Очень Страшный Властелин

      — Ну и как до этого докатилось? — сидя на диване, поинтересовался у Лёшеньки.       Лёшенька — это тот самый пафосно появившийся в самом конце представления мужик в чёрном костюме. Он является предводителем одной из ветвей моего культа, которая следила за мной, на самом деле, очень долгое время.       Думая об этом, непроизвольно вновь дал энергетической щелбан мужику по лбу, из-за чего он бы упал, если бы и так не стоял на коленях, словно искренний верующий, решивший пропове…       Ах да.       — Что именно, мой Бог? — попытался говорить спокойно Лёшенька.       Суровый с виду дядька пялился на меня откровенно безумным, фанатичным взглядом, словно фанатка одной в будущем до абсурда известной корейской группы на своего кумира, из-за чего мне дополнительно хотелось стукнуть его по лбу. Как будто этого было мало, они меня ещё и в место интересное привели — какой-то заброшенный храм на отшибе города, спрятанный, Чертила немилостивый, в отдельной, словно отрезанной от остального мира, области пространства, где, мать твою, был зал, по центру которого стоял…       Диван. Диван, на котором я сейчас сидел. Чёрный, удобный, кожанный — одним словом, просто шикарный. Моя тёмная душонка, как бы ей хотелось не признавать заслуги сталкеров абсурдного уровня, просто не могла отрицать некие… заслуги подчинённых, ага. В остальном же — почти обычная церковь с иконами рогатой чёрной жижи с широкой, нагло улыбающейся рожей (эдакий загадочный молодой чело… рогатый хрен); много свечей, которые Лёшенька, стоило нам зайти в храм, кажется, имени меня, зажёг словом; витраж, на котором были изображены иллюстрации, судя по всему, меня и Иулии, где в небе возвышался я, чуть ниже была изображена в балахоне девушка на каком-то выступе с поднятыми руками, а внизу, стоя на коленях, — и не только, — превозносили меня (а может и мою жрицу) как люди, так и ужасы.       Как дополнительная деталь — у меня была широко открыта пасть, направленная словно на весь мир.       Если честно, смотря на весь этот пафос, хочется укутаться в одеялко и просто забыть этот кошмар. Позорище же. Наверное, испытывай я проблемы с самооценкой, то она бы взлетела в космос, однако… Кхм, как бы сказать.       Витенька и так себя любит достаточно, чтобы это не нужно было компенсировать любовью других людей, а уж тем более таким пафосом. Конечно же, любовь родителей — пункт отдельный, но это другое. Опуская же ребячество, если я имею какое-то отношение к этому фарсу, то мне стыдно.       Был молод, глуп. Надеюсь, вот это вот всё нужно самим культистам для осознания их крутости и важности, а то я уже не знаю, если честно. Чем больше узнаю о своём прошлом — тем больше мне хочется вернуться в это самое прошлое и ударить себя же по лицу.       Рога почему не убрал, ирод? Имечко зачем такое пафосное взял? «Мрак», ха! Отсылка к плану на русском, м-да. Теперь этот витраж, иконы, церковь в отдельной складке пространства, блин. Серьёзно, я очень надеюсь, что последние пункты не имеют ко мне никакого отношения. Даже косвенного.       — Общую картину я уже представляю, — устало вздохнул, развалившись на диване. Достал из внутреннего мира Питта — душа уже уставать начала, да и нужна небольшая ментальная разрядка — пёсика поглажу, пусть он и тёмный божок. Чай, не русалку же звать. По крайней мере, не при свидетелях — я за, так сказать, классические отношения. Кхе-кхе, почти. — Но подробности — нет.       Наверное, в ночной церкви, на чёрном диване, находившемся на небольшом уступе с лесенкой, гладя чёрную собаку с пофигистичным, немного усталым, осознанным взглядом, я выглядел довольно внушительно.       Нет.       — Мы должны были выйти к вам позже, — вздохнул Лёшенька, опустив голову. Он стал выглядеть настолько грустным, что у меня даже была уверенность в том, что, стоит ему дать волю и Лёшенька повесится. Пока его сдерживает лишь «долг».       Который, кажется, трещит по швам. Создавалось впечатление, что он сейчас совершит харакири. Норочка бы оценила. Терпеть не могу таких фанатиков, если честно. Насколько я помню, это моей жрице такие нравились всегда — такой культ и создала, в общем-то.       — Это я уже понял. Что конкретно произошло?       — Среди нас появился предатель, — перекосило лицо Лёшеньки, будто он вспомнил самое мерзкое существо в своей жизни, что для довольно могущественного видящего весьма и весьма внушительно. — Он передал первожрецу ложного бога наши настоящие личности, идеи и знание. Мы успели его покарать, но от гнева фальшивки это нас не спасло, Дитя Конца!       — Знание? — зацепился я за слово, фильтруя его фанатичную речь.       — Знание Конца! — умудрился ещё фанатичнее сказать Лёшенька , словно прочитав мои мысли, безумно оскалившись. Глаза так и горели безумным огнём, так и горели.       «Ра-а-азум сме-е-ертного повре-е-еждён…» — заметил с пофигистичной мордой находившийся у меня на руках Питт.       «Я вижу», — чуть устало вздохнул.       — Что теперь известно этому Перуну? — с приподнятой бровью уточнил.       Замечу, что ещё на этапе, когда я узнал о существовании потенциально враждебно настроенного ко мне бога, оставил с родителями свою частицу, которая буквально постоянно следила за обстановкой. К ней перенестись я мог в любой момент: уже, к счастью, был достаточно силён и умел, так что не видел особой проблемы.       Не считая того, что мне, блин, потенциально угрожает светлый божок.       — Не волнуйтесь, — стало лицо фанатика предельно серьёзным. — О вашей смертной. — Ишь как завернул, словно я агент под прикрытием. — Личности предатель узнать не смог — он пробыл с нами слишком мало времени, чтобы мы раскрывали подобную информацию. Считал, что знает достаточно о культе, — издевательски улыбнулся мужик.       Довольно кивнул.       — Где вы вообще откопали этого предателя? — закинул ногу на ногу.       Набор проводили, что ли? Где тогда? Не в Интерне...       — Мы начали распространять по Интернету загадки, — чуть приосанился Лёшенька, словно довольный своей гениальностью. — Оставлять видео, в которых странности могут увидеть лишь видящие. К наступающему Концу важно будет набрать как можно больше лю…       — Ты идиот? — похлопал я глазами, перебив его. — То есть, ты действительно начал распространять информацию о культе… в Интернете?       И что за Конец? Соприкоснулся с мыслями культиста, узнав, что тридцатого июня 2010 года я должен поглотить реальность. Мол, последнее предсказание Иулии какое-то.       Хех, ну хоть не у майя дату подсмотрели, и то спасибо. Поглотителя нашли, блин. Объективно, учитывая мою теперешнюю силу, я уже это могу сделать — если не будет сопротивления и будет время, которое мне не дадут. Если же внутренний мир воплотится — тогда вопрос будет уже другим. Зачем только? Если честно, меня настораживает подобное предсказание. Сомневаюсь, что мой разум повредится — значит, если Витька, любящий мир и жизнь мальчик, захочет поглотить реальность, то только в здравом уме (ну, в моём понимании).       И что заставит меня пойти на такой шаг?       Дядька, стоя на коленях, заметно сжался.       Его поведение, если честно, похоже на какого-нибудь лакея главного злодея. Я, правда, как сторона-злодей, в конце не собираюсь подыхать. Да и не злодей я, ага.       — Мой Бог, сначала это действительно дей…       — Представь себе реакцию Иулии, — широко улыбнулся я, — которая принимала людей в культ только тогда, когда убеждалась в том, что они не будут ничего делать в будущем, как и не будут делать их потомки. Она бы тебя на месте убила.       Лёшенька, на секунду зависнув, вздохнул, после чего полез в карман, достав нож, начав меланхолично его рассматривать.       Это что, мои слово с «на месте убила» были для него что-то вроде намёком?       — Ты прикалываешься, да? — приподнял бровь.       — Я облажался настолько, насколько мог, — безэмоциональным голосом заявил лакей главного злодея. — Я недостоин называться членом вашего культа. Надеюсь, после смерти меня ждёт достойное наказание.       — Если ты думаешь, что я тебе позво…       Я не успел договорить. Лёшенька всадил себе нож в печень, с болезненным хрипом упав на землю.       — … — помолчал, рассматривая упавшее тело. — Если ты думаешь, что удара в печень будет достаточно, то глубоко ошибаешься. Удар в печень — ещё как вечен, Лёшенька.       «Глу-у-упый ра-а-аб», — заметил мой пёс, покачав своей мордой.       — Типичный лакей, который вроде как умный, но иногда… Эх, — вздохнул, щелкнув пальцами. Фактически, уже даже и не говорил ничего — лишь губами пробормотал «код доступа», и это сработало.       Начинаю всё лучше понимать, как работать с реальностью без воздействия костылей в виде человеческой магии. Или, вернее сказать, я просто дошёл до нужной массы своей сущности, когда реальность много охотнее отзывается на мои желания.       Удобно.       Тело Лёшеньки сразу восстановилось — даже если у него и были какие-то другие болячки, то пропали. Ножик подлетел и оказался у меня в руках. Чувствуя себя мафиозным боссом, покрутил его в руке.       — Физическое тело для существования очень важно, — со знанием дела заявил, смотря на приходящего в себя поехавшего культиста. — И я тебе не разрешал с собой что-то делать. Ты и так очень многое мне должен, так что, — мой голос сдал более драматичным, — расплата будет жестокой. Для всей ветви культа.       — М-мы примем любое наказание! — загорелись глаза фанатика, словно его бог лично спустился с небес и про…       Ах да.       Я улыбнулся.       Будут отрабатывать гуманитарной помощью городу. Даже ужасы. Мусор подметать, какие-то ремонтные работы вести, за собаками убирать — в общем, опущу уровень их «крутости» ниже плинтуса, а то больно важные. Но сначала нужно решить вопрос с божком. В конце концов, оставлять часть своего культа не вариант — я помню, как его создавал вместе со своей жрицей, как-никак. Пусть и из-за её желаний. Не будь этих воспоминаний, то относился бы к этому сборищу фанатиков, следивших за мной и моей семьей (как я понял, только самые-самые «прошаренные»), много прохладнее, а так…       В голове непроизвольно стали мелькать воспоминания довольно необычных личностей, которые приходили в культ, будь то говорящая, научившаяся с помощью моей силы напрямую влиять на мир, будь то простой телекинез с частичным управлением пространства, или говорящего, который натурально освоил полёт.       Это для меня обычно, а для них — чудо. В любом случае все они уже давно мертвы. Единственная, в ком я сомневаюсь — Иулия. Особенно стал сомневаться в последняя время, так как вспомнил наш обрывочный разговор о том, что она хочет самолично стать свидетельницей «Конца».       Почему-то мне кажется, что я сейчас сильно туплю и что-то упускаю. К счастью, даже если и так, то что с того? Если жрица жива, то она придёт. Если нет, то не придёт. Вражинами мы не были, наоборот — вполне себе адекватное… кхе-кхе, «сотрудничество», так что не вижу особого смысла как-либо напрягаться.       Ну, не считая самого характера девушки. Напрочь поехавшая. Впрочем, кто не без недостатков, тут не отрицаю.       Пока же нужно сосредоточиться на божке. И, чтобы добраться до него, нужно выйти на его первожреца. А там уже повеселимся, хех.       «Мра-а-ак, вы-ы-ы опя-я-ять бу-у-удете сни-и-имать худо-о-ожественный фи-и-ильм?» — поинтересовался мой пёс.       Я похлопал глазами.       Может, как-нибудь позже.