Bendy: The Lost Ones

      Видимо, они всё-таки решили, что я был похож на своего отца. Даже с моим возрастом они предполагали, что я захочу пить алкоголь, и, конечно, самого лучшего сорта. Глаза Бранта открылись так широко, что я почти увидел в них отражение хрусталя.       — Нет, спасибо, — сказал я, когда официант собрался налить мне стакан. — Я буду Роя Роджерса.       Брант рассмеялся.       — Не заказывал такое с тех пор, как был ребёнком. Сделай ещё один! — Он улыбнулся официанту, который выглядел немного смущённым, но кивнул и пошёл за нашими напитками, оставив дорогой виски позади.       Брант уставился на него, а затем снова рассмеялся.       — Всю бутылку, вот так просто? Если бы ты захотел? — Он покачал головой.       Официант почти сразу вернулся с нашими напитками. Обслуживание сына Эммета Чемберса всегда было на высшем уровне.       — Да, ну, — сказал я, поднимая свой бокал, — это не щедрость, если ты за неё не платишь, так что не думай об этом.       — Я был впечатлён. Теперь нет, — ответил он. Я рассмеялся. — За серебряные ложки.       — И не подавиться ими, — ответил я. Мы чокнулись бокалами и пригубили наши напитки. Брант слегка поморщился от сладости.       — Я знал, что такие места существуют, но… — Брант откинулся на спинку стула и огляделся. Он не прилагал никаких усилий, чтобы выглядеть на манер урождённого. Он им не был, и мне нравилось, что он всё равно не притворялся. В конце концов, это была прекрасная комната. Панели из тёмного дерева, стены с полками, заполненными книгами, ревущий огонь для такой ветреной ночи, как сегодня. Кроме того, эта ночь была особенно тихой, что мне нравилось. Джентльменский клуб был прекрасным местом для уединения, но когда он был набит мужчинами, которые пили всю ночь напролёт и громко разглагольствовали, это было моё представление, ну, прямо противоположное раю.       — Итак, — сказал я, тоже откидываясь назад, чувствуя, как часть беспокойства от вечера наконец-то спала с моих плеч. — Стоит ли мне взяться за эту работу?       Брант посмотрел на меня и закатил глаза. Я снова рассмеялся.       — Нет, но серьёзно, — сказал я. — Разве это будет неправильно? Я хочу учиться, и научиться можно многому.       — Иногда у нас нет такой роскоши, как учителя, — ответил Брант.       — Понимаю. — Я сделал ещё один глоток. — Но когда тебе предлагают возможность учиться, просто так?       — Так можно отнять возможность у того, кому она действительно нужна.       Я об этом не подумал. Я правда не подумал об этом.       — С другой стороны, может быть, у тебя есть особый дар, не стоит его растрачивать, — добавил Брант, задумчиво взбалтывая свой напиток. Теперь, когда у меня было время по-настоящему оценить его, он выглядел странно. Он был невысокого роста, немного приземистый, но не настолько, чтобы его можно было так описать. Его волосы уже редели, но он был молодым — должно быть, примерно моего возраста. Может быть, дело было не в этом, может быть, он просто был таким тонким и светлым. Я не был уверен, что о нём думали дамы, но в его глазах был блеск, который наверняка им нравился. Я не мог понять его, но знал, что в нём есть что-то притягательное и что я ценю его прямоту.       — Ну, теперь я понятия не имею, что делать, — ответил я. И тут мои внутренности сжались. — О нет, нет, нет, нет, нет. — Я опустился на своём стуле.       — Ты прячешься? — спросил Брант, поворачиваясь на стуле. Чёрт возьми, да, я прятался. — Подожди, это твой отец?       Чёрт возьми, да, это был мой отец.       Над головой Бранта, там, у входа, где наша чрезмерно дружелюбная девушка-гардеробщица Лола принимала их пальто, был мой отец и мужчины из Нью-Йорка. Дамы, похоже, удалились на ночь. Жаль, потому что теперь всё гораздо легче могло превратиться в ночные гуляния. Может быть, даже на всю ночь.       — А вот и мой сын! — Я попытался глубже опуститься на своём стуле. Когда мой отец относился ко мне как к старому другу, а не как к серьёзному разочарованию, ничего хорошего из этого не могло выйти.       Очевидно, на самом деле я не мог спрятаться от этих мужчин. Ни в реальном мире, ни в моём тщательно продуманном моим отцом будущем. Они быстро набросились на нас, с болезненным шумом волоча тяжёлые стулья по деревянному полу.       — Что у нас здесь? — спросил мистер Боуман, поднимая графин своей очень большой рукой, способной обхватить его почти полностью.       — Макаллан 18, — ответил я с натянутой улыбкой.       — Сойдёт. — Он подозвал официанта и, прежде чем подойти к нашему столику, крикнул: — Стаканы!       Отец сел рядом со мной и посмотрел на меня.       — Куда ты пропал?       — Кто-то должен был снова включить свет, — ответил я.       Он покачал головой.       — Я думаю, что у них всё было под контролем.       — На самом деле, сэр, благодаря вашему сыну свет зажёгся намного раньше, чем мог бы. Нам пришлось ждать прибытия подрядчика, — сказал Брант. Его тон был вежливым, гораздо более почтительным, чем когда он говорил со мной. Значит, он знал, как вести себя с определёнными людьми. Он знал, что я был определённым человеком. Что заставило его решить, какой тон выбрать?       Я взглянул на отца и смутился, увидев, что он смотрит на Бранта с тем же выражением, что и я. Я расслабился и сделал своё лицо более открытым.       — Кто это? — спросил отец.       — Это мой друг Брант. Ты встречался с ним раньше, отец, — сказал я.       Отец внимательно посмотрел на него, затем пожал плечами.       — Он в самом деле кажется знакомым.       Я не думал, что мне нужно добавлять, что Брант был тем, кому он приказал поднять лошадь на платформу для прыжков в воду. Пусть он пока думает, что он один из нас.       — Так вы, ребята, приехали из Нью-Йорка? — спросил Брант.       — Это не заметно? — ответил я, пытаясь сменить тон.       — Нью-Йорк! — крикнул один из мужчин поменьше, поднимая свой бокал. Остальные сделали то же самое и выпили. Опустошая их Макалланы одним глотком.       — Здесь по делу? — спросил Брант.       — Ты что, полицейский? — со смехом спросил мистер Руссо.       — С чего бы полицейскому беспокоиться, если бы вы были здесь по делу? — продолжил Брант.       — Дело в вопросах, а не в том, что ты спрашиваешь, — ответил мой отец с резкостью в голосе. Не то чтобы ему не нравились вопросы, просто он предпочитал сам задавать их.       Брант определённо услышал это и поднял руку в знак извинения.       — Извиняюсь, мне просто стало любопытно.       — Осторожнее с этим, — ответил мой отец.       — Ну, мой дядя всегда говорит, что любопытство — отличный способ расширить свой кругозор, — сказал Брант с усмешкой.       — Забавно, мой говорил, что это хороший способ покончить с собой. — Отец допил свой напиток и начал наливать себе ещё. — Разные люди — разные итоги, я полагаю.       — Совершенно верно, — ответил Брант в своей приятной манере.       — Ещё один? — спросил я, жестом подзывая официанта.       Брант с улыбкой кивнул. Мы обменялись взглядами. Это говорило о том, что мы участвуем в этом вместе, справляясь с избытком богатства с юмором и изяществом, не без доли признательности за абсурдность всего этого.       Когда официант заменил его бокал, я всё же задумался: если он не полицейский, то кто он?