Киото

Вдох. Шорох. Сайто осторожно поднимает голову. Он уже в том возрасте, когда резкие движения приносят слишком много неудобств. Они. Они снова пришли. Они часто приходят к нему. Сайто никогда не был в Хакодатэ, не посетил того места. Сайто вложил скорее душу, чем средства в памятники. Он хотел донести до поколения, хотел, чтобы их помнили. Выдох. Шорох. Сайто медленно поднимается на локтях, ощущая прохладу утра, ощущая тепло мира. Он в том возрасте, когда чувства становятся острее, когда на замену ушам и глазам приходят ощущения. Иногда он начинает путать реальность и воспоминания. Например, сейчас. Он смотрит на двор, где среди неясных теней и очерченных стволов стоят они. Первым подходит всегда младший. Сегодня он выглядит иначе, сменил излюбленный облик пушистой серебряной лисицы на перья, но Сайто всегда его узнаёт. По взгляду. Тёплому и внимательному. Во взгляде всегда скользит что-то, чего ему пока не понять, но скоро, скоро и он обретёт эту крохотную искру, а пока остаётся лишь думать, догадываться. Двое стоят в стороне. Они редко меняют любимые образы, однако сегодня все перенарядились. Сайто улыбается. Он узнаёт их и такими. Рук касаются перья, но на деле — тёплый воздух. Они неправильные. Они приходят к нему не среди ночи, а в час смешения света. Они чуть другие. По ладоням скользит тёплый ветер — светлая птица трётся о его пальцы. Вторым подходит большой пёс. Тёмная шерсть лоснится, переливаясь в оттенках теней, поглощая первые проблески света. Пёс приветливо машет хвостом, улыбается во всю пасть. Он всегда улыбался, всегда будет таким добродушным мастиффом, зверем, таящим в себе мощь. Хаджиме тянет руки. По пальцам скользит влажный воздух, он немного напоминает тот, что когда-то дул там, на Последнем Рубеже. Мастифф склоняет голову, а пушистая птица карабкается ему на спину. Мастифф машет хвостом, он снова улыбается во всю пасть. И откуда в Японии мастиффы? Третий не подходит близко. Он всегда чуть поодаль, чаще смотрит, редко говорит. Он единственный из них, кто иногда говорит с Сайто. Сайто кажется, что он сходит с ума, когда взгляд возвращается к двум полутеням, когда сквозь бледные птичьи перья просвечивает зарница неба, когда тёплый воздух ложится на пальцы. — Они-сама… — Сайто говорит тихо, он знает, что будет услышан даже в том случаи, если позовёт мысленно, но говорить нужно, он всегда говорит вслух, это даёт ему почувствовать реальность происходящего, позволяет понять, что он не сходит с ума от одиночества и тоски. — То... Сан… Третья тень редко преображается, предпочитая оставаться неясным ведением без точных очертаний. Тень движется, касаясь земли чем-то, что отдалённо похоже на лапы, может и не лапы. Тень приближается. Иногда Сайто думает, что третья тень — самая закономерная из всех. «Сайто…» — дуновение ветра или голос. «Сайто…» — звон воды или щебет птиц. «Сайто» — первые лучи солнца глушат звуки.