Abussus abussum invocat

Прошли недели, и настал он. День очисти. По приказу мамы во дворце завесили шторами все окна. Я помню, что ещё когда мы с Чарли были детьми, каждый год она это делала, и скорее всего, до нашего рождения тоже. Она не любит этот день. И Чарли тоже. А я всегда была как-то отстранена от этого всего. Мне было всё равно. В этом я похожа на папу. Ну или была, пока не встретила Рафи, и пока не начала сочувствовать демонам, которые умирают не по своей воле. Я стояла в библиотеке, когда дворецкие завесили шторы. Они вышли. Ещё несколько минут, и начнётся. Надо идти к отцу. Он просил весь этот день быть с ним. Я вздохнула, повернув голову к камину. Помню, как папа читал здесь нам с Чарли сказки. Мои губы тронула улыбка, когда я вспоминала детство. Чарли и я одногодки, сёстры, двойняшки, но мы были такими разными. Она была такой открытой, чувственной, а я замкнутой и отстранённой. Думаю, что если бы я не была принцессой, в школе меня бы называли забитым аутсайдером, ботаном, и тому подобное. В библиотеку вошёл Рафи. Убедившись, что тут кроме нас никого нет, он подошёл и обнял меня со спины. — Ты бледная. Как себя чувствуешь? В последнее время меня часто подташнивало. Один раз я даже сознание потеряла. Папе пришлось нести меня до комнаты. И несмотря на тошноту, мне часто хотелось есть. Собственно, падшему было только в радость сидеть и прикармливать меня. — Нормально. Только опять кушать хочу, — жалобно сказала я, повернувшись к нему. — Что в этот раз, вашество? — ухмыльнулся брюнет, сцепив руки за моей спиной в замок. — Шоколадку хочу. Такую знаешь, с фундуком и карамелью. — Я кое-что придумал. Закрой глазки. Я закрыла. Спустя пару секунд Рафи поцеловал меня, и в его губах была небольшая шоколадная конфетка, таявшая от поцелуя. Он отпрянул, а я довольно облизнулась. — Вкусненько. Хочу ещё. Рафи улыбнулся и наколдовал новую конфетку. Таким образом было съедено ещё штучки три. Он ласкал меня, дыша мне в волосы. — Я люблю тебя. — Иди ко мне, — я притянула Рафи к себе, целуя жадно и страстно. После того раза на Земле он почти не приставал ко мне. Но сейчас он приставил меня к стене, лаская и часто дыша. Он хотел меня. И было нельзя. Он начал целовать меня, гладя по щеке и боку. Я льнула к нему, прижимала к себе мягкое любимое тело и отвечала на ласки, целуя падшего. И тут дверь распахнулась. Рафи и я замерли. В библиотеке стоял отец. И он офигевающе смотрел на нас. — Это… это что сейчас было? — сказал он с шоком. А я даже не знала, что ему сказать. Только паника поднималась из глубин моей души, и мне хотелось крикнуть: «Рафи, беги!». Но я молча и растерянно таращилась на своего создателя. — П… папа, э-это не то, о чём т-ты думаешь, — замямлила я. — Я не знаю, в какую сторону тут думать, чтобы не то подумать, — в голосе слышались нотки нарастающей злости. — Я сейчас всё объясню, — заговорил Рафи. И я впервые за всё время увидела его тревогу и лёгкую панику. — Куда ж ты денешься, — прорычал отец. — Иди сюда. — Люцифер, держи себя в руках… — Рафаил, — спокойно начал папа. — Ты, видимо, неверно понял меня, когда я сказал «мой дом — твой дом». — Я… Люцифер, я просто… эм… — Ты совсем страх потерял? Тебе кто позволял мою дочь трогать? — Ну знаешь, бог дал мне зрение и способность любить женщин. — Ты ей блять в отцы годишься! Это твоя племянница, сволочь ты такая! — глаза папы начали краснеть. Всё плохо. — Ты хоть представляешь, что я с тобой сделаю? — Я люблю её, — негромко прорычал Рафаил, готовясь защищаться. — Я досчитаю до пяти, а ты попробуешь сбежать. Я тебя всё равно догоню, но из уважения к тому, что мы родственники, дам тебе фору. — Папа, не надо! — встряла я, встав между ним и Рафи. — С тобой я потом поговорю. Марш к себе. — Папа, я… й-я люблю его. Он опешил. — Вы совсем ёбу дали? — Не матерись, — рыкнул падший. — Ты вообще заткнись! И я ответа жду, вы ополоумели что ли? София, ему лет столько же, сколько мне! — Но я люблю его, — повторила я. — И уже давно. — Ты… так, стоп… погоди-погоди, — он хищно посмотрел на Рафи. И улыбнулся всеми острыми зубами. — Тогда, на Земле, когда вы сбежали, согрешили две души и исчезли… так это сделал ты? Брюнет молчал. — Родной брат. Мою дочь. И все эти твои аргументы, когда ты просил дать тебе охранять её, вся твоя забота о ней, и желание жить в соседней от неё комнате, все эти подарки… какая же ты сволочь, Рафаил. Мне просто интересно, к Чарли ты тоже подкатывал? — Я не трогал её. Я люблю твою дочь. И я не виноват, что я твой брат. — Я тебя порву, — рявкнул отец, шагнув к Рафи. — Папа, папочка, пожалуйста, не трогай его! — взмолилась я, подскочив к нему. — Марш к себе, и только посмей из комнаты выйти!!! — Не ори на неё! — зашипел Рафи, отведя меня в сторону. — Иди сюда, тварина! За спиной отца распахнулись шесть белых крыльев. У Рафи тоже, только крылья были чёрные. Они оглушительно зарычали друг на друга, и отец магией пальнул в родного брата. Я вскрикнула, а Рафаил рванул в сторону и, разбив окно, рванул на улицу. Отец за ним. Мои руки стали дрожать, а голова кружиться. Папа убьёт его к херам, надо что-то делать! Я собралась было рвануть за ними, как меня кто-то схватил за руку. Обернувшись, я увидела маму, строго глядевшую на меня. — Мама? — опешила я. — Откуда ты… — Жду объяснений, юная леди, — нахмурилась она. — Идём. — Мама, там папа и Рафаил, они… — Я всё слышала. — И… оу… — Идём в твою комнату, — строго сказала мама и потянула меня к двери. — Нас ждёт долгий разговор. — Нет! — я вырвалась и шагнула к окну. — Отец прибьёт его! — И правильно сделает. — Мама, — я чуть не плакала. — Он же его брат. — Который растлил тебя! Собственную племянницу! — Да какая разница, кто это сделал?! — Ты себя слышишь?! Или мне надо объяснять, как это называется?! — Да знаю я, что это инцест! Но я люблю его! — навзрыд крикнула я. — София. Идём со мной, — теряя терпение сказала мать. В небе раздался оглушительный рёв. Затем сверкнула молния. Я побежала к разбитому окну. — Не смей! — вскрикнула мама. Я выпрыгнула. Из моей спины выступили крылья, взмахивая которыми я понеслась к небу. Они не такие большие, как у Чарли и отца, и не такие сильные, от этого я не могу развить большую скорость. И я неслась, напрягая их и чувствуя, как сводит мышцы. — Рафи! Папа! — орала я. — Не надо, пожалуйста! Небо затягивало тёмными облаками. Гром и рёв разносился всё чаще. Мой голос просто тонул в этом шуме и шуме ветра. Где-то далеко мне виднелись две тени. Одна тонкая, другая потолще. И обе с шестью огромными крыльями. Они сцепились, рыча и что-то орали друг на друга. Я рванула было в их сторону, и резкий порыв ветра заполонил мне путь облаками. Оказавшись на месте, где минуту назад были папа и Рафи, я увидела лишь облака. Твою мать, я их не догоню, что делать?! Вдруг прямо рядом со мной пронеслось что-то острое и холодное, проскользнувшее прямо под моим крылом. Ахнув, я обернулась и увидела силуэт с двумя крыльями и рогами.