Багряный взгляд ночи

В лесной избушке, на постели, устланной медвежьими шкурами, корчился от боли молодой вампир. Хрипел, задыхаясь, хватался за грудь. Когти раздирали все, что попадало в пределы их досягаемости. — Сука! Уроды! — сдавленно рычал он, чувствуя, как рвется связь с его батарейкой, и на замену ей приходит гулкая пустота, окутанная огненными нитями боли. На груди уродливой кляксой расплывалось черное пятно... Когда, наконец, пытка закончилась, вампир тряпичной куклой остался лежать на развороченном ложе, потеряв сознание. Пятно, ярко выделявшееся на бледной коже, стало стремительно таять, словно сливаясь с ней, и через несколько секунд исчезло вовсе. Только тогда свидетель этого «приступа» рискнул приблизиться к вампиру. Осмотрев своего невольного подопечного, он покачал головой и вернулся в кресло, стоящее у окна. Очнулся страдалец только под утро. Зашевелился и с тихим стоном перевернулся на бок. — Очнулся, горе-маньяк? — Манякин — а именно он опекал Вячеслава — протянул гитаристу чашу с водой. — Ну и что это было ночью? — Что, что… Плетения мои разорвали, нет у меня больше батарейки. Нашелся умник какой-то, помог! — прохрипел вампир, утолив жажду. — А я тебе скажу какой. Холст — вот кто этот умник. Матерый упырище, против него ты зелень дурная, желторотая. Мало того, этот клыкастый и вокалиста себе такого же нашел. Вон как тебя эта «булочка» отделала. Еле выходил тебя, и это при всей твоей вампирской регенерации. — Ничего. Я восстановлю силы. И отдам должок горлодеру этому. Он у меня больше никогда не запоет, — хрипло выдохнули в ответ. — Молчанов, прости, ты совсем дебил? Одного раза было мало? Этот «горлодер» тебя в блинчик раскатает. Тонким нежным слоем по асфальту. А после Вовки, не дай тебе боги с ним встретиться на одной дорожке, от тебя и этого не останется. Так что послушай старого знающего. Засунь свой вампирский гонор туда, где солнышко не светит. Сиди тихо, и всем богам молись, чтобы эта парочка не спросила с тебя за Витальку. А они спросят. За все твои выкрутасы спросят. И хорошо, если ты хотя бы живым останешься! Основательно наоравшись на притихшего гитариста, Манякин чуть успокоился и задал давно интересующий его вопрос: — Слушай, вот мне любопытно. Ты какого лешего вообще к Дубине полез? Другой добычи, что ли, не нашлось? — Дорогу он мне перешел, композитор хренов. И в работе, и так… Я его предупреждал, чтобы он не раскрывал рот где не надо. Да и потом, кровь у него вкусная, раньше не встречал такой вкусной ни у кого. — И ты решил сделать его своим кормом, — хмыкнул Манякин, начиная догадываться, откуда ноги растут у всей этой истории. — А почему бы и нет? Он никто, Саш. Добыча для высшего хищника. И вообще, пусть будет благодарен, что я не убил его сразу, оставил для себя. — М-да, Славик, ты безнадежный придурок. Он ближний круг Холста! — И что? Можно подумать, Холст или их ручной вокалист сами Дуба не подъедают периодически, — хмыкнул Молчанов. Александр в ответ издал мученический стон. Подавив вспыхнувшее желание дать по шее этой клыкастой личности, Манякин решил зайти с другой стороны. Собравшись с мыслями, он сел рядом с гитаристом. — Знаешь, вампиром ты стал, но вот знаниями тебя обделили Сильно обделили. Впрочем, мозгами, видимо, тоже. Потому что сам ты искать знания и информацию не стал. Значит, просвещать тебя сейчас я буду. Вампир может выйти на тропу войны и убить любого в двух случаях: первое — защита территории, охотничьих угодий. Второе — ближний круг. Люди или существа, жизнь которых вампир ценит, как свою. Они его совесть, человечность. С ними он чувствует себя живым. Для вампира входящие в этот круг избранных — неприкосновенны! Тронешь кого-то из них, и ты труп. И Виталик в этом круге обосновался прочно. Пусть сам он того и не ведает. А ты, друг мой гитарист, его чуть не убил. Теперь придут убивать тебя. — Почему ты раньше мне не сказал ничего? — Молчанов с лица спал. Разом куда-то делись вся его наглость и гонор. До Вячеслава наконец дошло, какую яму он вырыл себе своими же руками, наточив клыки не на ту добычу. — Потому что не знал, что тебе хватит мозгов полезть на чужую территорию. И уж тем более я не думал, что ты к арийцам попрешься! — Саш… А что мне делать теперь? — страх неприятно кольнул Вячеслава. — Завещание писать, — хмыкнул Манякин. — И молиться всем богам, чтобы спросив с тебя за все выкрутасы, жизнь оставили. В чем я сильно сомневаюсь. — А если с Холстом поговорить? — Можно. Только пакет мусорный не забудь с собой захватить. Будет куда останки твои собрать, — бросил Манякин. — Вот что, сиди пока тут и не суйся в город. Вернусь — будем думать, как твою жопу вытаскивать, понял? Молчанов послушно кивнул в ответ, понимая, что лучше сделать как велено. Мысль о том, что надо было сразу убить арийского басиста, он прогнал прочь. Сейчас бы самому живым остаться, а не думать о расправе над кем-то. Виталий, вернувшись в родной дом, выдохнул с облегчением. Отсутствие дамоклова меча в лице Молчанова, поддержка и забота от друзей и близких сделали свое дело. Дубинин на глазах оживал. Стал меньше шарахаться от Житнякова, все чаще друзья слышали его шутки и смех. У арийцев наконец-то от сердца отлегло, их жизнь возвращалась на круги своя. Житняков воспользовался моментом и теперь аккуратно, шаг за шагом, восстанавливал нормальные, дружеские отношения с Виталием. Дубинин постепенно оттаивал, видя от вампира только заботу и поддержку. Да, порой приходилось делиться с ним своей кровью, но это была малая цена за безопасность и возможность жить, не оглядываясь по сторонам. Осознав это, Виталий смог окончательно примириться с тем, кем он стал. — Миш, я нашел его, — отозвав на одной из репетиций Житнякова в сторонку, едва слышно проговорил Владимир. — Нас ждет славная охота, — плотоядно усмехнулся Михаил. — Когда будем зверушку ловить? — На выходных предъявим счет этой... хм… «зверушке». — Миша! Володь! Ребят, ну вы куда пропали? Пошли! Пройдемся еще разочек, и в бар, по пиву! — Дубинин отвлек их от разговора. — Мы идем сейчас, — с улыбкой ответил Холст. — После договорим. — Ага… Володь, у нас гости. Кажись, парламентер от кипеловцев, — Житняков напрягся, бросив мимолетный взгляд в окно. — И я даже догадываюсь, зачем. Ну-ка, пойдем, поговорим, — оба вампира бесшумно вышли из студии, решив не пускать незваного гостя дальше порога. — Не понял. А этот что тут делает? — Виталий напрягся, увидев Владимира с Мишей, беседующих на улице с Манякиным. Лица у обоих были мрачными, злыми. — Не ходи, — Макс удержал басиста, намеревавшегося присоединиться к Владимиру с Михаилом. — Они сами разберутся. — Максим прав. Лучше делом займемся, — поддержал барабанщика Прист. Дубинин нервничал, поглядывая в окно, из которого хорошо было видно непрошеного гостя. Выдохнул, лишь когда Владимир с Михаилом вернулись. — Чего он хотел? — насел на них Виталий. — Просил Молчанова не убивать, — недобро усмехнулся Житняков. — Славик понял, что за все, что он сотворил, ему прилетит. Я в своем праве свернуть ему шею. Вот он и задергался. — Я… — Виталий поежился, вспомнив все пережитое. Тяжело вздохнув, он подошел к окну и взглянул на серое мрачное небо. — Я не хочу, чтобы он снова появился в моей жизни. Чтобы повторился весь ужас последних месяцев. Знаете… я не хочу мести или отплаты. Просто пусть оставит меня в покое. Этого будет достаточно. — Эта гадость в твоей жизни больше не появится. Все закончилось. Навсегда, — Холст мягко положил ему руку на плечо. — Больше боятся не надо. Виталий коротко вздохнул и слабо улыбнулся в ответ. Молчанов возвращался к своему временному убежищу, когда ощущение чужого — вернее, чужих — ударило по нервам. Чувство смертельной опасности заставило замереть, оглядываясь в попытке отыскать источник угрозы. Тщетно. Опасность словно покрывалом накрыла его, исходя отовсюду. Выругавшись, Вячеслав бросился к дому, от дурного предчувствия сжалось все внутри. Мощный удар вышиб из него дух, сбивая с ног. Вампир прокатился по земле и резко вскочил. Внутри все оборвалось под тяжелым взглядом прозрачных глаз, мерцающих серебром. Сила, исходившая от противника, пугала Вячеслава, он в полной мере осознал, против кого пошел. В глазах существа, стоящего напротив, Молчанов прочел свой приговор. — Так вот ты какая, зверушка лесная, — сверкнув клыками, существо ухмыльнулось. — Любишь, значит, поиграть? Что ж… Сейчас я с тобой поиграю… Жуткий крик разнесся по поляне, заставив все живое попрятаться в свои норы. От души наигравшись, существо наконец приняло свой истинный облик. Презрительным взглядом окинув лежащее у его ног тело, легонько ткнуло Молчанова носком ботинка. С трудом открыв глаза, Вячеслав всхлипнул от ужаса: — Вл-л... а-а... дим-м... м-мир... Владимир, словно раздумывая, а не добить ли Молчанова, чтобы не мучился, наблюдал за его потугами. А тот замер, вжавшись в землю, зажмурившись и боясь вдохнуть лишний раз. Минута, другая... Ничего... Рискнув открыть глаза, Вячеслав выдохнул, безвольно распластавшись на земле — он был один. Его оставили жить. — Ну что за… — мужчина недовольно покосился на погасшую лампочку. — Перегорела, что ли... — с недовольным вздохом он отложил газету и поднялся с кресла. Подсвечивая себе телефоном, он пошел на кухню, искать запасную лампочку. Но и она отказывалась гореть. — Да ну елки-палки. Неужели пробки опять выбило на щитке, — недовольно бормоча себе под нос, мужчина слез со стула. От тихого смешка, раздавшегося за спиной, он замер, чувствуя как по спине ползет холод. Страх сжал сердце, стоило услышать тихое рычание и скрежет когтей. Медленно, очень медленно повернувшись, он с ужасом взглянул в золотые глаза нежданного гостя, чье лицо, скрытое маской, было не узнать. — Т-ты кто? — мужчина побелел. — Я? Расплата… — прошелестел голос. Тьма взметнулась вокруг мужчины, оплетая его своими щупальцами. — Что… что ты такое?.. — прохрипел мужчина, отчаянно пытаясь освободиться, и чувствуя, как могильный холод пробирается не только под кожу, но и в душу. В ответ услышал лишь жуткий шипящий смех. — Расплата… — повторила тьма с золотыми глазами. — Обрекая кого-то на страдания, будь готов влезть в его шкуру. И выпить до дна чашу яда, уготованную другому… — прошептал голос мужчине на ухо. — Ты хочешь меня убить? — Смерть? Для тебя это слишком легкое наказание, — казалось, тьма усмехается. — Я с тобой немного поиграю… Тьма наполнилась холодом и странным шипящим шепотом, от которого волосы на голове мужчины шевелились. Все его потаенные страхи и кошмары, и не только его, ожили и с жадностью набросились на свою жертву. А тьма наблюдала, как корчится жертва у ее ног, как заходится отчаянным криком. Как мечется в лабиринте из морока в попытке найти выход. И тьма смеялась, сверкая золотыми глазами. Вдоволь наигравшись, тьма выпустила жертву из своих когтей и прошелестела на ухо: — Больше не копай другим яму... Иначе я вернусь… Вспыхнула лампочка, ярким светом разогнав тени по углам. Тьма исчезла, словно ее и не было, оставив после себя скорчившегося на полу мужчину. В эту ночь Виталий впервые за долгое время спал без кошмаров. И снились ему легкие цветные сны… The End