Don't take people for granted

      Когда Ханма услышал, как Такемичи произнес его имя, он не испытал того же восторга, как мог бы несколько месяцев назад.       Не то чтобы он был недоволен тем, что Такемичи думал о нем как о ком-то, кто мог бы позаботиться о нем и его детях, но Ханма не может отрицать того факта, что Такемичи, возможно, не думал рационально и принял это решение из чистой злости.       Это просто кажется неправильным. Таким неправильным.       Он мог сказать, что Такемичи все еще любит их, просто ему было слишком больно, чтобы признать это.       Нет — Такемичи знал, что всё ещё любит их. Он просто… он просто пытался защитить своих детей. В его глазах его альфы все еще были теми людьми, которые никогда не могли позаботиться о себе сами, что заставляло верить в их неспособность позаботиться о нем и его детях.       Но… но… это просто неправильно.       —Черта с два он бы это сделал — Изана заговорил — Такемичи, ты не можешь просто решить, кто может быть твоим альфой, когда у тебя уже есть семья.       —Да, Такемичи, подумай ещё немного, хорошо? — Какучо начал, и в его голосе звучало такое отчаяние, которого раньше никогда не было — Это важное решение, ты не можешь просто принять его за минуту.       —Ты же знаешь, что эти два года были адом. — Такемичи заявил — Я больше не могу это выносить.       —Думаешь, для нас это был не ад? — спросил Чифую, но Казутора держал его за руку, пытаясь остановить его.— Думаешь, нам так нравится наша работа?       —Я не хочу слышать никаких оправданий! — Такемичи оборвал его — Я сыграл свою роль, а вы не смогли сыграть свою.       —Мы исправимся, мы постараемся…       —Оставь это, Баджи. — Майки глубоко вдохнул, все остановились и посмотрели на него.       Майки посмотрел на Такемичи, их глаза встретились на мгновение, прежде чем Такемичи отвел взгляд       —Решение было принято. Такемичи больше не думает о нас как о своих альфах. Теперь рядом с ним Ханма, и он будет заботиться о нем с этого момента.       —Майки…       —Это конец, парни. Бой окончен.       Такемичи снова поднял голову и встретился взглядами с Майки. Его глаза были полны отчаяния. Вид этих пустых чёрных дыр заставил его сердце сжаться, и он не знал, почему он до сих пор так себя чувствует.       —Развод? Ладно. — Майки взял ручку и документ. Сзади Дракен и Баджи попытались остановить его, но один взгляд с его стороны заставил их замереть на месте. И сдерживая слезы, Майки оставил свою подпись.       Он уронил ручку, которая, звякнув о стол, перекатилась к Такемичи.       —Разрыв связи? Не волнуйся, мы уже причинили тебе достаточно боли. Мы просто сломаем ее сами, ты отдохни и позаботься о детях. Только дай нам посмотреть на них, когда они родятся. После этого мы никогда больше тебя не побеспокоим.       Такемичи почувствовал, как у него разрывалось сердце при этих словах. Он попытался стряхнуть с себя эти мысли и чувства и отвести взгляд, но не смог.       —Не волнуйся, мы уедем сегодня. Ты, твой Ханма и этот особняк, наши — нет — твои дети... удачи им, хорошей жизни, Такемичи.       —Майки, нет, пожалуйста… — Казутора попытался остановить Майки, когда тот развернулся, чтобы уйти, — Нет, пожалуйста, нам еще нужно сделать детскую, мы не можем просто…       —Просто думай, что части твоей жизни не существует. Это то, чего хотел бы Такемитчи. — Майки сказал это, прежде чем уйти.       Такемичи почувствовал, как сила покидает его ноги, он почувствовал руку, поддерживающую его спину.       —Нии-чан—       Такемичи стряхнул его руку и продолжал смотреть в спину Майки, когда тот уходил.       —Но… но я даже цвета выбрал... —Казутора всхлипнул, и Баджи подошел к нему и взяв за руки — Баджи, я даже краски купил…       —Шшш… мы отдадим им. Они смогут ими воспользоваться…       —Нет! Я хотел сам покрасить комнату, для своих детей! — Казутора вырвался из объятий, слезы навернулись на его глаза и непрерывно капали. — Наши дети… — Он схватился за рубашку Баджи и всхлипнул — Я хотел быть хорошим отцом…       —Пойдем — Дракен глубоко вздохнул и потащил альф с собой в их комнату, чтобы упаковать их вещи, потому что наконец пришло время уйти. Навсегда.       —Я не могу на это смотреть … — Хина скрыла всхлипы и выбежала в сад.       —Этого не может быть — Аккун оцепенел, ситуация была настолько запутанной. Но Такемичи не хочет этого. Аккун знает это, он может видеть в глазах Такемичи, что ему больно, но он просто чертовски упрям, чтобы признать это. — Так не должно быть — в последние месяцы Аккун видел, какими были альфы. Да, они ни хрена не смыслят в домашнем хозяйстве, но на улице работают не покладая рук.       Ханма не знает, что делать, что сказать в такой ситуации, когда обе стороны страдают, а прошлые обиды вызывают еще большую травму.       А через десять минут спустились альфы с сумками, уже выходя через дверь, не оглядываясь и ничего не говоря. Просто уходя без шума, но сама тишина была оглушительной и жестокой.       Ханма повернулся, чтобы посмотреть на Такемичи, который выглядел потрясенным. И краска сошла с его лица, когда он рухнул обратно на диван, слезы наполнили его уже покрасневшие глаза: —Он р-азорвал с-связь. Майки р-разорвал связь.       Слова эхом отдались по залу. И без того оглушающая тишина, от которой казалось, что что-то пронзает их сердце, теперь оставила большую незаживающую дыру в груди, наполняя простанство всхлипами омеги.       Любовь так сладка в чистом виде, но смешанная с болью, непониманием, она превращается в такой яд, который медленно топит вас в отчаянии.       —Он разорвал связь… — глаза Ханмы расширились от осознания. Такемичи не выглядел больным или испытывающим какую-либо физическую боль. Это означает, что…