Записка Бога Смерти

— Что-то не так? Роксу не видит смысла отвечать и беспрекословно содействует плану, что ему весьма "непонятен". Толчок в плечо распахнутой пятернёй только кажется мягким; он чувствует, как тупо болит, даже ноет место, куда его ударили. Внимательный взгляд Рона направлен куда-то за плечо, и на контрасте с нагретой солнцем тканью за спиной все кажется выдумкой. Словно бы Бог Смерти глумится над ним, подливая солярки; Роксу приходится прижаться всем телом остерегаясь взрыва. От этого штора сминается за ним, и кольца хрустят на ламбрекене, явно готовые сорваться под весом. — Не двигайся. Рон слегка одергивает надоедливую, непослушную ткань штор, позволяя Роксу спокойно разглядывать черные волосы. Резонанс, связанный с его обычным видом и тем, что прямо сейчас перед ним, всё ещё имеет какой-то смысл. "Если он вернется в Роан, его волосы будут черными?" Этот вопрос даже слишком важный в какой-то мере. Впрочем, ему везет с тем, что у Рона нет каких-то особенных намерений. Например, убить его, иначе бы тот жест, что он пытается провернуть прямо сейчас, стал бы последним. Касаясь черных, от краски блестящих волос, ощущение холода пронизывает. Ему кажется, что так он сможет что-то понять. Сможет разобраться с тем, как прибить Бога Смерти и заткнуть его. — Он видит, — лицо Рона близко, но он даже не чувствует его дыхания, — Хм. Реакции не следует. Роксу, чуть поднабравшись смелости от воспоминаний о том, что обычно с Роном делают дети — там все заканчивается не просто растрепанным видом — касается ворота майки. Светлый шрам видно невооруженным взглядом, но он зажил очень давно. Что сейчас с шрамом на руке? Осознание приходит только когда он по непонятным причинам тяжело сглотнул. Наваждение улетучилось мигом. "Шаг влево, шаг вправо, расстрел" Кинжал приставлен к горлу вплотную. Роксу даже не нужно много думать для того, чтобы вспомнить, как выглядит кинжал. Он недавно рассматривал его, сидя связанный в каком-то доме; обе стороны были заточены. Паника охватывает на мгновение, и он даже не чувствует, какой температуры металл. Слабая боль тянется на шее, и странно, четко душит, вынуждая глотку сжаться. Когда он понимает, что его кадык уже не может пересечь грань и сглотнуть, предположение о том что ему уже перерезали горло становиться его прямой зависимостью. Капелька слюны стекает с уголка губ и тянется. Это уже за пределами тех, кто мог следить за ними. — Рон. Утверждение сквозь слабую улыбку, больше похожую на кошачий оскал, выуживает из души упомянутого что-то драгоценное и важное. Мужчина касается щеки Кейла. Он уверен в том, что обладать этими глазами может только этот щенок, он знает его слишком долго. — Молодой господин, — протирая дорожку от слюны на чужих губах, он притягивает его к себе, — Все крысы сбежали. Он касается лбом ко лбу, как изредка делал в чужом детстве. Рон так спасал ребенка от жуткой мигрени после ужасных снов. Крал его температуру в самые болезненные лихорадки. Сейчас же разделял боль. Меж их шей было расстояние ровно в лезвие, и оно касалось их обоих. "Безумный старик" Для Рона же это веселая игра. Отстраняясь, он не чувствует рану на собственной шее. Это было значимо только для Кейла, что видел маленькую, но длинную царапину у Рона. Последний же видит, как кадык щенка с трудом перекатывается под кожей, минуя вдавленный в шею... нож. Рон придавил его тыльной стороной, обращая лезвие к себе, и пытался рассмотреть блеск рыжеватых волос и глаз. Он совсем не дурак, и уверен, что видел знакомый блеск на волосах до того, как он закрасил их каким-то мазутом и превратил в уголь. Даже если его подводят глаза, прямо сейчас зрачки напротив были достаточно, если не слишком широкие для того, чтобы рассмотреть цвет радужки. Каштановые глаза, что изначально напоминали белую звезду, что показывал их только их из-под своей маски, стали идентичными с глазами Кейла Хенитьюз. — Не дергайтесь. Разница в один чертов оттенок заставила его применить одну из самых действенных, и совсем не насильственных пыток. Он лишь слегка отошел от оригинала, прижав нож другой стороной. — Молодой господин, — убирая клинок от шеи, Рон улыбается достаточно тепло, — Как скоро вы планируете вернуться в королевство? Отбрасывая бесполезный нож в сторону, он делает шаг назад. — Ваши, нет, — делая маленькую паузу, он собирает руки по старой привычке, — Близкие ждут вас.

***

Иллюзия растворилась за помутнением в глазах; от молчания к суждению было меньше вздоха, но сейчас, пропав во сне Кейл чувствовал, как все его тело медленно переходит от ноющей боли к бодрости. Затекшие плечи, непослушные пальцы, застывшая шея, все это мгновением, если не дуновением ветра превратилось в бодрость. Открывая глаза без обычно встречающего его, настойчивого и неприятного солнечного света, он оказывается в легком трепете чьих-то крыльев. — Человек, прошло сто сорок три часа, двадцать две минуты и шесть секунд, — голос Раона был не такой бодрый, как обычно, — Ты очень долго спал. Вспоминать, что было до его падения в, даже кажется не обморок, а обычный неожиданный сон, желания не было. Он знал только про падение башни, а в остальном это была работа Святого и Розалин. Под размышления о том, как много он пропустил за почти шесть дней, раздался удар в дверь; голосов не следует. Конечно, большинство наверняка уже привыкло к тому, что Кейл пропадает во сне. И, что наиболее обидно, в этот раз он даже не отдыхал. — Он, Хон, — маленький дракон тянет свою лапу в сторону двери и магией открывает для пары котят, — Человек проснулся! — Дедушка проснулся! Заявление, сказанное в унисон, вынудило Кейла подняться; в этом теле было намного лучше, чем в том. Его душа бездельника на какой-то миг даже задумалась о том, что движение — это не так уж плохо. По крайней мере, пока ничего не болит. — Человек? Дракон цепляется лапами за рубашку Кейла, но скоро отпускает, решая лететь следом. Чтобы его человек и так вскочил куда-то — да ещё и забыл надеть свою обувь — точно какая-то мистика. — Как обстановка? — Белая звезда не объявлялся! — Дедушка уснул в тот же день, что и ты, Кейл, — котята спешат следом, — Мы нашли его на первом этаже Южной башни! Шагая по длинному коридору имперского дворца, Кейл, к счастью и несчастью одновременно, преодолел первую развилку. Проходящие люди, в том числе и Святая, смотрели на него и, вроде как, молчали. Косые взгляды со стороны никак не влияли на Кейла, и он оказывался слышать немые возгласы. До двери, где обычно оставался Рон — ему пришлось запомнить эту информацию на экстренный случай — оставалось несколько шагов и Бикрос. В глазах Роксу он сильно изменился; почти на одно лицо с собственным отцом. С графином в руках он был даже чуть страшнее. — Молодой мастер? Не самое уважительное отношение было успешно проигнорировано; в любом случае, Бикрос его понял и открыл перед ним дверь в комнату Рона. Поспешный дух Кейла, наконец, замер. Его доселе динамичная фигура, что тянулась от кровати к этой комнате, наконец стала цельным образом. Роксу больше не существовало, и перед Роном, что был без пиджака, был единственно верный образ. Черная смоль исчезла, и Рон был все таким же седым; Кейл не менее рыжим, чем раньше. Одного только улыбчивого взгляда, что встречал его, было достаточно для осознания как он выглядит. Дети, явно восхищенные пробуждению их названому отцу и дедушке, кинулись в ноги старшего. — Что-то не так, молодой господин? — Кхм, — делая паузу, он обращается в собственный кулак, — Мне сказали, что ты тоже был... Неважно. Развернувшись, Кейл уже хотел было уйти, но встретился с Бикросом. Тот не спешил пропускать его, словно бы ожидая приказа, или желая передразнить Кейла, что спешил сюда, словно бы потерявший своего хозяина щенок. — Насчет замужества, — фантазии о том, что все то было сном, улетучились, — Думаю, мой сын будет не против. Кейл на словах старшего Моллана лишь неприятно сглотнул; ему казалось, что кинжал приставлен к горлу. Или, если быть точнее, завис в воздухе прямо перед ним. Молчание прерывает подоспевший к ним Чхве Хан, что без спроса распахнул дверь, и Бикрос, что с громким стуком поставил графин на стол. — Что здесь происходит? — мечник, как и всегда, был полон энтузиазма, — Кейл! — Кажется, у меня слуховые галлюцинации, — Бикрос проходит мимо Чхве Хана и открывает дверь, пропуская Кейла, — Для начала вам стоит умыться, отец. И вам тоже, молодой господин. — Господин Кейл? — Человек, зачем ты бежал сюда? — Ты забыл, что хотел сказать? — О, давай великий и могучий Раон Миру напомнит тебе! — Ты хотел проведать дедушку. — Точно, Кейл, но ты не спросил его! — Добрая Таша учила спрашивать: "все хорошо?" или "как ты себя чувствуешь?". — Человек!