Помоги мне встать

Я не смогу сказать, был я в сознание сейчас или я спал? Я чувствовал боль, которая пронзала все мое тело. Когда прекратится эта боль? Я ничего не мог чувствовать кроме агонии. Все мысли были только о ней. Я даже не знал, может ли сон быть таким реальным? Это грань между реальностью и сном была стерта моим затуманенным сознанием. Я слышу полицейские сирены? Я пытаюсь затупить боль, не могли бы они сука исчезнуть, хотя бы ненадолго. В любом случае, на чем я остановился? Что блять сейчас происходит? Было тепло. Жаркая и влажная летняя ночь, позже возможно будет гроза. Я пытаюсь заснуть, но быстро понимаю, что в присутствии полиции это будет невозможно. Чертова полиция. Я медленно открыл глаза. Было ли это хорошим решением? Скорее всего, нет. Но я хотел знать, что происходит. Я изо всех сил старался удержаться на плаву, не утонуть под сокрушительной стеной боли. Мои веки отяжелели, они боролись со мной, умоляя пощадить их и себя. Зрелище, не было бы приятным, ни в малейшей степени. Я был сбит с толку. Я понял, что эта ситуации была какая-то абсурдная. Пытаясь сосредоточиться, я позволяю своим векам закрыться. Знал ли я, что меня ждет? Нет, я не догадывался. Мне казалось, что в какой-то момент я знал, но забыл. Времени на раздумья не было. Боль была невыносимой. Я должен был умереть. Я никак не мог пережить это. Полицейские сирены приводили меня в бешенство. Они не помогали мне сохранить ход мыслей. Заткнись, ради всего святого, заткнись нахуй. В любом случае, никто не просил быть здесь. Я чувствовал себя парализованным. Смогу ли я пошевелить конечностью, если попытаюсь? Я боялся попробовать. Что, если бы я был парализован? Это было бы отстойно. На самом деле это было бы очень плохо. Но подождите, почему это должно быть отстойно? Особенно если бы это был сон, тогда это даже не имело бы значения. Потому что я бы проснулся. Но стал бы я? Может быть, мне стоит попробовать снова открыть глаза. На этот раз они открылись без особых усилий. Что было чертовски глупо, так как я упорно боролся за то, чтобы они открылись. Почему все мое тело так сильно болело? Мои глаза медленно привыкали к открывшейся передо мной картине. Яркие огни полицейских машин светили мне прямо в глаза со всех сторон. Если бы их там не было, небо показалось бы черным как смоль. Мне хотелось, чтобы свет поскорее погас, так как у меня болела голова. Ну, все мое тело болело, но я обнаружил, что большая часть боли сосредоточена в моей голове. Невероятно. Повсюду полицейские. Они окружили машину очевидно, где находился я. Мои догадки были верны. Иначе зачем бы меня окружали полицейские? Я не знал. В любом случае, полицейские были идиотами. Им больше нечем было заняться. В них здесь не было необходимости, лучше бы побеспокоили кого-нибудь другого. Новая вспышка сильной боли пронзила меня, и мои глаза снова закрылись. Черт возьми. Мне нужно было знать, что происходит. Я начал двигать своими пальцами так как моя уверенность в их состояние была очень плоха. По-видимому, они все еще были в порядке. Я за что-то держался? Я чувствовал под кончиками пальцев гладкую поверхность, о которой раньше не подозревал. Я снова открыл глаза. Мои пальцы лежали на руле. Я был за ним? По-видимому, так. Кровь покрывала мои пальцы, и чем дольше мои глаза задерживались, тем больше крови я обнаруживал, покрывая салон машины и мое собственное тело. Полицейские дико кричали друг на друга. Что за сборище животных. Успокойтесь, все было хорошо. Просто немного крови. Была боль, и она была сильной. В любом случае, это не было реальностью. Или так оно и было. В любом случае, это не имело значения. Оставьте нас, блядь, в покое. Нас? Нет, это было неправильно. Это был всего лишь я. Я ехал один, не так ли? Я не помнил. Но с этим смятением и болью я молился, чтобы я был один. Никто другой не заслуживал таких страданий. Я бы предпочел все взвалить на свои плечи. Если бы моя судьба заключалась в том, чтобы умереть сейчас, у меня не было никаких сомнений. Мое зрение медленно сфокусировалось, когда туман в моем сознании начал слегка рассеиваться. Боль не притупилась, но ко мне возвращалась связность. Нахлынули воспоминания о той ночи. Я провел вечер на вечеринке. Это была одна из тех обычных школьных вечеринок, на которых ходили и с красными пластиковыми стаканчиками и парочки целовались в каждом темном углу. Я думал, что вся идея с ними была глупой, на самом деле, но выпивки была слишком хороша, чтобы от нее отказаться. Все ходили к ним, пока их социальное положение не была низкой. Моя была в средней. Я был волен посещать их, когда мне захочется. Так что да, я был на вечеринке. Должно быть, я был пьян, что объяснило бы туманность в моем сознании. Я смутно припоминал, что делал слишком много снимков с кучей других подростков из школы. Типичная пятница. Я заставил свой мозг вспомнить больше о ночи, я был на вечеринке с Армином. Мы, конечно, ходили туда вместе. О, совершенно верно. Я предложил отвезти нас домой, так как Армин чувствовал себя плохо за рулем в пьяном виде. Он не решался разрешить меня волить в нетрезвом виде, но я заверил его, что все будет хорошо. Я попросил Армина довериться мне, и он доверился, будучи идеальным парнем. Теперь все это возвращалось ко мне в воспоминаниях. Мы ехали, и я не мог как следует сосредоточиться, и вдруг яркий свет пронзил нас, и в этот момент все остановилось, пока я не проснулся в замешательстве, что и происходит прямо тогда. Когда я вспомнил, что Армин был со мной в машине, меня охватило мучительное чувство страха. Я боялся перевести взгляд на пассажирское сиденье, боялся того, что увидят мои глаза. Знакомая ситуация жестоко ударила меня, как будто нож вонзился прямо в мое сердце. Мое подсознание точно знало, что происходит, но я все еще не знал, и действительно не спешил выяснять это. Когда я снова открыл глаза, то обнаружил, что полиция подошла еще ближе и в любую минуту может открыть двери машины. Я видел, как быстро двигались их рты, когда они отдавали приказы друг другу. Окна машины были открыты, но из-за пронзительного звука сирен я не мог слышать, что они говорили. Еще один приступ боли пронзил меня, но я изо всех сил старался не обращать на это внимания. Боль все еще была сильной, но я больше не думал, что это мои последние мгновения. Моя машина разбилась, в этом у меня не было никаких сомнений. Я осмотрел местность прямо перед моими глазами, чтобы увидеть, смогу ли я заметить другую машину, но она, должно быть, была вне поля моего зрения. В небе сверкнула вспышка, которая не была красочным светом полицейской машины, и я понял, что начался шторм. Мне показалось, что я услышал раскат грома сквозь звук сирен. Я все еще не мог сказать, был ли я заперт в кошмаре или наяву, но мне придется заняться этим позже. Я прикинул, что у меня осталась всего минута или две, прежде чем полицейский оторвет меня от машины, чтобы открыть наиболее вероятную поврежденную дверь. Снаружи начался ливень, как будто просто вылили огромное ведро воды. Полицейские все еще суетились вокруг, и я услышал, как к остальным присоединился новый звук сирены. Похоже, на место происшествия прибыла скорая помощь. У меня заканчивалось время, и я больше не мог избегать пассажирского сиденья. Я медленно повернул голову лицом к сиденью рядом со своим. Я резко вдохнул, когда мои глаза привыкли к тому, что они видели. Я закричал. Я ничего не мог с собой поделать. Безжизненное тело Армина было изогнуто, и повсюду была кровь - намного больше, чем было разбросано вокруг меня. Я сразу понял, что он умер от удара. Угол и сила столкновения ударили Армина таким образом, что он не пережил бы ночь. Я кричал, так громко, как только мог, не в силах осознать, что происходит. Агония пронзила меня, и я почувствовал, как слезы истерики начали капать из моих глаз на лицо. Это не мог быть Армин, это не мог быть мой милый, заботливый парень, который доверял мне, несмотря на свое здравомыслие. Ужасно изуродованный труп передо мной не мог быть Армином. Этого просто не могло быть. Я видел его лицо. Кровь заливала закрытые глаза, которые никогда больше не откроются, чтобы увидеть дневной свет. Его рот был открыт, и из него тоже текла кровь. Я никогда в жизни не видел ничего более ужасающего. Образ трупа моего парня будет преследовать меня вечно. Я был жив. Я сделал это. Я был водителем. Я был причиной аварии, не было никакой возможности, чтобы я этого не сделал. Что означало, что это была полностью моя вина. Я был причиной того, что мой парень безжизненно сидел на сиденье рядом со мной. Я отчаянно пытался отстегнуться от ремня безопасности, чтобы добраться до Армина, тщетная попытка спасти то, чего уже не было. Мои пальцы сильно дрожали, и я изо всех сил пытался даже нажать на кнопку, которая освободила бы меня. В конце концов я достиг своей цели и бросился на тело Армина, отчаянно обхватив руками окровавленное тело. Я подсознательно осознавал, что все еще кричу во всю глотку, даже когда цеплялся за то, что меньше часа назад было моим замечательным, живым Армином. Потому что, хотя мне казалось, что время, проведенное в машине, растянулось на несколько часов подряд, на самом деле с момента столкновения прошло всего полчаса. Мои слезы безудержно текли по лицу, несколько из них упали на неподвижное тело Армина и смешались со свежими каплями крови, создавая тревожную водянистую пародию на багровую субстанцию. Полицейские наконец-то сделали свой ход, и я услышал, как офицер открыл дверь со стороны водителя. Я не повернулся к нему лицом и вместо этого сосредоточил свое внимание на изуродованном теле, лежащем у меня на руках. После небольшой паузы я услышал голос офицера: - Сэр, нам нужно, чтобы вы вышли из машины. Я не пошевелился. Я продолжал перегибаться с водительского сиденья на пассажирское. Я продолжал всхлипывать и смотреть на своего едва узнаваемого парня. Я больше не чувствовал боли в своем теле, она все еще была там, но это было, безусловно, наименьшей из моих забот. Полицейский вздохнул позади меня, прежде чем забраться в машину достаточно далеко, чтобы схватить меня. Я провел пальцами по мягким светлым волосам Армина, которые теперь были спутаны и окрашены в малиновый цвет, когда почувствовал, что полицейский приблизился ко мне сзади. Пара крепких рук схватила меня за талию, и я тщетно попытался оттолкнуть их, чтобы мне не пришлось покидать своего возлюбленного. Меня оторвали от Армина, и я закричал: - Отпусти меня, черт возьми! Я не оставлю его! Жалость сочилась из голоса полицейского, когда он сказал: - Мне ужасно жаль, но он уже умер. Теперь ты ничего не можешь сделать. Я продолжал извиваться, безуспешно пытаясь нанести мужчине удары ногами. Мужчина убрал одну из своих рук от меня и использовал ее, чтобы отсоединить мои руки от тела Армина. Я был недостаточно силен, чтобы выдержать бой, необходимый для того, чтобы остановить офицера, и у меня не было другого выбора, кроме как закричать в агонии, когда я навсегда потерял контакт с телом Армина. Я отказывался оторвать взгляд от своего безжизненного парня, даже когда мужчина поднял меня и вынес из машины. Я никогда больше не увижу своего парня, и все это было из-за меня. Я проснулся от своего кошмарного крика, и мои метания воплотились в реальность, моя рука уперлась в поверхность тумбочки рядом с кроватью. Моя рука коснулась содержимого, которое я держал поверх него. Круглая бутылочка с таблетками со звоном упала на пол вместе с большим лезвием бритвы, которое было окрашено в малиновый цвет по краям. Это был кошмар, но он напоминал о событиях, которые способствовали моему неминуемое падению как нормального человека.