Тайна крови

За пару дней до свадьбы Эстебана и Эсмилир

Ничего хорошего не случилось. Стало только хуже. Мы с Колиньяром-младшим не разговаривали, даже не смотрели друг на друга. Однажды, кажется, во вторник, он забрал все свои вещи из комнаты, а я сняла злосчастный портрет со стены. Естественно, это расстроило Сильвестра. — Что между вами произошло? — наливает чай. — Ничего серьёзного, что могло бы помешать плану, — отвожу взгляд. Мне безумно хотелось отменить свадьбу и послать всех к чёртям, но понимала, что подставлю себя под удар. Кардинал, Джонатан и остальные не будут довольны таким раскладом событий. Приходилось делать вид, будто я счастлива до безумия. Тошнит от собственного притворства. Всю жизнь испытывала ненависть к таким людям, а сама… Профессор Хо прилюдно извинился и признал поражение. Было приятно, не спорю. Теперь, весь курс будет слушать мои лекции по дисциплине социологии. Расстроило то, что на сегодняшнем занятии присутствовало чуть больше четверти. Как и вчера, и позавчера… — Молодые люди, — подхожу к группе, — попробуйте объясниться, почему я не вижу вас на уроках? Юноши нервно переглянулись между собой. — Госпожа Эсмилир, — вздохнул Ронар, — простите, но вы же сами сказали, что занятия на этой неделе будут дополнительными и ходить на них необязательно. — И то, что на оценку это никак не повлияет, — дополнил Нил. — Что? — опешила. — Что? — Подождите-ка, — вздыхаю, — кто вам такое сказал? — Эстебан Колиньяр, — хором. — Сука, — прикрыла глаза. Парни не ожидали от меня таких слов. — Говорю, — пытаюсь исправиться, — такая красивая сука пробежала, — прикусываю губу, — хорошего дня. Какая сука, Эсмилир? Мы на пятом этаже! Как ты её увидела. На протяжении этих дней, Эстебан пытался как-либо напроситься на скандал. Хотя, делал вид, что весь такой белый и пушистый. Хотел веселья? Будет тебе веселье. — Мэтр Шабли, — улыбаюсь, заходя в кабинет. — Дорогая, — кивает, — чем обязан? — Надеюсь, не сильно вас отвлеку, если заберу господина Колиньяра… — Эстебана? — удивился, — пожалуйста, — кивнул головой. Гордо поднявшись с места, он оглядел Ричарда и с ехидной улыбкой покинул класс. — Ну, — поправил волосы, — перестала дуться? С гортанным рыком, я прижала его к стене, накидывая трость на горло. Не знаю, каким образом, но мне удалось подавить его попытки освободиться. — Сумасшедшая? — Я стерпела каждую из твоих выходок, — прошипела, — начиная от показательных насмешек, заканчивая переездом. — Отпусти, — дернулся. — Закрой свой рот, — прижимаю еще сильнее, — и не смей перебивать! Мое терпение на исходе, Эстебан. Если ты считаешь, что происходящее между нами как-либо меня успокоит или вразумит, то спешу огорчить. Нет. — Так просто? — Да, — кивнула, — так просто. Без меня тебе короны не видать. Я еле держусь, чтобы не отменить свадьбу. — А ты уверена в том, что без тебя я не стану королём? — Не совсем, но на голове твоей она долго не продержится. Ты сам ничего не достиг бы без отца. — Как и ты, — прожигает взглядом. Паршивец. — Папа дал мне лишь знания, а дальше сама. Я выбралась из Ада, который тебе и не снился на шелковых простынях… Сможешь ли ты так же? — Запросто. — Не надо считать меня слабой, — отпускаю, — свободен. — Думаешь, — растирает горло, — напугала? — В мои планы это не входило, — отхожу к окну. — Надень это на свадьбу, — возвращает кольцо, — не хочу расстраивать отца, — положил на подоконник. — Посмотрим. Он слишком юн для такого титула и не готов управлять могущественной империей. Правду говорят, что от любви до ненависти один шаг. Мне жаль, что наши отношения стали такими. Очень… Я времени зря не теряла и изо всех сил пыталась расшифровать символы. Папенька подбросил задачку… Кутх отправился в Агарис, чтобы нарыть хоть какую-то информацию про сестёр, относящихся к роду Раканов. Существовала книга переписи, в которой были указаны абсолютно все династии и их состав. С огромным трудом удалось выпросить её у кардинала. Зажался как мышь. — Так, — листаю страницы, — Кольты. — Сэмюэль Кольт, — в библиотеку вошел Шабли, — твой дед, был великим изобретателем и оружейником. — Да, — киваю, — здесь написано. — Эсмилир, — прикрыл двери и заговорил шёпотом, — за то, что я скажу тебе, кардинал может свернуть мне шею, если узнает. Ты обязана это знать. — Слушаю, — напряглась. — Мне удалось познакомиться с Сэмюэлем ещё до того, как его постигла участь умалишённого, — вздохнул, — в книге этого не написано. Он верил в потусторонний мир, верил, что зло реально, но ему не хотели верить, так как Сэмюэль не обладал такой силой и властью, как Александр. Свои последние недели, он доживал в страхе, который поглощал всю жизненную энергию. — Чего он боялся? — Не знаю, — смутился, — но обычным безумием это не назовёшь. Помню, что он говорил про Гальтару, про то, что там вход в наш мир. Сэмюэль создал какой-то ключ, который не позволит злу прорваться, — устало потёр переносицу, — это последнее, что он мне сказал. — И где ключ? — Должен был быть у твоего отца, — смотрит в окно. — Мне не удалось найти чего-то подобного… — Может, плохо искала? — Возможно, — киваю, — почему он так верил? — До того, как встретить твою бабушку — Нину, Сэмюэль был женат на девушке по имени Холла. Я не знаю, что произошло в ту ночь, но их нашли в парке. Холла была мертва, а руки Сэмюэля в крови. Его еще тогда начали считать сумасшедшим, монстром, который убил свою жену. Меня напугало то, что он во всем признался и даже не думал отрицать вину. Хладнокровное спокойствие… — Он кому-нибудь рассказал о причине своего поступка? — Нет, — мотнул головой, — Кольт был человеком скрытным, неразговорчивым, лишь с Александром они могли о чем-то поговорить. После смерти твоей бабушки, Сэмюэль поселился в западном крыле третьего этажа и никого туда не пускал. Там же ел, проводил всё время, изредка появлялся на собраниях. Жил как отшельник… — Благо, умер легко. — Не проснулся. Александр долго не хотел принимать титул Хранителя. Боялся… Знаешь, — поправил плащ, — я заметил одну пугающую вещь у династии Кольтов. Никто из вас не увидел собственных внуков, и вы всегда остаетесь одни. — Одни? — По одному ребёнку из каждого поколения. У Александра братья и сестры: кто-то умер до года, а кто-то родился уже мертвым, а кто-то погиб в пожаре или утонул. У тебя была Оливия. Сэмюэль же был пятым ребёнком в семье, но единственным, кто оставил наследника и продолжил род Кольтов. — На мне он оборвётся. — Вы отличаетесь особым нравом и характером. Ты можешь взять любую фамилию, но останешься Кольтом. Когда профессор покинул комнату, то я погрузилась в собственные мысли. Это естественный отбор или же злой рок, который выбирает сильнейших из поколений для своих целей? Почему отец никогда не рассказывал про деда и что, а главное где, тот самый ключ? Кто-нибудь, умоляю, дайте ответ хоть на один вопрос. Из раздумий меня вывел кутюрье, случайно уколовший иглой. — Простите, — испугался. — Ничего страшного, — часто заморгала, — продолжайте. Я даже не заметила, как наступил вечер и Лионель привел меня сюда. Задумалась. Савиньяк наблюдал за мной как-то странно. — Позвольте, — жестом руки намекает на то, что лишним ушам надо покинуть комнату. — Ты чего? — А ты? — фыркает, — ощущение, будто тебя заставляют выйти замуж. — Так и есть, — смотрю в зеркало, — не хочу эту свадьбу! Не хочу! — Не ори! — Не могу не орать! — скинула фату с головы, — только сейчас поняла, что все эти грандиозные планы — чушь полнейшая! Они мутят воду, а нас держат за баранов! — Прекрати! — Не затыкай мне рот, — выдыхаю, — надоело молчать и хавать это дерьмо, Лионель. — Мы не в силах что-то изменить. — У него в голове, — замялась, — опилки! А вам так и не терпится это чучело на трон посадить! — Мне Эстебан кажется смышлёным парнем. — Не для престола. Он же станет марионеткой кардинала, которому будет помогать Джонатан! — Так и задумано. — Второй Фердинанд? — фыркаю, — Лион, я тебя не узнаю… Мы должны быть единомышленниками. — Сильвестр заподозрил что-то неладное, — прошептал, — и сказал мне, что если я окажу тебе поддержку в твоих начинаниях, то это скажется на моей семье. Хочу, но не могу. Прости… — Не извиняйся, — в шоке, — ты сделал правильный выбор. — Мы сами ничего не знаем, — опустил голову, — кардинал в открытую сказал Рокэ о том, что если он продолжит показывать характер и недовольство, то вылетит из Талига, как пробка из шампанского. — Потрясающе, — кладу голову на колени, — мы в полной заднице… — Вдруг, всё наладится? Хуже быть не может. «Может», подумала я, вспоминая разговор с Маркусом. Закончив с примеркой свадебного платья, на ватных ногах вернулась в комнату и достала бутылку виски. — Не помешал? — Кутх. — Нет… Как успехи? — наливаю в стакан. — Хуже ожидаемого, — скривился, — Колиньяр-старший приехал. — Этого мне не хватало, — прошипела, — до свадьбы ещё четыре дня. — Так и не помирилась с Эстебаном? — Придушила тростью, — кивнула в её сторону, — что ты узнал? — Мне не удалось найти достоверных источников информации, но местные жители поговаривают о том, что у ныне покойного Анэсти Ракана была внебрачная дочь. — Имя? — Никкаль. Все мои предположения, догадки, мысли и знания сложились воедино. Я замерла, пытаясь осознать то, о чем догадалась. — Ты куда? — удивился. — Не ходи за мной, — выбегаю из комнаты. Носилась по дворцу как угорелая, сшибая всех и всё на своём пути. Мне срочно нужно найти Джонатана. — Как? — залетаю в гостиную. Герцог сидел у камина, курил сигару и что-то читал. — Ты о чем? — обернулся. — Я догадалась, — отпиваю воду из кувшина, — как? Мужчина отложил книгу, молча поднялся и закрыл двери. — Молодец, — хлопает, — не ожидал. — Объяснитесь. — Пусть это останется в таком виде. — Объяснитесь! — прорычала, — хватит этого. Я требую правду! — Хорошо, — закатил глаза, — задавай вопросы. — Уже задала. Отвечайте. — Анэсти Ракан не был верным мужем. Он мог делить постель с Матильдой и другими женщинами. Однажды, его любовь к разнообразию привела к тому, что крестьянка забеременела и родила дочь. Законная жена не была рада внебрачному ребёнку мужа, но Ракан решил, что девочка должна расти с ним. Эрнани было лет пять или семь на тот момент. Не помню... Когда Анэсти покинул мир, то Матильда не выявила желания нянчиться с падчерицей. Она считала девчонку результатом греха мужа. При первой же возможности, она, — нервно взглотнул, — избавилась от полуторагодовалого ребёнка. В Варасте была династия Лакур, но герцогиня болела и не могла родить долгое время. Супруги воспитали и вырастили девочку как родную. Окружили её любовью, заботой и вниманием. — Сменив имя с Никкаль на Николь. — Верно. Что было дальше, ты знаешь. Мы поженились, а чуть позже родился Эстебан. — Он один из первородных, — схватилась за стену, — как Альдо. — Да. — У Матильды были дети кроме сына? — Были, — кивает, — дочь. Малышку загрызли волки, когда та убежала в лес. — Когда она родилась? — Ночью, кажется. Кровь сестёр Луны и Солнца. Все сходится. Погибшая дочь Матильды в прямом смысле пролила свою кровь, а вот кровь Николь — её сын, рожденный под солнцем. Отец знал про это. — Вот тебе и известна тайна крови. — Получается, — еле стою, — Эстебан — законный наследник престола? — И Раканов. Все чисто, Эсмилир. — А если, исполнив свое предназначение, он погибнет? — Маркус наплел тебе про это? — фыркает, — предупреждаю первый и последний раз, если ты посмеешь сорвать коронацию, — подошёл ближе, — я лично тебя обезглавлю. Не смей дурить и делай так, как положено, при этом, держа язык за зубами. — Всё, что случится с Эстебаном, — смотрю в глаза, — будет на вашей совести, герцог Колиньяр. Вам с этим жить, есть и спать. — Лучше о себе подумай, Эсмилир. Незаменимых людей нет. Станешь неугодной — избавлюсь. Я не позволю тебе разрушить всё то, что выстраивалось десятилетиями. Поняла? — Вполне. Двуличность — семейное качество? — Да, как и у Кольтов. — Эстебан — ваш единственный сын, которого вы готовы отдать на растерзание кардиналу. Не страшно? — С ним ничего не случится. Он там, где должен быть. Я не хочу тебе зла. Не вынуждай. — Всевышний свидетель слов моих, — ткнула в грудь, — не сотвори Господь бед для него, но в случае чего, месть моя будет жестока. Я и вас не пощажу. Джонатан посмотрел на меня с неподдельным интересом и огоньком в глазах. Доволен. — Кстати, — отходит, — выбрала себе платье на свадьбу? — переводит тему. — Выбрала, — сухо отвечаю. — Красивое? — Очень. — Захочешь сбежать — найду и притащу обратно. — Может, — прорычала, — хватит мне угрожать? — Это не угрозы, Эсмилир, — улыбнулся, — это факты. — Доброй ночи. Вылетев из гостиной, отправилась в комнату. — Наконец-то! — Кутх округлил глаза, — где ты была? — С будущим свёкром разговаривала, — залпом выпиваю стакан виски, — мило побеседовали, — вытираю рот рукой. — По тебе не скажешь. Поделиться не хочешь? — Нет. Думаю, тебе не понравится болтовня про свадьбу, детишек и прекрасное будущее. — Фе. — Вот именно. Дождавшись, когда ворон покинет покои, закрыла на ключ двери и обессиленно рухнула на пол. Прикурила сигарету, зарыдав. Я отказываюсь верить в происходящее. Это какое-то безумие, так не бывает. Это нереально. Думала, что на собственной свадьбе буду пищать от радости и счастья, наслаждаться этим днём, любоваться Эстебаном, но на самом деле, как и говорил ранее Сильвестр, делать лишь вид. — Эсми, — стук в дверь и голос Колиньяра, — давай поговорим. Играй свою роль, дорогая. Поднялась, вытерла слёзы и натянула улыбку. — О чем? — О том, — оглядел меня с ног до головы, — что через пару дней состоится наша свадьба. — Я знаю. — Портрет сняла. — Глаза мозолил. Продолжай свою мысль. — Мне не хочется быть для тебя обузой или врагом, — выдавил из себя, — понимаю, что взгляды у нас разные, а ситуация накалена до предела. Предлагаю перемирие. Я не трогаю тебя, а ты меня. — А дальше? — Надеюсь, что сможем вернуть всё на свои места. — Ты мне не поверил, — смотреть на него не хочу, — посмеялся и унизил. — Перегнул палку. — Мягко сказано. Не доверяй никому. — Я очень терпеливая, но не стоит испытывать меня, — повторяю, — если ты пришел для того, чтобы узнать о моём решении, то можешь не переживать. Свадьба будет. Расслабься. — Эсми… — Эсмилир, — грубо поправила. — Хорошо. Между нами есть связь, чувства. Мы влюблены. Давай не будем это разрушать? — Не стану бегать, Эстебан, — вздохнула. — Не хочешь? — Не хочу вновь потерять себя и ощутить чувство разбитого сердца, — усмехнулась, — мне хватило. Ты по-прежнему мне дорог, этого не изменить, но… — Что «но»? — голос юноши дрогнул. — Я выбираю себя.