Преследование / The Haunting

Принцесса Альтеи Аллура застыла в оцепенении. Будучи спасительницей своей Вселенной и той, кто восстановил миры Мультивселенной, ей, будучи рождённой десять тысяч лет назад, выбор чем же заняться — остался весьма скромным. Алтейцы больше не желали жить по принципам монархии. Истощенные длительным внутренними распрями и кровопролитием за власть между собой, Галра были готовы сменить строй на демократический, однако мнение принцессы Альтеи на этот счет их совершенно не интересовал. Люди из Галактического Гарнизона, как оказалось, были единственные кто был заинтересован в ней — в особенности в ее знаниях и способностях. Самая могущественная женщина во Вселенной теперь была простым учителем на планете Земля, и по совместительству инженером в экспериментальных технологиях людей, таких как Истребители MFE и работах по восстановлению IGF-Atlas. Аллура отказалась от своих роскошных церемониальных платьев принцессы и брони палладина, в пользу более простого обмундирования — сделанного из материала достаточно простого и грубого, не сравнимого с тем, из чего изготовлялась одежда на Альтее. Временами принцессе хотелось втянуть поглубже свои остроконечные уши и скрыть альтейские метки на лице и даже изменить оттенок волос на более темный, потому что ей просто хотелось избежать испытывающих взглядов каждый раз, когда она находилась среди землян. Но все вокруг знали, кем она была в действительности, так же как и она сама. Ее темные пальцы задрожали, когда она вышла из охватившего ее оцепенения, и потянулась к книгам на столе. «О, брось ты это», — пробормотала она себе под нос искаженным от боли голосом. На ее руке блеснуло маленькое, золотое кольцо — символ вечной привязанности к ней Лэнса Макклейна. Она тяжело сглотнула и отвела взгляд от собственной руки. «У тебя просто легкое наваждение, и не более того», — прошептала сама себе принцесса. Аллура ощущала подобные состояния все чаще в последнее время, ей казалось, что даже ее собственное тело словно стало чужим, что жизнь, которой сейчас живет, совсем не та которая ей была уготована когда-то… Она поджала губы, ощущая нахлынувшее разрушающее в ней любые остатки былой гордости особы королевских кровей, даже эгоизма, чувство вины. Принцесса знала, что ей следует быть за многое благодарной. Семья Лэнса обожала её, приняв в свой круг с распростертыми объятиями. У неё было множество учеников, котором было интересно узнавать от нее и Корана о том, как устроена Вселенная и какова природа Квинтэссенции. Наконец-то у нее был безопасный дом. И мир во всей вселенной. Мир был повсюду, кроме внутри нее. Ее прекрасные как у эльфа ушки поникли в сожалении, и на лицо набежало облачко боли. Непроходящая депрессия укоренялась в ней все глубже и сильнее, несмотря на всеобщий восторг окружающих и их желании прикоснуться к ней как бессмертной Богине, обладающей невероятной силой и молодостью. Это произошло внезапно, в тот самый момент, когда она собирала книги — в комнате резко понизилась температура. Она ощутила как холод глубоко проник сквозь форменную одежды преподавателя, заставляя покрыться гусиной кожей от самой макушки до кончиков пальцев ног. Совершенно неожиданно, датапад который был у нее в руке, вырвался из нее, как будто ожил собственной жизнью и волей. Глаза Аллуры расширились от страха, и она потянулась вперед, чтобы поймать устройство. Но было уже слишком поздно. Датапад ударился с невероятной силой об пол, его защитный корпус тут же треснул и покрылся паутиной трещин — кромка откололась. Аллура почувствовала нарастающую внутреннюю панику, ее тонкие изящной формы брови сдвинулись, сойдясь вместе тонкой напряженной ниточкой, выражая тем самым крайнюю степень обеспокоенности. «О, нет! Нет, нет — не опять. Пожалуйста, только не снова. " — взмолилась в никуда принцесса. Когда она стала выходить из-за стола, что-то неприятно царапнуло внутреннюю поверхность горла со стороны задней поверхности шеи. Аллура ощутила как зашевелились волосы на затылке. Она встала на колени, протянув руки вперед чтобы собрать то немногое, что осталось от датапада, как что-но или кто-то наступил на обломки. Этим непонятным оказалось обутая в сапог тонкая изящная ступня, озарённая сиянием, которое было присуще только тем предметам, которым посчастливилось застрять в двух измерениях. Глаза Аллуры расширились. Внезапно она почувствовала себя обездвиженной, и ощутила как чьи-то когтистые пальцы ухватились за ее собранные в пучок волосы, и потянули голову назад, заставляя посмотреть вверх, что заставило ее издать болезненный возглас. На нее смотрели сузившиеся в ненависти, глаза, нереального золотистого цвета, дышащие смертью. Тонкие губы изогнулись, прошипев — «Ты…» Голос Хонервы звучал грубо, отдаваясь эхом. Ее пальцы сжались ещё сильнее. Аллура вскрикнула, и она попыталась оттолкнуть от себя призрака, но ее ладони свободно проскользнули сквозь прозрачную фигуру, не встретив преграды, очертания формы тела исказились, в момент когда девичьи пальцы прошли сквозь него. «Остановись, пожалуйста прекрати!» — воскликнула Принцесса. Неожиданно все прекратилось. Рука, держащая в цепкой хватке волосы, ослабила хватку. Видение Хонервы исчезло. Аллура была наконец то оставлена призраком в покое. Она начала задыхаться, и почувствовав нехватку воздуха, встав на колени, уперлась ладонями в пол. Слезы заструились нескончаемым потоком из глаз принцессы. Принцесса неуверенно вновь потянулось к датападу. « Только не снова!» — прорыдала Аллура, по — прежнему скованная страхом. В тишине классной комнаты, она чувствовала себя почти сумасшедшей, думая, что перед ней только что был призрак Хонервы. Только не снова. Единственными доказательствами того, что все произошедшее мгновение назад произошло наяву, был сломанный датапад, боль, разравыющая ее голову от действий призрака и пряди ее собственных волос им же и выдранные.