Неожиданное приключение крестьянки в её доме

Раннее августовское утро. Воин по имени Брант, старший и главный по чину из трёх, устало опустился на деревянный стул. Сулл, Михор. Сулл резко взял Ниэль за копну волос и, через усилие, попытался опустить на Девушка была надёжно привязана к кровати, не будучи способной ни на сантиметр оторвать голени от кровати, а кисти рук - от её спинки, как она ни пыталась, как не напрягала все немногие силы своего тонкого хрупкого тела, как ни вертела спиной и кулаками и не теребила ими стальную верёвку, до красноты впивающуюся в нежную гладкую кожу запястья. Это было похоже на тонкие берёзовые ветви, со всей силы обрушивающиеся на ветру на ствол близстоящего взрослого дерева и, разумеется, не сдвигающие его ни на миллиметр. Она постоянно норовила согнуть спину горбом или хотя бы её выпрямить, но тут же получала резкий удар тяжёлого кулака сверху, от которого её рыдания сбивались и срывались, лишь затем, чтобы ещё больше усилиться от боли. В конце концов она сдалась и послушно приняла позу самой настоящей собаки, животного, суки, полностью отдающей себя властвующему над собой самцу, покорно выгнутой глубоко вниз в пояснице, призывно оттопырившей попку наружу. Что и говорить об уровне унижения, которое Ниэль, представительница славного рода потомственных ремесленников, уважаемых в округе и богатых, приготовляемая с малых лет к целомудренному браку с добропорядочным мужчиной, в этот момент испытывала. Брант встал позади и положил свою большую, грубую, измождённую тяжёлой работой руку на мягкие, светящиеся на мягком осеннем солнце ягодицы несчастной жертвы, от чего та вздрогнула. Могучий воин усмехнулся в усы и начал неистово гладить прелести девицы, чуть не царапая её кожу своей. Его соратники стояли рядом, во все глаза смотря на совершающееся действо и чуть не облизываясь. Они завидовали праву своего командира первым отведать этот лакомый кусочек, так сильно отличающийся от дешёвых, забитых и использованных проституток, к которым они так привыкли. Однако никому не пришло бы в голову оспаривать правовую иерархию военного коллектива, а потому они впивались глазами в действия своего лидера над содрогающейся в беззвучных рыданиях Ниэль. А он тем временем уже вовсю измял округлые мягкие подушки ягодиц девушку, от чего они заметно покраснели, и вошёл двумя пальцами в её влагалище. В этот момент уже бывшая девственница попыталась податься вперёд, прочь от насильственного проникновения, за что тут же получила ощутимый шлепок по заднице, умноживший её боль, но вернувший на законное место. Да, так и было - Брант не стал церемониться и сходу загнал оба пальца глубоко внутрь и начал ими работать. Поясница вновь поползла вверх, но спустя один звонкий шлепок в теплом осеннем воздухе всё вернулось обратно. Командир кивнул Суллу и Михору, и они подошли и начали мять, гладить и шлёпать тело девушки. Она вся стала достоянием этих трёх пар рук, абсолютно безвольным, хоть и невероятно красивым, куском мяса, покорно терпящим все желания и прихоти трёх мощных мужчин. Они не оставили ни единого живого места на коже несчастной, всю её изучив, нарушив первозданную целостность, гладкость и нежность покровных тканей. Промяли и со всей возможной пошлостью и бесцеремонностью излапали всё связанное по рукам и ногам тело, не способное ни пикнуть, ни пошевельнуться, ни сделать хоть самую мелочь дабы обозначить свой протест и несогласие, полностью принимая все грубые ласки усталых, но вожделенных воинов. Разумеется, все трое принялись во всю мять нежную, упругую, ещё не сформировавшуюся грудь третьего размера с аккуратными, но довольно большими сосками, которые предательски отвердели и призывно торчали. Наконец, Бранн достал свой член, крепкий, каменный, стоящий как кол, большой и толстый, как сук дерева. Он направил его в розовеющие лепестки розочки, из которой, кстати, успело стечь несколько тонких красных струек. Несчастная, почувствовав это, ещё громче замычала и неистово замотала головой, в последний момент слепо пытаясь - даже нельзя сказать, что она пыталась сделать, ведь никакой надежды, очевидно, не было. Так оно и было - огромная каменная глыба проткнула нежное отверстие и сразу вошла на половину, вынудив девушку издать самое громкое за всё время мычание.