***
Брагин открыл дверь не сразу. — Боже, что с тобой? — Нарочинская опешила. — Ты весь мокрый. — Да? — Олег опустил взгляд на одежду и хмыкнул. — Это мы кораблики запускаем, не обращай внимания. Да ты проходи, Марина Владимировна, — потянул гостью за руку, — тебя мы топить не станем. Посреди комнаты стоял запредельных размеров таз, в котором плавали разномастные «судна» из подручных материалов типа бутылок и винных пробок. Рядом с тазом сидела темноволосая взъерошенная девочка в зеленой кофточке и красных штанишках. — Том, познакомься, — мягким голосом позвал ее отец, — это Марина. Тамара вскинула голову и уставилась на женщину огромными черными глазами: — Пивет, ты кто? — Привет, — слегка озадачилась Нарочинская, — Марина. — Неть, не это, — Тома насупила брови, пытаясь донести мысль. — Ты, — сделала ударение на этом слове, — кто? Нового Марина не услышала, но догадалась, о чем ее спрашивают. Только с ответом медлила. Не знала, как объяснить такому маленькому ребенку суть отношений с ее папой. Но надо было сказать хотя бы что-нибудь. И не лгать: — Я доктор. — Доктол? — девочка в точности как отец наморщила лоб. — И ты доктол? — вопросительно посмотрела на Олега. Брагин широко улыбнулся: — И я доктор. И мама доктор. А Марина — моя подруга, — дал определение, доступное для детского понимания. Но интерес Тамары к Нарочинской уже отошел на второй план: — Я тоже доктол? Олег улыбнулся еще шире и подумал, что такими темпами лицо скоро треснет: — Если захочешь, то будешь доктором, когда вырастешь. — Неть, — Тома надула губы, — не хочу! — Хорошо, — с легкостью согласился Брагин, неприкрыто гордясь упрямством дочки, — кем захочешь, тем и станешь. — Тамара, а кем ты хочешь быть? Марина не знала, поймут ли ее, но опасения оказались беспочвенными: — Чепашкой! — авторитетно заявила Тома. — Ниндя! Олег посмотрел на недоумение Нарочинской и усмехнулся: — Черепашкой-ниндзя она хочет стать, Марин. Это мультик такой, в котором черепахи-супергерои под предводительством крысы спасают мир от злодеев. Дурдом тот еще. — Ну да, — саркастично поддакнула женщина. — А «Ежик в тумане» тебя никогда не смущал? Брагин сделал большие глаза и театрально поплевал через плечо: — До сих пор в кошмарах снится.***
Потом они запускали корабли уже втроем. Два плавсредства утонули, но Олег не дал Тамарке расстроиться — заявил, что теперь это подводные лодки. Отец и дочь вообще понимали друг друга с полуслова, а иногда и без слов. Марина только диву давалась. Девочка капризничала — мужчина быстренько находил аргументы для утешения, задавала неожиданные вопросы не по теме — тут же отвечал, чего-то требовала — не сопротивлялся, а объяснял, почему это невозможно. Или, если в желании не было ничего плохого, соглашался. Даже если это было не очень логично. Например, в какой-то момент Тома захотела залезть в таз с водой. Корабли доставать не разрешила, раздеться не пожелала, а предложение искупаться в душе и вовсе посчитала личным оскорблением. Олег терпеливо вздохнул: — Хорошо, давай я тебе помогу. Только потом мы переоденемся, в мокром ходить нельзя. Договорились? — дождался кивка и перевел взгляд на Нарочинскую. — Марин, отойди подальше. Тамара не просто залезла в таз: она в нем старательно попрыгала и даже попробовала бегать. Успокоилась только тогда, когда воды там почти не осталось. Корабли, ушедшие на дно от подобного «шторма», ее больше не волновали. — Довольна? — для галочки уточнил Брагин. Девочка попискивала от восторга и сияла на всю квартиру той самой улыбкой, которую Олег ежедневно видел в зеркале. — Вот и хорошо, — мужчина закинул дочь на плечи, которые все равно были мокрыми, и оценил размер лужи под ногами. — Брагин, давай я помогу, — Марина не могла остаться в стороне. — Я сам, — он тепло улыбнулся женщине. — Хорошо, если ты с Томкой посидишь немного. Потом Олег переодел Тому — уже в желтый костюмчик, усадил ее рядом с Нарочинской и вручил упаковку пластилина: — Тамарка, только не ешь его, а то опять живот заболит. — Ладно, — отозвалась девочка. Она помнила, что пластилин невкусный. Пока Брагин переодевался и убирался, Марине пришлось реанимировать давно забытые навыки лепки, потому что Тамара попросила сделать цветочек. Результат, правда, был похож на засохший в прошлом веке кактус, но ребенок остался доволен. И это было главным.***
— Томка, пора ужинать. — Неть! — Что значит «неть»? — тут Брагин уступать не собирался. — Нельзя не есть, все люди едят, я тоже буду. Какое-то время отец и дочь гипнотизировали друг друга упрямыми взглядами из-под бровей. Но у Тамарки было меньше опыта. Пришлось торговаться: — Косяки? — Конфеты будут после ужина, — Олег умело переводил язык дочки на общечеловеческий. — Скока? — Три, — для наглядности показал соответствующее количество пальцев. Тома о чем-то сосредоточенно подумала и мотнула головой: — Мало. Молошка? Брагин боковым зрением уловил реакцию Нарочинской и усмехнулся: — Мороженое будет завтра. — Неть! — еще бы чуть-чуть, и девочка топнула ножкой. — Сичас! — Сейчас будет ужин. Потом — или конфеты, или мороженое. Выбирай что-то одно. Тамарка состроила жалобную физиономию и посмотрела на отца с вселенской скорбью в глазах. Тот долго не думал — отзеркалил. Девочка озадаченно моргнула, после чего засмеялась: папа показался ей очень смешным. — А Ягодка? — успокоившись, поинтересовалась Тома. Марина, верно интерпретировав вопрос, кивнула: — И я буду есть. Тамарка не выговаривала «р», поэтому сначала Нарочинская превратилась в Малину, а потом, с легкой руки Олега Михайловича, обзавелась новым погонялом, которое девочка с удовольствием подхватила. Впрочем, Марина не возражала. Кто она такая, чтобы спорить с этим семейством, в конце-то концов. После ужина, зафиналенного конфетами, Тамара устала и затребовала мультики. — Нормальная у нас компания, Брагин, — хмыкнула Нарочинская, наблюдая за происходящим на экране. — Черепашка-ниндзя, медведь и ягода. — А то.***
Тамарка видела десятый сон, а двое взрослых никак не могли расстаться. Но это было неизбежно как минимум потому, что со спальными местами у Брагина было не очень. Да Марина и не хотела у него ночевать — боялась, что Томе это не понравится. Все-таки девочка приехала к папе, а не папе и посторонней тете. Даже если с этой самой тетей удалось подружиться. Олег от этих рассуждений в восторге не был, но признавал правоту Нарочинской. Поэтому сейчас они сидели на кухне и тихонько переговаривались. — Брагин, Тамара так на тебя похожа. — А я говорил, — он устало, но жизнерадостно улыбнулся. Марина покачала головой: — На фотографиях не видно, у вас сходство больше в поведении и мимике. Интонации вообще одинаковые. Слышать это было приятно, но Олег сделал вид, что обиделся: — Ну здрасьте. А ямочки, а щеки? Где ты еще такие щеки найдешь, а? Нарочинская погладила его по вышеозначенным объектам: — Больше нигде. — Ну вот, — Брагин довольно зажмурился и накрыл ладошки женщины своими. — И между прочим, Тамарка тоже левша. — Я заметила. Ты хороший папа, Олег, — вырвалось у Марины. Он хотел по привычке отшутиться, но посмотрел в теплые синие глаза и передумал: — Легко быть хорошим, когда ребенок сам ходит, говорит и не просит ничего, кроме игр и мультиков. Брагин не строил иллюзий на свой счет, потому что слишком хорошо помнил: в начале он не уделял дочери много внимания. Казалось, что успеет, что Эмма гораздо лучший родитель, что надо помогать тем, кому нужнее…А потом Олег проиграл обстоятельствам непреодолимой силы.
Когда пришел в себя — приоритеты поменялись, и Тамарка вышла на первый план. Теперь Брагин стабильно виделся с дочерью несколько раз в неделю. Хотя бы ненадолго. — Считаешь, этого мало? — удивилась Нарочинская. — Ты ее любишь, Брагин, тебе с ней интересно — за версту видно. Тамара это чувствует. Многие даже не знают, чем интересуется их ребенок, а ты вон, в черепахах этих разбираешься. Я так и не поняла, кто из них кто. Олег пожал плечами: — Это же дочь моя, как она мне может быть по барабану-то? — а сам подумал, что на личном опыте знает, о чем говорит Марина. — Я оболтус, конечно, но не настолько же. Нарочинская расслабленно улыбнулась, и мужчина залип: — Спасибо, что приехала. Вместо ответа Марина поцеловала его в уголок губ. Брагин почти замурлыкал: — Ой, а давай ты на все мои слова так реагировать будешь? — Размечтался. Олег демонстративно пригорюнился: — Вот так всегда: соблазнила и бросила. Жестокая ты женщина, Марина Владимировна. — Другой не будет. — А другой и не надо.