Как похудеть за неделю?

Юнги боится. ... — Ты не понимаешь? Не понимаешь, да? Мне не нужен такой сын, как ты, Юнги! Юный парнишка так и решил стоять в своей комнате неподвижно, пока на него орала собственная мать. — Позорище! Не хочешь становиться журналистом, так уходи и не мозоль мне глаза! Зачем я только тебя родила... На самом деле, Юнги кричал. Но крик был немым. "Зачем я только тебя родила..." В комнате был бардак полный. Его вещи, которыми швыряла мать во время своего повествования, карандаши и разбитая посуда. Вся ссора началась в тот момент, когда женщина 45-ти лет, узнала, что его 17-летний сын захотел стать рэпером вместо нормальной должности журналиста, на кого он изначально поступал. Возможно, она хотела гордиться своим сыном-журналистом перед друзьями и родственниками, а может, она просто хотела лучшего будущего для своего младшего сына. Но вот откуда ей было знать, что собственными руками испортит это будущее... Юнги тогда долго стоял, смотря на дверной проход, в котором исчезла мать, и тихо крутил в голове: "Я больше не знаю эту женщину"… ... — Мы дома! — прокричал Чонгук, побежал по направлению кухни и залпом начал пить холодную воду. — Вы что, сюда бегом дошли? — Было дело... В глаза Чимина смотреть...ну не хотелось. То есть хотелось в них утонуть, конечно же, но только утонуть. Было немного стыдно? Стыдно за все? За что именно, Юнги, за что ты себя упрекаешь? За что ты каждую ночь мучаешься, не позволяя смотреть на свое отражение с какими-либо чувствами, кроме ненависти? Зачем вся эта боль? Чимин зашел в дом последним. И, оглянув младшего с ног до головы, Юнги заметил, что тот реально похудел. Похудел визуально. И что-то во взгляде не было того сияния, как полгода назад. — Чимин, к тебе приходили... — Да, хен? Кто приходил? Тренер? Чимин совсем не смущался, будто не он вчера признавался старшему в любви. — Нет, не тренер. Сказал, что он С-с.... Юнги прищурился с задумчивым видом, вспоминая, что за имя ему выдали перед дверью несколько часов назад. У Чимина от первой буквы глаза расширились вместе со зрачками, и удивлённо, с шоком попробовал угадать: — Сан, что ли? — О да, точно! Сан Ху, сказали. Не. Может. Быть. ... Прошел еще один день в обычном порядке для Юнги: работа, работа и еще раз работа. А вот ближе к обеду Чимин освободился от репетиции и начал наряжаться по полной: надел красивую белую блузку, брюки, напялил очки и даже брызнул духами. На верх, как всегда, — легкий пуховик. На октябрь самое то. Чимин даже... он даже волосы уложил... Наблюдавший за всем этим процессом из соседней комнаты Юнги был просто о-бес-ку-ра-жен. Хм, спросить ли у Чимина, куда он собирается. Давайте-ка оценим ситуацию немного адекватно. Чимин признался Мину в любви и убежал. То есть Чимин его любит. Но Юнги слишком смущен такому событию. Наверное, если спросит, куда Чимин собрался, то Чимин подумает, что хен ревнует. А хен не ревнует. Пф-ф, ревновать кого? Чимина? Че-е-е-го, ха-ха, юморишь-юморишь. Ладно. Юнги ревнует. Очень сильно. Так сильно, что еще вчера на проходе хотелось замахнуться на того абу-бандита кулаками. Хотя Сан не особо похож на бандита, слабенько. И имя у этого парня такое... Сан Ху. Стоит заметить, Юнги долго примерял имя Сана на языке и начал морщиться. Уж слишком оно было не очень. Вот, например, имя Юнги идеально подходило к имени Чимин. Так, стоп, о чем мы тут задумались-то. Юнги даже успел подумать типа: хм-м, что звучит круче Чисан или Юнмин. Пф, Юнмин, конечно. Или все же ЧиСан, думал Юнги, прищурившись. — Хен? Что-то случилось? — вдруг перед собой увидел мордашку Чимина. Чимин обеспокоился, ибо Юнги громко ржал в течение нескольких минут. Причиной стало: "Хм, ЧиСан? Или Санмин? Санмин, будто меня с Саном шипперят. Фу, гадость. А, стоп, у него же полное имя СанХу. СанЧим? ЧиХу? Чиху, господи, так смешно! Чиху..." и просто начал смеяться над ЧиХу. Странный хен=Юнги. Когда Юнги заметил своего пупа Земли под названием Чимин, он подчеркнул у себя в голове в заметках, насколько же его тонсэн шикарный. Айщ, как можно быть таким красивым! — Хен, я пойду гулять с Сан-хеном! Ключи я оставил, давай, пока! Не скучай! — мило попрощался младший и даже напоследок послал ему воздушный поцелуй! Сердце, ты где? Юнги стал красным как помидор. Юнмины:1 | ЧиХу:0 ... На самом деле, айдолы в будние дни не выходят дальше большого двора. Но вот Чимин собрался на серьезное свидание. Или же Юнги опять же себе придумывает. Окей, думаю, что можно немного за Чимином последить. Совсем чуточку... Ого, они так быстро ходят. И у этого Сан Хуя (прозвище ставил Юнги, автор тут не при чем) такие длинные ноги. Чего, вы там марафон идете? Что, убегаете, что ли? Почему так быстро, Юнги сейчас задохнется. И вообще кто ходит на свидание ПЕШКОМ? Так быстро шагают. Типа им передохнуть не хочется? Дать себе отдышаться, поделиться водой и так далее? Вот Юнги это все нужно прямо сейчас. Главная улица (Юнги не знает, куда его занесло), поворот влево, переход, поворот вправо, какая-то непонятная улица, поворот-переворот через здание, одна из известных улиц Сеула, поворот, переход и... Орущий Сеул вдруг остановился. Земля перестала быть круглой. Кошки перестали мяукать. Обе стороны подушки оказались тёплыми... (автор в трансе). Юнги просто проходил пешеходный переход, но спортивные атлеты, что впереди, так быстро ходят, что Юнги, не заметив, выбежал на красный. Фары автомобилей, кто-то что-то кричит, вся суета города. Но Юнги уже не слышит этого. Будто ушные раковины заблокировали его слух, и барабанные перепонки просто лопнули. Оглох. Как будто Юнги поместили за толстым слоем стекла. И через это стекло он и слышал и видел все. Видел все в замедленной версии. В очень замедленной. Гудки автомобилей, шум, дрожь, откуда-то исходящая в голове его собственная мелодия, — стали фоновым звуком. А на основе играла мысль "я умираю?". И играла она на репите. Честно, Юнги успел задуматься о смысле жизни, о том, что еще не побывал на горах. Что еще никогда не пил и не тусовался до утра. Что не сделал долгожданную запись вокала Чимина. Что еще не успел подарить ему цветы. То, что он сильно любит Чимина. Сильно. Хоть под колеса бросайся. Он задумался, что не говорил мемберам, как сильно он их любит и очень ценит. Как сильно он хочет на данный момент подержать их за руку. Кхм-кхм, облом. Вы думали, я убью главного героя? Хах, размечтались. После того как Юнги успел сочинить 506 сочинений о его любви к жизни и сделать из них полноценный сборник в голове, он вдруг очнулся. На момент он подумал, что в раю. Хотя он стоял все еще на дороге. Красная машина "Хёндэ" (мне не платят за рекламу) с мощностью 110 лошадиных сил. С охуенно ясными фарами и с двигателем мощнее Намджуна (я стану маркетологом) просто остановился и будто бы насмехался над Юнги с фразой "ссыкун, че, испугался?". А перед этой офигенно идеальной машиной Хёндэ Хэтчбек 2008 года выхода стоит в растерянности до жути Юнги, взявшийся за сердце и распахнувший глаза до максимума. Не убирая руки с сердца и не переставая шептать "упаси Боже", Юнги начал убегать в другую сторону от направления ЧиХу. Ну боится человек, что его заметят, с кем не бывает? При беге Юнги вспомнил, что, по идее, он атеист, только перед Хёндэ успел переговориться с Богом. Летя в бывалую сторону, Юнги остановился и оглянулся. Хм, где я? Время звать Хосока на помощь. ... Юнги хоть и дома был ниже травы, в школе был его звездный час. — Привет, Хен! Доброе утро! — Ты? — нахмурился брюнет. Перед ним стоял чудаковатый блондин младше него. Намного младше него. С такими он вроде не знаком. — Я Ли МинХо! Учусь в младшей школе! — Оу, Минхо, приятно, конечно, познакомиться, но что ты делаешь в здании старшей школы? — Я ворвался сюда, сэр! — Вау, какой ты герой, — усмехнулся Мин. — Я ваш фанат, сэр! Я послушал все песни, которые вы выпускаете! Вы — талантище, сэр! — Слушай, не называй меня "сэр". Называй сонбэ или хен, хорошо, Минхо? У мелкого глаза так засияли и губы растворились в такой широкой улыбке, что Юнги даже забыл об утренней ссоре с матерью. — Слушай, Минхо, у тебя волосы крашеные? — Д-да, сэ... то есть сонбэ! Мне на день рождения разрешили покрасить волосы! "И что им принесет покраска волос", подумал про себя Мин. — У меня скоро урок! — Ты хорошо учишься? — Д-да! Я вчера и по математике, и по литературе пятерку получил! Юнги потаял от этого любезного и очень умного малыша. Так нежно и нужно было контактировать с младшими для него. Возможно, потому, что он был младшим в семье, и ему было некого баловать, кроме как двоюродных братьев и сестер, которых и то видит всего раз в год. — Молодец, Минхо! Хочешь, я после школы тебе шоколадку куплю? — Не надо тратиться ради меня, хен! — Все нормально, Минхо-щи, а сколько у тебя уроков? — Четыре, — младший показал на пальцах. — У нас как раз тогда большая перемена, я буду тебя ждать, окей? А теперь беги на урок! Мальчик был в таком восхищенном и восторженном состоянии, что чуть ли не хлопал в ладошки от счастья. — Воу, Мин Юнги, что это было? Детей заманиваешь? Стал убийцей? — к нему подошел его лучший школьный друг, хлопая по плечу. Он был одет очень подобающе ученику: заправленная, идеально выглаженная рубашка, черные брюки, лакированные туфли, черный галстук и такая же черная жилетка. — Этот пацан от страха тебя всеми формальностями назвал. Рядом с ним Юнги выглядел бандитом: рубашка нараспашку, под ней черная футболка, брюки, на ногах белые, немного старые кроссовки и растрепанные волосы. Их комбинацию называли: "ауфно-богатым". Юнги ауфный. Ханён богатый. — И тебе доброе утро, Ханён. — Ну, как дела? Что за движ? — Кажется, меня выгнали из дома. Или я сам сбежал. Что-то посередине. — Что? Почему я не удивлен? — Ханён, послушай... — Я совсем не удивлён. Это десятый раз за этот год? — Да слушай ты! — вскрикнул Юнги и его друг затих. — Прости.. просто дело в том, что на этот раз, я навсегда ухожу. — Чего? Навсегда? И как ты это себе представляешь? — в открытую недопонимал Хван. — Улечу в Сеул, меня возьмут в качестве композитора в одном интэртэйменте. — Что? — Бигхит. Слыхал о таком? — Не-а, что за ноунеймское агентство? — Моя будущая работа, — спокойными глазами кивнул Мин. — Окей, скажем так, тебя уже взяли на работу. А в Сеул как полетишь? — Могу и на поезде. — Деньги на билеты есть? Если хочешь, я могу запла... — не успел предложить друг, как его перебили. — Хван Ханён! Перестаньте отдавать мне свои деньги и вообще быть щедрым! Я копил деньги на билет, у меня хватит! — Хорошо, — засмеялся Хван, но за секунду будто протрезвел и выпрямился. — То есть с ограниченными деньгами, ты обещал тому мальчишке купить мороженое? — Да, он милый. А еще умный. Вчера получил целых две пятерки! Молодчина, парень! — Скажу честно, я жду, пока ты станешь родителем. Но, Юнги, ты не... — И нет, Хан! Я не пожалею! — гордо вскинув головой вверх, затоптал в сторону кабинета. И Юнги не пожалел. Только после четвертого урока они не могут снова встретиться (если, конечно, мелкий не захочет стать бэк-танцором будущей группы Юнги). ... Хосок взял трубку только с пятого гудка и, выслушав проблему друга, беспокоясь, спросил искренне: — Ты долбоеб? — Хосок, сука, просто забери меня отсюда! — Я тебе навигатор, что ли? Как мне тебя найти, если ты сам еще себя не нашел. — Ты прав... я себя еще не нашел... — голова Юнги опустилась, руки ослабли и пришли волны вопросов о том "кто я такой?" и "в чем смысл моего существования?". — Ой, блять, только драматизировать не надо, ок? — Так ты найдешь меня, или мне тут помирать? — Помирай! — Скотина. — Закажи себе такси, я оплачу. Местоположение ты всегда можешь узнать в навигаторе или при вызове такси. — Хорошо, спасибо, — облегченно выдохнул он, а после добавил: — а какой адрес у нашей общаги? — Ты издеваешься? Юнги был в общаге уже через 20 минут. Особо далеко он не заходил, а руку от сердца он так и не убрал. ... Прошла целая неделя без каких-либо событий. Оценивание групп давно прошло, работа продолжается работой. Уроки дикции, вокала, танцев и все-все-все, как цикл, повторяется. Усталость уже не чувствуется (слишком привык). Юнги и не заметил, что прошла неделя, и вот приходит долгожданный отдых! Наконец-то! Хоп-хоп, ура! Наконец-то я отдох... а, стоп. Нет, не отдохну. Потому что Чимин собирается на второе свидание с Саном. Конечно, странно, что Юнги почти вообще не контактировал с Чимином, типа, может, ему надо было бы ответить на его признание? Хорошо, поживем — увидим. Чимин опять нарядился, а Юнги опять ищет свои солнцезащитные очки, ибо: о Господи, почему Пак так сияет?! ... Время — 14.05. Юнги сидит за деревом и тихо наблюдает за парочкой ЧиХу. Маршрут у них не поменялся с первого раза: все тот же тихий парк рядом с бушующим центром Сеула. На этот раз СанХуй (да простит меня Сан) был одет в черные джинсы и в огромный светло-бежевый свитер. А Чимин — в клетчатую рубашку серого цвета и в такие же черные джинсы. А Юнги? Фиг знает, вышел в том, в чем спал. — Чимок, послушай меня, — аккуратно взял руку Чимина в свои. И Юнги не знает, что его сильнее бесит: то, как назвали Чимина или то, как взяли его руку. — Сан, давай без лишних разговоров. "Воу-воу-воу, а без разговоров что вы там собираетесь делать?", — комментировал в своих мыслях Мин. — Чимок, мне так тебя не хватало... "По идее, круто звучит "Чимок". Но какого хуя этот Санхуй флиртует с моим Чимином. Да, не моим, но все же." — И мне тоже тебя, — грустно выдохнул Пак "Вот это поворот. А я-то думал, его отошлют." Чимин в ответ начал сжимать руки Сана, и у Юнги в голове сложился пазл. З-зачем тогда Чимин признался мне в любви, — обессилено прокручивал в голове Юнги, зачем ему вся эта игра? Захотел сделать больно в ответ? Захотел, чтобы я так же страдал? Задыхался? Он знал о моих чувствах, — сжимал он свои волосы, — знал и отомстил? И я поверил... Сижу тут, как скот, наблюдаю за их свиданием. За их настоящим свиданием. Может, я заставил ждать Чимина ответ на его признание, и он... просто устал? Устал и захотел другого, того, кто его по-настоящему любит и не обижает. Не обижает. Сан его точно не обидит, не заставит страдать, не заставит плакать. Не обидит так же, как Юнги. "Я тут лишний. Это уж точно." Кипел и злился, как не свой. Гнев растворился в венах. Глаза, как пустыня, — слез, хоть выжми, нет. Ладони собрались в кулак, шаги стали тяжелее. Взгляд в пустоту, и все размазано. Слишком злился на Чимина. На СанХуя. И, главное, на себя. И о каких отношениях Юнги только думал, заставляя страдать младшего 5 месяцев? Хуй тебе, а не отношения (не будем опошлять). Юнги не бегал, он лишь тяжелым и быстрым шагом ходил. Бесит. Все бесит. Он сам себя обманывал и самому себе давал ложные надежды. Придурок. Придурок-придурок-придурок! Придурок! ПРИДУРОК! Придурок.... Ты на том же пешеходе вылез на красную. Блять, на одном и том же. Только вот Хёндэ тебя на этот раз не спасет. Упс, авария. — Хен! — послышался крик со стороны. Этот голос. Такой мелодичный... Он принадлежал Чимину. Юнги просто боится потерять это золотце.