ГЛАВА IV: КОНСТАНС
20 февраля 2022 г. в 12:00
— Спасибо, спасибо, спасибо!
Я улыбнулась, когда Молли выдавила из меня весь воздух. Я правда надеялась, что то, что у неё было, не заразно, но я не собиралась говорить ей, чтобы она не обнимала меня. Не могу ранить чувства бедной девочки.
— Не за что, — прохрипела я вместо этого.
Она отступила с улыбкой и взяла мои руки в свои. Выражение благодарности на её лице было милым и смешным. Обе мои сестры, как правило, вели себя так, как будто они постоянно выступали перед зрителями. Но, по крайней мере, у Молли в этом была какая-то искренность.
— Клянусь, тебе больше никогда не придётся этого делать, — сказала она. Она чихнула в свой платок, отпустив одну мою руку, но дёрнув другую, чтобы я последовала за ней. Я позволила притянуть себя в спальню, которая принадлежала ей и Лили. Первоначально я делила комнату с Лили, но её так раздражали мои «глупые научные эксперименты», как она их называла, что Молли любезно предложила поменяться со мной комнатами. О, быть такой же милой, как Молли. О, я знала, что многие люди думали, что я и была, но это не настоящая я. Я всегда обеспокоена или на взводе. Намерения Молли были чистейшей добротой.
— Всё было в порядке, — ответила я. — Прошло много времени с тех пор, как я ныряла в последний раз. Трикс была такой милой.
— Разве она не прелесть? — спросила Молли, распахивая дверь в их комнату. — Та-да!
Мне потребовалось мгновение, чтобы разглядеть её среди выцветших цветов, украшавших их комнату. Одежда была повсюду, как обычно, на кровати Лили, и мои глаза всегда были прикованы к беспорядку. Я даже не заметила синюю плоскую коробку у Молли.
Пока, наконец, не заметила.
— Молли… только не говори, что ты сделала это, — сказала я, отпуская её руку и медленно направляясь к её кровати.
— Я сделала это! — У неё положительно закружилась голова, и она захлопала в ладоши, как ребёнок. А потом замерла. И громко чихнула.
Я подплыла к коробке и прочитала слова, которые, как я знала, были напечатаны на ней с изображением жуткого маленького мальчика, держащего склянку: «Химический костюм Гилберта».
— Ты достала для меня Набор изучения химии? — спросила я с благоговением, боясь открыть эту штуку.
— Да! Я знаю, что ты не хотела нырять, и я знаю, что ты ненавидишь быть в центре внимания, маленькое застенчивое существо, и я просто знала, что ты этого хотела. Я имею в виду, как я могла не сделать этого! Ты не могла перестать пялиться на него каждый раз, когда мы проходили мимо магазина старого Дока. — Она продолжала в том же духе, рассказывая мне историю моей собственной жизни, как будто это было ново для меня. Я просто положила коробку обратно на кровать и осторожно открыла её.
Внутри было несколько дюжин маленьких бутылочек с ярко-оранжевыми этикетками, на каждой из которых было подробно описано их содержимое. Здесь были склянки со странными порошками, весы, магнит и книга с экспериментами, которые нужно было попробовать. Я почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы, и повернулась к Молли, которая всё ещё потчевала меня своим рассказом о великолепии, схватила её и крепко сжала.
От этого она замолчала.
— Оу, — сказала она, поражённая. Она обняла меня в ответ.
— Это лучший подарок, который мне когда-либо делали, — тихо сказала я. — Спасибо, Молли.
Мы оторвались друг от друга, и я думаю, что тогда она увидела слёзы, потому что была взволнована и немного покраснела.
— Ну, как я уже сказала, я знаю, что для тебя было важно сделать то, что ты сделала сегодня.
— Он такой дорогой, — было всё, что я могла сказать в ответ.
— Не думай об этом, — ответила она.
Я внимательно посмотрела на неё.
— Молли, где ты взяла деньги?
Она вздохнула и покачала головой.
— Кто-то купил это тебе? — спросила я.
Ещё один вздох.
— Молли!
— Я знаю, как ты относишься к парням, покупающим мне подарки, но я обещаю, что я большая девочка и, кроме того, я люблю подарки. Особенно, если они для моих сестёр, — сказала она со своей мягкой, милой улыбкой. Всё в её внешности было мягким и нежным. Круглое лицо, мягкие изгибы тела, вьющиеся волосы, которые никогда не стояли на месте. Так много мягкости для того, кто был такой спортсменкой.
— Я волнуюсь, — это всё, что я могла сказать. Я хотела сказать гораздо больше. Мне хотелось встряхнуть её и сказать, что эти парни не стоят её времени. Что все они были мерзавцами, а она была намного лучше их. Что им нужна была только эта мягкая иллюзия, которую она выпускала в мир, а не настоящая, забавная, щедрая девушка, которой она была. Что я беспокоюсь о её репутации. Не то чтобы я лично думала так, как другие, но я знала, как другие видят её и Лили. Это было несправедливо и меня крайне расстраивало, что у мальчиков, которые ухаживали за моими сёстрами, не было точно таких же проблем с репутацией. Им могло сойти с рук гораздо больше, чем нам, девочкам. И всё же всё именно так и было. И я не хотела, чтобы люди думали плохо о моей милой Молли.
Но я не могла сказать всё это. Я никак не могла. Я держала все эти грязные мысли при себе. Как я могла говорить такие вещи, зная, как она расстроится? Она была так рада, что подарила мне этот подарок.
— Я в порядке, — сказала Молли, а затем меня спасла от того, чтобы выпалить что-то, о чём я, возможно, пожалела бы, ворвавшаяся в комнату Лили.
— Констанс! Пошли, мы опаздываем!
Я взглянула на Молли, и мы обменялись взглядом, тем взглядом, нашим взглядом, который означал: «О, Лили».
Моя шестнадцатилетняя младшая сестра и в лучшие времена была вихрем, но перед шоу она была торнадо. Никто ничего не мог поделать, кроме как просто следовать по пути разрушения и пытаться навести порядок на его пути.
— Я иду, — сказала я. Мои волосы всё ещё были влажными, и я знала, что выгляжу ужасно, но я сказала себе, что это будет неважно, я буду за кулисами. Кроме того, Лили, вероятно, понравилось, что я выглядела как какая-то утонувшая крыса. Не то чтобы она была недобрым человеком. Ей просто нравилось быть в центре внимания. Очень.
Я в последний раз взглянула на Молли, которая села на свою кровать и теперь изящно сморкалась. Было весьма впечатляюще, что она могла быть такой изящной и отвратительной одновременно.
— Ещё раз спасибо, — сказала я.
— Конннннннстааааанс! — Это был одновременно и вой, и вопль, доносившийся от входной двери.
— Тебе лучше идти, — ответила Молли.
Я рассмеялась и подошла к Лили, которая уже держала моё серое шерстяное пальто, протянутое для меня. Я взяла его и надела, туго затянув пояс на талии.
— Без шляпы? — спросила она, когда мы вышли на лестничную площадку, и я закрыла за нами дверь.
— Ты хочешь, чтобы я потратила на неё время? — спросила я, сунув руку в карман, чтобы достать перчатки.
— Нет, — ответила она, надув губы, поправляя свою собственную шляпу-клоше на голове.
У Лили было такое глупое чувство приличия, даже когда другие бросали на неё косые взгляды за то, что она танцевала на шоу в таких откровенных костюмах.
Нас встретил холодный порыв ветра, когда мы вышли на улицу и повернули налево к Дощатому настилу. Лили шла с такой скоростью, что, если бы она пошла ещё быстрее, мы бы побежали трусцой. Я изо всех сил старалась не отставать от неё, но немного отстала. Я хотела сказать ей, чтобы она притормозила, мы не опаздывали, всё было хорошо, но я не хотела начинать спор.
Поэтому я пошла туда, за ней, думая о том дне, который у меня уже был. О погружении в ледяную воду. Перед такой толпой, и заснятое на плёнку навсегда. Я надеялась, что выглядела профессионально и уверенно. Я надеялась, что выглядела симпатично. Нет, не думай так. В жизни было нечто большее, чем просто красивая внешность. Иногда тяжело, когда твоя старшая сестра знаменита тем, что летает в небе на лошади, а твоя младшая сестра танцует в блёстках и перьях, не удивляться, просто немного… и беспокоиться о таком. Я бездумно коснулась макушки, всё ещё мокрой. И если воздух станет ещё холоднее, я могу оказаться в ледяном шлеме.
Мне следовало надеть шляпу.
Мы подъехали к Дощатому настилу, и ветер усилился. Волны разбивались о пустой пляж внизу, и я была благодарна, что мы ныряли, когда это было нужно. Погода теперь превращалась в опасное безумие.
Было удивительно, что по Дощатому настилу вообще бродили туристы, но они были. Они приезжали круглый год, хотя сейчас их было гораздо меньше. Возможно, «турист» было неправильным словом для таких людей. В межсезонье казалось, что люди, которые приезжали в Атлантик-Сити, делали это по деловым соображениям. Или по другим, более незаконным. Они были здесь не для того, чтобы осматривать достопримечательности, они были здесь, чтобы сбегать в ночные клубы или дорогие рестораны. Прятаться в люксах на верхних этажах самых шикарных отелей.
Кстати говоря… мы вошли в отель «Оушенвью» и бросились через вестибюль к театральным дверям «Даймонд Лаунж».
— Спасибо, Джек! — окликнула я позади себя швейцара, который в ответ коснулся кончика своей шляпы.
Мы влетели в двери театра. В доме горел свет, заставляя магию пространства растворяться в тёмных углах, и мягкость комнаты была подчеркнута: пятна на ковре, отслаивающиеся обои, царапины и зазубрины на мебели.
— Вот вы где, — сказал Мак, режиссёр-постановщик. Он поправлял ножки занавеса справа, одна из его огромных сигар свисала из уголка рта.
— Будь осторожен, Мак, ты можешь поджечь это место, — сказала Лили со своим мелодичным смехом.
— Никогда раньше не делал этого, — ответил он с усмешкой.
— Привет, Мак, — сказала я, когда Лили пробежала мимо него за кулисы.
— Привет, малышка, — ответил он. — Что нового у великого учёного?
Я покачала головой. Мне было так неловко, что он так меня называл. С тех пор как он узнал, что я увлекаюсь химией, он стал думать, что я какой-то учёный или что-то в этом роде. Которым я на самом деле не была. Ни капельки. Но, конечно, ему нравилось называть меня так, и я не хотела расстраивать его, прося не делать этого.
— Кстати об этом, — сказала я вместо этого, — Молли купила мне набор для химии.
— Неужели? Ну, разве это не такая хорошая вещь для сестры?
— Это точно. Я подумала, может быть, я могу разобраться в некоторых из тех эффектов тумана, которые вы искали, — ответила я. При этой мысли у меня всё внутри затрепетало.
— Вот это было бы замечательно. Ты сделаешь это, и мы заплатим тебе за эту привилегию, не волнуйся! — Мак всегда относился ко всему с таким энтузиазмом, что иногда было трудно сказать, искренен ли он. Но он был. Он был просто таким чудным.
Я улыбнулась, и он оглянулся через плечо и снова посмотрел на меня.
— Тебе лучше пройти за кулисы. Там уже хаос.
— В самом деле? Это всего лишь вечернее шоу по вторникам.
— Хаосу всё равно, какой сегодня день недели, — ответил он, затянувшись сигарой.
Я не совсем поняла, к чему он клонит, но улыбнулась и быстро направилась за кулисы. Ряды зеркал, обрамлённых лампочками, были заняты рядами девушек, сидевших перед ними, тыкавших и прощупывавших свои лица, добавляя цвета и блики. Другие девушки стояли, натягивая чулки и бросая свою уличную одежду на стулья, спеша снять свои костюмы с вешалки. Здесь определённо была хаотическая энергия, когда девушки готовились к шоу. Я была их костюмером, ассистентом, всем, что им было нужно, чтобы убедиться, что они вышли на сцену по сигналу и выглядели потрясающе. Иногда нужно было пришивать пуговицы, иногда для головных уборов требовалось больше заколок для волос, что-то в этом роде. Это была относительно лёгкая работа, когда девочки не были на нервах. Какими они были сегодня.
— Констанс! Помоги! — Ослеплённая Наоми подскочила ко мне и подставила спину. Всё ещё в перчатках, я застегнула ей пуговицы, и она отлетела обратно к зеркалу, как только мои пальцы отпустили её.
Я быстро сняла пальто и перчатки и бросила их на один из немногих пустых стульев, когда ко мне подошли три девушки, болтающие со скоростью мили в минуту, перебивая друг друга. Я кивнула на их просьбы, не до конца понимая их и чувствуя себя переполненной энергией и паникой.
Это определённо был один из таких дней.