Waiting for the sun

Одноклассники пытались не обращать внимания на светлую макушку веснушчатого парня, сидевшего посередине класса, на которого еще и падал единственный луч солнечного света, просочившийся через полуприкрытые жалюзи. И у них это получалось, ведь впереди экзамены, и нельзя пропустить и буквы, написанной учителем на доске. Получалось у всех, кроме хмурого парня, развалившегося на последней парте, до которого свет не доходил вовсе. Длинные чёрные волосы прикрывали устремлённый в центр класса взгляд, но блондин всё равно почувствовал его на себе и медленно повернулся. Встретившись с тёмными всепоглощающими глазами, по телу омеги будто ток пробежал, и он уже резко отвернулся, что не осталось незамеченным от альфы и, конечно же, преподавателя. – Феликс, будь добр, помоги классу и реши этот пример на доске, – Ли удивился просьбе учителя, ведь был одним из худших учеников на уроках математики. Ликс ненавидел этот предмет и часто прогуливал, отсиживаясь в туалете, но из-за приближающихся экзаменов, пришлось выйти из зоны комфорта. – Поторопись, иначе задержу после урока на перемену, – блондин тяжело сглатывает и осторожно поднимается и неуверенными шажками направляется к доске. Мел выскальзывает из слегка трясущихся пальцев и падает на пол, раскалываясь пополам. Учитель закатывает глаза, от чего омеге становится ещё более неловко. Он ненароком поворачивается к классу и ловит на себе лишь один взгляд, всё той же пары тёмных гипнотизирующих глаз. Золотистые пряди липнут к вспотевшему от нервов лбу. На нижней губе проступает маленькая капелька крови из-за постоянных прикусываний. Разорвать зрительный контакт получается только когда учитель громко прочищает горло. Цифры и буквы разбегаются в разные стороны. Дыхание учащается. Напряжение возрастает. Из конца класса слышится тихий короткий смешок. Мел снова оказывается на полу, уже крошась на большее количество кусочков. Блондин выбегает из класса. Сзади слышится возмущённый голос преподавателя, но сразу стихает за закрывшейся дверью. Ликс бежит в знакомом направлении. Ноги сами туда ведут его. Он забегает в школьный туалет, прислоняется лопатками к холодной кафельной стене и спускается по ней на такой же холодный пол. Ресницы подрагивают. Дыхание всё ещё учащенное, но уже от бега. Спустя пару минут тишины, из коридора доносятся звуки медленно приближающихся шагов. Ли не успевает встать из-за резко расслабившихся после нервного напряжения мышц. Нужно было хотя бы дойти до кабинки, но уже поздно. Сил нет. Даже если это учитель, ему всё равно, пусть увидит. Но в проёме скрипнувшей двери появляется не он. Хван Хёнджин. Самый желанный и завидный альфа в школе, по которому даже другие альфы слюни пускают. Но тот этим никогда не пользовался, предпочитая оставаться в стороне. Однако то, что он не являлся бабником, не делало его ещё хорошим, ведь он был довольно проблемным учеником, но, в отличие от Феликса, Хёнджин был умён и всё понимал, просто не хотел тратить на это время. Также он был резок и груб, безжалостно отшивал всех, кто пытался признаться в своей к нему симпатии. У Ли он вызывал особенное чувство. Животный страх. Блондин был готов поклясться, что такие типы как Хван обычно зависают в сомнительных компаниях, проводят сектанские обряды на заброшках и издеваются над бездомными животными. Но возможно это было лишь его разыгравшееся воображение, после кучи пересмотренных сериалов. Однако ему всё равно было жутко находиться рядом с этим альфой. Брюнет заходит в туалет и закрывает за собой дверь, защёлкнув её на замок, что заставляет зрачки Феликса расшириться от удивления и страха до таких размеров, будто он что-то принял. Хван вытаскивает из замочной скважины маленький ржавый ключ, на который закрывался туалет изнутри, и убирает в задний карман джинс. Медленно проходит в глубь помещения, идёт вдоль кабинок прямо к окну, делая вид, что не замечает младшего. Тот всё же встает с пола, облокотившись о плитку спиной, и, не отводя взгляда от альфы, левой рукой пытается открыть дверь, но та не поддаётся. Брюнет улыбается. Вытаскивает из другого заднего кармана пачку сигарет, достаёт оттуда сигарету и придерживает своими не по альфьи пухлыми губами, продолжая улыбаться одним уголком рта. Затем достаёт из переднего кармана спички, поджигает одну и подводит маленькое пламя к сигарете, пока та не начинает дымиться. Тушит спичку потряся ею в воздухе и бросает куда-то в угол туалета. Ликс наблюдает за каждым движением, чувствуя сильное сердцебиение в груди. Кажется оно настолько сильное, что альфа определённо услышит. И тот услышал. Беззаботно развернулся на пятках и уставился на омегу, выпуская изо рта сигаретный дым. Начинает медленно подходить к блондину, словно хищник крадётся. У того сердце готово из груди вырваться наружу. Но продолжает стоять не двигаясь. Холод от стены уже дошёл до лёгких, хочется кашлять, но он терпит. Шаг. Ещё один, и альфа оказывается в опасной для омеги близости. Младший взглядом упирается в пол, на брюнета смотреть боится. Щеки краснеют. Грудь заметно резко вздымается. Что же делать? – Можешь...п...пожалуйста открыть дверь? – обычно непривычно низкий для омеги голос становится таким омежьим, трясущимся, неуверенным. Как же ему стыдно за свою слабость, но он не может с нею ничего поделать. Сущность даёт о себе знать. – Нет, – голос альфы словно айсберг, вот-вот и врежется в хрупкое сердечко Ли, и то пойдёт на дно как Титаник. Затягивается и через пару секунд пускает дым в лицо омеге, тот начинает кашлять. В уголках глаз появляются еле заметные слезинки. Пытается отвернуться, но холодные пальцы разворачивают лицо парня обратно за маленький острый подбородок, поглаживая большим пальцем по-детски нежную кожу. – Приоткрой свои губки, – шепчет прямо на ухо, и по телу пробегают мурашки. – Что? – еле выдаёт младший, хлопая ресницами и непонимающе уставившись на брюнета. Хван делает глубокую затяжку, выбрасывая сигарету куда-то на пол, и всё тем же большим пальцем приоткрывает рот блондина, совсем слегка дотрагиваясь своими губами до губ омеги, выдыхает дым. Феликс неосознанно его вдыхает и заходится сильным кашлем, упираясь лбом в грудь альфы. – Умничка, – довольно произносит Хван, облокачиваясь о стену за младшим, тем самым преграждая тому путь, если омега попытается уйти, – за это я кое-что тебе подарю, – голос одурманивает. Феликс никогда за собой такого состояния не замечал, но кажется он начинает понимать причину своего поведения. Запах горького шоколада. Запах альфы. Его альфы. Он не может поверить в происходящее. Состояние будто он пьян. Где то чувство страха и последующий за ним инстинкт самосохранения? Уже где-то очень глубоко. Хёнджин опускается к шее, опаляя продрогшую от холодного воздуха в помещении кожу горячим дыханием. Неожиданно для Ликса ведёт языком по пульсирующей венке, и тело младшего содрогается, когда в него оказываются воткнуты острые клыки. Резкая боль переходящая в одурманивающее наслаждение, которое быстро заканчивается. Тонкая ниточка слюны тянется от укуса до кончика языка. Омега льнёт к старшему, но тот отстраняется, поправляет одежду, достает ранее убранный ключик из кармана и, проварачивая его в замке, открывает дверь, оставляя блондина в ослабленном состоянии, еле держащегося на ногах, одного в пустой холодной комнате. Тот слегка дотрагивается до места укуса, на руке остаётся еле заметный красный след. Становится так холодно, а внутри пусто. Запах всё еще обволакивает трясущееся тельце, продолжая сводить омегу с ума. Он обнимает себя за плечи, а по щекам текут слёзы. Ему больно. Но это не физическая боль. Она под рёбрами в сердце когтями впивается, заставляя его кровоточить, и эта кровь заполняет всё пустое пространство вокруг, и оно тонет в ней задыхаясь, когда от звука отдаляющихся шагов остается лишь тишина.