Ради всеобщего блага

Я, наконец-то, ИХ нашел. Я смотрел, как он обнимает свою избранницу, что-то шепчет ей на ухо, и чувствовал, как во мне поднимает голову ненависть. Она отталкивает его, гордо вскидывает голову, шипит на него и уходит в дом. Он же смотрит ей вслед с улыбкой. Я искал их целый год по всей стране. Наконец, я подумал, что лучше их просто подождать. Я снял дом в этой тихой деревушке. Занимательная деревушка… здесь живут маги и маглы. Первые упорно прячутся от вторых, наводят на дома отталкивающие чары. Даже на тропинки, по которым ходят друг к другу в гости, навешаны те же чары! Вот спрашивается, почему не переселятся в отдельную деревню? Я свой дом не прятал. Активно знакомился с маглами. Прогуливающиеся девушки смотрели на меня холодно, а за спиной перешептываются. Их матери активно расспрашивают меня о моей семье, состоянии, предпочтения к выбору невесты. Я весело отшучивался. К самим маглам я был равнодушен. Я прекрасно понимал их отношение к магам. Сила всегда вызывала зависть. Волшебники имеют слишком много преимуществ, просто по праву рождения. То есть, без каких либо усилий. Многие хотят иметь здоровье, силу, красоту, долголетие, возможность делать волшебные вещи и управлять другими. То есть магию. Поэтому в этой смешанной деревушке я предпочел поселиться в магловской части. Год назад я нанял в Лютном переулке группу темных личностей для поиска конкретно этой пары. Мне нашли шесть семей – однофамильцев. Я посетил каждую. И, наконец, нашел ИХ. Как мне хотелось проклясть их чем-нибудь смертельным и не снимаемым. Но она была уже беременная. За причинение вреда носящей дитя и не рождённому магия наказывала всегда. Клеймом предателя крови. Если бы я точно не знал о существовании рода Эванс, то предпочел бы решить все немедленно. Маглорожденная волшебница, видимо, изначально была из небогатой семьи или вообще сирота. Она одевалась строго в темные цвета, спину старалась держать прямо и демонстрировала столь явное презрение к окружающим, что те предпочитали переходить при встрече на другой край улицы. Даже внешностью она сильно отличалась от местных. Длинные угольно-черные волосы она всегда собирала в пучок и прятала под такой же черный чепец. Весь её облик наводил на мысль о северо-американских индейцах. Люди вовсю обсуждали смуглую кожу, высокие скулы и шептали ей вслед: «Ведьма». Местные ребятишки носились вокруг нее кругами, но едва она обращала на них взгляд своих черных глаз, как они с визгом разбегались. Он же стремился одеваться как лондонский денди. И это в деревне! Он носил жилет из черного атласного шелка и вырезом из бархатной ткани с цветочным узором, клетчатые брюки из саржевого хлопка, шелковый шарф эпонж. Лучше бы одел мантию. Тогда бы окружающие не считали его зазнайкой. Я же не изображал из себя аристократа, а являлся им. Сейчас я, якобы, решил отдохнуть от шумного Лондона и именно в этой деревушке. Другие маги являлись магами третьего-четвертого поколения, и я выгодно отличался от них. Я вежливо раскланивался с проклЯтой парой при каждой встрече. Я с трудом сдерживал себя поначалу. Потом привык. Персиваль и Кендра… почему именно они породили это чудовище? Через две недели таких уличных встреч они пригласили меня на чай. Жили они скромно, но в собственном доме, держали коз. По дому бродил маленький черный козленок, периодически роняя орешки на земляной пол. Чем-то эти молодожены напоминали мне семейку Уизли. Мы пили чай, Персиваль раскурил трубку, Кендра взяла в руки спицы. К моему удивлению, в этом времени женщине считалось неприличным сидеть с пустыми руками: вяжи, вышивай, хоть ленты в руках держи, но руки должны быть заняты. Девушка, наоборот, сидела бы, чинно сложив руки на коленях. Все перечисленное относилось к маглам, но в этой семье соблюдалось неукоснительно. И на этом фоне презрение к простым людям выглядело особенно странно. Мы обсуждали политику министерства. Персиваль уверенно внушал мне необходимость передачи власти в магическом мире в руки маглорожденным, правда не им самим, а их детям и внукам. Сам он был магом четвертого поколения, только дети его правнуков смогут дать своей семье статус чистокровной, если не допустят браков с маглами и маглорожденными первого поколения. Я слушал его разглагольствования и присматривался к их аурам. Видеть ауры я начал месяцев восемь назад. Фенеас предполагал, что причиной является резко увеличившаяся в результате переноса магическая сила, с его точки зрения она соединяла в себе магию 12 чистокровных родов. Аура Персиваля была вполне обычной, стандартной для маглорожденного четвертого поколения. Но с Кендрой меня ждал сюрприз. Она обладала неожиданно высоким уровнем магии, но неактивным. И я ясно видел, что все непроявившиеся у нее способности и большая часть магического запаса переходит к не рождённому ребенку. Я пригляделся внимательно и с трудом удержался от вскрика. Ребенок явно тянул магию. Если от родственников подобное было нормальным, то от меня!? Позднее, наблюдая за Кендрой, я заметил, что малыш вампирит и других волшебников. Неудивительно, что с ними предпочитают не общаться. Феннеас Блэк и Ричард Поттер очень сильно помогли мне. Я смог сдать экзамены на боевого мага четвертого круга и в этом году собирался преподавать в Хогвартсе. В магическом мире появилась молодая компания «Перья и пергаменты», созданная на паях трех наших родов. У маглов начал свой разбег кризис перепроизводства, люди начали терять работу. Компания «Лили» набирала силу, начала разводить гусей. Мне все еще требовались слабые маги для работы в одной компании и контролю за другой. Немного подумав, я решил предложить работу Персивалю. Мне требовался представительный молодой человек, для работы продавцом в мой собственный магазинчик в Косом переулке. Персивалю было уже за тридцать, но мне нравилась его основательность. Надеюсь, я не ошибусь. Тем более я помнил высказывания слизеринцев: «Держи друзей ближе, а врагов еще ближе». Персиваль согласился. Шел июль. Я торопился привести в порядок все дела. «Лили» контролировал Аверон Томпсон. Переписывались мы с помощью ворона Северуса. Я разыгрывал из себя эксцентричного аристократа, любителя нестандартной почтовой доставки. Пришлось наглядно демонстрировать преимущества почтового ворона перед почтовым голубем. Но он согласился и даже завел для Северуса в своем кабинете специальную жердочку и корм. Северус привык к нему достаточно быстро и начал попугайничать, выучив от него несколько фраз. Томпсон старший тоже привык к ворону и даже начал демонстрировать его другим клиентам как символ успешности и респектабельности своей фирмы. «Перья и пергаменты» находились под опекой гоблинов и постепенно наращивали торговые обороты. Кендре оставались до родов последние дни. Персиваль не отходил от нее. Они любили друг друга и стремились быть рядом как можно чаще. Наблюдая за ними, я все чаще задумывался о перипетиях судьбы. Заканчивался июль. Косой переулок заполнили маглорожденные студенты, стремящиеся заранее сделать покупки к Хогвартсу. Мой магазинчик успешно увеличивал продажи. Персиваль и Кендра работали в магазине оба, несмотря на мое настойчивое предложение об отпуске. В этот день Кендра как обычно заглянула в магазин, внимательно осмотрела предложенные товары. Покупки делало семейство рыжих Уизли. Я в это время просматривал бухгалтерские книги. Младшие близнецы шустро распихивали по карманам конфеты, которые по одной вытаскивали из кулька в руках старшей сестренки. Они так напомнили мне Фреда и Джорджа, что я замер, нахлынули воспоминания о прошлом, а вернее о будущем. Девочка тем временем сунула пальчики в кулек и конфет не обнаружила. Обернувшись, она рассерженно уставилась на братьев. Те захихикали. Она выхватила у матери только что купленный, еще с биркой, железный котелок и опустила его с размаху на голову одного из мальчишек. Тот увернулся, и оба близнеца рванули к выходу. На пороге магазина они развернулись, корча рожи, и провоцируя сестренку. Уходя от очередной ее атаки, они отпрыгнули назад в открытую из-за жары дверь и сбили с ног поднимающуюся по ступенькам высокого крыльца Кендру. Кендра упала на мостовую. Мальчишки, не обращая на произошедшее событие внимания, продолжали кривляться. Персиваль поспешил к супруге и помог ей подняться. Старший в компании Уизли, похоже, отец семейства, прошел мимо них с гордо поднятой головой и бросил презрительно: « Ничтожная грязнокровка!». Кендра застыла, обхватив руками живот и застонала. Персиваль в шоке смотрел на, медленно оседающую на мостовую, супругу. Я поспешил к ним, поднял Кендру на руки и аппарировал в Св. Мунго. Краем глаза я успел заметить, как Персиваль бросился к старшему Уизли и ударил его. В Мунго я поспешил сдать Кендру на руки целителям. Ожидая новостей, я бродил по этажам. И набрел на странную палату. В деревянном манеже лежал и плакал младенец. На него никто не реагировал. Я взял его на руки, призвал со стола маленькую бутылочку и стал кормить, устроившись на полу. Заглянувшая в палату медсестра сообщила, что у Кендры начались роды, на малыша же не обратила внимания. Тот закрыл мутные голубые глазенки и задремал. Вернувшись на мой зов, она забрала малыша: « Он отказник. Сквиб. Завтра отправим его в магловский приют». Я опять стал бродить по коридорам. Внезапно все забегали, заволновались. В приемную стали поступать пациенты в таком количестве, что, казалось, началась война. Среди доставленных было много детей. Я поймал пробегающего мимо молодого аврора: - Что случилось? - Драка в Косом переулке. На Лорда Уизли напал с кулаками какой –то грязнокровка. Лорд отбросил его заклинанием. Тогда он выхватил палочку и напал. Они устроили бой прямо в центре улицы. Заклинания летели во все стороны. Хорошо, что почти все пострадавшие маглорожденные. Если бы пострадал кто-то из чистокровных, или, не дай Мерлин, Древнейших и Благороднейших нам бы не сдобровать. Когда мы прибыли, этого урода - грязнокровку скрутили Грюм и Уизли. - И что с ним? - С кем? - С напавшим. - Забрали в аврорат. Аврор вырвался и последние слова выкрикнул буквально на бегу. Пострадавших было очень много и я отошел к палате Кендры. С ней была совсем молоденькая девочка. Внезапно в палату принесли еще одну рожающую женщину, и она забегала. Я сунулся ей помочь, но меня вытолкнули и заперли дверь заклинанием. Я стоял и смотрел на сына Кендры. Рыжий пушок, покрывающий красную головенку, явно достался ему от отца. Этому малышу, столь мирно спящему рядом с бессознательной матерью, суждено уничтожить наш мир. Я думал о том, что одного моего движения достаточно, чтобы все изменить. И моя решимость прервать его жизнь угасала. Я не мог убить ребенка. И не мог оставить ему жизнь. Мои мысли метались в поисках выхода. - Ну, здравствуй, Альбус. За спиной раздался плач. Я оглянулся. Девушка целительница плакала над второй женщиной, сейчас мирно спящей. Почувствовав мой взгляд, она кивнула на люльку. В ней лежали два малыша. И один из них был мертв. Внезапно мне в голову пришла напугавшая меня идея. Несколько минут я обдумывал ее, прикидывая различные варианты. И решил, что она не так уж и плоха. Я выхватил палочку и привлек внимание девушки: «Обливейт! Сын Кендры умер. У другой женщины родился один ребенок». Я взял на руки малыша Кендры и положил на его место трупик. «Прости меня, Кендра. Я позабочусь о малыше. Он ни в чем не будет нуждаться. Он будет жить, вырастет и будет иметь своих детей. Я сделаю все, что бы его детство было счастливым. Клянусь тебе в этом», - прошептал я. Вспышка магии зафиксировала мое обещание. Я апппарировал в бывший дом тети Петуньи, вызвал эльфа и передал ему малыша. Сам отправился в особняк Блэков. Я имел свободный допуск в библиотеку, меня интересовали ритуалы ограничения магии. Просидев почти до ужина, я шевельнул пальцами. Передо мной вспыхнули цифры: 31. 07. 1881. 18:54. Я упал обратно в кресло и нервно захохотал. - Кто из нас избранный, Дамблдор? Предсказание могло быть и о вас! В полночь я взял маленького Альбуса и переместился в Стоунхендж. Положив малыша на алтарь, я начал чертить пентаграмму призыва. Была ночь Лугнасада. День Суда и просьб о справедливости. В этот день маги оценивают свою ответственность и обязательность перед Родом и Магией и отдают себя на суд ее. Я начал ритуал обращения к Суду Магии. Почувствовав присутствие некой огромной давящей силы, я открыл свое сознание. Я просил лишить ребенка магии, передать ее его потомкам. Я клялся, что найду ему любящую семью, дам счастливое детство и безопасность от мира магии. Также я пообещал, что лично выращу того его потомка, к которому перейдет магия. Пентаграмма вспыхнула, алтарь залил свет. Когда все закончилось, я подошел к малышу и продиагностировал его. У ребенка магии не было. Совсем. Примененное мной заклинание позволяло обнаружить даже пассивную магию сквибов. У Альбуса не было и этого. Он стал маглом. Самым настоящим маглом.