Киото

— Простите, я вас использовал, — говорит Яманами без сожаления. Ито садится напротив. Сначала он думает, что неправильно расслышал. Использовал? Ито осматривается с осторожностью, но ничего не понимает. Яманами пригласил его провести вечер не в штабе Шинсенгуми. Разве в этом может крыться подвох? Яманами — всегда спокойный, немного рассеянный, с первого взгляда и не скажешь, что служба ему интересна. А теперь — использовал? Ито снова осматривается: простая забегаловка, освещённая улица. Эдо научил его никому не доверять и быть на шаг впереди. Предать для Ито — вопрос цены. Все, кто сейчас зовутся друзьями, полезны до определённого момента. В это неспокойное время забывчивость — что-то вроде хорошего тона: мало кому приятно вспоминать неосторожные встречи с Юскэ Аримурой или дружеские поединки с Такахаши Тайчиро. День ото дня связи прошлого становились всё опаснее для будущего. Ито хорошо знает правила такой игры. И Яманами в них не вписывается. — Простите? — наконец подаёт он голос. — Вы производите впечатление осторожного человека, — говорит Яманами ровно, будто заученно. — Вы внимательны, вежливы. Но главное — пока не стали частью Шинсенгуми. Хотя и отчаянно стремитесь заполучить всеобщее доверие. Ярость волной накрывает Ито. Хочется возразить и поспорить, хочется поставить Яманами на место. Сдерживать себя легко. Ито бегло проходится по важным событиям минувших дней. Чувствуя, что злость отступает, он продолжает листать свою книгу воспоминаний. Сейчас главное — отвлечься. Ито отматывает время всё дальше от стылой киотской зимы. Вспоминает Танабату, последнюю встречу с братом. Первые дни на новой службе и яркие кленовые листья. Ито приходит в себя так же быстро, как до этого разозлился. — Вы так сосредоточены, — неожиданно тепло усмехается Яманами. — Простите, пытался понять, когда это командиры Шинсенгуми начали мне доверять. — Полагаю, вам стоит поискать момент, когда командиры Шинсенгуми перестали доверять мне. Ито непонимающе моргает. Моргает снова. Он первый раз за вечер смотрит на Яманами прямо. Перед Ито обычный человек, из примечательного разве что очки. Ито задумчиво постукивает веером по столу. Оказаться жертвой было неприятно. Но, вопреки здравому смыслу, угрозы он не чувствовал. — Вы что-то хотите мне предложить, верно? — Хочу предложить предать меня, взамен вы получите уважение не только Кондо, но и Хиджикаты. А если повезёт — признание Мацудайры.. * * * Каждый вечер Ито отправляется на прогулку. Его путешествие почти всегда совпадает с маршрутом Яманами. Фонарей вокруг становилось всё меньше. Ито выбирает неприметные повороты и держится на небольшом расстоянии. Яманами петляет по узким улицам, не боится перешагивать оградительные ленты. Воздух наполняется непривычным запахом. Что-то горьковато-пыльное першит в горле, забивается в нос. Ито вдыхает полной грудью. Так пахла их комната, когда мать жгла письма из дома. Пепел и снег — привет из далёкого детства. Ито внимательно оглядывается, стараясь запомнить дорогу. Он знает, ещё пара кварталов, и начнётся выжженная пожаром пустошь. Киото восстанавливался быстро, но улицы, которые огонь только зацепил, с лета стояли нетронутыми. Чаще всего проще оказывалось построить новый дом, пусть и в половину меньше прежнего, чем пытаться восстановить выгоревший изнутри. Яманами останавливается напротив обычной забегаловки из тех, в которых дальние комнаты отводят под бедняцкий ночлег, а при входе торгуют рыбой не первой свежести. На фоне других построек она кажется издевательски целой, почти новой. Высокие крепкие балки, аккуратный вход, даже земля у лестницы посыпана белым песком. Яманами проходит внутрь, а Ито оборачивается. — Вы уверены, что он встречается здесь с кем-то из заговорщиков? — недоверчиво тянет Ямазаки. Ито пожимает плечами и направляется в сторону храма, где теперь квартируют Шинсенгуми. Свою работу на сегодня он выполнил. * * * Яманами неторопливо отсчитывает мелкие монеты и выкладывает их на прилавок. Яманами не покупает книги, а лишь берёт в аренду. Ито изредка посматривает в окно, патрульного в дальнем углу он старается не замечать. Доверие Кондо получить не так просто. Однако Ито отмечает, что следят за ним теперь только в вечернее время. Первый шаг к успеху. События развиваются ровно так, как он запланировал. Ито отпивает из чашки. Он заставляет себя быть незаинтересованным, отстранённым. Сегодня важный день. В его маленьком спектакле появляется новая сцена. Ито оставляет на столике несколько монет и выходит на улицу. Он ловит взгляд Яманами. — Саннан-сан! — говорит Ито нарочито громко. Яманами убирает книги в наплечную сумку. Он так долго завязывает шнурок, что Ито начинает сомневаться, помнит ли Яманами об их договорённости. Покосившись в сторону, Ито замечает патрульного, который сидел за дальним столиком. Значит, всё в порядке. * * * Ито привыкает к новому городу. Он находит пару приятелей среди сослуживцев, заводит несколько приятных знакомств в весёлом квартале. Ито неспеша идёт к своей цели. Он обсуждает на совете перемены при дворе. С тревогой вслушивается в сплетни о перестановках в рядах Мимаваригуми. Раз в пару дней Ито прикидывается верным шпионом Шинсенгуми и неохотно тащится по очередным грязным переулкам в неведомую даль. Цель всегда оправдывает средства. Ито слышит, о чём шепчутся Харада и Нагакура — в верхах решаются судьбы. Ито замечает, как постепенно отношение к нему меняется. Недавно Ито даже выпала честь сопровождать Кондо к Мацудайре. Ито всё понимает и не обольщается. Кондо говорит, что они равные вассалы Айзу, но Ито хорошо знает этот тип деревенских самураев. Такие как Кондо глотку другому готовы порвать, лишь бы не дать стать на одну ступень с собой. Хиджиката, закадычный друг детства, и тот должен стоять на шаг позади. Ито не рассчитывает на мгновенное признание. Заинтересовать мудрого человека, а именно таким был Мацудайра, можно не только пустой болтовнёй. * * * — Вы ведь из Сэндая? — Ито спрашивает просто так, он знает, что за тонкой перегородкой их могут подслушивать. Ито предпочитает бездумный разговор подозрительному молчанию. — Верно. У Яманами длинные рукава, но Ито помнит, что во время тренировок не замечал на его запястьях шрамы. И почему, собственно, они должны там быть? Ито качает головой,удивляясь собственной глупости. Трактаты об устройствах армий давались ему проще жизнеописаний великих полководцев. — В вашу честь никогда не резали руки? — весело прерывает Яманами затянувшееся молчание. — Какая пошлость, — Ито отворачивается. Он слишком много времени проводит с этим человеком. Излишне много. Ещё не хватало привязаться к тому, кто выбрал путь смерти. — Неужели биография Датэ Масамунэ вас не впечатлила? Как некрасиво называть обычаи чужих земель пошлостью. Яманами достаёт вакизаши быстро, но Ито видит всё будто из-под толщи воды. Видит, как тонкое лезвие скользит по гладкой коже, как первые алые капли соскальзывают по лезвию вниз. Сердце пропускает удар. Ритм сбивается совсем на мгновение. Ито громко выдыхает. — Мне нравится, — заключает Яманами, рассматривая порез, — Говорят, что вся нежность осталась где-то во временах Минамото. Люди любят вырезать свои имена на стенах заброшенных храмов. Чем это хуже? — Варварство, — морщится Ито. — Господин Датэ мог похвастать десятком таких шрамов. — О, не переживайте! Обещаю, мои руки сохранят память только о вас. * * * Яманами умирает быстро, как они договаривались в самом начале: подозрение, побег, сэппуку. Всё предельно честно. Обмен состоялся. Свою тоску Ито вкладывает в строки, но ему почему-то не становится легче.