытирает мои слёзы. — В данном случае, — шмыгаю носом, — это правило не действует. — Какая хитрюга, а, — заливисто смеется, — вы посмотрите на нее! Сама коварность. — Ой, — закатила глаза, — ты почему ушёл с урока? — Тебя там нет. Зачем быть там мне? — Как это зачем? Изучать дисциплины… — Открою небольшой секрет, — плотоядно улыбнулся, — я ходил и хожу на твои занятия лишь для того, чтобы на тебя посмотреть. Всё то, что ты рассказываешь, я уже знаю. Меня с четырёх лет обучали лучшие мэтры и профессора Талига. Поэтому… — А ещё для того, чтобы я на тебя не ругалась. — Да, — кивнул, — мы с тобой как попугайчики-неразлучники. — Вороны. — Ой, — округлил глаза, — нет, спасибо. Все ещё поверить не могу… — Кар! Кар! — Кутх приземлился на кофейный столик и начал яростно махать крыльями, — кар! — Эсми, — вжался в качели, — я его боюсь. — Кар! — наступает, щелкая клювом, — кар! — Эсми-и-и! — Что? — улыбаюсь. — Он меня съест сейчас! — закрыл лицо руками, — убери его! — Это чудо, — поднимаюсь и беру Кутха на руки, — не может причинить кому-либо вред. Ты только посмотри на него! — Вот именно, — скривился, — я вижу, как он хочет мне глаза выцарапать. — Эстебан, пожалуйста, вернись на урок. Не создавай себе лишних проблем. Он хотел возразить, но молча поднялся и поцеловав меня в висок, покинул оранжерею. Как только дверь хлопнула, то Кутх вырвался из моих рук, превращаясь в человека. — Несносный мальчишка, — фыркает, проворачивая ключ. — Что ты делаешь? — удивляюсь, — зачем дверь закрыл? — Узнаешь. Я не успела толком сообразить, что происходит, как из-за спины кто-то прижал меня к себе и закрыл рот рукой. — Тихо, — прошептал неизвестный.