Твое проклятье

1 Октября 1923 г. США, Штат Коннектикут, Дадлитаун, Темный лес. Дадлитаун — небольшой городок, а точнее даже поселение, в американском штате Коннектикут округа Корнуолл. Местность расположена в предгорье Балд-Маунтин, Колтут-Триплетс и Вудбери-Маунтин. Сюда не проникают солнечные лучи, так как здесь со всех сторон — не только высокие горы, но и густой тёмный лес. Это зловещее место в народе так и называют — тёмный лес. Холодной осенней ночью, группа молодых искателей приключений из трех человек тайно проникла на территорию поселения. Кровь разгоряченная адреналином, растекалась по их венам, не давая замерзнуть, но вместе с тем, нарастающий страх холодными тисками сдавливал все естество, снова охлаждая ее и заставляя дрожать. Эти гости едва-ли смогли заработать денег на свою модную одежду начала двадцатых годов, скорее этому приобретению способствовали их богатые родственники, — двубортные пиджаки, подчеркивали еще угловатые фигуры, белые рубашки украшенные узкими галстуками с узорами и жилетки общей с пиджаками расцветки смотрелись нелепо, но модно; их стройные ноги покрывали укороченные широкие брюки с высокой талией из под которых, виднелись длинные шерстяные гольфы; Пальто темных тонов, совсем не защищало от холодных порывов ветра, так, как было распахнуто, а коричневые замшевые туфли промокли от влажной травы и потемнели. Путь юношей лежал к самому зловещему и таинственному месту Соединенных Штатов, к «темному лесу», но по дороге они наткнулись на кладбище. В слабом свете ручного фонаря, который держал один из присутствующих, показались стоявшие в ровный ряд надгробия. По прошествию лет, они покрылись мхом и плесенью. Камень из которого их создали, подвергался непростым погодным условиям на протяжении длительного времени и где-то раскололся, а где-то покрылся трещинами, окутывая памятники словно паутина. Надписи на них почти стерлись и было трудно разглядеть даты жизни и смерти. Безымянные же могилы щекотали нервы, наполняя чужие головы различными фантазиями. Как только юноши ступили на территорию кладбища, их тела прошиб озноб. Могильный холод не был сравним с тем, что они испытывали ранее, за пределами кладбища. И если там, все ограничевалось поползновением мурашек по телу, то здесь, холод словно проникал сквозь кожу, мышцы, сухожилия и кости, затрудняя каждое движение. Кладбище казалось бесконечным, и не было видно конца этим многочисленным надгробиям. — Фред, Карл, вы ничего не слышали? — юноша держащий в руке фонарь, затрясся от страха и обернулся. — Словно кто-то позвал... — В таких мрачных местах разум играет с людьми, — ответил Карл. — Это всего лишь ветер. — Я тоже ничего не слышал. — запоздало ответил Фрэд. Парень с фонарем застыл на месте, наблюдая за тем, как густой молочный туман медленно скользит по земле в их направлении. Одно мгновение и даже фонарь стал бесполезен в этом походе. — Марк, не психуй! — Карл выхватил из его трясущихся рук фонарь. — Из-за тебя дороги не видно! Фред поиграл с камерой Leica 0 в своих руках и мрачно добавил: — Дороги не видно из-за тумана, а не Марка. Откуда он взялся? — Почем мне знать?! Главное, что видно на расстоянии вытянутой руки, а значит, нам нужно ступать осторожнее! — Карл пихнул Марка в плечо, отчего тот вжал голову в шею. Фред поправил камеру и согласно кивнул. Этот жест выбил одну из темных пружинистых прядей на лицо, заставляя парня поморщиться и сдуть ее. Он осторожно опустил камеру, убрал мешающие волосы под клетчатую кепку и снова взял leica в руки осматривая — он очень дорожил своей камерой. Leica 0 еще не была запущена в массовое производство, в его руках был прототип первой в мире камеры работающей с тридцатью пяти миллиметровой пленкой. Тем временем, Карл грубо толкнул сжавшегося от страха Марка вперед, командуя: — Пошли! Незваные гости пробирались вперед, минуя один ряд захоронений за другим. Впереди всех испуганно дрожа и вздрагивая от звука собственных шагов, шел Марк. Следом Карл, который явно злился из-за того, что приходилось снова и снова толкать вперед напуганного до полусмерти товарища. А позади всех плелся вздыхающий Фрэд, который опечалился отсутствием возможности делать фото. — А! Вы слышали?! — пискнул Марк, резко останавливаясь. Карл лишь промолчал. Он уже пожалел, что пригласил с собой этого человека — сомнения в здравомыслии Марка закрались в его сознание, а грубые слова вертелись на языке и чуть не были сказаны. Однако, Фрэд со своей камерой подступил ближе к спутникам и укоризненно взглянул на Карла. — Карл, ты должен понимать, что в этом месте ничего не происходит просто так... К тому же, разве не странно, что с момента нашего появления звуки напрочь исчезли? Ни дрозда, ни дятла, ни насекомых. Даже ветра нет. — Я тоже об этом подумал, но Марк же что-то слышал, да? Марк нервно закивал головой и Карл добавил: — Вот. Значит не все звуки исчезли. Мы их просто не замечаем, ибо наше внимание акцентировано немного на других вещах. Фред был согласен. Карл являлся надежным человеком с рациональным складом ума. Он мог найти научное объяснение любой бесовщине, что происходит в мире, однако, они в проклятом и Богом забытом месте — Дадлитауне. Если вспомнить, то случаев с помешательством или загадочной таинственной смертью тут и впрямь многовато. Но он доверял Карлу и полностью поддерживал его скептицизм пропитанный атеизмом. — Ладно! — Фред решительно вскинул подбородок. — Давайте просто выберемся с этого чертового кладбища, заглянем в лес, сделаем пару снимков и свалим. Товарищи молча переглянулись и согласились с ним. Дальнейшая дорога не причинила им неудобств. Постепенно туман рассеивался и на их пути показались новые могилы, украшенные еще гладкими и белыми надгробными плитами, а позади оных во всей красе возвышались массивные древние деревья «темного леса». — Вот, мы почти пришли, — Карл хлопнул все еще дрожащего Марка по плечу. Трое искателей приключений миновали странное кладбище. И стоило им оказаться за его пределами, как туман исчез, а вместе с ним, пропал могильный холод. Это заметил и Марк. От чувства страха ничего не осталось, будто его и не было вовсе. Руки перестали дрожать, юноша выпрямился и в растерянности потер свой подбородок — изменения были слишком очевидны. — Вот и все, а ты боялся! — с облегчением выдохнул Карл. Его слова были адресованы Марку, но вместо него ответил Фрэд: — Да, выбрались. Я чуть штаны не обмочил! Марк и Карл синхронно оглянулись, чтоб посмотреть на товарища, который все время был позади. Но вместо того, чтоб поддержать разговор, они застыли в изумлении. — Что? — Фрэд непонимающе склонил голову к плечу, нервно сжав камеру в руках. Первая мысль: «Меня хотят разыграть». С лица Марка сошли все краски, словно он лишился жизни, которая текла по его венам. Небесно-голубые глаза потемнели, а зрачки опасно сузились. Губы стали синими и предательски дрожали то-ли от страха, то-ли от холода. В отличии от оного, Карла выдали только глаза и страх отражающийся в них, однако, тот быстро пришел в себя, нахмурил густые черные брови и кивком головы указал Фреду на кладбище. — Что там? Как только Фрэд оглянулся на кладбище, надобность в ответе, пропала сама собой. Он был слегка шокирован увиденным, но не чувствовал себя настолько напуганным, как Марк. Возможно, они просто ошиблись или что-то напутали? Ренее, когда они шли через кладбище, последнии ряды надгробий были «свежими», настолько, что они могли разглядеть и имена почивших, и даты смерти, однако... — Бред! Это все — бред! — прокричал Марк, стягивая с себя английскую кепку и в гневе швыряя ее наземь. — Возможно, мы просто ошиблись? — Фред без страха подошел к одному из надгробий, присел на корточки напротив и взглянул на него: почти черная от плесени и грязи плита смотрела на гостя. Юноша потер ее лицевую сторону рукавом и увиденное заставило в страхе отшатнуться. «Фрэд Ошфорд 1903-1923» — Это... это — я! — Фред попытался встать на ноги, но те предательски подкосились и он рухнул на пятую точку. — Не может быть, — Карл подошел к другу и помог ему подняться. — Возможно, напутали с датой. — Напутали с датой?! — возбужденно прокричал Марк, — Я готов поклясться, что лицевая сторона надгробий была с противоположной стороны! Что ты скажешь на это? Тоже ошибка? — Успокойся, — Карл еще придерживал за плечи напуганного Фреда, а его растерянный взгляд был обращен к кладбищу. Все было так, как и сказал Марк, — они уже вышли за пределы захоронений, но могилы по прежнему «смотрят» на них. Он оглянулся назад, но лес никуда не делся, а значит, они все-таки выбрались с территории кладбища и находились в противоположной стороне. — Может, надписи на них с обеих сторон? — Карл обошел надгробие, вернувшись на территорию захоронений, но не нашел того, что искал — с другой стороны не было надписи. — К черту! Всему виной туман. Из-за него нам показалось, что покойники лежат к нам ногами*. ( Прим. автора. : *Говоря это, Фред делает акцент на том, что надгробие ставится у изголовья. Поэтому, когда они только вошли на кладбище и увидели едва заметные даты смерти, то решили, что покойники лежат к ним ногами.) Карл, как мог, старался придумать разумное объяснение происходящему, однако, ни Фрэд, ни Марк не согласились с ним. — Это легко поддается научным объяснениям и нет здесь ничего таинственного, — Карл вернулся к товарищам, обнял обоих за плечи и засмеялся. — Ну же! Мы здесь дабы доказать, что все слухи о проклятьях и ведьмах — глупые фантазии! И сами поддались этому? Взрослые парни, а испугались, как дети! Фред и Марк вдохновились речью товарища и немного успокоились, находя его слова разумными. — Ты прав, — Фрэд вынырнул из под руки Карла и без тени страха встал лицом к кладбищу. — Тогда, сделаю снимок, чтоб помнить о своем глупом страхе... Парень глубоко вдохнул, щелкнул затвор на камере и навел ее на надгробие со «своим именем». Но, прежде, чем он успел активировать камеру, послышался тихий гул и в кадре пронеслась черная тень. Фрэд опешил, сделал шаг назад, дрожащими пальцами стиснул камеру и замер. Марк с Карлом потеряли дар речи от увиденного, но не успели они опомниться, как сгусток черного тумана вновь предстал перед ними, загудел, навис над могилами и метнулся в их направлении; Ноги налились свинцом — потяжелели, и, словно корни дерева «вросли» в землю, не давая пошевелиться, а леденящий ужас мурашками прополз по спине. Они моргнуть не успели, как яркая синяя вспышка влетела в таинственную субстанцию и взорвалась, отбрасывая людей назад. Словно из воздуха явились незнакомцы в черных одеждах, держа в руках странные предметы похожие на указки. — Займитесь туристами! — крикнул один из незнакомцев и побежал вслед за угрожающей тенью в чащу леса. *** Мракоборец аппарировал вслед за убегающей тенью снова и снова, но та не желала останавливаться и петляла между деревьями. Поймать темного волшебника оказалось трудновыполнимой задачей. А все из-за почти черного окружения с которым идеально сливался отступник покрытый мороком. После очередной трансгрессии, послышался щелчок, скрип, а потом сильная боль пронзила ногу мракоборца. Он плотно стиснул зубы, приглушенно ругаясь: — Драконье пламя! Откуда здесь капкан?! — Либеро, — хрипло произнес мракоборец и зубья проржавевшего капкана резко разомкнулись, освобождая правую ногу из плена. Он пошатнулся и опустился на колено здоровой ноги. Морщась от боли, он провел ладонями по ранам, применяя заклинание лечения — Куратио. Те быстро затянулись, однако, лишь на поверхности, кость так и осталась поврежденной. — Я точно убью тебя! Рапэрэ, — мракоборец вытянул руку покрытую черной перчаткой вперед. Его зрачки расширились, а губы сложились в хитрой усмешке. Заклинание «захвата» работало лишь на цели, которая находилась строго напротив волшебника. Одно мгновение и его вытянутая рука легла на затылок цели, снимая заклинание морока с темного мага и впечатала оного в землю. *** — Сволочь! — Найт лежащий на спине бессознательного темного мага, взял его за волосы и несколько раз ударил головой о землю. — Найт! К пострадавшему мракоборцу аппарировал коллега, которого оставили разбираться с «туристами». Найт перекатился на землю, кривясь от боли в ноге. — Как всегда вовремя, Крис. — Конечно! Нам пришлось бегать за не-магами по всему кладбищу! — Крис применил заклинание «связывания» — Инкарцио и магические веревки опутали темного волшебника. Только когда дело было закончено, он обратил внимание на перекошенную физиономию друга. — Эй, что с тобой? — В капкан угодил... — Куда?! — Ну... аппарировал неудачно... Подоспевшие мракоборцы схватили бесчувственного противника и при помощи заклинания трансгрессии, покинули проклятый лес. Остался лишь Найт, который распластался между деревьями на сухой листве и Крис, который был не в силах подавить смех. — Найт! Это потрясающее везение! Так и вижу статью: «Мракоборец угодил в охотничий капкан после того, как использовал трансгрессию!» — Заткнись! — Найт сощурился и слабо пнул здоровой ногой товарища, но тот лишь усмехнулся. После того, как Крис помог Найту встать, тот сделал упор на здоровую ногу и с удовольствием повис на любезно предоставленном плече друга. — Слушай, мы так долго будем идти, — Найт был недоволен пешей прогулкой. Мало того, что из-за травмы они двигались медленней, так еще и Крис напевал надоедливую мелодию себе под нос, а Найт не был терпеливым волшебником. — И что ты предлагаешь? — А ты не знаешь? Найт хитро усмехнулся и игнорирую вопль «Нет! Стой!», аппарировал. *** — Ох, как же мне плохо, — простонал несчастный Крис, в спешке накрывая ладонью рот. «Во всем виноват Найт и бешеная скорость его трансгрессии», — мысленно напомнил себе мужчина. Конечно, мракоборцы, да и прочие волшебники были привычны к аппарации, однако, как ни странно, скорость Найта сильно превосходит остальных. — Не ной, — сухо бросил друг, ковыляя к больничной койке. — Ладно, пойду за Путс... Зеленый от тошноты и головокружения Крис спешно покинул палату. Ему срочно нужно вспомнить, почему он лично не придушил Найта и более того, пытался дружить. В принципе, Найт не так плох, напоминал себе Крис, пока преодолевал бесконечный коридор больничного крыла их штаба. В чистой больничной палате сплошь белого цвета, на больничной кровати сидел единственный пациент. Его серые глаза были слегка прищурены от яркого солнечного света, под нижним правым веком красовался маленький шрам, который больше походил на врожденную «ямочку» и добавлял ему некое очарование — его он получил в далеком детстве. Найту было двадцать восемь лет, но все утверждали, что он выглядит немного моложе. Возможно, из-за буйного характера, а возможно, из-за стиля одежды. Роста он невысокого, а телосложение что-то среднее между стройным и спортивным. Его черные волосы неровным пробором были уложены преимущественно на левую сторону. Из-за отсутствия свободного времени для похода в парикмахерскую, они немного отросли и длина челки доставала до нижнего века. Найт потер саднящий нос и чихнул. — Кто-то меня ругает? — он привычным жестом скользнул пальцами по своим волосам и зачесал их назад, но те непослушно рассыпались в привычные им направления. В итоге его прическа была неизменна. Главное в их профессии — сдержанность, незаметность, устойчивость. Все это можно отметить даже в стиле одежды, которого придерживался и Найт, однако его считали голубем в стае ворон. А почему? Хотел бы он знать. Он носил обычную белую рубашку с несколькими расстегнутыми пуговицами на груди, обычный черный плащ, черные брюки, которые он заправлял в сапоги для верховой езды и все. Так, чем же он отличался? Отсутствием опрятности, как минимум! Найт жил в настолько бешенном темпе, что у него не было времени разгладить заклинанием мятую рубашку, которая износилась от частых путешествий. Жилетки он не переносил. Галстук после бесчисленных попыток завязать его, был в гневе выброшен в окно. Верхние пуговицы на рубашке мешали дышать. В пиджаке было жарко. А ботинки бесили своим качеством и ненадежностью. В общем, он привык носить лишь то, что не стесняет движений, не промокает и может служить долгие годы. К тому же, дома у него не было и вещи приходилось хранить либо в штабе, либо переносить в безмерном кармане плаща. — А вот и мы! — полная пожилая женщина показалась в дверном проеме. — Мистер Корнуолл, я понимаю, что вы ко мне неравнодушны, но это не повод калечить себя! Миссис Путс была прекрасным волшебником специализирующимся на магии лечения. Она заведовала больничный крылом и всем его персоналом. На ней, как и много лет назад, была медицинская форма, которая ее точно не стройнила. — Миссис Путс, вы разбиваете мне сердце, — шутливо ответил Найт. — Сначала, я узнал, что вы замужем, а теперь и вовсе — не рады встрече! Старушка хитро похихикали, но веселье сошло с ее лица, когда она бросила быстрый взгляд на ногу пациента. — Если бы не твоя любовь к высоким сапогам, результат был бы плачевнее, — женщина начала осмотр пациента, в процессе охая и вздыхая. Спустя пять минут, Путс выдала: — Молодой человек, я впервые встречаю такого неумеху! Вы же не хуже меня владеете магией лечения и должны были запомнить основы основ! Сперва лечим кости, затем мышцы и сосуды, потом сухожилия и лишь в конце, кожу с жировой тканью! Вот скажи мне, что здесь сложного?! Найт закатил глаза к потолку и терпеливо вздохнул. Этот живописный момент застал Крис. Его тошнота успешно прошла, цвет лица улучшился, а руки больше не закрывали рот. — Я не могу лечить себя, — недовольно напомнил Найт. — Кого угодно, но не себя. — Schatz*, просто скажи, через сколько он сможет бегать, — послышался бархатный, но грубый мужской голос. У входа показался прилично одетый мужчина. Он снял кепку-козырек с головы, обнажая лысую макушку — так было принято. — Мистер Ганц, — поспешил отсалютовать Крис, и, ему ответили широкой улыбкой и кивком головы. Этого добродушного, но мощного немца звали Ганц. Мужчина был настолько высок, что ему пришлось слегка наклониться, чтоб без препятствий пройти под дверным проемом. (Прим.: Schatz - Милая моя - с нем.яз. ) — Через сколько? А давайте, заставим его встать в капкан и залечим правильно, если, конечно, получится мелкие осколки кости нарастить! «Миссис Путс в своем репертуаре», — подумал Найт, но промолчал. Он не любил доставлять проблем своему начальству, особенно Ганцу — этот мужчина был добрым настолько, насколько никто из них никогда не станет. — Миссис Путс, — Ганц терпеливо покачал головой и этого было достаточно, чтоб устыдить женщину за ее вспыльчивость. — Не знаю, все индивидуально, — отмахнулась она. — Ходить может хоть сейчас, но нельзя перенапрягать ногу и особенно аппарировать. Женщина прошла к стеклянном шкафу полным снадобий, достала одно из них и вручила Найту. А тот недовольно морщился и вертел в руках баночку, наблюдая, как вязкая черно-зеленая жижа, подобно слизню скользит по стеклу. После того, как Найт глотнул зелье, миссис Путс оставила пару инструкций, которые знал Найт и ушла, а следом выбежал хитро хихикающий Крис. В отделении остался только Ганс и Найт. — Nun, Jungchen*, у меня к тебе срочное дело. ( Прим. : Nun, Jungchen — Послушай, мальчик - нем. яз.) *** — Никуда я не поеду. Вон, пусть Крис едет, — протестовал Найт. — Он нужен здесь. А в Нью-Йорк пригласили тебя. Они все силы направили на поиски Грин-Де-Вальда и теперь не хватает рук. — Я здесь причем? Шеф, может, ну их? Я и тут полезен. — О, ты слишком полезен, — ехидно усмехнулся Ганц. — Помнишь нападение на министерство в Лондоне три года назад? — Это тогда, когда я просто привез документы на регистрацию? — Найт задумчиво уставился на потолок. У него была плохая память. — Да, тогда один из последователь Грин-Де-Вальда тайно проник в министерство, но когда наткнулся на тебя, то с него «удивительным образом» спало заклинание трансфигурации, что повергло его в шок и заставило запаниковать. А помнишь, что он использовал с целью самозащиты? Он использовал на тебе заклинание полного контроля — Империо. Ганц пододвинул стул к больничной койке и сел напротив подчиненного, терпеливо ожидая, пока тот вспомнит о событиях прошлого. — Ах, это, — Найт в неприязни к заклинанию фыркнул. — Вспомнил. Ну, если бы он знал раньше, что в Лондоне я был настороже, то не использовал бы заклинание трансфигурации, а обошелся оборотным зельем, — на него я не могу влиять. Да, и будь он более сильным волшебником, то вряд-ли одно наше столкновение привело к такому... — Знаю, знаю, — мужчина средних лет вздохнул, достал две сигареты, одну из которых протянул мракоборцу, а другую закурил сам. И продолжил: — Однако, эта «случайность» теперь известна и им. Никто ведь не знает, что ты специалист по проклятьям и прочей пакости. И твой иммунитет к некоторым заклинаниям типа «круцио», порче и сглазам — тайна для всех. По крайней мере, я держу слово и храню все в секрете. Найт выдохнул облако сигаретного дыма, раздумывая о своей карме, а Ганс терпеливо ждал, пока его подопечный придет к общему знаменателю и согласится с предложением. В любом случае у оного нет выбора. — Это мой дом. — младший нарушил молчание. — Я знаю. — Я не люблю подчиняться и у меня ужасный характер. Найт все еще пытался выкрутиться, что показалось шефу забавным и он разразился громким смехом, отвечая: — Поверь, мне хорошо известно и это! Я уже сочувствую твоим коллегам! Найт недовольно сузил свои светлые глаза и уставился на хохочущего Ганца, — он готов поклясться, что от такого лошадиного смеха, где-то началось землетрясение. — Моя нога болит. Я не гожусь для работы и мне нужно писать отчет по последнему делу, — он озвучил последний весомый аргумент и потушил сигарету о предоставленную шефом карманную пепельницу. — Заживет! А отчет передай Крису! Вообщем, — старший наконец успокоился и вытер выступившие от смеха слезы. — Это не предложение, а приказ, а они не обсуждаются. Ганц встал, похлопал по плечу собеседника большой рукой, которая напоминала медвежью лапу, кинул на койку молодого человека нужные бумаги для перевода и покинул палату. Он не любил прощаться. В конце концов, этот мракоборец был под его опекой многие годы. Найт обреченно вздохнул. Когда был моложе, конечно, он хотел присоединиться к сильным мира сего, но сейчас не было стимула в виде одной эгоистичной персоны. Его все устраивало в отделе магов штата Коннектикут. Конечно, в семье не без урода и в любом коллективе всегда найдется одна или две сволочи, однако, ему посчастливилось проработать здесь около десяти лет и все к нему привыкли, как и он к ним. Тут у него друзья, понимающий Ганц, который знает о нем все и хранит его тайны. Здесь он легко может подавлять темное и приравнивать к светлому. А что ждет в Нью-Йорке? Придется притворяться, увиливать, снова хранить секреты и терпеть новое руководство... Перспективы мрачные, как не посмотри. Он поудобнее лег на кровать — убрал руки под голову, больную ногу возложил на здоровую и уставился в потолок, вспоминая минувшие годы. К счастью, мозг был утомлен его активной жизнью и стоило закрыть глаза, как тот отключил сознание владельца и Найт уснул. *** Июль 1899 г. — Мам, а зачем мы едем к тете? Она заболела? Маленький мальчик сидел за столом на нижней кровати поезда и весело мотал ногами. Блестящие интересом глаза беспрерывно смотрели в окно, наблюдая за проносящимся мимо пейзажем — это была его первая поездка на поезде. Все было ново и волнительно. Светловолосая женщина ласково улыбнулась, положила ладонь на голову сыну и пригладила его пушистые, торчащие во все стороны светлые волосы. — Твоя тетя очень напугана произошедшими событиями в ее городе. И мы едем к ней, чтоб уговорить переехать к нам из Дадлитауна. — А почему она сама не приедет? — логичный вопрос задал мальчик. — Потому что... Женщина не успела ответить, как дверь в купе отворилась, а его порог пересек весело улыбающийся мужчина средних лет. — Потому что твоя тетя, —поспешил ответить отец. — Неадекватная истеричка. — Маркус! — женщина сильно хлопнула ладонью по колену мужчины, который сел напротив. — А я не прав? Конечно, дом достался вам от предков, но сколько лет происходят странности? А сколько людей умерло? Она последняя кто остался в деревне, другие сбежали. — Но это же моя сестра! — женщина опустила голову и в обиде прикусила губу. Мальчик посмотрел на грустную мать и инстинктивно обнял ее за руку, потерся щекой о плечо и затараторил: — Зачем тебе тетя? Ведь у тебя есть я и папа! Мать с отцом весело засмеялись — напряжение, что царило ранее между родителями исчезло. — Конечно, ты мой самый дорогой и любимый, — мать нежно обняла сына, поцеловала в макушку и коварно взглянула на мужа, который остался без внимания. — А вот папу... Мы оставим с тетей! — Что?! — наигранно удивился мужчина. — Нет, ты не посмеешь! *** Постепенно горизонт за окном окрасился кровью, а большое пшеничное поле в лучах заходящего солнца порозовело. — Хватит смотреть в окно, — недовольно проворчала женщина. — Если не съешь ужин, то отец не купит шоколадных мушек. Мальчик возбуждено вытянул шею и перевел взгляд на мать. — Папа купит мне шоколадных мушек?! Я все съем! Они мирно поглощали ужин, беседую ни о чем. Постепенно на землю опустилась ночь, зажглись первые звезды, а среди них засверкал молодой полумесяц. Мальчик завалился спать на колени матери, так и не дождавшись обещанной сладости. — Дай его мне, — мужчина заботливо подхватил четырехлетнего сына на руки, положил на нижнюю койку и укрыл одеялом. — Маркус, тебе не кажется что он все больше и больше походит на тебя? Женщина подвинулась, освобождая место рядом с собой, туда и приземлился Маркус. — Характер то твой! Даже моя очаровательная внешность не спасет его от порки! — он говорил достаточно эмоционально, но при этом тихо, чтоб не разбудить ребенка. Мужчину ощутимо пихнули локтем в бок. Возлюбленная в обиде вздернула аккуратный нос, скрестила руки на груди и проворчала: — Я обиделась. Маркус тихо засмеялся, прижал к себе любимую за талию и поцеловал в румяную щеку. Супруги наслаждались тишиной, приглушенным светом и редкими минутами близости друг с другом, ведь, чем старше становился ребенок, тем больше себя проявлял и не давал им покоя. — Серьезно, если бы не ты, — шептал муж. — Я бы и не подумал ехать туда... Этот город — головная боль для волшебников всего мира. Никто не может объяснить, что там происходит, никто не видит причины и лишь выдвигают теории... Там опасно. — Я все понимаю, но давай не будем ссориться. *** Сильный жар и крики пробудили мальчика от крепкого сна. С трудом открывшиеся глаза тут же ослепил яркий свет. Огонь. Вид открытого пламени напугал, заставляя в миг забыть о сонливости. Он оперся ладонями о пол поезда, но что-то тяжелое придавило маленькое детское тело, не позволяя встать. Первое, что придет на ум ребенку — это позвать своих родителей. Но как бы он не звал, никто не откликался. Постепенно пламя усилилось, поднялось выше и лишь тогда ребенок увидел своих родных. Мать и отец лежали по ту сторону огненной стены, прямо под рухнувшим сверху металлическим листом. Их кожу покрывали жуткие волдыри, волосы обгорели, а глаза в страхе были распахнуты. — Мама?! — со всей силы прокричал мальчик, тяня в сторону родных руки. Он не переставал звать родных и только своими усилиями смог покинуть плен, но он не убежал в поисках выхода, а метнулся к родителям не принимая мысль — «они мертвы». — Мама, па-па! — голос мальчика охрип. Легкие и горло саднило от дыма. Он без устали метался из стороны в сторону вдоль огненной стены, продолжая звать на помощь пробегающих мимо их купе людей. Но никто не реагировал, все были и без того напуганы произошедшей катастрофой. — Ма... Па..., — глаза ребенка наполнились слезами, туманя его взор и он инстинктивно протянул свои руки к черной, обугленной руке матери сквозь огненную стену. Сильная боль пронзила кисти и мальчик отскочил в противоположный угол, сотрясаясь от боли и чувства потери. Он тяжело дышал, все больше и больше поглощая угарный газ, и постепенно его разум затуманился. Когда инстинкты подсказали ребенку, что нужно покинуть купе, было поздно, — огонь уже охватил выход и языки пламени начали подбираться все ближе к жертве. Он мог лишь заползти в дальний угол, сжаться и пытаться позвать на помощь. Мальчик сел на корточки, спрятал в коленях лицо и накрыл голову маленькими обожженными руками. Тем временем, в противоположном конце поезда, кто-то выбил дверь купе и разразился сильным кашлем. Юноша в прямом смысле вывалился в коридор вместе с черным дымом и рухнул на осколки разбитого стекла. — Ч-что произошло? Конечно, никто не ответил на этот вопрос. В его купе было еще два человека, но те сошли с поезда на одной из последних станций. И все, что помнил парень — как он любовался ночным небом, а потом заснул, мечтая о чем-то своем. Первым делом, юноша откашлялся, успокоился, осторожно встал и осмотрелся. Ситуация прояснилась. Впереди него поезд в прямом смысле был перекорежен от сильного удара о землю. Остальная его часть больше пострадала от огня, нежели от удара, правда, стекла от окон поезда теперь были под его ногами, а значит, что вагоны несколько раз перевернуло. Юноша поднял взгляд наверх, там он надеялся найти путь к отступлению и нашел, но его преграждало пламя. Оглядевшись вокруг и не увидев посторонних, он вытащил из внутреннего кармана пальто волшебную палочку, навел ее на пламя и использовав нужный жест, произнес: — Аква Эрукто. Мощная струя воды из волшебной палочки устремилась к огню, однако, пламя не поддалось тушению, а лишь вспыхнуло с новой силой. Магия, подсказало юноше подсознание в нужный момент. А тем временем, языки пламени оплели струю воды и спустились ниже, чуть-ли не к самой палочке. Волшебник быстро извернулся, остановив заклинание призыва воды и использовал защитные чары «Протего», которые отбили настойчивый огонь. Если от огня он и мог спастись, но только не от дыма из-за которого, начинала кружиться голова и гореть легкие. Он вновь использовал заклинание воды, облив себя, чтоб хоть как-то защититься от жара, а нижнюю часть лица скрыл влажным краем пальто. Молодой человек пошел вперед чуть сгорбившись. Пламя буйствовало над ним и позади него, не оставляя пути к отступлению. Алые языки, словно змеи стремительно нападали на жертву, но каждую атаку отбивали при помощи «Протего». В очередной раз охваченный приступом сильного кашля, парень остановился, мысленно ругая себя за то, что не является настолько сильным магом, чтоб одного жеста волшебной палочки было достаточно для погашения этого пламени. Однако, остановка помогла ему услышать что-то кроме хруста битого стекла под ногами и гула огня. «Плач?» — пришло на ум волшебнику. Некоторое время он просто стоял на месте, борясь с совестью, — та настойчиво тянула его помочь возможному пострадавшему, а разум, который всегда был в приоритете, предложил убираться и, как можно скорее. К его удивлению совесть выиграла этот раунд и он против желания крикнул: — Эй! Есть кто живой? Ответа не было, но и всхлипы затихли. И стоило юноше повторить, то в ответ услышал чей-то хриплый голос. Слов было не разобрать, но это не было нужно, волшебник уже нашел источник. Вход в нужное купе был охвачен стеной огня и только сейчас, волшебник решил использовать припасенное им заклинание «Финита»*. ( Прим. : Финита - это универсальное контрзаклинание.) Огонь, словно в страхе сдал свои позиции и отступил от волшебника, как можно дальше, освобождая путь. В углу, как он и ожидал, сидел ребенок. Растрепанный и грязный мальчик, прижимал обгоревшие ладони к своей голове и сильно дрожал, захлебываясь слезами. От увиденного сердце волшебника смягчилось, он осторожно взял ребенка за локоть и тихо позвал: — Эй, успокойся, я пришел помочь. Ребенок отреагировал не сразу. Сначала он перестал дрожать, потом оторвал пострадавшие руки от головы и подняв ее, посмотрел заплаканными глазами на незнакомца. — Т-там... Т-там..., — мальчик дрожащей рукой указал за спину парня, туда, где были его родные. Незнакомец обернулся и после увиденного быстро подхватил ребенка на руки, прижал к себе и покинул купе. Огонь словно учуявший слабость мага, заревел и метнулся следом. Однако, неприятностей доставил и малыш, который сопротивлялся и кричал: — Подожди! Там мама и папа! Им нужно помочь! Слишком хлопотно, подумал волшебник, в очередной раз отбиваясь «протего» от языков пламени. С горем пополам, но они выбрались за пределы поезда и только тогда незнакомец отпустил ребенка, а сам без сил свалился на зеленую траву. Он надышался угарным газом из-за чего в горле пересохло, а перед глазами все плыло. Недалеко от себя он слышал сочетание различных голосов — выжившие волшебники суетились рядом с поездом, но никто не торопился тушить пламя. Шок был слишком силен. Спасенный парнем ребенок тихо всхлипывал сидя рядом на траве. Как бы он не пострадал физически, все о чем мог думать — родители. Маленькое и неокрепшее сердце дрожало, словно напуганная пичужка, пойманная человеком. Такая чистая и невинная натура, в сочетании с природным упрямством и силой воли покорили сердце волшебника. Он не пожалел, что впервые решил спасти чью-то жизнь. Сколько они находились неподвижно, никто не знает, но случилось то, чего старший точно не ожидал. Мальчик резко встал и подорвавшись с места, побежал к еще полыхающим вагонам. Уставший волшебник лишь сел, обреченно мотнул головой, в тайне мечтая использовать на ребенке «Империус», но не стал рисковать при свидетелях. Он только вытянул руку и повернул ладонью вверх — ребенок замер. Потом, волшебник жестом потянул ребенка на себя и тот против воли был притянут к нему. — Нет! Они еще там! Что делать с ребенком, который не хотел признавать очевидное, а именно, смерть своих родных? Правильно, врать! — Эй, успокойся, — незнакомец встал на колени напротив мальчика, взял поврежденные от огня маленькие ладошки и осмотрел. — Больно? Ребенок отрицательно мотнул головой, но тем не менее, красные от слез глаза болезненно прищурились. — Прости, я не очень силен в магии лечения, — незнакомец взял свою волшебную палочку и поднес кончик к обожженной коже. Он ничего не сказал, но ребенок почувствовал сильный зуд и приятную прохладу. Эти приятные чувства, что пришли вместо боли, вынудили его посмотреть на юношу. Мальчик с интересом смотрел за каждым действием незнакомого человека, и был восхищен спокойствием и силой оного. — У мамы с папой были такие же палочки. — Хм, значит и у тебя будет такая. Когда волшебник закончил с руками ребенка, его настигло чувство собственной слабости. Несмотря на лечение, на руках у мальчика остались ужасные шрамы от ожога. — Теперь не болит? — спокойно спросил волшебник. — А вы? — ребенок без опаски коснулся головы незнакомца в районе лба. — Тут кровь... Волшебник усмехнулся. Не мог же он сказать ребенку, что его уровень лечения настолько плох, что с большей долей вероятности на его лбу вырастет рог единорога, чем заживет ссадина. Он просто спрятал палочку во внутренний карман пальто. — Куда вы с родителями ехали? — В Дадлитаун. Корнуолл... К тете... Ответ крайне озадачил волшебника. Его брови нахмурились, и он с недоверием посмотрел в искренние глаза ребенка. — Там же никто не живет. — Там живет тетя. А живет потому, что сумасшедшая! — мальчик почувствовал недоверие по отношению к себе и оскорбился. Однако, словно вспомнив о чем-то, погрустнел и отвел взгляд. — Так папа говорил... — Тогда пошли, я отведу тебя к тете. — Нет! Я буду ждать папу с мамой! — Пошли! — Нет! Ребенок твердо стоял на своем, а волшебник так и не смог произнести правды. Юноша не знал почему, но от одной мысли, что ребенок сломается или сойдет с ума, его сердце замирало. Глаза ребенка вновь наполнились слезами, а затуманенный горем взгляд моляще смотрел на спасителя. Он словно хотел, что бы тот верил в его слова. — Хорошо, — сдался старший, тяжело вздыхая. — Но я думаю, что твои родители отправились к тете. Они же волшебники... — Мама и папа ждут меня там?! Магу было больно видеть всплеск надежды в глазах ребенка, но дороги назад уже не было. — Думаю, что... Да? Мальчик услышав ответ спасителя, радостно улыбнулся, схватил незнакомца за руку и потянул на себя, лепеча: — Тогда проводи меня, пожалуйста! Мама в благодарность вкусно тебя накормит!!! Волшебник натянуто улыбнулся и держа ребенка за руку, повел в нужном направлении. — А почему ты в пальто? Сейчас лето, — разумный вопрос задал мальчик. — Я был там, где зима. Как тебя зовут? — Найт! Воспоминания мракоборца прервал довольно знакомый голос: — Найт! Эй, Найт! Ты спишь?!