Как похудеть за неделю?

"Всем, эм, привет? Меня зовут Мин Юнги, и мне 21 год. Намджун, мой друг, посоветовал мне написать такое письмо, чтобы мне стало легче (?). Так что я сейчас сижу в своей студии, пишу это письмо, планировал же я написать какую-либо мелодию. Ну и ладно. Не думаю, что я, кстати, этот пост куда-либо выложу. Будет в "приватке". Намджун сказал мне описать свои чувства, а это для меня ведь слишком приватные вещи. А доступ к приватному аккаунту есть только у Чимина, так что все путем. Я даже не знаю, должен ли я что-либо сейчас чувствовать и совсем не знаю, с чего это все началось. Возможно, мой мир рухнул, когда я приоткрыл дверь того туалета. Когда увидел Тэрри в крови или когда лишь пришло осознание всего. Я чувствовал все это время себя за рамками происходящего, пьяным, дурманным и немного мертвым. Совсем немножко. Похороны я помню мутно. Меня никто не трогал: не заставлял копать могилу, не заставлял стоять посередине, не тревожил, прося соболезнования. Весь день я будто бы летел вниз. Все тело болезненно тянуло вниз, а внутренние органы как будто бы забушевали. Устроили какой-то балл с танцами и кружились кто куда. А я на их фоне был немного мертвым. Совсем, блять, немножко. Все в тот день были в черном — понятное дело. И этот черный цвет обрел хороший контраст с белым снегом, что валялся на земле. Я все так же хорошо помню крепкие руки Чимина, который обнимал меня на протяжении всего дня и шептал мне на ушко, что все будет хорошо и он всегда рядом. Я благодарен ему. Правда. (П.с. Чимин, я реально тебе благодарен, не подумай, что я пишу это, потому что этот пост увидишь лишь ты) Я помню, как я встретил родителей на похоронах. Я прижался к брату со всей силы, не желая отпускать. А тот сопли пускал, рыдал в голос и не в силах был мне ответить. Отец с матерью лишь пожали мне руку. И я все так же ничего не почувствовал. Я помню тот день, когда вся эта фигня началась. Это переедание, тяга к сладкому и в итоге, к сожалению, зависимость. Я ненавижу переедание, никогда себе не позволял, честное слово. Никогда не любил сладкое, да и не фанател от еды. Меня тошнило от забавных видео-мукбангов, от вида, как люди с аппетитом переедают. Видимо, потому что я сам никогда не признавал этого дурного аппетита. Это был тот ясный день, когда на пороге я увидел Сви. Мы ведь вместе нашли письма Тэрри. Наверное, до этого я и забыл, что Тэрри умерла, а эти письма новой волной вернули те воспоминания. Завтра я заново приду к ней домой и обещано уберусь, не убегая от своих же давящих мыслей. Чимин сказал мне вчера, что пойдет со мной и подержит мою руку в своей. Мне этого и не хватало все это время. Без сарказма. Что я писал-то? Ах да, переедание не мой конек. Но в тот вечер, после того как я прочел письма, я перестал видеть хоть какой-либо смысл что-либо делать. Захотелось, видимо, попробовать что-то новое. И когда я грустил, те печенья и... эм-м, конфеты? Батончики были рядом. Спасали типа от атмосферы. Манили своими рисунками на обертках. Придавали вкуса к жизни. Это настолько тупо звучит, о господи. Я чувствую себя дауном, простите. И короче, эти конфеты оказались вкусными. Типа сладкими. Да блять, я не хочу это писать. Окей, пропустим немного. Я все еще помню тот день, когда я узнал чТо ТакОе вЕсЫ. Это был вечер, я был дома у Тэрри и нашел у нее на кухне весы. Я решил попробовать повеситься. А, ой, взвеситься. И тогда, я... я... я увидел цифру. У меня сейсас руки аж задродалм. Задрожаои*. Да блин, задрожали! Оказалось, что я начал весить 75 кило? Точнее, 73. И это... это просто огромная цифра... Я даже не знаю, что делать.." ... — Представляешь, мы разобрались! Мы выиграли, Хэ! Я так рада! Я так, черт возьми, рада тому, что мы все вместе справились... Хэ... — протирая свои глаза по очереди правой рукой, а левой в тихом ритме гладя почву, что рассыпана по холодному бетону рядом. Взяв в ту же левую руку песок, девушка начала мягко сжимать ее в ладонях. Будто бы внимательно изучала состав этого биоресурса. — Твой отец в тюрьме, Хэ, мы смогли... — Сви все же выпустила из рук почву и принялась теперь же разглядывать свои черные кожаные ботинки. Сама была одета в огромный серый свитшот с мелкими принтами, в обычные джинсы и в длинный пуховик. — Я знаю, как это было важно для тебя. Я не могу поверить, что он мог с тобой так поступить, и, если бы ты сказала мне об этом, я бы сделала все, что я смогла раньше. Хэ, я ведь адвокат... Сглотнув вязкую слюну, та продолжила: — В честь этого вечером я как раз-таки приглашаю гостей к себе домой. На ужин зову. Приготовлю что-то домашнее, заказывать не стану. Приглашаю на 18:00, думаю, не рано и не поздно. Там будут и Тэмин с Ген Хи, там будет и Юнги, и Чимин, и Сан... и — голос заметно задрожал, осознав, что не хватает только одного человека для полной картины. На лице были очки, один новый пирсинг на правой брови и нескончаемая печаль. — Я принесла кое-что для тебя, принцесса! — резко вскочила с места и, подойдя к близко расположенной скамейке, взяла со скамейки прежде там аккуратно сложенные праздничные пакеты и миниатюрный букет алых роз, пленка которых активно шуршала весь путь. — Это-это тебе... Прости, я должна была отдать его еще раньше... Не обижайся, ладно? И вот это... — девушка достала из пакета красивую маленькую бархатную коробку и присела на колени. — Тэрри, милая... Я не смогу тебя забыть. Отпустить. Перестать тебя любить. — Горячая слеза в холодное время года бодрит. — Тэрри, я люблю тебя! — еле проговорила та, срываясь на душераздирающие крики и открыла бархатную коробку, в которой было красивое и очень дорогое кольцо. То самое, которое должно было быть надето на палец Хэ 14 февраля. В день Святого Валентина. ... Юнги с Чимином по своему же плану поднялись в комнату Тэрри и с шумным вздохом зашли. В комнате все так же висели плакаты Намджуна на заказ, несколько учебников на рабочем столе и бумага непонятно для чего. То ли от каких-то букетов. То ли такое для рисования? Наступил уже поздний день. Сумерки. В этом свете они и принялись рыться в вещах младшей Мин. Юнги — ведь не может отпустить сестру. Чимин — ведь Тэрри должна была оставить где-то письмо для Юнги. Она точно что-то хотела бы ему передать перед смертью. Порывшись еще немного в черновиках погибшей, те нашли одну милую картинку. Эта картинка была нарисована красным, жёлтым и черным мелом на обычной бумаге в клетку, вырванной из тетради. Там был изображён высокий мужчина (ведь у того голова доставала до солнца), который был в очках и в красной непонятной одежде. Тело было нарисовано довольно ясно. Можно было понять, где ноги и где руки. На фоне был нарисован пейзаж обычного лета: огромное дерево расположено справа и закрашено зелёным цветом. Того же цвета и трава. Слева в верхнем углу светит жёлтое солнце, а на полях также нарисованы красные цветки. Увидев этот рисунок, можно было бы подумать, что художник — дошкольник. Возле мужчины в красном были выведены английские слова, но уже не мелом, а чернилами. "the best people translate evil into good". "лучшие люди переводят зло в добро". Точно. Намджун. ... Ливень. Погода сегодня практически бушевала. Уже весна, и каждым днем — дожди, что совсем не портит настроение жителей. Те же ловят эстетику с каждой пылинки. Первый снег растаял быстро и неожиданно, как и появился. Снег не пролежал на улицах долго, как бы хотелось. Некоторым уж и совсем на снег смотреть не хотелось. На ногах — любимые коричневые ботинки, на голове же — любимая синяя кепка. Продует, ну и ладно. На тело комфортно надета красная спортивка. Он всего-то неделю назад покупал. И не надевал ни разу. На ушах сидят очки солнцезащитные, что он тоже покупал совсем недавно. В тот же день, когда покупал спортивку. Ветер дует совсем спокойно в час дня. Ливень также успокоился. Будто бы они всем небесным коллективом ушли на обед и повесили табличку: закрыто, откроемся после обеда! Весь небесный коллектив, может, и ушел, но Тэрри почему-то осталась. В руках был стаканчик с кофе из кафе неподалёку. Намджун оттуда любил брать пончики для себя и Джин-хена. Все мемберы думают, что они поссорились, хотя они таким образом старались скрыть свои отношения... Кажется, переусердствовали. Ботинки немного заляпались в лужице, но это дело привычное. Джун даже и не смотрит на них. Он смотрит на могилу. Чье-то присутствие ясно чувствовалось, хоть и на кладбище Намджун был один. Но это никак не настораживало, а наоборот, придавало спокойствие, будто бы она хочет выслушать тебя и заинтересованно ждет от тебя какую-либо речь. Так же Намджун смотрит на огромную доску рядом с этой же могилой. Огромную белую доску, размером больше любой школьной доски. И то, как на ней запечатлена Тэрри. Огромный портрет умершей стоял рядом, упираясь на свои деревянные ножки. Портрет был красивым и сногсшибательным. Может быть, мимо проходящие просто раскроют рты, скажут, как красиво, будут это обсуждать. Может, кто-то будет винить, что такое на могилах нельзя, по какому-то там закону и с какой-то там статьей или же просто религией начнут угрожать. Может, кто-то и вовсе не обратит на это внимания. А может быть, кто-то приблизится и рассмотрит там то, что каждая частица этого портрета сделана не линиями. Она сделана подписями Намджуна. ... — Юнги? Давай поговорим... — Подожди минутку, Чимин-а. Я тут, кажется, что-то найду... — даже не повернув голову к своему парню, Юнги не переставал разбирать одну маленькую тумбочку. — Хен, правда, это очень важно! Ты мне что-то не договариваешь! — стоял Чимин прямо возле парня, который повернулся к нему спиной. Руки были в карманах серых трико, в которых он только вчера был на тренировке. — Чимин! Сейчас не время! — все быстрее и быстрее начал перебирать Мин бумаги. Атмосфера заметно начала давить, а напряжение все не таяло. Предчувствие. — Хен! Да ты хоть посмотри на меня! — Чимин, я сейчас... — Откуда у тебя это?! — Письмо! — все игнорив своего бойфренда, Юнги достал из той тумбы скромное письмо, что было свернуто в белом конверте. Улыбка на лице появилась, как только нашлось то, что Мин искал до пота на лбу. Хотелось прыгать от счастья — настолько это письмо дорогое для него! Только вот прыгнуть не получится, ведь кто-то резко тянет за рукав и заставляет обернуться. — Юнги, я у тебя спрашиваю, откуда у тебя эти таблетки?! А... ой. ... "Дорогой мой Мин Юнгиочка! Мой самый-самый лучший брат/друг/опора/семья/поддержка/любовь/родственная душа и так далее. Это я, Тэрри, и я правда боюсь тебе писать такое письмо. Я боюсь, что наверняка ты меня уже успел возненавидеть, обматерить и послать к чертям. Я этого очень сильно боюсь. Первым делом я попрошу у тебя прощения за то, что заставила идти на ту свадьбу. Я правда не хотела и сейчас чувствую себя последней мразью. Я ведь знаю, как больно тебе встречать Ханена заново и наверняка даже впускать в свою жизнь. Прости... Я знаю, что обычными словами у тебя прощение выпрашивать немного абсурдно. Но я оставила для тебя подарок в маленьком мешке на тумбочке выше того места, где ты нашел это письмо. Может, ты измучался искать это письмо. Я просто не хотела бы, чтобы ты это читал. Юнги... я правда тебя люблю и ценю. Я просто второстепенный персонаж, которого убрали из дорамы. Я слишком мешалась. А возможно, я просто слишком измучилась от этой жизни. Удары не прекращались и каждым днем этот тиран бил меня все сильней. Но уже поздно об этом писать. Я сдалась, но ты не сдашься! Знай, что ты сильнее меня. И духом, и телом, и мыслями, и разумом. Ты самый сильный, братик! Пожалуйста, обещай мне. Обещай, что будешь настолько сильным, что не то что выйдешь из депрессии без моей помощи, а даже входить в нее не будешь! Вот таким ты сильным должен быть! В свою очередь, я обещаю, что у тебя все впереди, пацан. Все видят в тебе потенциал. Да ты гребаный гений кей-поп индустрии! Ты станешь популярным! Вы станете популярными! И эти ребята с легкостью заменят меня. Они станут твоей семьей! И весь мир будет на коленях перед вами. Я тебе обещаю. ♡♡♡От твоей маленькой копии" ... — Эти таблетки я... — Что ты?! Что ты, Юнги? — Я не хотел... — Тогда зачем ты их покупал? — Прости. Давай выбросим их. — Юнги... — вдруг Чимин резко приблизился и взял Юнги за руку. А самое шокирующее — Чимин, стоящий на коленях перед Юнги, держа того за руку и тихо плача. Руку Пак сжимал все сильнее и сильнее, а голову так и не поднимал. Юнги и сам не понял, как Чимин так грохнулся на землю перед ним. — Чимин! Встань! — Юнги, пожалуйста! Прости меня! — захлебывался тот в слезах. — Прости! — Чимин... Ты тут совсем не виновен. — Это все я! Юнги отодвинулся в сторону от такой резкости парня и уперся левой рукой в одну из многочисленных полок открытого шкафа. Дыхание вдруг подорвало. Юнги медленно повернул голову вбок и вылупил глаза. — Чимин-а, тут еще два письма... А кому? ... "Пак Чимин! Хах, как дела? Странно наверняка такое спрашивать. Но знай, сейчас моя душа впервые за 17 лет успокоилась. И письма все эти я пишу со спокойной душой, будто плыву по нужному течению. Может, именно это и подвело меня к смерти. Мы только недавно познакомились, и я самый счастливый человек, что встретила тебя. Счастливее меня лишь твои родители и Юнги. Честно, изначально я тебя недолюбливала. Я сомневалась в тебе и думала, разобьешь ли ты сердечко моему брату или нет. Я всегда наблюдала за тобой с прищуром и делала все, чтобы найти что-то против тебя и сказать Юнги тебя бросить. Сейчас эта мысль лишь забавляет. Я ни капли не сомневаюсь больше в тебе и полностью доверяю тебе счастье моего Юнги. Ты точно не тот человек, из-за которого бы Юнги возненавидел жизнь. Из-за тебя он ее только полюбит, и я в этом уверена! Спасибо большое, что появился в этом мире и, пожалуйста, позаботься о себе и о своем парне. П.с. Сделай его Пак Юнги, а то та фамилия ему та-а-а-к не подходит. П.с. 2.0. Хм, хотя Мин Чимин тоже круто звучит. Ну ладно, это вы сами решите). От представителя кошачьих♡♡♡" ... Работа называется работой. И всегда будет твоей обязанностью. Так что Юнги вышел на свою любимую должность. Тренировки, диеты, музыка, танцы, — все по кругу. Остальные мемберы очень обрадовались приходу Юнги. Никто из них не указал на лишний вес, набранный за столь короткое время. Все лишь улыбались, обнимали и говорили искренние и теплые слова. Поддержку дал даже скромный и тихий Чон Чонгук. Один из камбэков был перед смертью Тэрри, так что у Юнги еще два месяца до следующего, чтобы привести себя в порядок. Юнги обещал своей Хэ, что станет самым сильным человеком. Не погрязнет ни в каких депрессиях! Ни в каких! А если так, то выйдет. И сдержит свое слово. Он буквально сейчас и выполняет это слово. А еще Юнги кажется, что за сегодняшнюю тренировку он потерял килограммов тридцать. Да, он быстро устает, во время тренировок несколько раз приседает на пол, отдохнуть. Вес мешает неимоверно. Бесит. Но к тем таблеткам Юнги так и не приблизился. Он выбросил все в тот же день, как Чимин встал перед ним на колени. ... "На самом деле, жизнь не должна так легко заканчиваться. Да, это просто игра, в которую надо играть красиво. Каждая игра тратит нервы, портит здоровье, но, как только ты ее победишь, ты станешь самым счастливым человеком в мире. Жизнь, которую я проживаю, нельзя называть игрой. Тут играет только один человек. Да, я бы могла попросить помощи у ребят, у брата, у своей любимой девушки, у Чимина, в конце концов. Но ничего бы не изменилось. Я уже приняла свою судьбу. Да, Сурин мне говорила совсем иные слова. Говорила, что судьбу принимать не надо. Надо ее создавать самой. Надо взять жизнь в свои руки и жить так, как хочешь ты. Ведь живешь и так ты. Она и сама так сделала, и вот выиграла жизнь. Я бы хотела сказать вам одну вещь. И вам, и себе. Считайте это письмо, как вывод моей никчемной жизни. "Никогда не слушайся других людей", "ну слушай чужое мнение" и так далее, — слишком много говорилось близкими мне людьми. Моими одноклассницами, например. Но смысл этой фразы я так и не поняла. Ведь эти слова и есть "чужое мнение". Разве нет? Фигура и внешность далеко не самое главное в этой нашей с вами жизни. Кто-то может совсем нести чепуху о вас. О вашей судьбе. О ваших успехах. О ваших мечтах. Эту чепуху я слушала и слышала всегда. 24/7. Но чепуха остается чепухой. Возможно, после этого вы измените мнение о себе, может, измените свои взгляды на жизнь. Но когда-то вы поймете, что терзать вас будет именно ваша собственная чепуха. В вашей голове. Только вы можете опустить собственную голову. Только вы можете начать себя ненавидеть. Только вы можете заставить себя все бросить на полпути. Только вы. Только ваша чепуха заставит вас проснуться в три часа ночи, пойти в ванную и, включив свет, приподнять свою футболку. Опустить штаны. Или даже снять их. Подойти к зеркалу и час рассматривать свою фигуру. Свои растяжки, свое лицо, свои руки, ляжки, плечи, ключицы. И пофиг, если эти ключицы даже не видны. Только ваша чепуха заставит вас посмотреть на время и заметить, что время уже шесть утра. А вы все еще сидите перед учебником химии и стараетесь как можно лучше вбить в свою голову эти химические элементы. А после постараться вбить в свою голову карандаш, просверлив в ней дырку. Потому что не получается. Совсем. И эта чепуха заставит вас чувствовать дном самого глубокого океана. "Я такой глупый, за что так?!" будет бубнить себе под нос даже самый лучший ученик школы, если в голове у него одна только чепуха. Только ваша чепуха заставит вас надевать маски на улице и в помещениях. И вам не захочется снимать ее даже у себя дома. Как только снимите ее, почувствуете себя уродом? Некрасивым? Ненужным? Противным? Каким? Скажите мне, каким? Что вам еще нашептала ваша чепуха? Возможно, меня убила совсем не пытка жизни, а именно эта чепуха. На случай, если вы определили свою чепуху, я не скажу вам перестать ее нести. Сделайте так, чтобы не осталось даже малейшей причины ее существования! Добейтесь этой гребаной цели! А умереть? А умереть можно всегда! В любой момент! Доказать?" ... На данный момент Чимин спокоен. Ведь он танцует и отрабатывает свои движения уже третий час, а Юнги сидит, как котенок, в углу их танцевальной студии и спокойно наблюдает. И никто. Больше. Не упадет.