Церу

23 октября, 15:32. Кейл Строунгсмен уже битый час пытался вырезать лицо на небольшой тыкве. Не сказать, что это занятие приводило его в восторг, но может хоть так получится привлечь немного клиентов. Хотя кого волнует наличие гирлянд в том месте, где им нужно купить килограмм картофеля? Мужчина не знал, но все равно бросил все силы на то, чтобы создать внутри хоть какой-то праздник. Получалось не очень. Его отвлек перезвон колокольчиков над дверью. -Здесь кто-то есть? – проговорила женщина, оглядываясь по сторонам. -Да. – неохотно пробасил Кейл из-за прилавка -Как я могу поговорить с миссис Мэтсон? Мужчина на мгновение опешил. Он встал так резко, что табуретка с глухим звуком опрокинулась назад. Уставившись на старуху с поседевшими кучерявыми волосами, Кейл по-птичьи наклонил голову набок. -Я ищу Мэтсон Строунгсмен, могу ли я её увидеть? – заикаясь проговорила она. Видимо, грозный вид хозяина лавки её очень напугал. Мужчина молча направился в сторону выхода и провернул ключ в замке. Затем жестом пригласил посетительницу сесть прямо на гору ветхих ящиков из-под овощей, а сам уселся на полу. Видно, что начать говорить ему было трудно. -Чая предложить не могу, уж простите, - Кейл откашлялся, - Мэтсон Строунгсмен – моя жена, и её нет с нами уже почти десять лет. В воздухе повисло тяжёлое молчание. Старуха сложила руки в замок и тихо проговорила: -Я… я не знала, - из горла женщины вырвался тихий всхлип, - несколько месяцев назад, при… довольно странных обстоятельствах выяснялось, что мы – сёстры, а точнее двойняшки, которых разлучили в роддоме. Мне сказали, что она держит небольшую овощную лавку на Совином переулке в Лондоне, и я выехала из Канады сразу, как только смогла. -Увы… *** 23 октября. 21:43. Странный разговор с полоумной старухой никак не выходил у Кейла из головы. Мужчине казалось, что в ней точно есть какой-то подвох! Мэтсон никогда не говорила с мужем о сёстрах, а ведь если их разлучили, то должны были подменить. Или их мать изначально ничего не знала? Было слишком много вопросов. Дверь неожиданно отворилась, и в проёме показался лысый мужчина небольшого роста. - Кейл, моё почтение. Как поживаешь? Он вошел внутрь и теперь вышагивал вдоль стеллажей пристально рассматривая фрукты и овощи. -И тебе не хворать, Марк. Довольно сносно. -Я рад. А долг? -Какой долг? – притворился он. - Кейл, не надо строить из себя дурака, ладно? Прекрасно ведь знаешь, что за аренду! - Марк, мы это обсуждали миллиард раз… - проворчал мужчина, - ну не могу я сейчас, пойми меня! - Я понимаю… Я тебя уже три месяца понимаю и прощаю! Это невозможно! Я терплю тебя только из-за уважения к Мэтсон. -Ты говоришь это каждый раз, когда приходишь сюда! Или тебе так важно меня унизить? -Я так говорю потому, что это правда. -Откуда я тебе сейчас их возьму? – он откинул крышку небольшой белой шкатулки, украшенной малахитами, и демонстративно показал её собеседнику. – хочешь забрать эти гроши – забирай, подавись ими! Я же пообещал, что отдам! Отдам!! Ты не имеешь право забирать последнее, что осталось от них! – взорвался Кейл. Из его глаз потекли слёзы. Те самые слёзы отчаянья и безысходности. Марк с минуту стоял молча, а затем глубоко вдохнув как можно спокойнее произнес: - Меня это не волнует. У тебя есть четыре дня. Не отдаешь весь долг в этот срок – съезжаешь. Большой мандарин, яростно брошенный Кейлом, просвистел в метре от головы Марка. Он попятился -Псих! Ненормальный! Может это ты Мэтсон угробил? Я все больше в этом убеждаюсь. После этой реплики мужчина предпочёл ретироваться. Кейл лишь равнодушно смотрел ему в след покрасневшими глазами.