Abussus abussum invocat

На следующий день я шла к площади. На мне были синие джинсы, сапожки и белая рубашка. Меня всю прям распирало от радости и нетерпения. Как Рафаил будет меня учить? О, божечки, а если надо будет писать дофигища конспектов и перелистывать тысячи книг? Оооооомагад, если бы так! Если он ещё и сам что-то диктовать будет, это вообще зашибись! Кажется, Кэти Килджой в чём-то была права, я действительно немножко ботан. Совсем чуть-чуть. Часы пробили полдень, когда я была на центральной площади и терпеливо ждала падшего. — Сама пунктуальность, — раздалось рядом. Я повернулась. Брюнет стоял слева от меня и рассматривал. — И вам здрасьте. — Здрасьте. Идём, не отставай, — и Рафаил пошёл к тротуару. Я засеменила следом. Мы двигались вдоль домов, ни о чём не разговаривая. Мне было как-то неловко. Напрягало ещё и то, что по его лицу фиг поймёшь, бешу я его, или он всегда весь такой молчаливый, мрачный, одЕнокий волк. — А куда мы идём? — спросила я, наконец. — К пустырям. — Зачем? — Мне нужно место. Да и тебе лучше будет, если никто не увидит. — Туплю. — Бывает. О, здесь можно, — он за запястье потащил меня за собой. Мы были в каком-то отдалённом районе среди побитых жизнью домов. Вряд ли в них сейчас кто-то жил. Рафаил остановился вместе со мной посреди пустыря и посмотрел мне в лицо. Чёрт, у него глаза такие красивые. Голубые-голубые. Голубее Энджела. — Готова? — Да! — улыбнулась я. — Хорошо. Теперь слушай, — он встал мне за спину и закрыл ладонью глаза. Повеяло прохладным сильным ветром. Я от неожиданности вздрогнула и обхватила его руку своими. — Раз ты хочешь уметь лечить, тебе не должно быть плевать на жизни чужих. Спаси их. Всех. — Что? — не поняла я. Рафаил убрал от меня руку. От увиденного мне аж поплохело. Вокруг нас на километры простирались высотные здания. Из окон одних вырывался огонь, из других вылетали стёкла, и всюду были беззащитные бесы. В одних летели огромные острые осколки, других окружал огонь, третьи спрыгивали с крыш. Господи, что это… откуда? Как? Когда? Меня потряхивало. В себя меня привело касание падшего. Он легонечко взял меня под локоть. Я мотнула головой и сорвалась с места, несясь к бесам. Я вырвала нескольких из-под осколков, других ловила охапками с крыш, магией вырывала из огня, вытаскивала из воды, из пасти жутких тварей. Я спасла сотни. А умерли тысячи. Я просто не успевала. В какой-то момент прямо передо мной осколками пробило голову ребёнка, а с крыши свалился и разбился какой-то парень. Кровь и мозги разлетелись во все стороны. Алые пятна были на моей рубашке. Мои руки задрожали. Я упала на колени и заорала, хватаясь за голову. — Остановитесь! Хватит! Захотелось плакать. Я никогда не видела смерть так близко. Я кусала губы, чтобы не разреветься. Но я разрывалась не от жалости. Я не знаю, как описать это ощущение. Думаю, это похоже на сильный страх. Представьте, что лишены всех органов чувств, зрения, слуха, обоняния, и при этом находитесь в лесу, где поблизости шастают маньяки и медведи. Вот это чувство беспомощности и безысходности будет похоже. Ко мне подошёл Рафаил, опустился рядом и взял за плечи. — Зачем они это делают? — шёпотом спросила я, закрывая глаза, не желая видеть ещё большего ужаса. — Таков их выбор. — Как я помогу им, если они сами обрекают себя на смерть?! — я повернулась к нему, яростно смотря в глаза. Падший задумчиво ухмыльнулся. — Ты не первая, кто задаётся этим вопросом. Тебе нужно понять, что как ни старайся, всех от смерти тебе спасти не удастся. Она всегда рядом. У каждого врача своё кладбище. Я сглотнула. Шмыгнула носом. Держа меня за плечи падший чувствовал мою дрожь. Он обнял меня. Мне не к кому было прижаться сейчас. Я уткнулась в его горячую грудь, прячась от крови и криков. Казалось будто он, Рафаил, такой большой и сильный архангел, который убережёт взор от тех бесчисленных смертей, которые произошли из-за того, что я не успела помочь. Я вжималась в его мягкое тело, я не хотела видеть трупы. Я конечно понимала, что если буду лечить, то смерти тоже будут, но только не здесь и не так… жестоко. Руки брюнета немного растерянно поглаживали меня по голове и спине. — Ты не плачешь? — спросил он. — Нет, — негромко ответила я. Рафаил глянул на моё лицо. Видимо, проверял, не вру ли я, и не рыдаю ли в его жилетку. И тут я увидела, что он как будто светился лаской и добротой. Наверное, он думал, улыбнуться или нет, но личико его прям сияло. На ангела похож. Собственно, он и есть ангел, только падший. А за что его сбросили? Больно, наверное, было. — Напоминаешь кое-кого, — задумчиво сказал брюнет. — Кого? — Да так, — он мотнул головой и немного отпустил меня. — Как себя чувствуешь? — Уже не так хреново. — Чудно. Он щёлкнул пальцами. Кровь, тела, осколки, всё исчезло. Мы снова были одни на пустыре. Так это всё было иллюзией?! — Это всё не настоящее?! — выкрикнула я. — Ну да, — пожал он плечами. — А ты думала? — Да я… это… ты охерел?! — я схватила его за рубаху, притянув к себе и сверкая глазами. — Я блять подумала, что они правда умерли, а ты… — Не тащить же мне тебя на настоящую резню, — нагло ухмыльнулся демон. — Я тебя убью! — Ну попробуй. — Пизданутый! Скумбрия! Ебанутый ебалай! Сука, сюда иди, я тебя на бутылку посажу, сволота охуевшая! — Фи, принцесса, как не стыдно так выражаться? — Нагибайся, паскуда. Он засмеялся и рванул от меня убегать. Я — за ним. Скотина, ну вы гляньте! Я всё понимаю, надо было донести, что люди часто умирают, но не таким же способом! Я правда думала, что они настоящие, а эта мразота мне галюны наслала и смотрела! Учитель херов! Круги мы нарезали минут пятнадцать, после чего Рафаил напрочь запыхался и свалился. — Стой, стой, погоди… — Попался! — я напрыгнула на него, прижимая за руки к земле. — Пизда твоей жизни. — Хорошо… фуф… только отдышаться дай… кхех… ссс, фак, печень… — он кое-как повернулся набок со мной на себе и закашлялся. — Ты нормально? — заволновалась я. Он же толстенький, я его загоняла, а если у него сердце откажет? — Да, да, сейчас… Кхах!.. — Рафаил прижал к животу ладонь и закрыл глаза. От руки полилось золотистое свечение, проникавшее в его брюшко, и через минуту он облегчённо задышал и лёг обратно на спину, раскинув руки в стороны и довольно улыбаясь. — Фух, всё, полегчало. — Офигеть, что это было? Я тоже так хочу, — заулыбалась я, упираясь ладонями ему в грудь. — Ну попробуй, — ухмыльнулся он. Рафаил приподнялся, я съехала с его круглого живота ему на бёдра, и положил руку на землю. Снова то свечение. И когда он поднял ладонь, из почвы пророс маленький красный цветок. — Для начала повтори это. — Круто! Так, стоп, он настоящий? Падший заржал. — Настоящий, настоящий! Ты теперь ничему верить не будешь? — Ты меня только что жестоко наебал, я тебе ещё год верить не буду! — Ну ладно, хорошо, этот правда настоящий. — И как мне сделать такой же? — Давай руки, — он положил мои ладони на землю, накрыв их своими. — Закрой глаза. — Обманешь снова, я тебя на Энджела натяну. — Как скажешь, — засмеялся он. Я закрыла глаза. — Так, теперь представь, как по твоим жилам вместо крови течёт нечто светлое, доброе, тёплое, — я представила то свечение, которое было у Рафаила. — Думай о том, как оно льётся в землю. Как появляется семечко, из которого вырастает цветок. Постарайся представить его во всех деталях. — Семечко или цветок? — ухмыльнулась я. — Камень, блин! Давай серьёзно. — Уаааай, кто б говорил. Ладно, всё, я сама серьёзность. — Класс. Представляй, как твоя энергия даёт ему жизнь. Как он прорастает и тянется к солнцу. Главное — спокойно, не торопись. Я рисовала в своём сознании маленький цветочек с голубыми, как глаза Рафаила, лепестками, и золотой сердцевинкой. Мне казалось, что под моими руками появлялось что-то тёплое, нежное, приятное. Рафаил аккуратно повернул мои руки так, чтобы они образовывали колечко. — Очень хорошо, — говорил он. — Открывай. Распахнув глаза я увидела, что мои руки окружали маленький голубой цветочек. Он рос рядом с тем, что вырастил падший. — Божечки, это я сделала?! — обрадовалась я. — Ты. — Урааа! — я взметнула руки вверх. И цветок рванул к небу, становясь огромного размера и превращаясь в одно из плотоядных растений. — Ой… Цветок обладал острыми шипами и зубами на лепестках. Офигеть, это я сделала! Я могу, я умею! Растение вдруг резко потянулось к Рафаилу, раскрывая бутон-пасть. — Твою мать! — взвизгнула я. — Стой! Падший молча щёлкнул пальцами. Цветок резко так схлопнулся и снова стал маленьким и милым. — Я случайно, — промямлила я. — Я уж понял. На сегодня, думаю, хватит. — Ладно, — я слезла с Рафаила и встала на ноги. — И когда следующее охерительное занятие? — Завтра. На той же площади, снова в полдень, — падший поднялся, отряхнулся и двинул со мной к выходу из пустыря. — А что делать будем? — Тебя любезный папочка на Землю не пускает? — Нет, — вздохнула я. — А что? — Гм. Я думал как-нибудь сводить тебя туда. — Правда?! — завизжала я, хватая его за плечи. — О, да, своди-своди-своди! Пожалуйста, Рафаил, Рафаэллочка, своди! — Да тихо, успокойся! Свожу я тебя туда на пару часов, только не ори! — Ииииии, — пищала я от восторга. — Спасибо! — Пожалуйста, — вздохнул Рафаил, ведя меня за руку к тротуару. А позади оставался пустырь, на котором мирно цвели два маленьких цветочка, голубой и красный.