Хамелеоны

― На самом деле, приручить оборотня задача не такая уж и сложная, как говорится в учебниках, ― говорит Джим, раскинувшись в кресле. Он и его собеседники находятся в этой библиотеке уже два часа, если не больше, только вот Джим на это внимания не обращает: он из тех людей, которые в определенные моменты не придают времени никакого значения, позволяя себе расслабиться и потонуть в пучине происходящих вокруг событий. Он продолжает: ― В них пишется, что во время полнолуния больной теряет человеческую сущность. Здесь две ошибки, одна вытекает из другой: оборотень изначально не имеет в себе человеческой сущности. Он рождается с определенным геномом, передающимся из поколения в поколение. Когда появляется два совпадения, то есть родители оба являются носителями гена, ребенок в любом случае будет оборотнем. Сейчас Джон меня хорошо поймет: если в медицине считается, что изменения в генах есть болезнь, то я скажу, что это всего лишь другая раса. Магией она была подавлена еще в старые времена, однако против природы идти было сложно, а поэтому оборотни — одна из самых живучих рас. Нужно лишь одно: чтобы оба родителя являлись носителями генома. Среда обитания оборотней, магический мир, противоречит их природе. По своей сути они не должны воспитываться вместе с нами: они обладают иной магией, задатки которой современное воспитание волшебников вырывает с корнем. Нет, я знаю, что ты очень хочешь спросить меня об этом, Джон, но всему свое время! Оборотни могут быть приручены только тогда... Ватсон больше не смотрит внимательно на Джима, и тот умолкает, прослеживая взгляд: через три стола, ход конем вперед и вправо, сидит мальчик, с которым слизеринец его однажды видел. Немного нескладный, тощий, надменно смотрящий на него снизу вверх. Точнее, он делает вид, что совершенно не заинтересован в происходящем, однако сидит достаточно удобно для того, чтобы отслеживать многие события в этой комнате, а в частности — внимательно наблюдать за разговором. Шерлок, так его зовут — Джим много раз слышал о семье Холмсов, слышал о наследниках, которые умудрялись удивлять. Больше всех на слуху был старший, Майкрофт, о котором уже говорили, что он станет достойным наследником, а вот про Шерлока почти ничего не говорилось. «Странный» — не больше, чем это, мог услышать о нем Джим. Что ж, информацию придется добывать самостоятельно, и мальчишке такая игра по душе: конечно, она вскоре наскучит ему, зато Джим найдет себе занятие на пару дней. И будет еще лучше, если присмотреться к Шерлоку ему поможет Джон. — Одним из заданий по истории магии было выписать мнение одного из независимых историков, Гилберта Сноу, о происходящих расовых изменениях среди волшебников, имеющих смешанный геном. Согласиться с ним или же опровергнуть его, найдя доказательства. Сплошная демагогия, минимум фактов, — презрительно говорит Холмс, и здесь Джим победно прикрывает глаза. Есть! Он практически слово в слово цитировал очередной трактат этого человека, с которым имел однажды честь общаться на неофициальном приеме, который был безумно интересен отцу Джима. Веские доказательства на руках у Сноу имелись, однако он публиковать их медлил: скорее всего, боялся, что его изыскания перевернут общество. Однажды их фамилия уже была очернена, и второго такого раза потомственный историк просто не выдержал бы. Видимо, старик Гилберт не нуждался в признании: ему была нужна аудитория и не более того. А потому его теории публиковались без фактов, дабы он мог просто поделиться своим ходом мысли с другими. «Те, кто хочет узнать правду, смогут сделать это и без моей помощи», — сказал он однажды (об этом случае Джим слышал от болтливого домового эльфа, что был увлечен делом хозяина ровно столько же, как сам Сноу). Шерлок допустил промашку: показал собственную заинтересованность в разговоре, ведь он прекрасно видит, что перед Джимом лежат учебники по зельеварению. Шерлок говорит: — Скажу сразу, дабы не тратить твое время, Джон: многие его слова правдивы, но без практики ты не сможешь доказать эту точку зрения. Будет намного проще, если ты напишешь о том, что даешь этой версии право на существование, но не подтверждаешь ее. Сэкономишь время и нервы, не ввязываясь в спор с профессором: она как раз из ярых противников этой теории. И чуть тише добавляет, словно про себя: — Все анимаги такие. Себастьян морщится, поднимается со своего кресла и усмехается. — Пойдем отсюда, Джим. Обсудим это в другой раз. Джон. — Ухмылка гаснет так же, как и появилась, и совсем немного — секунды три — Моран молчит, обозначая паузу. Определенный намек на продолжение. — Увидимся вечером! И да, не забудь выбрать зелье. Послезавтра Снейп тебе голову оторвет, если ты не сможешь о нем хотя бы рассказать. Можешь обратиться к мадам Стебель, чтобы изучить свойства каждого ингредиента, она против не будет. Удачи. Джон умолк. Только что они вели достаточно интересную беседу: Себ не зря говорил, что его друг — действительно эрудированный и умный человек, сродни гению. Они успели поговорить о запрещенных зельях, которые по свойствам совершенно безобидны и даже иногда назначаются медиками, как лечение. Джим подробно объяснил, почему и как подобные зелья были изобретены и получили запрет на себя; потом они плавно перешли на тему медицины и по-своему странных болезней. Мориарти оказался тем, кто может заставить себя слушать. Конечно, эмоциональность в перерывах и почти визги в обсуждении заставляли Джона хотеть свернуть себе уши в трубочку, сразу оба — и в одну, однако сам материал был достаточно познавательным. Джон любил расширять свой кругозор. Потом Ватсон заметил своего нового друга, то есть Шерлока, и хотел было спросить его о том, что он делает в библиотеке, однако Холмс ответил на вопрос, даже не услышав. Даже больше: он сказал (или сделал) что-то такое, что заставило уйти Себастьяна, и Джима с собою захватить. Ментальная магия? Или же просто Себастьян не хотел им мешать? В любом случае, совершенно внезапно Мориарти даже возражать не стал: он просто наблюдал за происходящим. Все это странно. — Что ты такое сделал, Шерлок? — Джон пересаживается к нему за стол и внимательно смотрит. Почему-то он нутром чует, что виноват в этой сцене именно Холмс, но не может понять, почему. Выражение лица Шерлока (досада и раздражение, а дальше — готовность объяснять) заставляет Джона увериться в этом все больше. — Ничего такого. Серьезно. Анимаги — это те люди, которые имеют свойство превращаться в животных по собственному желанию, Джон, это тебе известно. Они считают себя выше оборотней, ведь они не могут контролировать процесс превращения. А Себастьян считает себя выше этого предрассудка, хотя по нему не скажешь. Джон, не делай такое лицо, — снова досада, — Моран — анимаг. Он очень хорошо скрывает это от окружающих, однако на его одежде все равно остаются следы шерсти. Бенгальский тигр, скорее всего, уже достигший размера взрослой особи. То, что он не проигнорировал мои слова и ушел — самое главное доказательство этого факта. Сантименты удивительно легко просчитать. А теперь идем, Джон. Я хочу тебе кое-что показать. Джон тяжело вздыхает. Майкрофт идет по лестнице, ведущей на восьмой этаж: точнее, он просто меняет их, пытаясь дойти до своей цели. Ему это удается где-то через десять минут, как и планировалось: теперь осталось пройти до портрета Варнавы Вздрюченного, повернуться к нему спиной. Отлично. И пройти вдоль стены три раза, повторяя свое желание. «Мне нужно попасть на наше собрание. Мне нужно попасть на наше собрание. Внутри комнаты небольшой класс, Лестрейд уже там, сидит за пятым столом слева, учебники на...» На этих словах в стене материализовалась дверь, приглашая Холмса-старшего пройти внутрь, что он и сделал. Хлопок — и после того, как Майкрофт вошел, она просто растворилась с другой стороны. Это замечательно. Все оказались в сборе: Антея, бывшая выпускница Хогвартса (работает в Министерстве, занята изучением принесенных документов. Скорее всего, засекреченные свидетельства очевидцев), Грегори Лестрейд (пятый курс, сидит там, как и предполагал Холмс. Ждет), Ремус Люпин (седьмой курс и параллельно теоретические курсы аврора, заочник, ходит взад-вперед, сложив за спиной руки. Волнуется). — О, а вот и ты. Приветствую, — говорит Антея и приветливо улыбается, после чего усаживается за стол преподавателя. Раскладывает документы снова в порядке последовательности, однако сегодня макияж слишком мягкий, а браслет на руке не чищен. Собиралась в спешке, скорее всего, ей пришлось опоздать на работу, а потом улизнуть с нее в Хогвартс. Воспользовалась камином. У нее есть примерно тридцать минут — столько отводится на бизнес-ланч — а потом нужно возвращаться. Желательно сделать это через пятнадцать минут, когда начальство поинтересуется, где она пропадает. — Да, мы можем начинать, — Майкрофт степенен в своей речи, спокоен. Ремус не выспался (побочный эффект от лекарства), однако приготовился слушать. По Лестрейду вообще сложно понять, заинтересован он в обсуждении или нет. — Я надеюсь, ты смогла выяснить, что именно хранится на третьем этаже? Это связано с убийствами? Грегори поднимает голову. Заинтересован. Да, Майкрофт вчера выслушивал его предположения (на 69% неверно, 21% стоит проверить, 10% верно). Антея кивает. — Именно. Личность убийцы установлена, это Роберт Моран, отец учащегося на первом курсе студента. После того, как он потерял работу, а жена с сыном переехали от него, он сошел с ума: так как Джаннет, его жена, была магглом от рождения, он посчитал, что женщины-магглы, имеющие способности к магии, не имеют права вливаться в магический мир. Проще говоря, он видит в своих неудачах корнем зла женщину. И мстит. Майкрофт разочарованно выдохнул: у него были подозрения на эту тему, однако он не смог найти им подтверждений. Судя по бумагам на столе у Антеи, подтверждения таились в Хогвартсе. Если она начала отвечать на поставленный вопрос именно так, то вещь, хранящаяся на третьем этаже, уличает Роберта полностью и целиком. Антея продолжила: — Под люком, который охраняет Цербер, лежит его палочка. Достаточно известна палочка как Старшая. — О, — вырывается у Грега. — То есть сейчас вы можете сказать, что наш убийца ходит без палочки, но не останавливается, и его до сих пор никто не может поймать? — Все верно, — говорит Антея. — Роберт был известен в Хогвартсе как ученик, преуспевающий в невербальной магии. Судя по всему, время сделало из него достойного соперника. Вполне возможно, что он попытается проникнуть в Хогвартс. Поэтому стоит пристально наблюдать за его сыном, Себастьяном, чтобы с ним чего-либо не случилось. Безумцы совершенны в своем сумасшествии. Майкрофт хмыкает. На этот раз у него есть свои мысли на эту тему. Он их не озвучивает, предлагая беседе литься в своем ключе: в любом случае, присмотр за Мораном-младшим — идея хорошая, однако вряд ли Роберт преследует цель воссоединиться с семьей. Сын-полукровка от нелюбимой женщины для него, скорее всего, не существует. Это сантименты. А палочку Роберт постарается вернуть, ибо с ней чувствует себя комфортнее. Стоит перечитать информацию на ее тему, поднять несколько архивов из домашней библиотеки. Это следует поручить Ремусу, который собирается покинуть Хогвартс до вечера, воспользовавшись камином. Как староста, Майкрофт должен уследить за этим и не допустить, но он сам неоднократно и очень успешно прикрывал подобные вылазки. — Ремус, сегодня отправься в мое поместье. Я передам записку, с которой тебя пропустят, — он черкает невидимыми чернилами какие-то знаки и передает бумагу своему другу. Тот удивленно смотрит. — Хорошо, но потом объяснишь, зачем это тебе. Антея, больше не станем задерживать? Есть какие-либо рекомендации? Девушка снова улыбается. Она собрала бумаги и передала их Лестрейду, собираясь уходить. — А это уже вам решать. Джим почти смеется, выходя из библиотеки. Кто бы мог подумать, что Шерлок, мать его, Холмс, ревнует! Ревнует после двух дней знакомства какого-то невзрачного мальчишку (однако способного ученика, надо сказать), с которым уже успел нашкодничать и повести себя, как полный идиот. Да, конечно, не нужно брать во внимание человеческий фактор, но это безумно забавит Мориарти. Неужели Шерлок, такой странный и необычный, имеет свойство дружить. Скорее всего, он просто нашел себе аудиторию, а если нет — то можно им поуправлять с помощью Джона. Джон глупый, он поведется. «Он не думает о личных ресурсах Джона только потому, что не видит их, а в этом он сильно ошибается», — проговаривает про себя Шерлок и достает несколько книг из своей сумки. — Здесь есть несколько интересных зелий, которые можно предоставить Снейпу для того, чтобы он успокоился и отстал от тебя на некоторое время, — Шерлок перебирает страницы, выискивая нужные. — Думаю, приготовление этой мази тебя заинтересует. «Летейский эликсир доктора Летто» — зачитывает он, и Джон кивает. Да, это ему по душе: к заданию подойдет как нельзя лучше, если учитывать, что оно не является фамильным зельем Ватсонов, не такое сложное в приготовлении, а главное — безумно полезно. И, заметив такой поток мысли, Шерлок подытоживает: — Пойдем собирать травы.