***
Как-то незаметно (вру) лето практически подошло к концу, и за мной приехали родители. С дедушкой я попрощался настолько тепло, насколько мог, оставив рядом с ним частицу своей сущности, которой умудрился задать условие следить за его телом. У меня было понимание, что жить осталось ему недолго даже после того, как я восстановил ему сердце, и от этого, если честно, было немного паршиво на душе. С какой-то чёрной иронией представлял себе реакцию родителей, если бы, пока я был с дедушкой в деревне, он умер. Пришлось бы как минимум откачивать маму, а как максимум записать папу на курсы изучения новых языков, ибо уже имеющегося словарного запаса ему бы не хватило при всём желании. В последний раз ходил к леди в поле, увидел вдалеке её улыбающийся силуэт, понял, что романтики как особой не было, так и не будет, после чего помахал рукой. До новых встреч, хех. Пережитое в Японии заставило меня смотреть на вещи немного по-другому, а, в частности, на собственное развитие — началось больше экспериментов с собственной силой, Роман на пару с Оксаной и чуть позже присоединившимся Чертилой, всё ещё занимающимся поисками того ужаса, рассказавшего про количество ужасов в Японии домовику, пошли полным ходом исследовать образцы тёмного бога в банках, аккуратно, прямо в моей душе, задействовав на полную катушку «неправильный» свет, дабы лучше разобраться в вопросе. Иногда я к ним присоединялся, но чаще был занят другим. Так, например, следил за Любочкой. — Как ощущения? — чувствуя себя психологом, работающего с трудной семьей, поинтересовался у говорящей-ужаса. Даже отдельный кабинет воплотил, надев очки. Любочку уже нельзя было считать человеком. Развившийся ужас, у которого сознание стало приближенным к человеческому. В этой реальности, кажется, ты либо отправишься кому-то на корм, либо на реинкарнацию, либо сам станешь безмозглым ужасом — четвёртого не дано, а если дано, то оно точно не лучше прошлых вариантов. Люди, которые хотели бы «остаться человеком несмотря ни на что», всплакнули бы. — Всё кажется нереальным, — вздыхала Любочка, держа на своих коленях кайфующего домового. Низкий старичок окончательно поплыл, погрузившись в Нирвану. — Слишком многое я не помню, Злой. Это вызывает во мне слишком противоречивые ощущения. Если сначала её отношение было ко мне настороженным (ну, положение обязывает, так сказать), то теперь ситуация поменялась в корне — за прошедший промежуток времени домовой вдоволь ей наговорил о том, какой Страшный хороший, — кхе-кхе, — какой он добрый и так далее. — Это пройдёт, — с умным видом покивал. — Будут создаваться новые ассоциативные цепочки, появятся новые воспоминания на смену прошлым. Так и должно быть. — А если эти ощущения будут и дальше меня преследовать? — стало её лицо печальным. — Тогда позже слетаем в твой прошлый дом, — пожал плечами. Я примерно помнил, где он — там, в конце концов, меня ждёт ещё моя закуска. — Уверен, родной дом поможет тебе. Любочке не оставалось ничего, кроме как заторможено кивнуть. Не успел (успел) оглянуться, как перешёл в девятый класс. Каждый год к нам приходит один-два новеньких, кто-то уходит, но обычно меня, как и всегда, никто не трогает — всё же репутация у меня была слишком уж специфическая, и отголосок «маньячелы» всё ещё ходил за мной по пятам, как и я особо дружелюбным ни с кем не был, обычно смотря на тех, кто со мной пытается заговорить, как на душевнобольных. Моя морда была довольно выразительной, из-за чего если кто-то и лез, скорее обиженный моими действиями, то только для того, чтобы потом получить после школы поучительное предупреждение, о котором впечатлительная мама ничего не знает. Никогда не считал себя злобным мальчиком, но никакое дополнительное общение мне в школе не нужно было. Хватало всё поступающих писем от Игоря. Если честно, мне казалось, что у него так образовались новые приключения: «Сегодня вновь собирал твой кубик-рубик. Скучно здесь, Витя». Понятно, что у нас был «особый» шифр — о школе Игорь не имел права распространяться, но мы на это правило дружно положили гаечный ключ. Хоть вопрос с «предателем» и был решён бравым главным героем, но осадочек уже никуда не денется. В данном же случае кубик-рубик был тот поглотитель страха. То, что Игорю он нужен был — уже вызывает большие вопросы. Дальше промелькнула ещё одна странная строчка в потоке воды о том, какие неудобные у них кровати: «Часто проверять меня стали на знания. Точно готовят к чему-то. Чуть даже не забрали кубик-рубик. Нет, ну не гады?» Гады, Игорь. Гады. А кубик-рубик у него действительно был, только что-то я сомневаюсь, что он его по-настоящему собирает. Понятно, что попросил его мне присылать письма почаще. У меня тут у миньона приключения, возможно, опасные, так что нельзя исключать будущее вмешательство с моей стороны. Под «знаниями» же имелась в виду вообще вся его подготовка, так что это было ещё странней — учиться ему, в принципе, оставалось недолго, и уже должна начаться активная практика, однако, молодых охотников, решивших себя посвятить столь бравому делу, так не проверяли, как необычно и то, что Игорю нужно было прятать свой страх. По крайней мере, по словам мелкого. К счастью, местоположение того духовного семинария узнал после небольшого турне по Америке с тремя байкерами: Игорёша нам его показал буквально с неба. Причём, Джим, Скотт и Майк, кажется, и так всё знали. В целом, ничего особенного не происходило, не считая продолжавших мне сниться снов прошлого — того, что я встречал во мраке, того, кого я в нём встречал, как развивался, как убегал и как догонял. Много однотипных снов, среди которых изредка мелькали по-настоящему выделяющиеся эпизоды. Будто фильм смотрел, хех. Моя идиллия продолжалась месяца полтора, пока ночью я не почувствовал, что с дедушкой что-то было не так. Проснулся я посреди ночи резко, после чего глубоко вздохнул. — Чёрт… Встав с кровати, с нечитаемым выражением лица покрылся, дабы не тратить время на одевание, своей сущностью, после чего укутался реальностью и открыл окно, вылетев из квартиры, на огромной скорости полетел в деревню, предварительно оставив частицу себя дома, чтобы не пришлось долго искать путь назад. До Забытой добрался меньше, чем за минуту, спустившись у забора нашего дома, где я прожил последние месяцы. На улице дул холодный ветер, который я, впрочем, совершенно не ощущал. Улицы были мрачными, отталкивающими, каким-то заброшенными, подсознательно вызывающими чувство тоски и понимания того, что это место вымирает. Вместе с этим было понимание, что это место охраняет кошмарный ужас, но паршивее на душе от этого меньше не становилось. Молча открыл калитку, зайдя на нашу территорию, вдохнув холодного воздуха. Сопротивление моего тела было аномальным, поэтому я чувствовал лишь лёгкий, приятный ветерок. С таким же успехом, кажется, мог бы искупаться в леднике. Напевая себе что-то под нос, подошёл к входной двери, не увидев света в окнах дома. Дверь была закрыта, что меня совершенно не остановило — не стал использовать никакой магии, просто прошёл сквозь дверь, исказив свою мерность, после чего, уже давно зная, куда мне нужно идти, зашёл в комнату дедушки, даже не думая себя скрывать, включая рогов. Плевать уже. — Как знал, что придёшь, — чуть улыбнулся бледный старик, смотря мутным взглядом в потолок. — Мне плохо. Больно… Подошёл к дедушке, предварительно взяв в другой части маленькой старой комнаты стул, сев возле родственника. — Я могу убрать боль, — не сдавался я. Мой голос был холодный, лишенный веселья, иронии или чего-либо ещё. В душе кошки скребли, мне совершенно не нравилось то, что происходит на моих глазах. Хотелось не послушать волю старика и сделать всё по-своему. Я считал себя правым, был уверен, что он не хочет умирать и просто бредит, но при этом подсознательно осознавал, что банально слишком многого хочу. Я был слишком жадным, хоть это обычно и не проявлялось. Подавлять свои желания было очень, до безумия сложно. — Вылечить тебя полностью. Если не хочешь жить в материальном мире — создам тебе целый мир у себя. Обещаю. Просто дай согласие. Дедушка, ничего не ответив, кое-как приподнял бледную руку, на которой хорошо было видно вены. Молча ухватился за неё — тепла уже не ощущалось. — Прости, Витька, — перевел на меня взгляд дедушка Илья. — Устал я. Нет сил больше. Просто отпусти. Сжал зубы, продолжая молчать со всё ничем не выражающим лицом. Нужно всего небольшое влияние на разум, совсем небольшое, вот же он, прямо передо мной... — Без проблем, — расслабленно улыбнулся. Абсолютно фальшиво. Дедушка благодарно улыбнулся, после чего его глаза окончательно потеряли свет, а рука ослабла. Возле меня появился едва заметный мерцающий дух, наверное, одного из самых родных мне людей. Хотелось его схватить, отправить к себе во внутренний мир и заставить существовать дальше. Это желание буквально захватило меня, из-за него у меня начало буквально сносить крышу. Всего-то и нужно — взять. Неужели я не могу этого себе позволить? В конце концов, я могу искажать материю, менять разумы людей, уничтожать целые города и страны! Могу устроить потенциально херов Конец Света! — Спасибо тебе, Витька, — улыбнулся мне искренне старик, видимо, видя моё состояние. Он не боялся. Я встретился с добрым, заботливым взглядом дедушки, после чего, ничего не говоря, положил руку на его плечо, полностью, настолько аккуратно, насколько мог, поглотив оставшуюся энергию, отправив чистую душу дальше. Не хватало, чтобы он ещё умудрился стать ужасом, или его перехватила какая-то тварь. Сомневаюсь, что попадёт во мрак — уже было понимание того, насколько же то уникальное по своей мерзости место. Вытерев от слёз глаза, отметив, что последний раз у меня такое было в младенчестве больше не из-за ментального состояния, а физического, вышел на свежий воздух, после чего сел на порог. На улице была полная луна. Навязчивое чувство пропало, вместо него пришло полное спокойствие. Немного помолчал. — Хрен я дам так умереть родителям, — перекосило моё лицо. — Начну воспитывать любовь к существованию! В эту же ночь слетал в магазин, нашёл первую попавшуюся мотивационную книгу, в которой было перечислено более ста причин жить дальше несмотря ни на что, после чего положил родителям её под подушку. На следующее утро они на меня странно смотрели, пока не получили звонок от соседей дедушки, узнав о его кончине (понятно, что я так просто не оставил его труп гнить). Ознакомились с книгой все. Кажется, отрицание реальности у них взяло новый уровень, и даже подарки ещё бабушки тут не виноваты — пока я им рога не покажу, хрен они о чём догадаются. Уже и не знаю, радоваться этому или нет. На душе, впрочем, стало легче. Папа записался на курсы, будет учить новый язык, мама пошла искать в Интернете новых подружек-психологов в социальных сетях. Жизнь, как говорится, продолжалась. А потом мне приснился сон, как я впервые попал в материальный мир и впервые встретился с поехавшей провидицей, основательницей собственного культа. Ну, зато настоящей провидицей, а не теми шарлатанами. На этом плюсы заканчиваются.Глава 16
8 мая 2022 г. в 12:00
Пусть по итогу встреча со старухой закончилась скорее в мою пользу, чем её, всё равно оставалось понимание, что Витеньку стукнули по лбу, очень болезненно стукнули. Так мало этого, теперь какая-то божественная сущность знает о моем существовании. Сомневаюсь, что меня так просто смогут найти, да и вообще найти (в целом-то мире без каких-либо зацепок), но давать лишнюю информацию было не очень правильно.
Пришлось отдельно успокаивать воинственную Норочку, заодно намекнув ей на то, что её бы просто размазали энергетическим слоем по стене. Пока успокаивал девушку, сам немного пришёл в себя, но моё настроение от этого, если честно, особо лучше не стало.
— Вы победили, — принялась воздавать оды мне барышня, вновь упав на колени. — Кровная месть произойти. Я рада, мой Бог.
Я потёр глаза, устало вздохнув.
Давай, зачитай мне ещё кодекс бусидо.
— Вполне возможно, что ты её ещё встретишь, Норочка. Меня не за что благодарить.
Особенно учитывая, что я просто хотел набрать себе ужасов и приправ этих ужасов. Может, стану весёлым фермером и буду разводить тварюшек, но маловероятно — во-первых, хрен поймешь, могут ли они и им подобные иметь энергетическое потомство, а если могут, то какие? Понятно, что не все ужасы способны на репродукцию, я даже с уверенностью могу сказать, что это удел счастливой «элиты», иначе бы в мире не по чуть-чуть наставал звиздец, а уже давно произошёл, окончательный и крайне ужасный. Ужасный от ужасов, кхе-кхе. Бывает. Во-вторых же… Зачем, если их и так полным-полно?
Вместе с этим крутились и другие вопросы: по мне же долбанули «настоящим» светом, так? Так же?.. Потому что если это не настоящий свет, то мне тяжело представить, какой же настоящий. Возможно, Витеньке просто безумно повезло наткнуться не на простого первожреца слабенького божка, а кого-то посильнее — в японской мифологии, в конце концов, всяких сущностей хватает. Учитывая, что все они так или иначе должны соответствовать миру, картина получается печальной.
Теперь моё отношение к этому «Рассвету», куда потопал Игорь, изменилось. Ненулевой шанс, что там тоже есть такие крендели, а там, глядишь, сто процентов есть ещё какие-то сборища чудиков разной силы. Страна, в конце концов, большая — найдутся психи с дубинками на любой вкус. Понимая это, лишний раз высовываться до того, как стану достаточно могущественным, не особо хочется.
И всё же, какое-то влияние этого света получилось слишком сильным. У меня столько силы, просто огромное сопротивление… ко всему, а тут меня буквально разъедать начало. Почему?
Чёрт. Просто… чёрт. Нужно будет поторопить Романа с его исследованиями сущности тёмного бога, заодно подключу Оксану, она в свете понимает много больше — вопрос нужно изучать. Пускай начнут проводить эксперименты вместе. Правда, я ещё не очень хорошо понимаю, как это всё организовать, чтобы случайно этим светом (или сущностью божка) не навредить уже себе, но сомневаюсь, что это станет большой проблемой.
Повздыхав ещё немного о своей доле тёмного властелина, решил таки выполнить своё небольшое обещание и, дабы поднять настроение как Норочке, так и себе, умостившись на диван из моей сущности, дал команду на взлёт.
Барышня же, стоило ей только сесть на мой диван, вдоволь погрузившись в мою внутреннюю сущность, начала так широко улыбаться и трястись, словно выиграла в лотерею. И это я просто охренеть какой тактичный.
— Прекрасно… прекрасно… — начала себе что-то под нос бормотать девушка, тихо захихикав. В её лексике мелькали как слова на русском, так и на японском.
Барышня до того возбудилась (надеюсь, что не в том самом смысле), что начала пытаться ещё глубже погрузиться в диван.
— Развлекайся, — поджал губы, позволив своей сущность полностью покрыть Норочку, оставив лишь лицо. Услышав, сдавленный писк японки, перестал обращать на неё внимание, понимая, что клиника больше ничего сделать не сможет.
Ну, зато хоть кому-то моя сущность приятна.
М-да…