Тайная столица

Когда от изучения результатов анализов Марии Чекалиной Григория отвлек звук распахиваемой настежь двери его скромного кабинета, судмедэксперт пожалел, что не ушел на свое более привычное место работы: в морг Золотилов совался крайне редко, потому что искренне ненавидел царивший там запах формалина и мертвечины. Хотя и в морге его бы вряд ли что-то спасло, если уж Даниил хотел до него добраться, даже расположение играло на товарища подполковника. В свое время, когда управление лишь только начинали строить, морг решили организовать на заднем дворе, чтобы следователи и эксперты-криминалисты друг к другу могли наведываться без лишней траты времени. Лично Строгинов порой на практике убеждался, что никакое это местоположение не выигрышное, а даже и наоборот. Все потому что именно сюда подполковник Золотилов после ссоры с начальством и приходил. Кабинет располагался в том же здании, что и морг, так что и его местоположение нельзя было назвать удобным, так как вслед за Сашей, принесшей результаты анализов (а также рассказавшей об очередной стычке Орлова с подполковником), в кабинет заглянул именно Даниил. В крайне скверном расположении духа, кстати говоря. - Я через два часа должен быть в больнице, если что,- подняв взгляд на мужчину, сразу же предупредил Григорий.- Так что давай быстрее. - С Настей что?- кажется, из-за факта наличия готового выслушать человека, Даниил начал понемногу успокаиваться. - Очнулась Настя,- вздохнул Григорий, вернувшись к чтению результатов анализов.- Но хорошего в этом мало, смею полагать. Говорят, скажите спасибо, если вспомнит, как есть, ходить и далее по списку. Так что, я бы не сказал, что это хорошие новости. А у вас с Орловым что опять? - Уже знаешь? - Да, Саша обмолвилась, когда заходила.- Григорий махнул рукой в сторону двери.- Рассказала, правда, без подробностей. Золотилов гневно фыркнул, подтянув к себе стул, на который он и сел. Хотя и примчался к Строгинову, дабы узнать результаты анализов Чекалиной, теперь хотелось и о несправедливости в лице полковника Владислава Орлова поговорить. Стоило лишь Даниилу обмолвиться о том консенсусе, к коему они вчера пришли с Феликсом, Орлов заявил, что иже сам Золотилов в турне по России и поедет, и более ничего слушать не пожелал. Согласись Даниил с этим – все расследование пошло бы насмарку, потому что больше этим никто заниматься не хотел даже под страхом смерти. Все по той причине, что раньше сотрудников полиции никто особо не калечил. Нет, были, конечно, случаи, но одно дело колотое ранение (легкое) или скользящий выстрел, и совсем другое – черепно-мозговая травма с последующей комой. Не удивительно, что все и каждый теперь боялись за свою сохранность. Ехать не хотелось еще и из-за страха оставить семью в одиночестве, без основного кормильца, так сказать. Даниил не имел ни малейшего желания оставлять все денежные траты на совести жены. Аня была до неприличия принципиальной и даже тогда, когда муж по нескольку дней из-за работы не ночевал дома, не брала им же ей и детям оставленные деньги. А если и брала, то потом всеми правдами и неправдами старалась вернуть «долг». - Я «ухожу в отпуск» недели этак на три, если не больше, так что расследование останавливается. И не удивлюсь, если за время моего отсутствия еще один-два человека пропадет. - А что там с Борисовой?- между делом поинтересовался Григорий, попутно показав подполковнику анализы.- Кстати, мы оказались правы – Чекалину накачали метамфетамином. С примесью еще каких-то веществ, но это не суть важно. - Подобие обезболивающего? - Нет, стимулятор. И, вероятнее всего, несколько раз прямо в сердце вводили. Видимо, с того света возвращали. Ну, и куда же это ты у нас уезжаешь? - По России-матушке мотаться буду,- с раздражением ответил Даниил, скрестив руки на груди.- Будто сложно так лишнюю неделю в Москве посидеть. - Смотрю, ты и с этим вашим певцом повздорил. - С ним-то я нахожусь в удивительно хороших отношениях,- Золотилов вздохнул, только теперь решив чуть более тщательно изучить кабинет.- Он оказался не таким, как многие, кто обладает славой и деньгами. Без этой излишней звездности, я бы сказал. И, в конце концов, его тоже можно понять, для него сейчас в Москве лишние пару дней просидеть будет равносильно добровольной голодовке. Григорий едва заметно нахмурился, сплетя пальцы в «замок» под подбородком. Как ни крути, а, начиная со вчерашнего дня, не покидали его волнения насчет личности певца. Что бы там про него не говорил Даниил, а у Строгинова даже просто после одного взгляда на фотографию возникла мысль, что Феликс – та еще темная лошадка. После того, как они совершенно случайно пересеклись в управлении (Золотилов тогда попросил певца приехать для разговора о Чекалиной), мысли Григория лишь подтвердились. Судя по всему, Кагалич не зря в свое время многими режиссерами был признан как хороший актер, он крайне умело маскировал свои настроения и отношение к окружающим и был способен при необходимости блистательно сыграть наивного дурачка. И все верили, что именно таким он и является. - Послушай… Знаю, мое мнение может быть и ошибочным, но все же. Ты не задумывался о том, что похититель – а теперь еще и убийца – у тебя под самым носом? Как говорится, если хочешь что-то спрятать, положи на самое видное место. - Ты к чему это клонишь?- тут же насторожился Даниил, подперев голову рукой. - Не приходило тебе в голову, что Кагалич – тот, кого мы ищем? Он на мировой – слышишь, мировой – эстраде уже седьмой год, у него не может быть недостатка в деньгах, там наверняка нехилые счета в банках. Почитай о нем информацию, в конце концов, он несколько лет назад даже и в Голливуде снимался, почитай статьи о нем внимательнее. Несколько недель безвылазного сидения в Москве его не убьют. Он не стал бы так рваться за пределы города, если бы не чувствовал, что его скоро припрут к стенке. - И именно поэтому он мне дает советы по расследованию? - Это уже другой вопрос. Но, бог ты мой, сержант, которого ты к нему приставил, пропал. - И к этому всенепременно причастен Кагалич. Конечно.- Даниил вздохнул, поднявшись на ноги.- Не мели чепухи. Григорий, когда дверь за подполковником закрылась, лишь тихо фыркнул. От мнения своего он пока отступаться не собирался, и даже более того – волновался за последующую сохранность подполковника.