***
Когда на следующий день Ханма загнал Аккуна, Такую, Казуши, Макото и Хину в угол и рассказал им обо всем, что произошло, их лица побледнели. —Он вспомнил? — Аккун спросил, явно потрясенный — Где он? —В своей комнате — Ханма ответил, и, прежде чем он успел что-то сказать, его глаза остановились на Такемичи: —Вот он. Ханма поджал губы, глядя на бесстрастное лицо такого радостного Такемичи. На лице омеги не отразилось никаких эмоций. В то же время кто-то вошел через ворота, заявив о своем присутствии устрашающими феромонами и торчащими клыками. —Близнецы… — Хина вздрогнула рядом с ним. —Хико, Эйчи. Словно по команде, близнецы вернули свои клыки и контролировали свои феромоны. Такемичи обладал такой властью над ними. Ханма посмотрел на Аккуна, который выглядел так, будто вот-вот упадет в обморок. Такемичи — доминантный омега. Доминантные омеги были редкими, физически слабыми, но умственно самыми сильными. У них было больше всего шансов забеременеть, и их гены были лучше. Самые терпеливые, но однажды попавшие в беду, они обращаются в самых безжалостных. Никто не может бороться с запахом доминантной омеги. Они могут быть вожаками стаи, но не пытаются проявлять инициативу. —У него ангельская внешность, я тебя не виню — Аккун сглотнул. Это плохо. Ханма понял текущую ситуацию, представившуюся его вниманию: Такемичи сидел на одном из диванов, где сидели его альфы. Близнецы стоят позади Такемичи и протягивают ему какие-то бумаги. —Я решил — Такемичи сказал, голубые глаза лишены блеска. — Это — он поставил документы на стол — Это наши документы о разводе. Глаза Ханмы расширились: —Документы о разводе? О чём думает Такемичи? Разум Майки перестал работать, когда он услышал, что только что сказал Такемичи, и, прежде чем он успел что-то обдумать, Такемичи добавил еще что-то. —До родов и восстановления после беременности я останусь здесь, но потом я разорву нашу связь. Что? —Мои дети останутся со мной, и вы больше не будете их опекунами, так написано в этих бумагах. Что, что, что? —Я подпишу их, а затем вы все подпишете их тоже. Такемичи поднял руку, чтобы взять ручку, а затем протянул её на то место, где должна быть его подпись. Прежде чем он успел это сделать, рука Майки невольно потянулась, чтобы остановить его. Как только он это сделал, Такехико и Такеичи зарычали. —Не надо… — Жирные слезы пролились на стол, он не стеснялся плакать перед другими, — Умоляю тебя, Такемитчи, не делай этого. —Отпусти мою руку, Майки. Но Майки не мог отпустить, иначе он его точно потеряет. Он не может потерять Такемичи, он осознал свои ошибку, он задумался над ними, он никогда больше так не сделает. —Я сказал, отпусти мою руку, Майки. Но его хватка стала только крепче: —Такемитчи, давай поговорим, хорошо? — он поднял глаза, все выглядело таким размытым, но он все еще мог ясно видеть пустые глаза Такемичи. Он ненавидит себя за то, что стал причиной этого. —Нам не о чем говорить — Такемичи монотонно сказал — Я много думал об этом, и уже принял решение. Майки ощутил стук своего сердца в ушах, в горле пересохло. Такемичи принял решение, а когда он принимает его, он не меняет своего мнения: «Если речь идет об измене, я клянусь, мы клянемся, что мы не обманывали тебя. Помнишь, я рассказывал тебе в пекарне Аккуна, как мы пошли спасать омега! Вот откуда был этот запах! Я обещаю, что мы не обманывали тебя, поэтому, пожалуйста… —Я знаю — сказал Такемичи — Я всё вспомнил. —Т-тогда? Такемичи отложил ручку и высвободил руку из хватки Майки. —Я устал, ясно? — Такемичи посмотрел вниз — У меня не осталось ни воли, ни энергии, чтобы делать что-то для вас всех. В нос Майки ударил кислый запах, Такемичи загрустил. Ему было грустно, и Майки ничего не мог сделать, чтобы осчастливить его. Он сам был причиной этой печали. Похоже, Такемичи хотел сказать больше, но снова закрыл рот и вздохнул: —Просто подпиши, пожалуйста. —Нет — Майки сказал — Я не собираюсь его подписывать. Никто из нас не подпишет. —Нет? — выражение лица Такемичи стало жестче. —Да. Нет — Майки встал, сурово взглянув в ответ — Ты не можешь отнять у нас наших детей, и мы тебя не отпустим. Такемичи встал и хлопнул ладонями по столу, глядя вверх: —Нет больше никаких нас! И они мои дети, вы не можете быть хорошими мужьями, и думаете, я поверю, что вы сможете быть хорошими отцами? Держу пари, никто из вас не смог бы этого добиться. —Это правда, что мы были дерьмовыми мужьями, но дай нам шанс, мы будем любить тебя — Такемичи усмехнулся — У тебя нет никакого права запрещать нам видеть наших детей. —Нет больше ничего нашего, нет больше нас! —Такемитчи, перестань быть таким упрямым! —Почему, по-вашему, я это делаю? Вы явно не можете позаботиться о себе, не говоря уже обо мне или моих детях! Вы все просто не способны на это! Я не могу позволить своим детям быть рядом с вами! —Во-первых, это наши дети, а во-вторых, мы знаем, что показали тебе лишь нашу жалкую сторону. Мы оставили тебя одного только потому, что у нас была большая рабочая нагрузка, мы проигнорировали, как много ты для нас делал, мы не ценили тебя за все то, что ты делали для нас. Но мы осознали свои ошибки, Такемичи, дай нам второй шанс, пожалуйста? —Нет никаких доказательств, что вы все не начнете так себя вести снова! Вы все не можете даже стирать свою одежду! Хаккай, на какое моющее средство у тебя аллергия?! Майки повернулся и посмотрел на Хаккая, который на секунду вздрогнул. Майки собирался убить его, если он ответит неправильно. —Красно-синий в бутылках— сказал Хаккай, и Майки немедленно обернулся и увидел, что Такемичи немного нахмурился. Затем омега раздраженно посмотрел на Майки. Он сделал шаг и скрестил руки. —Моя любимая еда? —Картофельные чипсы — Сказали все сразу. —Мое любимое занятие? —Решение головоломок. —Любимый цвет? —Красный. Хмурый взгляд Такемичи стал ещё страшнее. Он посмотрел на каждого из них. —Дай нам шанс, Такемичи — Какучо сказал немного напряжённым голосом — Только один раз, пожалуйста? —Я не- — Нашим детям нужен отец, тебе нужен альфа, который защитит вас… Такемичи чуть не зарычал: —Мне не нужен гребаный альфа, чтобы защитить меня или моих детей — Он фыркнул — И если ты так думаешь, то я могу найти себе альфу, лучше, чем вы все. Слова Такемичи, казалось, что-то разбудили в альфах. Взгляд Майки стал намного темнее, чем раньше: —Еще одного альфу? —Ага! — Такемичи крикнул им в лицо — Еще один альфа, лучше любого из вас. —Кто? Такемичи мотнул головой в поисках кого-то конкретного, его глаза искали конкретного человека: —Он — омега указал, когда встретил эти расширенные золотые глаза — Ханма-кун.Часть 30.2
30 сентября 2022 г. в 00:18
Примечания:
Отбечено
Такемичи смотрел вперед, и даже не знает, что он должен чувствовать. Единственное, что крутилось у него в голове, было: когда все пошло не так? С каких это пор для него все из радостного превратилось в печальное?
Была ли это его вина?
Была ли это их вина?
Он не знает, и его голова болит только от того, что он так думает.
Это приносит ему только боль.
Такемичи слегка вздрогнул, когда почувствовал внезапное движение. Что ж, теперь он должен привыкнуть к этому.
Снизу он слышал, как его мать кричит и ругает кого-то, возможно, его альф. Такемичи это больше не волнует. Он не знает, должно ли его заботить что-то такое.
Он уставился на свой живот. На его глазах выступили слезы, когда он вспомнил день аварии. В тот раз он не знал, куда пойдет, но знал одно: он больше не может жить здесь, в этой адской дыре, которую когда-то называл домом. В тот день он забыл о своих детях и заботился только о себе.
О чем он вообще думал тогда?
Еще один пинок, и он понял, что младенцы злятся на него. Почему бы и нет? Такемичи еще не извинился перед ними, поэтому они не отвечали ни на один из его зовов в последние месяцы, заставляя его волноваться.
—Мне жаль — Такемичи погладил себя по животу.—Я не позволю, чтобы с вами что-то случилось — он обещал им. Он не позволит своим проблемам повлиять на его детей.
Он услышал стук в дверь и увидел, как вошла его мать.
—Мы уходим. — Госпожа Ханагаки подошла к его шкафу и начала доставать его одежду — До сих пор не могу поверить. Эти альфы – придурки.
Такемичи сел, сжимая простыню сильнее: —Я не пойду.
Мисс Ханагаки повернулась и посмотрела на Такемичи: —Я не даю тебе выбора. Собирай вещи, мы уходим.
—А я сказал, что не пойду! — Такемичи посмотрел в ответ с такой же силой и подошел ближе к ней.
Мама Такемичи швырнула одежду, которую держала в руках, через всю комнату.
—А для чего ты здесь останешься? — Она скрестила руки на груди — Я прислушалась к твоим словам, и твоя настойчивость привела к этому. И если ты думаешь, что я позволю тебе снова совершить эту ошибку, то ты ошибаешься, Такемичи.
—Я… — Такемичи снова почувствовал, как у него закружилась голова, он несколько раз моргнул. — Мое гнездышко здесь — он схватился за рубашку матери — Я не могу оставить его сейчас.
Наступила долгая пауза, но затем Такемити услышал, как его мать издала долгий вздох. Она отошла, чтобы сесть на диван.
—Гнездо тоже можно сдвинуть — сказала Г-жа Ханагаки — Это не сложно.
Такемичи медленно вернулся к кровати, его гнездо не пахло альфами, и это вызывало у него беспокойство, и даже мысли о помощи его пар вызывали у него отвращение.
—Для детей это будет стрессом — рассуждал Такемичи.
—Мы переместимся, когда ты уснёшь и не почувствуешь ничего.
Такемичи нахмурился, его мать была упряма, слишком упряма.
—Я сказал, что хочу остаться здесь, и все. — заявил Такемичи.
—А я сказала, что ты пойдешь со мной.
—Просто… — Такемичи было жалко плакать, — …пойми меня, пожалуйста… мама омега понимала меня лучше чем ты... — Такемичи вытер слезы — Я ненавижу то, что я единственный омега в моей семье, никто не понимает мое тело и мои эмоции. Мама понимала, пока не умерла. Ты никогда не понимала меня, как омегу!
Такемичи вспомнил, как его омега-мать обнимала его всякий раз, когда он плакал. Она тоже была плаксой, как и он, может быть, он получил эту черту от нее. Она была той, кто понимал его лучше всех. После ее смерти он не знал, кому он мог показать свою эту сторону. Его альфа-мать и альфа-братья, кажется, никогда не понимают его эмоциональную часть. И именно тогда он встретил своих альф, которые поняли эту его часть, и теперь она спрашивает, почему он выбрал их.
—Уходи, я буду в порядке. — Такемичи сказал — Я не хочу ни с кем сейчас разговаривать.
Такемичи услышал удаляющиеся шаги, но они остановились. Он поднял голову и увидел, что его мама смотрит на него… с сожалением?
—Я не знала, что ты так себя чувствуешь… Прости — сказав это она вышла, закрыв дверь.
А Такемичи сидел и сожалел, что заставил свою маму так себя чувствовать.
—Почему я не могу все исправить?
Он держал голову, которая казалась такой легкой после стольких слез. Он не хотел быть таким. Он никогда не хотел быть таким. Если бы только он мог вернуться в прошлое и не дать себе выйти из дома.
Он был готов к тому, что с ним будут обращаться как с дерьмом каждый день, если это заставит других перестать беспокоиться о нем.
Он не хотел, чтобы кто-то беспокоился за него.
—Но… я не заслужил такого обращения…
Его альфы перестали о нём заботиться. Тогда и он, вероятно, должен перестать заботиться о себе.
—Я просто хотел, чтобы меня любили…
Они заботились о нем эти несколько месяцев только потому, что он был беременен их детьми.
—Что ещё мне нужно сделать, чтобы доказать свою ценность?
Он всегда был таким бесполезным?
—Но я пытался… не так ли?
Но какой ценой?
Такемичи схватился за голову, потянув себя за волосы, чтобы остановить бесконтрольно бегущие мысли. Если он продолжет думать, то утонет, а плавать в этой бездне он не умеет. Он думает, что умрет…
Несколько ударов ногой вывели Такемичи из транса, заставив понять, что у него гипервентиляция. Он попытался отдышаться. Он посмотрел на свой живот и вспомнил, что у него есть причина жить сейчас, в отличие от того, что было прежде. Для кого-то его присутствие имело огромное значение.
Но сейчас ему нужно что-то делать. Что-то, что может повлиять сразу на несколько жизней.