Влюбиться в тебя было не сложно

      Кингу нашёл Никкаль в столице, но она всё время была с Ниаллом.       «Нужно дождаться момента, когда она будет одна. Я должен сказать ей правду», — думал он каждый раз, когда вновь видел её.       На пятый час наблюдения удача всё же улыбнулась ему, и она в одиночестве направилась проверить лошадей. Кингу, убедившись, что они одни, вышел из тени хаоса. На лице Никкаль, стоило ей его увидеть, отразилась радость, озарив чёрную душу Кингу лучиком света. Именно им для него и была Никкаль, которая даже не догадывалась об этом. Но затем девушка резко поменялась в лице и теперь смотрела на него, неужели, со страхом? «Нет, нет, Никки, только не страх, я не причиню тебе вреда».       — Как ты нашёл меня? — дрогнул её голос, когда она задала вопрос.       «Снова придётся ей врать», — пронеслось у него в голове, но правду в лоб он сказать не мог — ему нужно поговорить в более спокойном месте. И вслух он произнёс придуманную ложь.       Никкаль не поверила, а выкрутиться он не смог. Она разозлилась и напала на него. Кингу только и оставалось, что уворачиваться от её ударов. Про себя он отметил, что она стала намного сильнее. Его хрупкая госпожа уже не такая беззащитная. Внезапно появившийся смотритель конюшни спас ситуацию. Кингу практически затолкал Никкаль в ближайщее стойло и скрыл себя и её тенью. Прижимая её своим телом к стене, он ощутил её смущение.       «Сердится, но не оттолкнула, значит, ещё не всё потеряно», – улыбнулся он своим мыслям.        С трудом, но Кингу смог уговорить её прийти на разговор с ним вечером и в ту же секунду исчез в хаосе. Он ждал, а она всё не приходила. Это заставило Кингу занервничать. Он уже и забыл, каково это желать увидеть кого-то так сильно, но Никкаль вернула ему это чувство. Она пришла, вид был недовольный. Никки с ходу заявила, что у неё к нему много вопросов.       «Вопросов. Не претензий — это уже хорошо. Она готова поговорить, а не обрушить на меня гнев всех пятерых», — не сдержал он лёгкой улыбки.       Разговор выдался непростым. Узнав всю правду, которую мог ей поведать Кингу, Никкаль оторопела. Он спокойно ждал, давая свыкнуться с полученной информацией. Всё же не каждый день узнаешь, что тот, с кем ты общалась как с сокурсником, один из пяти.       — Значит, ты знаешь, где Этан? — спустя время заговорила она.       — Знаю. И помогу его увидеть.       — Клянешься?       — Могу дать формальную клятву, если хочешь, или ограничимся обычной?       — Хочу формальную! — уверенно ответила Никкаль.       — Ты знаешь правила формальной клятвы? — спокойно уточнил Кингу.       — Знаю, — уже не так уверенно ответила Никки, и, краснея, отвела взгляд.       Сам Кингу внешне оставался невозмутим, но внутри бушевала буря. Он вторгнется в её личное пространство, будет вынужден поцеловать её. Хоть она и дала согласие, он переживал, что может сорваться. Она даже не подозревает, как давно он хотел ощутить вкус её губ своими. Он собрался, придвинулся ближе, соприкасаясь с ней лбами, и произнёс слова клятвы.       «Прости, госпожа, но если ты меня не поправишь и что-то пойдёт не так, из тюрьмы псов я заберу только тебя».       — Что-то добавишь к клятве?       — Нет, — почти прошептала Никки.       Кингу сглотнул. Необходимо закрепить. Поцелуем.       «Только не сорвись, не смей пугать её своим напором», — строго приказал он себе.       Но стоило ему коснуться её губ, как это стало больше невозможным. Они оказались ещё чувственней и слаще для него, чем он мог себе представить. И он потерял контроль. Он начал целовать её так, как давно об этом мечтал. Рвано, даже немного грубо. Искра страсти начала разгораться, но каким-то чудом он опомнился. Кингу резко отстранился от неё и отошёл на два шага. Никкаль рвано хватала ртом воздух, щеки порозовели, и он готов поклясться, что за свою долгую жизнь не видел никого прекраснее. И он только что чуть всё не испортил, почти потеряв контроль.       «Нельзя, ещё слишком рано. Она не готова принять меня со всей моей тьмой».       Немного придя в себя, Никкаль спросила:       — И как мы попадём в тюрьму?       — Я не знаю, нужно что-то придумать.       — Разве у тебя нет плана? — удивилась она, а потом невзначай сказала: — Я украла форму псов, могу привести тебя как заключённого.       Это было здравым предложением, но она не поддержала его. Никки испуганно начала говорить, что сказала это в шутку, но Кингу убедил её, что у них всё получится.       До её отеля шли молча. Никкаль несколько раз бросала на Кингу неоднозначные взгляды, которые он не мог понять, хотя пытался. Никки вошла в дверь и впустила Кингу через окно, подшутив над ним, что нормальные люди ходят в двери. Показала форму псов и тут же, не выгнав Кингу из номера, начала переодеваться. Он сразу отвернулся и направился к выходу, но услышал:       — Разве ты мне не поможешь?       «Решила подразнить? Не веришь, что я к тебе что-то испытываю? Справедливо, я же врал. Ну, что же, я поиграю по твоим правилам», — подумал он, а вслух ответил, снова обернувшись к ней:       — Продолжай.       Платье медленно соскользнуло с её тела. А Кингу пришлось незаметно задержать дыхание, чтобы отсутствие кислорода хоть немного отвлекало его от наготы госпожи. Внешне Кингу оставался спокоен, а внутри бушевало пламя. Она была ещё прекраснее, чем он мог себе представить. Ему хотелось сорваться с места и начать осыпать поцелуями каждый миллиметр её обнаженного тела. Но он не имеет права. И единственное, что он себе позволил, жадно пройтись взглядом по фигуре, сжимая кисти до побледневших костяшек.       Никки накинула нижнюю рубашку и надела брюки, отвернувшись от него, и он наконец-то смог сделать вздох. С пряжками на куртке у неё возникли проблемы.       «Ты даже не представляешь, какую власть надо мной имеешь, Никкаль, но немного завесу этого я тебе сейчас приоткрою».       Кингу подошёл к ней вплотную, прижавшись своим телом сзади, руки легли на талию. Кончик его носа прошёлся по тонкой шее к уху Никкаль. Её кожа покрылась мурашками, а дыхание участилось. Кингу ухмыльнулся и резко дёрнул ремень пряжки. Никкаль шумно выдохнула.       — Следи, чтобы всё сидело плотно. Буду ждать тебя в коридоре, — с хрипотцой в голосе сказал он и, резко развернувшись, вышел из комнаты, оставляя её одну.       Кингу смиренно ждал её появления, постепенно успокаиваясь, и к моменту, когда она вышла уже полностью, вернул себе контроль.       Дорога к тюрьме псов лежала через мастерскую кузнеца. Дверь открыл молодой мужчина. Увидев Никкаль, он сразу заулыбался, хоть и было видно, что чувствовал он себя неважно.       — Ягодка, не ожидал тебя увидеть. Что-то случилось?       Такое неформальное обращение к Никкаль не понравилось Кингу, как и плохое самочувствие мужчины. Но если его недуг вызывал опасения, то вот слова… ревность? Да, он ревновал, но признаться в этом даже самому себе было дико, поэтому он сохранил невозмутимость, даже когда получил то, что требовалось, Никкаль поцеловала мужчину в щеку. Лишь когда они уже вышли из кузницы, Кингу сказал:       — Тебе не стоит к нему прикасаться.       Никкаль закатила глаза и, ухмыльнувшись, ответила:       — Твоя ревность необоснованная. Вар — мой друг.       Кингу нахмурился. Неужели стало так очевидно, что он ревнует, но он озвучил другую причину, по которой касаться помощника кузнеца было небезопасно.       — Я сказал это, потому что его болезнь смущает меня.       Никкаль хмыкнула, но больше вопросов задавать не стала, сделав вид, что поверила ему. В тюрьме Никки верно отыграла свою роль, и они узнали, где держат Этана, и нашли его.       Воссоединение Никкаль с братом тронуло сердце Кингу, и, если всё пойдёт по плану, он вытащит их отсюда. Он попросил Этана дать ему вторую часть амулета, но когда он оказался у него в руках, волна разочарования накрыла его. Жемчужины нет. Ему не хватит сил спасти их обоих. Формальная клятва, что он дал Никкаль, не будет нарушена, ведь она не поправила его в момент заключения. Он озвучил Никки и Этану, что с ним уйдёт только один, и увидел то, чего и боялся, - разочарование в глазах госпожи.       — Но ты же обещал, — это всё, что она смогла сказать, печально посмотрев на него.       — Мои силы ограничены без жемчужины, и я обещал, что ты увидишь Этана и покинешь тюрьму, а ты меня не поправила.       Озвучил Кингу слова клятвы, в которой для него была лазейка. Никкаль поникла, крепче прижимаясь к брату. Кингу отвернулся, не в силах видеть её слезы и разочарование в нём, пустив весь свой гнев от ситуации на прутья решётки. Он хотел вытащить Этана. Хотел, чтобы Никкаль вновь обрела брата, но без жемчужины он не в силах это сделать. Поэтому с ним уйдёт только один. И Кингу молился Тиамат, чтобы это была Никки. Он боялся, что она может настоять на том, чтобы он забрал Этана и оставил её. А этой воли ему придётся подчиниться, ведь он поклялся.       Этан всё же убедил Никкаль пойти с Кингу. Прощание с братом вышло очень горьким для неё, и Кингу чувствовал, как тяжёлый груз этого решения лёг на её хрупкие плечи. Не без приключений, но им удалось сбежать. Оказавшись снова во дворе старого дома, Кингу принялся переодеваться. Когда он закончил, он обратил внимание на Никкаль, что стояла как вкопанная, уставившись в одну точку. Ему показалось, что он словно слышит её мысли, и от этого сердце сжалось от боли.       «Мне плохо… Настолько плохо, что, кажется, сейчас разорвёт на части от этой душевной боли. Одна. Снова совсем одна. Тогда, оказавшись впервые в доме детей, мне не было так горько, как сейчас. У меня был Этан, а потом появились Су и Шимун. А что теперь? Мне врали всё время. Моя семья вне закона. Единственный, кому я всецело доверяла, тоже оказался не тем, кем я считала. Я на мгновение снова обрела брата, но суровая реальность вырвала его из моих объятий. Я потеряна. Я не знаю, что делать дальше… Больно… Как же больно, черт возьми!»       Никкаль подняла наполненные непередаваемой печалью глаза на Кингу, голос предательски дрожал, как и сама девушка.       — Я… сейчас… закричу.       Кингу хотелось хоть немного унять её боль, в которой и он был виноват. Тень окутала его. Он протянул ей руку мягко сказав:       — Иди ко мне.       Никкаль, не колеблясь, нырнула в его объятия. Она дрожала. С усилием подняв на него наполненные слезами глаза, тихо прохрипела:       — Можно кричать?       — Можно, тени заглушат все звуки.       И она закричала. Так громко, как могла. Выплескивая всю боль и отчаяние. По щекам потекли солёные дорожки слёз. Кингу успокаивающе гладил её по волосам, крепче прижимая к себе. Он чувствовал себя виноватым в её состоянии и очень хотел забрать хотя бы часть её боли, но единственное, что он мог сделать это крепко обнимать её пока она хоть немного не придёт в себя. Никки перестала кричать. Подняла на него заплаканные глаза и хрипло попросила:       — Раздень меня.       Кингу ожидал чего угодно после выплеснутых эмоций: что она будет ругать его, возможно, побьёт, но точно не такого. И как бы он не желал её, она слишком много пережила, чтобы сейчас он потерял контроль и позволил себе поддаться давно забытому до её появления чувству.       — Ты не хочешь этого, — спустя несколько минут молчания ответил он.       — Хочу.       Кингу дотронулся до обнажённой кожи запястья, и Никкаль отпрянула от него. Как он и предполагал - это переизбыток эмоций, а не истинное желание, а, значит, он не имеет права поддаться её просьбе. Он желает её, как никого ещё не желал, но всё должно быть правильно, в подходящей обстановке, в подходящее время. И он будет ждать, потому что она этого достойна.       — Ты просто хочешь почувствовать себя живой после случившегося. И, как бы я не хотел тебя утешить и успокоить сейчас, я не могу. Ты пожалеешь об этом завтра, и своим поступком я испорчу наше возможное будущее.       Он смотрел на неё с такой тоской и нежностью, что она задрожала словно от ледяного порыв ветра после его слов. Заглянув в глубину его потемневших глаз, Никки твёрдо ответила:       — Ты ничего не испортишь. Я знаю, чего хочу.       Глаза Кингу потемнели ещё сильнее. Неужели она и в правду готова подпустить его к себе. Даже после всего, что он сделал и не сделал. Это рушило его выдержку, которая и так уже дала огромную трещину после появления её в его жизни. Несколько долгих секунд он сражался с собой в мыслях под испытующим взглядом Никкаль. В нежном прикосновении он коснулся её щеки и пообещал себе: если сейчас её это напугает, он больше не прикоснется к ней. Она прильнула к его ладони, принимая его ласку. Без страха продолжая смотреть на него. Стена его выдержки рассыпалась в это мгновение, сердце забилось быстрее. Она, такая хрупкая и юная, но совсем не боится его тьмы, в которой он жил долгие годы, и готова принять его таким, как есть, несмотря на всё, что произошло.       — Прошу, останови меня, если тебе станет некомфортно. Я боюсь сделать тебе больно.       Никкаль шагнула к Кингу, обвила руками его талию, поймала его обеспокоенный взгляд своим и с улыбкой на лице тихо ответила:       — Хорошо, но я знаю, что ты не сделаешь мне больно.       Кингу склонился к ней, и их губы встретились в нежном и чувственном поцелуе. Целуя Никкаль, Кингу не торопился. Он хотел запомнить каждое мгновение их близости. Медленно раздев ее, позволил свои рукам коснуться столь желанного тела. Она так чувственно реагировала на каждую его ласку, сводя его окончательно с ума. Сколько раз он грезил о ней, сколько раз желал, чтобы она целовала его вот так, ничуть не боясь, зная его истинное лицо. И вот это случилась. Она его. Он дышит ей и не уверен, что когда-то сможет надышаться.       Контроль немного ослаб под её чарами. Кингу стал более решительным, но полностью не отпускал себя. Она - хрупкий цветок в его огрубевших руках, и он должен быть нежен с ней настолько, насколько это возможно. Преграды перестали существовать. Они стали одним целым. Реальность отступила на второй план. Его хаос не пугал её. Она была полностью в его власти, а он в её. Его сердце билось лишь для неё. Он существовал для неё. И в её взгляде из-под полуприкрытых подрагивающих ресниц он прочитал, что она понимает это.       Впервые за долгое время Кингу чувствовал себя бессовестно счастливым нарушителем священных законов. Она подпустила его к себе, хоть он этого до конца и не заслуживал.       — Как ты себя чувствуешь?       — Хорошо, — устало улыбнувшись, ответила она.       Кингу помог ей одеться, проводил до постели и гладил по волосам, пока она крепко не заснула.       — Я сделаю всё, чтобы оправдать твоё доверие, Никки. Я не заслуживал твоей ласки, но получил её. Ты приняла меня с моей тьмой, озарив ее своим светом. Заставила старое чёрствое сердце биться быстрее. И я обещаю исправить свои ошибки и оберегать тебя, — произнёс он вслух, давая клятву самому себе.       Он искренне улыбнулся, глядя на мирно спящую Никкаль. Нежно провел по её щеке на прощание. Поднялся и исчез в тени, направившись исправлять свои ошибки, чтобы она вновь стала счастливой.