Очень Страшный Властелин

      Храм выглядел неважно и это мягко сказано — фактически, никакого храма почти и не осталось. Одни лишь голые куски стен, покрытые зеленью, тотальная разруха и печаль, которую, впрочем, испытывала только Норочка. То тут, то там лежали куски бывшего здания, которые из-за количества растительности и найти сначала было сложно.       Изначально место поклонения этого божка и так было небольшим — обычно храмы представляют собой что-то более… монументальное, но в данном случае «сородич» явно не был кем-то влиятельным или даже уважаемым — не было ни заднего дворика, ни каких-то залов, а лишь один небольшой, опять же, полностью разрушенный даже не «храм», а «храмик». Короче говоря, тот бог был тем ещё лохом.       Барышне, конечно же, этого я говорить не стану.       Внутри храма (хех, «внутри», а было ли оно?), освещаемого лучами сквозь дыры в потолке, — и опять же, ха-ха! — солнца, единственной примечательной вещью была статуэтка — маленькая, стоявшая на небольшой подставке, она ранее явно была представлена более чопорно, о чём намекал выломанный карниз, но сейчас передо мной было откровенно жалкое зрелище. Сама статуэтка была повреждена — создавалось впечатление, словно ей оторвали голову. К сожалению, опознать, как выглядело существо, было тяжеловато — по факту это был кусок камня с узорами, у которого, судя по всему, было лицо.       Стоявшая возле меня Норочка, заплакав, начала что-то бормотать на японском. Я же продолжил обходить местность, распространяя вокруг свою силу. Было немного обидно, что ничего и близко интересного найти не получалось, как и нельзя было даже рассмотреть форму тёмного бога, но, в целом, основная цель набить щеки разной всячиной (цель была вроде как и побочная, однако нужно быть честным хотя бы с самим собой) выполнена.       Вернувшись к девушке, упавшей на колени перед своим божком, который промыл ей мозги, — пусть и помог, признаю, — похлопал по плечу.       — Уверен, он был достойным богом, — начал откровенно врать я, желая поддержать Норочку. — Наверное, он уже в лучшем мире.       Какое же я брехло. Ну, бывает.       — Неестественно звучит, — немного подумав, довольно чётко ответила девушка, повернув на меня голову. — Вы врать, мой Бог.       Хмыкнул. Поражаюсь тому, как быстро она учится говорить.       — Но тебе ведь легче, Норочка.       Девушка улыбнулась.       — Мне приятна забота, — теперь уже начала кланяться она передо мной. — Спасибо помощь найти. Какова моя задача потом?       — Займешься организацией ужасов на этаже, — сразу загрузил я её. — Проработаешь план того, как его оформить. В конце концов, изначально я не ожидал, что на нём будут жить ужасы из другой культуры.       Даже звучит странно, но ладно. Понятно, что слишком масштабных изменений не будет, и хрущёвка останется хрущёвкой — напоминанием о том, что бежать некуда, что надежда мертва и так далее-так далее. Опять нужен Лавкрафт. Просто хочется принести ложку мёда в охренеть какую гигантскую бочку дегтя, где теперь существовать ужасам.       Витенька заботливый владелец хрущёвки, в конце концов. Даже гордость за себя берёт. Сколько думаю о своём вознесении на небеса, а оно всё никак не происходит, эх, какой ужас.       Уже когда мы думали уходить, на выходе появилась фигура.       — Ну класс, — поджал губы я. — Почти скример.       У выхода из разрушенного храма стояла сгорбленная старая фигура женщины в белой одежде с длинными рукавами, елозившими по земле, однако, по какой-то совершенно непонятной и очень загадочной причине, остававшимися чистыми. Будь бы это фильм, то можно было бы смело сказать, что реализм послали далеко и надолго.       Понимаю, что магия, всё такое, но подобное дизайнерское решение вызывает у меня лишь желание удариться головой об стену.       На женщине был белый капюшон, частично закрывающий её лицо. Видимо, она тоже из «того самого» клуба, где носят одежду не по сезону. Плюс пять социальных кредитов, что сказать.       Бабулька начала что-то говорить, сняв капюшон, позволяя её разглядеть: в общем-то, обычная седая морщинистая бабулька за восемь… девя… за сто двадцать пять. На её лице было столько морщин, что её лицо можно было без преувеличения назвать одной большой морщиной. Старуха неожиданно громко рассмеялась, явно не собираясь останавливаться на своей речи, продолжив что-то говорить, а иногда выкрикивать на незнакомом для меня языке.       — Чё она говорит? — спросил тихо у Норочки, с обезумевшим от ярости лицом смотрящую (ну, я так думаю) на старуху.       Мой вопрос немного привёл в чувства девушку, из-за чего она, глубоко вздохнув, принялась за работу, видимо, сразу начав переводить от лица не потевшей в такой одежде старухи:       — Я ждать приход твари года. Я, первожрец своей Богини, уничтожить грязь. Вас ждёт конец существования.       — Спроси у неё, нужна ли ей наша одежда, — серьёзно прищурился.       Норочка, похлопав глазами, излишне агрессивным, самую малость рычащим тоном, задала вопрос.       Лицо старухи из агрессивно-воинственного стало удивлённым.       Она что-то спросила, но я, понятное дело, не понял.       — Ты потерять рассудок? — вопросительно-агрессивным тоном перевела Норочка. Как она хорошо передала как своё отношение, так и вопрос старухи…       Такой талант.       — Зависит от того, что можно считать адекватным, а что — нет, — прищурился я, мысленно погладив бороду.       Из меня тоже вышел бы отличный мудрец. Нет.       Норочка перевела мой бред (она точно хочет с безумным рыком напасть на эту странную бабульку, но держит себя, молодец), из-за чего старуха окончательно потеряла нить разговора. Кажется, ей надоело.       Что-то с безумным сиянием в глазах прокричав, бабулька решила закончить плеваться простыми угрозами, перейдя в наступление. Подняв засветившиеся руки, что было видно даже сквозь белые рукава, она что-то вновь прокричала, из-за чего в нас ударила вспышка света. Все её действия были настолько быстрыми и стремительными, что…       Ладно, понятно, что я не собирался давать маньяку (в данном случае считаю себя жертвой) сделать лишние действия, ожидая кровавых сцен. Рейтинг вроде и тот, но не для меня.       Подняв руки в ответ, словно принимая бой в армрестлинг, в буквальном смысле пинком отправив Норочку во внутренний мир (руки были заняты, а дистанционно отправить кого-то к себе в душу пока не могу), исказил реальность, попытавшись защититься от света. К моему удивлению, вроде и удачно, а вроде и нет.       Реальность поплыла, следуя моей воле, но свет, словно ему плевать на то, что он вообще не должен был ко мне поступить сквозь ловушку из куска материи, частично прошёл сквозь искажения прямиком на меня.       Кожу обожгло так, словно на меня прыснули горячей водой. Я сдавленно зарычал, чувствуя, как материальная оболочка начала быстро регенерировать. В глазах мелькали блики, зрение на мгновение совершенно пропало, оставался лишь яркий, раздражающий, причиняющий безумную боль свет.       Вот тварь. Будь я исключительно энергетическим существом и не успей поставить защиту, то было бы больнее, намного больнее.       Сорвавшись с места, мгновенно оказался возле женщины и, не слушая её криков, голыми руками прорываясь сквозь защиту, которую не видел в силу слепоты, чувствуя, как горит тело, проткнул грудную клетку старухи, в руке чувствуя пульсацию чужого сердца.       Полностью перейдя на иное восприятие реальности, доверившись своей силе, увидел, как мелькнула душа мёртвой старухи, но, в тот же момент исчезла.       Её что-то забрало. Точнее, кто-то. А может и «что-то», в принципе, ох…       Остался стоять на одном месте, чувствуя, как тело буквально разъедало. Поморщившись, вытащил руку из трупа старухи, откинув сердце.       — Integratio, — буркнул себе под нос. Тело практически моментально восстановилось, но приятных ощущений всё равно было мало, да и энергии сожрало прилично, несмотря на то, что я мысленно направил уровень воздействия.       Проморгавшись, дабы снова начать воспринимать реальность хотя бы относительно адекватно, непроизвольно перевёл свой взгляд на ладонь, с которой точно слазила кожа. Я чувствовал, как кипит моя кровь, как прожигает кости… Бр-р-р. Ожидать подобного развития событий я не мог при всём желании, как и не мог представить, что душа этой старухи моментально куда-то исчезнет.       Япония. Просто… Япония.       Поморщившись, щелкнул пальцами, из-за чего тело старухи сгорело в холодном огне, буквально исчезнув из мира. Не желая больше оставаться на месте преступления (не хватало, чтобы сюда ещё начальство старухи пришло, а я носик не припудрил), взлетел, скрыв свою сущность. Скорее всего здесь может быть где-то недалеко её «убежище», однако искать его было слишком опрометчиво — вполне возможно, что скоро сюда прилетят новые крендели, что будет лишним. Обойдусь.       Я многое мог ожидать, но уж точно не подобного. Если бы не наличие материального тела… Лохом бы стал уже я, а не мой «сородич». Ещё, твою мать, большим.       Было уже не весело, и это мягко сказано.