Waiting for the sun

Дождавшись звонка с урока на перемену, Феликс умылся холодной водой и направился обратно в класс, чтобы забрать свои вещи. Он постоял немного в коридоре, пока последний ученик не вышел из кабинета, а следом и учитель. Книги и сумка покорно ждали своего хозяина на прежних местах. Блондин начал медленно собираться, ведь это был последний урок. Вернее это он так для себя решил. Оставалась ещё биология, но состояние было потрёпанным. К тому же там наверняка будет Хван, которому Ликс теперь ещё больше боится смотреть в глаза. Парень плохо разбирался во всех этих альфо-омежьих делах, поэтому не придал случившемуся в туалете слишком большого значения. Ну прижал его главный красавчик, ну кусил, подумаешь. И плевать, что после этого он испытал целый букет чувств, начиная от удовольствия и заканчивая моральным опустошением. Хотя кого он пытается обмануть? Разве что только себя. Ему стало немного обидно за то, что никто не пошёл за ним и не проверил как он. Не считая Хвана, хотя блондин так и не понял, зачем тот приходил. По щеке скатилась маленькая слезинка. Да, Феликс был возможно чересчур эмоционально восприимчивым и чувствительным. Но ведь он омега, так что ему простительно. Жалюзи в кабинете были открыты полностью, из-за чего весь класс был залит ярким послеобеденным солнечным светом, в воздухе витали маленькие пылинки, будто плавая в эфире. Помещение быстро нагрелось, было головокружительно душно. Стало трудно дышать. Покачнувшись на месте, Ликс облокотился на парту и зажмурил глаза. Мучительно неприятное мерзкое состояние. Собравшись с кое-как восстановившимися силами, омега побрёл в коридор. Людей практически не было. До урока оставалось пару минут, а кабинет биологии, как на зло, находился на этом же этаже. Он решает постоять в дверном проёме пока не прозвенит звонок, а затем направляется к выходу. Но не успевает он и двух шагов от класса сделать, как ему на плечо ложится чья то рука и заставляет остановиться. – Куда это ты собрался? Я не дам тебе прогуливать мои уроки под конец учебного года, – голос преподавателя звучит холодно и строго. – Я плохо себя чувствую, – неуверенно прошептал блондин, чувствуя себя как котёнок, которого ткнули носом в собственную лужу. – Мне надоели твои отговорки, быстро в класс! – мужчина тянет младшего за плечо, которое он всё это время держал, будто боясь, что Ли может сбежать, и направляет в кабинет. – Прошу, я... – но ему не дают договорить, силой толкают в класс, и все сидящие сразу же поднимают головы и обращают свои взгляды на омегу. И он тоже. Хван безэмоционально смотрит всего пару секунд и возвращается к своей тетради, в которой любил рисовать вместо заумной писанины. А Феликс стоит как вкопанный, будто загипнотизированный. – Может всё-таки сядешь на своё место? – нервы учителя на пределе, и Ликс трогается с места, не желая нарваться на наказание в виде дополнительного часа после уроков. Проходит к своей парте, за которой сидит его сосед, альфа, с которым они никогда не то что не разговаривали, но даже не смотрели друг на друга. Вернее этот парень не смотрел и не хотел иметь ничего общего с омегой, ограничиваясь парой брошенных фраз во время парных или групповых работ. Блондина это задевало, он был всегда добр, мил, но, если с тобой не хотят общаться, ничего не поделаешь. – Я оставлю Вас на пару минут, мне нужно сходить к директору, – бросил учитель, уже переступая порог кабинета. Ли положил свою сумку на пол возле стола и хотел было сесть на своё место, как его сосед резко задвинул перед ним стул. – От тебя воняет альфой, вот и садись к нему, – Феликс непонимающе уставился на парня, на глазах начинают проступать слёзы. Все взгляды снова обращены в центр класса. Блондин поворачивается к альфе, сидевшему за своей излюбленной последней партой, тот не обращает внимания на происходящее. Рука дотрагивается до укуса. Кажется это что-то вроде метки. О боже. Как он умудрился вляпаться так глубоко? Выбора не остаётся, омега поднимает вещи и неуверенно направляется к "своему альфе". С каждым шагом в его сторону, температура повышается. Голова отказывается соображать. Да что же такое? Ликс щипает себя за ляжку, что не остаётся незамеченным от брюнета, тот усмехается. Черт бы побрал этого Хван Хёнджина. Ликсу удаётся сесть на свободный стул, но не надолго. Толчок в плечо, и омега падает на пол, больно ударившись локтём. Он смотрит снизу вверх на зловещую ухмылку старшего. За что он так с ним поступает? В класс возвращается преподаватель, застав Феликса сидящим на полу в слезах. – Что за цирк ты здесь устроил? А знаешь, мне надоело с тобой возиться, можешь идти домой, как и хотел, – Ликсу безумно стыдно за всё это, и больно. Он не понимает происходящего. Всё так резко закрутилось вокруг него, и всё это началось с злосчастного взгляда альфы. Почему все так жестоки и безразличны к нему? Неужели никто не видит, что на самом деле происходит? Феликс понял, что помощи ждать не от кого. Он собирается с силами, встает, поднимает свою сумку, шипя от боли в руке, и покидает кабинет. Идёт по тёмным пустым коридорам. Выходит во двор и направляется на автобусную остановку. Если бы не боль в ноге, видимо он и её умудрился ушибить, он бы пошёл домой пешком, чтобы лишний раз не оказываться среди большого скопления людей. Зайдя в квартиру, которая встречает его тишиной и темнотой, Ликс проходит в свою комнату, бросает сумку на пол и прямо в обуви падает на кровать, пряча лицо в подушку. Сжимает её побелевшими пальцами со всей своей силой и тихо плачет. Спустя час, обессилевший, встает и идёт в душ. В зеркале напротив в глаза бросается след от укуса. Почему то в груди, в животе становится пусто. Почему то не получается ненавидеть Хвана, за то что он сделал. Наоборот хочется, чтобы он сейчас оказался рядом. Блондина ломит. Похоже на резкий приступ одиночества. Он залезает под горячую воду, но она будто не греет. Он делает её ещё горячее, пока комнату не заполняет пар, становится немного легче, но всё равно мало. Ему нужно тепло. Тепло альфы. Его альфы. Перед глазами предстает образ брюнета. Внизу живота начинает тянуть. – Да что за... – омега хнычет, прижимаясь лбом к стенке душевой кабины. Он не будет удовлетворять себя, представляя Хёнджина. Это будет слишком. Становится тяжелее. – Хватит, прошу, перестань, – плача кричит в пустоту. Еле вылезает из душа, натягивает на влажное тело пижаму и снова валится на кровать. Несмотря на сильную усталость, заснуть не получается. Всё ещё это чувство пустоты и холода. Он обнимает свёрнутое одеяло, но этого мало. Тогда он берёт игрушку, плюшевого зайца, который обычно валялся в качестве декора, и обнимает. Пускай сейчас он выглядит жалко. Ему так легче. Наконец под утро ему удаётся заснуть. Он проваливается в беспокойный сон, в котором он из раза в раз возвращается в класс и оказывается сидящим на полу под холодным взглядом брюнета. И все смотрят на него. Ему страшно, больно, холодно и одиноко.