Вечер
Эстебан выполнил свое обещание по поводу Дьегаррона и притопил его на занятии Савиньяка. Конечно же, юноша незамедлительно нажаловался кардиналу. — Господин Колиньяр, — потер глаза, — как вы обьясните свой поступок? — Мне хотелось немного развеселить его, — сделал вид, будто белый и пушистый, — я не знал, что он плавать не умеет. — Ты меня начал топить! — Это была лишь игра, — смотрит щенячьими глазками, — во имя веселья. Без намерений причинить вред. — Ложь! — крикнул Альберт. — Нет! — приложил руку к груди, — я говорю правду. Зеленоглазому искусителю до одного места происходящее, но он мастерски оправдывался. По его выражению лица видно, что он ни о чем не жалеет. — Ладно, — махнул рукой, — идите уже. С лицом победителя, Эстебан поднялся и покинул кабинет. Дьегаррон повозмущался, а после вышел. — Дети… — Кардинал Сильвестр, — решила начать диалог первой, — думаю, профессор Хо уже поведал вам о случившемся. Я права? — Да, — цокнул, — прошу, не обращайте на него внимание. Самому осточертело то, что они пытаются прогнуть преподавательский состав Олларии под себя. — И заморить голодом, — добавил Лионель, — трава с капустой уже надоели. — Я поговорил с кухней. Будут исправлять. Потерпите до осени, пожалуйста. — Мы либо умрём, либо сойдем с ума, — фыркает, — может, попытаетесь их как-либо приструнить? — Пытался, — закатил глаза, — у одного давление упало, у другой поднялось, третья вообще глухая. Сборище ископаемых. Его слова вызывали у меня смех. Сильвестр младше их лет на десять, не больше, но говорит так, словно он наш ровесник. С одной стороны, кардинал умный и грамотный мужчина, при этом хороший собеседник, еще и мудрый, но с другой стороны, то, что мне поведал его сын — уму непостижимо. Надо быть с ним более аккуратной. Чем шире твои объятия, тем проще тебя распять. — Я все хотел спросить у вас, — переводит тему, — что думаете по поводу объединения церквей? А вот и тот вопрос, который мы с Лионелем ждали. Зная все заранее, ответ уже был готов. — Объединим церкви — объединим власть, — повторяю слова ныне покойного отца Германа. — Неплохая задумка, — кивнул Савиньяк, — вполне себе разумная идея. — Наконец-то нашлись единомышленники, — улыбается, — я отправил письмо Эсперадору с этим предложением. Ждем ответа. Нам прекрасно известно, что вы уже получили одобрение. Можете лапшу на уши не вешать. Не пойму одного, почему он медлит? Ждет смерти престарелого Эсперадора или планирует что-то более масштабное? — Будем надеяться на положительное решение. Закончив разговор, мы покинули кабинет, направляясь на занятия. Как же устала. Юные дворяне настолько сильно вымотали меня, что после столь насыщенного дня, я уснула как только моя голова коснулась подушки. Сладкий и долгожданный сон. В полудрёме почувствовала, как кто-то лёг рядом на кровать. Ужасно пахло перегаром. Что-то не припомню повода для того, чтобы Эстебан так изрядно нахлестался. — Зачем столько пить? — прошептала, отворачиваюсь в сторону. — Ох, куколка. Этот голос узнаю из тысячи. Эмиль. — Что ты...? — Тише, — закрыл рот рукой. — М-м-м! — пытаюсь вырваться. — Не сопротивляйся и тебе понравится, — скрутил руки. Укусив его изо всех сил, заорала как сумасшедшая: — Лионе-е-ель! — срываю голос. Он должен быть в комнате, мы вместе вернулись с ужина и попрощались. — Заткнись! — влепил звонкую пощёчину. — Савинья-я-як! Вновь ударив, он завязал мой рот каким-то поясом. Из глаз брызнули слёзы в тот момент, когда Эмиль связал и руки, перевернув меня на живот. Кажется, то, чего боятся все девушки и женщины, вот-вот произойдёт со мной. Савиньяк значительно превосходит меня в физическом плане и габаритах. Мне не вырваться, а все попытки будут моментально пресечены ударами или пощёчинами. Услышав звук того, как он расстёгивает штаны, я заверещала и начала дёргаться. — Не сопротивляйся, — схватил за волосы, вдавливая в подушку. — М-м-м! Мне тяжело дышать. Где Лионель? Неужели, он ничего не слышал? Эмиль медленно, словно издеваясь, задрал пеньюар, оголяя тело. — Как сладко, — провёл языком, — давно мечтал об этом. Всегда думал, почему же братцу удалось завладеть тобой, а мне нет? — шлёпнул, — ничего страшного, — слегка придушил, — исправим, — наклонился. Я почувствовала то, как он практически входит в меня. В этот момент дверь комнаты выламывает Лион. Мужчина подлетает к кровати и прямым нокаутом вырубает брата, скидывая его с меня. Он развязал рот и руки, накидывая на мои плечи свой пиджак. Забило крупной дрожью. Мерзко. — Лионель, — тянусь к нему, — ты… Ты… — Эсмилир, — прижимает к себе, — всё закончилось. — Он, — горячие слёзы обожгли щеки, — он… Меня… — Знаю, — обхватил лицо руками, — кроме разбитого носа, других ран нет? — осматривает. — Лио, — зарыдала. — Всё закончилось, — целует в макушку, — закончилось. Пойдём… Через несколько минут, я сидела в кабинете кардинала, пока Савиньяк приводил брата в сознание. Чувствую себя униженной. — Выпей, — протянул кружку. Молча кивнув, выпила содержимое. Валерьянка. — Расскажешь, — мужчина присел передо мной на корточки, — как это произошло? — Я, — шепотом, — спала… А потом, — осеклась, — всё произошло так быстро… — Заходи, — пихает Эмиля, — чудовище. С ехидной ухмылкой на лице, он по-хозяйски плюхнулся в кресло, закинув ногу на ногу. Лионель рассек ему скулу. — Может, — Сильвестр приподнялся, — объяснитесь? — Вы о чем? — усмехается. — О том, — фыркнул Лио, — что ты… — Тварь! Подобно вихрю, в кабинет залетел разгневанный Эстебан, прямиком направляясь к моему обидчику. Одним ударом он повалил Эмиля на землю, начиная безжалостно избивать мужчину ногами. — Мразь! — Эстебан! — Лионель одернул его, — он этого не сделал. Не сделал! — Плевать! — взревел, отходя на несколько шагов назад, — я его порву. — Не надо, — еле слышно прошептала, — пожалуйста. Колиньяр дёрнулся, будто ударило током. — Давайте успокоимся, — Сильвестр оглядел нас, — присядем. — Успокоиться? — заорал, — вы предлагаете мне успокоиться?! — Эстебан, — указывает на диван, — хотя бы, — не знает, что сказать, — в ногах правды нет. Юноша шумно выдохнул, но все же занял место рядом. Его реакция дала понять кардиналу, что между нами нечто большее, чем фиктивный брак. Ну и ладно… Рано или поздно, как говорится. Эмиль с трудом поднялся, вытирая кровь с лица. — Мелкая паскуда, — сплюнул. — Повтори, — подорвался. — Сядь, — прошипел Лионель, — сядь! — Хорошо. — Вообще головой своей не думаешь?! — начал отчитывать его, — она, — махнул рукой в мою сторону, — друг нашей семьи и мой близкий человек! А в первую очередь — девушка! — Я немного перебрал и мне стало скучно, — вздохнул, — так бывает. — Бывает? — Эстебан обомлел, — клянусь, если ещё раз, ты прикоснёшься к ней против её воли, я сломаю тебе всё, что можно. Включая твою жизнь! — Ты зачем приехал? — Соскучился по тебе, братец, — подмигивает. — Можно мне уйти? — поднимаю глаза, — пожалуйста. — Бедная овечка, — закатил глаза. — Рот свой закрой, сука, — Колиньяр швырнул подушку. — Конечно, — кардинал ответил на мой вопрос, — господин Савиньяк, проводите Эсмилир до комнаты. — Я сама, — слегка пошатнулась, — сама… Оказавшись в покоях, заперла дверь, скинула с себя одежду, стянула постельное бельё и всё это кинула в камин. Гори оно огнём. Переоделась, взяла полотенце и отправилась в ванную комнату. Надо как-то смыть с себя эту грязь. К сожалению, даже самая жёсткая мочалка не помогла мне. Я не чувствую себя чистой. Тёрла кожу до красноты и боли, успевая вытирать слёзы. — Эсми, — прозвучал голос Эстебана за дверью. Кинув щётку в двери, открыла ему путь. — Чем могу помочь? — Оно не отмывается, — смотрю на покрасневшие руки, — я не могу… Как он проник в комнату? Ключ был только у тебя. — На двери видны следы стамески и какого-то ещё инструмента. Он её вскрыл. — У тебя, — смотрю на него, — кровь, — указываю на лоб. — Решили один вопрос, — улыбается, — все нормально. — Больно? — Нет. Эсми, думаешь, я впервые в морду получил? — Надо обработать… Зря ты на него кинулся. Могут быть проблемы. — Главное, чтобы у тебя их не было. Остальное — моя забота и ответственность. — Эстебан, — всхлипываю, — зачем это всё? — Не знаю… Кардинал сказал, что Эмиль заплатит за содеянное. — Деньги мне не нужны. Я, — закрыла лицо руками, — чувствую себя какой-то грязной. Оно не отмывается, — повторяю, — словно… — Послушай меня. Больше ни одна дрянь к тебе не прикоснется. Иначе, сверну шею. Дождись моей коронаций и всё изменится, — прошептал, — у нас с папой есть план. — Что? — убрала руки, — о чём ты? Поднявшись, он вышел из ванной комнаты, а после вернулся. — Никого, — вновь присел, — на данный момент, подобно марионеткам, мы скачем под дудку кардинала. После того, как трон станет моим, то мы перевернём игру. Возьмём управление в свои руки. — Хотите убить его? — Возможно, — дёрнулся, — наша цель — закончить войну и примирить государства между собой. Равенство и справедливость. — А цена? — Посмотрим, — заправил волосы за ухо, — главное — дождаться моей коронации и сделать так, чтобы ничего не сорвалось. Поэтому прошу терпения. — Понимаю, — киваю, — я все понимаю. Кажется, кардинал понял, что мы пара. — Не переживай. Лионель поддержал мою пламенную речь по поводу того, что я с огромным почтением и уважением отношусь к тебе. А то, что разбил лицо Эмилю — юношеский максимализм и гормоны. — И поверил? — Нет, но, — потер глаза, — когда Эмиль ушёл, то Савиньяк сказал, что вы с ним — любовники. — Чего?! — Это было сделано во благо общества, Эсми! Мне самому не нравится, но он спас нас! Только так Сильвестр поверил! — Потрясающе, — сдерживаю слёзы, — теперь, — махнула рукой, — к черту! — Вот и отлично, — приподнимается, — заканчивай и давай спать. Глубокая ночь на дворе.Утро
Я толком не спала. Кричала и часто просыпалась. Снилось что-то непонятное, страшное, странное. Хорошо, что Эстебан, спящий на диване, из-за того, что не хотел мне доставлять неудобства, был рядом и успокаивал. На теле появились синяки от грубых прикосновений Эмиля, а мышцы заныли. — Убью его, — смотрит на синие пятнышки, — мало ему досталось. — Достаточно, — мажу плечо мазью, — думаю, все лицо опухло. — Ничего страшного, — прорычал. — Не бурчи, — намазала Колиньяру лоб, — кстати, как ты узнал, что произошло? — Лионель разбудил меня и всё рассказал. Он подумал, что убил брата, поэтому, пришёл ко мне. — Спрятать труп? — Или попытаться оживить, — усмехнулся, — нам вчера всем попало. Савиньяк с огромным фингалом проснулся, я уверен. Братец хорошо зарядил ему. — Кошмар, — тру переносицу. — Более того, — начал смеяться, — Эмиль слегка промахнулся и со всей дури отправил Сильвестра отдыхать. Ты бы это видела. — Серьёзно? — Ага, — держится за живот, — разбил ему губу. — Да-а-а-а, — потерла затылок, — натворил делов. Даже корни волос болели, после того, как Эмиль схватил меня. — У тебя нет занятий сегодня? — Нет, — закрываю плотные шторы, — но завтра с утра до вечера. Сегодня буду отсыпаться. — Позавтракай, — подмигнул, выходя из комнаты. — Хорошего дня! Эстебан послал мне воздушный поцелуй. Не хочу нагружать его тем, что еле держусь, чтобы не зареветь и не разгромить комнату. Он и без того много переживает, ещё и не выспался. Непоправимого не случилось. На свежем постельном бельё и спалось лучше. — Тук-тук, — в комнату вошёл Савиньяк с подносом, — мадам, завтрак, — закрывает двери ногой. — Я бы поела в обед, — улыбаюсь. — Смотри, — закатил глаза, — что мне удалось добыть. Тосты с маслом, сыром и чесноком, зелёный чай с мятой, овсяная каша. Запах потрясающий. Двойная порция. — Налетай. — Спасибо, — отпиваю. — Как ты себя чувствуешь? — Болит всё, но, — опустила голову, — ужасно, — признаюсь. — Прости меня, — запустил руку в волосы, — я знал, что он приехал и хотел сказать тебе утром. Не думал, что Эмиль вытворит нечто подобное. — И осветит твой путь, — усмехнулась. Фингал действительно здоровый. — Да, — кивнул, — он постоянно что-то портит. Устал от него, поэтому прогнал из дворца поганой метлой. Пусть чешет домой, — фыркнул, — соскучился. — Маме расскажешь? — Нет. Ей этого знать необязательно. Она тебя ненавидит, но такое не одобрит. У брата не хватит смелости сказать про это. — Надеюсь, а то сплетни поползут. Спасибо, что подыграл Эстебану. — И выставил нас любовниками, — смеется, — вынужденная мера и всё. — Знаю. Вместе позавтракали, поболтали. Стало немного легче. Лионель ещё раз извинился. — Ты не должен отвечать за поступки брата. — Просто, я не понимаю, почему он такой. Нас воспитывали в любви и строгости, никогда кого-то не выделяли, не обделяли, наоборот, всё в равных долях каждому, — прикрыл глаза, — лет в шестнадцать, Эмиль отстранился от меня. Выбрал путь веселья, пьянок и девиц. Они часто ссорились с отцом. Папа пытался вразумить его, но что можно донести до человека, который постоянно пьяный? — Ничего. — Вот именно. Он мой брат, моя кровь, я его очень сильно люблю, но эта пропасть между нами все портит. Эмиль губит свою жизнь. — Это его выбор. — Я хочу уберечь. Мы с Арно несколько раз разговаривали с ним, просили не пить как свинья. Пару дней он трезвый, а потом опять. — Может, случилось что-то такое, что изменило Эмиля? — Случилось, — кивнул, — понравилась девушка. Ухаживать он не умеет, поэтому известными способами пытался добиться её. Она рассказала обо всём отцу, который отчитал его. Эмиль обиделся. — Как глупо… — Ладно, не будем о грустном. Тебе надо отдохнуть. — Спасибо. — Увидимся за ужином? — Думаю, — прикусила губу, — да. Ты завтра выходной? — Угу, — кивнул, — всё, — забирает поднос, — спи. — Так точно!