Вернуться к жизни спустя 12 лет

Лили шла по улице Литтл-Уиннинга. Одинаковые домики, одинаковые клумбы будто сошли с рекламных буклетов. Лили не любила Тисовую улицу. Всё было нарочито идеальное, всё по правилам. Петунья любила такое, но не Лили. С детства она любила места, где кипит жизнь. Дом Эвансов, Хогвартс, поместье Поттеров, домик в Годриковой Впадине. Последний был самым любимым. Там было счастье, её счастье. Рядом был любящий муж, по дому на игрушечной метле носился Гарри. Там Бродяга катал на себе Сохатика, а тот угощал Сири конфетой. Но всё это в прошлом. Тем времен в доме номер четыре была гостья - тётушка Мардж. Но не все обитатели дома были рады ей. Вернон и Дадли разумеется обожали Мардж, а вот Петунья и Гарри... Петунья не выносила Мардж из-за её пса - Злыдня, который приносил грязь в её царство идеальной чистоты. Для Гарри же нахождение гостьи в доме означало, что теперь он не мог спокойно пребывать в своей комнате, выполняя домашние задания. Тётя Мардж обожала унижать Гарри, но он терпел, терпел стойко. Ради разрешения для похода в Хогсмид. Лили подошла к дому. Она хотела войти как положено, со стуком. В руках она держала коробку конфет для Гарри и торт для Петуньи. Но услышав пьяный голос Мардж, которую всегда презирала, решила зайти тихо. Отперев дверь, она тихо прошла в коридор, решив послушать что творится на кухне. — А кем был старший Поттер? – Мардж была пьяна, но к чему этот вопрос. — Эм... безработным... – быстро проговорила Петунья. — Неудивительно. Кого могла выбрать твоя сестра, только такого же нищего пьяницу. "ЧТО?! ДА КАК ОНА ТАКОЕ ГОВОРИТ ПРО ДЖЕЙМСА!" – сердце Лили быстро заколотилось, но она почувствовала рядом магию, такую знакомую, такую родную. Она никогда не перепутает её. Магия Гарри успокоила её, она почувствовала злость сына, ненависть к Дурслям. Она мысленно пообещала, что Гарри будет счастлив. — Ложь! – тихо отчеканил Гарри. Прям как отец. Лили быстро вошла на кухню, зловеще улыбнулась, бокал выпил из рук Петуньи, а из зелёных глаз Гарри потекли слёзы. — Здравствуй, Петунья. Рада видеть, моё солнышко. – Лили подошла к сыну и нежно его обняла. Сказать, что Гарри опешил, ничего не сказать. Он был в шоке. Мама. Она рядом. Но этого не может быть. Нет. Она мертва. Но она рядом. Он чувствует её. Она рядом. — Как? – прошептали Гарри и Петунья одновременно. Но молчание продлилось недолго. Тётушка Мардж, решив, что слишком долго не оскорбляла Поттера, рявкнула: — Явилась, потаскуха! Притворилась мёртвой, оставила своего гадёныша добрым людям, а сама смылась. — Не смей так говорить о моём сыне! – не хуже змеи прошипела Лили. — Заткни рот! Моя мать любит меня, в отличии от вас! – неожиданно прошипел на парселтанге Гарри. — Гарри?! Так ты змееуст? – поинтересовалась Лили. — Да. Может присядем за стол? Гарри принёс стул, усадил Лили, всё ещё не веря в то, что она жива. — Лили... а где ты была? – тихо спросила Пеутнья. — Я не знаю, как это произошло, но когда я умерла... – голос Лили вздрогнул. – ...я очнулась в нашем доме, но как оказалось прошло 12 лет. — И зачем ты сюда явилась? – прогремела Мардж. — Конечно забрать сына, я не могу позволить Гарри жить в окружении ненавидящих его людей. — Да не обязаны Вернон и Петунья тратить деньги на твоего оборванца! – крикнула Мардж. — А ничего, что согласно завещанию Джеймса опекуны Гарри получали каждый месяц 1000 фунтов на его содержание! – крикнула Лили. – Была рада повидать тебя Петунья и тебя племянник, Гарри, собери вещи, у меня нет желания находится в этом доме, пока меня и мою семью оскорбляет эта... эта... эта особа. Гарри выскочил из-за стола, и уже через 10 минут он с Лили покинул дом номер четыре на Тисовой улице. В тот момент в нём проснулась вера в то, что теперь его жизнь станет такой, как он заслужил, теперь рядом с ним человек, который ради него порвёт любого: Дамблдора, Волан-де-Морта и его шавок.