RAL

Понедельник-день тяжелый, особенно когда ты провела все воскресенье в ожидании хоть одного сообщения от мужика, который тебе подрочил в субботу, а потом исчез с горизонта. Злая и разочарованная, Черен вихрем ворвалась в офис, с плохо скрываемым интересом покосилась на прозрачные стены кабинета Минхо, отмечая, что тот еще не пришел, и, громко топая устойчивыми каблуками, поспешила на свое место, не замечая удивленных провожающих взглядов коллег. — У нас здесь принято здороваться, если ты вдруг забыла, — Хван бесил уже одним своим цветущим видом, уж он явно провел выходные совершенно иначе, и его никто не кидал, как несчастную Пак, а потому мог бы и закрыть свой рот и молча посочувствовать, но он не знал о ее бедах. — Да что вы говорите, — прошипела Черен, — культурные все какие. Еще лет пять назад, когда она была чуточку моложе и наивнее на бесконечность, Черен бы не полезла за словом в карман и Хенджин бы лежал, похороненный под тяжеловесными конструкциями из многоэтажного мата спустя секунду, после своего комментария. Обладая от природы взрывным темпераментом, она крайне редко могла удержать острый язык за зубами, но жизнь ломала и не таких. Импульсивная, раздраженная, на грани срыва, Черен все равно раз за разом умело ставила себе рамки, и не нарушала их, хоть и скрипела зубами от злости, рискуя стереть эмаль напрочь. Где нужно, она промолчит, где потребуется кивнет и опустит глаза в пол. Быть конформистом неприятно и унизительно, но надо — значит надо, она поняла это давно. Мысленно сосчитав до десяти, она сделала глубокий вдох и села за свой стол. Рука от сдерживаемой ярости слегка тряслась, заставляя курсор мышки подрагивать в такт, сфокусировать взгляд на экране компьютера казалось почти невыполнимой миссией, ногой Черен нервно притопывала, сама не замечая этого. Она так старательно избегала смотреть на Хенджина, что не заметила, как он ушел и вернулся обратно. — Если у тебя какие-то проблемы, может стоит взять небольшую паузу, прежде чем начинать работать? — тихо спросил он, ставя перед ней большой стакан с еще дымящимся кофе, за которым ему явно пришлось бегать в кафе на первом этаже. — Можешь отойти в комнату отдыха, полежать немного, там мягкие удобные диваны. Перед Сынмином, если что, я тебя прикрою. Черен взяла в руки стаканчик, отхлебнула на удивление вкусный латте, и виновато посмотрела на Хвана, что выглядел искренне переживающим за нее. Раскаяние и стыд мгновенно окрасили щеки ярким румянцем, а недавние мысли о том, как было бы хорошо послать коллегу в самое дальнее эротическое путешествие из возможных, показались крамольными. Участливое лицо Хенджина, его милый жест с горячим напитком и предложение отдохнуть (вообще-то в первый рабочий день после выходных и в ущерб самому себе, с риском быть пойманным на покровительстве тунеядства вверенного стажера педантичным Кимом), растрогали Черен. Не так много людей о ней заботились, особенно после недавних событий. Может, и Хенджин бы не заботился, если бы знал о ней больше. Прервав едва начавшееся самобичевание, она выдавила из себя какую-никакую, но улыбку, и поспешила отказаться от лестного приглашения к мягким диванчикам в комнату отдыха: — Спасибо, у меня все в порядке, — усилием воли она заставила себя улыбнуться, — мне приятна твоя забота, но поработать сейчас будет наилучшим решением. И это действительно оказалось так. За обилием новой информации, потоком звонков и находясь в постоянном нервном напряжении, Черен даже не заметила, как прошла половина дня. Как-то быстро наступило время обеда, и Хенджин, помахав на прощание рукой, отправил ее в столовую в одиночку, оставшись сам разбираться с кучей заявок по почте. Судя по ужасу, отобразившемуся в глазах наставника, стоило ему открыть электронку, заняться там действительно было чем. Черен ехала в лифте вниз совершенно одна, было слышно только легкое поскрипывание кабины, что ощущались почти как вакуум после потока принятых звонков и гудящего роя голосов в офисе. Прислонившись к стене, Пак задумалась, а как долго она протянет в таком ритме? Весь предыдущий ее опыт работы тоже был неразрывно связан с общением с клиентами, но не в таком количестве, никогда это не было в режиме нон стоп, а над одним проектом она могла трудиться неделю, проводя переговоры с заказчиком посредством электронной почты и редких звонков. Текущая работа кардинально отличалась, и не сказать, что это было ей по вкусу, скорее наоборот, но уходить никак нельзя как минимум еще полгода, ведь денег не осталось даже на рутинные расходы. Двери лифта тяжело разъехались и Черен направилась в кафе, задумчиво рассчитывая в уме, как сильно может потратиться. Глубоко погруженная в свои мысли, она была неприятно удивлена большим количеством людей, что пришли в столовую: почти все столики заняты, а из-за сливающихся в единый гул разговоров голова начинала болеть моментально. С разочарованием в душе и тоской на сердце Черен скользила взглядом по макушкам людей, выискивая свободное место, которого, очевидно, не было. Внезапно ее внимание привлекла чья-то активно махающая рука: Феликс улыбался безбожно доброжелательно и искренне, подзывая ее присесть за свой столик. Проигнорировать приглашение коллеги Черен не решилась, хотя сейчас ей больше всего хотелось посидеть одной, выпить свой кофе с какой-нибудь самой дешевой из всего ассортимента кафе булкой, поскроллить в сотый раз полумертвые соцсети Минхо. — Нуна, давай, садись сюда! — Феликс нетерпеливо подскочил на месте, махая все более и более активно и все больше напоминая своей фигурой вентилятор. Черен кое-как пробралась к нему за столик и положила свою сумку, критически осматривая скудную снедь на подносе молодого человека. — Ты уже поел? — понадеялась она, что он скоро уйдет. — Нет, — отмахнулся Феликс, — просто на диете сижу. Ты идешь за заказом? Возьмешь мне американо? — Конечно, — криво улыбнулась Черен и направилась к стойке. Взяв себе булочку и чай, а Феликсу самый маленький кофе, она шла, балансируя между людьми, стараясь не разлить напитки: стаканчики ездили по подносу при каждом шаге. Чертыхаясь и матерясь, она постаралась придушить в себе жабу, которая громко квакала и оплакивала потраченные на американо воны. Отказать или попросить деньги все равно было бы некрасиво, памятуя о том, что Ли угощал ее обедом ранее. — А что так мало? — недовольно надул губы тот, когда она поставила перед ним стакан. — Кофе вредно для здоровья, пекусь о тебе, неблагодарный ребенок, — быстро нашла как извернуться Черен. Она быстро ела, краем уха слушая, как Феликс рассказывает какую-то очень интересную, по его мнению, историю. Щебетание коллеги расслабляло и одновременно заставляло погрузиться в свои мысли, которые неизменно возвращались к Минхо. Ей хотелось бы думать, что все, что произошло — это мелочи, недостойные таких беспокойств, но не получалось. Слишком много всего смешалось в один котел чувств. Обычно смелая и напористая, сейчас она будто замерла, ошарашенная тем, как зацепил ее этот парень. Но она не знала его достаточно, чтобы судить, что он был за человек, какого требовал подхода. — Ты меня слушаешь? — вывел ее из задумчивости глубокий голос Феликса. — Конечно, просто засмотрелась на твою сережку, — она перевела взгляд на его острое ухо и указала пальцем на длинную подвеску с красивым голубым камешком в виде капли воды, который красиво переливался в свете ламп. — О, это топаз! — с энтузиазмом принялся рассказывать Ли, перекатывая камень между пальцев, его ухо очаровательно покраснело, от того, что он дергал сережку. — Я купил его недавно, отметил премию, так сказать. — Тут хорошие премии? — Черен отхлебнула чай без сахара и поморщилась от поганого вкуса дешевой заварки. — У меня — да, — хохотнул Феликс. — Все зависит от продаж. Но ради такой прелести можно и постараться. — Так любишь украшения? — удивилась Черен. — Да, очень. Кольца, серьги, цепочки, — он мечтательно закатил глаза. — У меня большая коллекция, хочешь, покажу? — Каким образом? — засмеялась девушка. — Нацепишь на себя все и сразу и в таком виде заявишься на работу? — Я бы с радостью, только этот ханжа, Сынмин, сразу мне штраф впаяет, — пробурчал Феликс. — Но я могу тебе прислать фотки в Инстаграм, как тебе эта идея? Он должен неплохо зарабатывать, чтобы покупать все эти цацки. — Давай, я бы с удовольствием посмотрела, — кивнула Черен. — Только ты мне хоть раз ответь, а то я тебе в директ как в пустоту пишу, — обиженно упрекнул ее он. — Прости, я собиралась тебе ответить, но все время что-то мешало, — она уже и забыла о его сообщениях, но сказать такое было бы крайне невежливо. — Отлично! Слушай, мне пора идти уже, обед кончится через десять минут. — Погоди, я с тобой пойду, — у нее времени оставалось чуть больше, но смысла сидеть в переполненной столовой, когда давно уже съела свой пончик, не было. В два глотка допив невкусный чай, не пропадать же добру, за которое уплачено, она отодвинула от себя поднос и встала с места. Когда они вернулись в офис, Черен отметила, что Минхо так и не появился. Устало вздохнув, она медленно пошла на свое рабочее место. — Выглядишь совсем не отдохнувшей, — отметил Хенджин. — Голова разболелась, — мгновенно соврала Черен. — Таблетку? — Не стоит. Хенджин проводил ее внимательным взглядом, пока она включалась в программы и надевала гарнитуру, но больше ничего не спрашивал до самого вечера, отвлекаясь от своего монитора исключительно для того, чтобы ответить на вопросы по работе, либо чтобы выйти в уборную. А Черен не замечала вокруг себя ничего и никого, все ее внимание было направлено на то, чтобы выполнить все свои задачи корректно, с минимальным обращением к Хенджину по всяким глупостям. Постепенно она втягивалась. Но перебороть себя и не посматривать исподлобья на прозрачную кабинку, где обычно сидел Минхо, она не могла. Тот так и не появился на рабочем месте, и не было ясно, с чем конкретно это связано, скорее всего выходной? Любопытство перешло уже в такую стадию, что она написала ему сама, наплевав на свою гордость и сформированный за выходные план держаться холоднее. Сообщение висело непрочитанным битый час, Черен захотелось смалодушничать и удалить его, но вдруг Минхо видел оповещение о входящем? В таком случае она будет выглядеть еще глупее. В конце концов она просто спросила, как дела и почему он не в офисе. Такое позволительно даже просто знакомым. — На сегодня все, — Хенджин с облегчением снял гарнитуру и отложил как можно дальше от себя. — Я прослушал большую часть твоих звонков, справляешься хорошо, не хватает знания потребительских свойств, это подтянешь со временем, пришлю тебе на почту материалы для изучения. — Спасибо, — она была действительно благодарна Хвану, и за мягкую критику, и за похвалу. — Подвезти тебя? — Хенджин уже собрался и закинул рюкзак на плечи. — Да, если тебе не сложно, — скромно улыбнулась ему Черен, радостно подсчитывая в уме непотраченные на транспорт воны. Когда они выходили из офиса, прощаясь со всеми, она не могла не бросить последний на сегодня тоскливый взгляд на стеклянную будку, пустовавшую весь день. — Он на обучении от поставщиков,– раздраженно сказал ей Хенджин. — Ты могла просто спросить, а не мучаться весь день. — Не понимаю, о чем ты, — вспыхнула Черен и поспешила к лифту. Она старалась не думать о том, как выглядит в глазах Хенджина, который не стал ничего доказывать, а просто пошел следом, никак не прокомментировав ее слова. Они ехали молча почти всю дорогу, отдыхая от прошедшего дня. Хенджин не стал включать даже радио, желая тишины, и Черен его понимала, радуясь, что можно спокойно подумать о своем. Молчать с Хенджином было комфортно. У самого дома, когда машина была припаркована, Черен все же решила задать ему один-единственный вопрос: — Почему ты мне несколько раз говорил быть аккуратнее с Минхо? Хенджин замер, явно неготовый к такому разговору, задумчиво почесал макушку и тихо ответил: — У Минхо своя особая мораль, которая иногда приносит боль окружающим. Он на многое может закрывать глаза, быть мягким, но, если сделать что-то, что он сочтет неправильным… Ударит сильнее, чем самый худший враг. — Как абстрактно, — недовольно пробурчала себе под нос Черен, не зная, как реагировать на подобную характеристику, — я ничего не поняла. — В твоих интересах не понимать и дальше, — грустно улыбнулся Хван. — Мне пора ехать, у меня встреча. До завтра. — Пока. Черен громко хлопнула дверью, не сумев сдержать порыв эмоций. Она была зла на Хенджина, который намекал, но прямо ничего не говорил. Не стоит ему доверять.

***

В квартире было темно и пусто, как всегда. Затхлый воздух раздражал, но на улице было слишком много пыли, чтобы открывать настежь окна. Черен скинула обувь и быстро прошла в спальню, чтобы включить кондиционер и очиститель воздуха. Невыносимо хотелось в душ, чтобы смыть с себя этот день. Телефон завибрировал в руке, оповещая о новом сообщении. МинхоРабота: Привет, я был на обучении, не мог ответить раньше. Завтра вернусь в офис.

Черен фыркнула, обиженная сухостью его сообщения. Мало того, что ответил спустя несколько часов, так еще и лишь пару жалких строк. Вы: Отлично.

МинхоРабота: Не обижайся, я и вправду был занят. Завтра увидимся!

МинхоРабота: Или я могу приехать прямо сейчас? Если ты соскучилась.

Вы: Не нужно.

МинхоРабота: Не дуйся и спокойной ночи.

Отвечать на дурацкие эмодзи с котами ей не хотелось. Присев на незаправленную с утра кровать, Черен горько вздохнула: между деньгами и чувствами, она всегда выбирала первое, и вот, когда появился шанс выиграть джекпот, заполучить все и сразу, она, кажется, провалилась. Мозг привычно пытался все рационализировать, разложить по полочкам события, отметая эмоции, оставляя лишь голые факты, но внутри уже зарождалась тоска, болезненно царапая своими острыми шипами нежное нутро. Обидно, обидно, обидно, да что она сделала такого, чтобы вдруг он стал так пренебрежительно себя с ней вести? Вот что бывает, когда думаешь не головой, а тем, что ниже пояса. Отчаянно хотелось напиться. Взять бутылку чего-то крепкого, завернуться в кокон тяжелого ватного одеяла, и смотреть фильм про любовь, которая вопреки всему и всем, но существует. А может, ну эти сомнения? Плюнуть на все и позвать Минхо в гости, сделать вид, что все нормально, ведь все и вправду нормально? Так ведь? Испортишь все еще больше, дура. Да, она знает это, всегда знала. С мужчинами нельзя честно и откровенно, нельзя показывать свой интерес, нельзя быть лёгкой добычей, нужно играть. Черен всегда это было ненавистно, противно до глубины души, но вот оно, подтверждение того, что ее ценность в глазах Минхо упала, стоило лишь пару раз позволить себе быть самой собой. За кого он теперь ее принимает? За шлюху? — Да пошел ты лесом, — прошипела она себе под нос, вытирая с щеки тыльной стороной ладони единственную пророненную слезу. Решительно встав, она быстро стащила с себя костюм, который купил ей Минхо, а, следовательно, был прямым напоминанием об этом придурке, и кинула его в самый дальний и пыльный угол спальни. Температура воздуха была положительной, но Черен все равно мерзла. Холод шел изнутри ее тела, мурашками расползаясь по коже. Нацепив на себя пижаму, шерстяные носки и отыскав в дальнем кухонном шкафчике давно забытую початую бутылку кальвадоса, Черен усмехнулась воспоминаниям о том, как пила эту огненную бурду первый раз, много месяцев назад. Все беды от мужчин и жадности, не так ли? Несколько глотков подряд неприятно обожгли горло, но ей было все равно, лишь бы скорее уже перестать думать, анализировать, высчитывать, рассуждать. Черен знала, что перешагнет через эти едва вспыхнувшие чувства, если потребуется, но перед этим придется чуточку пострадать. Она включила телевизор, ткнула в первые попавшиеся кнопки пульта и расслабленно выдохнула, услышав закадровый смех какого-то глупого ситкома. Да и черт с ним, лишь бы не оглушительная тишина. С бутылкой наперевес, она сходила в спальню за телефоном и одеялом, чтобы с комфортом лечь на диване, напиться до самых слюней и заснуть в таком виде. Комедия не смешила, пить высокоградусный алкоголь было противно. Телефон в руке отвлекал: она все еще ждала, что Минхо напишет ей что-то еще, но он этого не делал. Черен уже почти заснула, как легкая вибрация в руке вывела ее из дремы. Пришло сообщение, да не одно, а целых шесть, но не от Минхо, а от Феликса. Енбок: Нуна, привет, я для тебя решил попозировать! Енбок: *фото* Енбок: *фото* Енбок: *фото* Енбок: *фото* Енбок: Ну как? Сонно моргая, Черен села и вгляделась в присланные Феликсом селфи. Фотографии были забавные, украшенные милыми стикерами, но, больше всего привлекало внимание то, сколько украшений нацепил на себя парень, вдев в каждое ухо по три серьги сразу, а на каждое запястье по пять браслетов, шею украшали массивные цепи. Ни на одной фотографии ни одна побрякушка не повторялась и можно было только позавидовать столь обширной коллекции. Может, лучше попытаться с Феликсом, он очаровательный и бесхитростный? Енбок: Я вижу, что ты прочитала!

Вы: Очень красиво, завидую черной завистью…

Енбок: Это еще не все! Могу показать коллекцию пирсинга, если тебе интересно.

Вы: Давай.

Черен легла обратно, отхлебывая из бутылки и морщась от резкого вкуса. Не то чтобы и вправду ей были важны фотки Феликса, но делать сейчас все равно нечего, разве что тонуть в жалости к себе. Интересно, где у него пирсинг? Или это он все еще про проколы в ухе, хряще? Енбок: *фото* Енбок: *фото* Енбок: *фото* Енбок: *фото* Енбок: Ну как? Черен открыла изображения и подавилась кальвадосом. Прокашлявшись, решила, что ей, наверное показалось, открыла фотографии еще раз и глубоко вздохнула. На первой фотографии Феликс приблизил камеру к лицу, максимально широко открыл рот и высунул язык с кокетливым металлическим шариком на кончике. На второй — задрал свою футболку, обнажая грудь и соски, в каждом из которых было по колечку. На третьей — демонстрировал плоский, как стиральная доска, живот, с явно очерченными кубиками и пупок, в который была вдета яркая сережка с красным камнем. А на четвертой фотографии был его член, из которого торчало кольцо с шариком. Хенджин не врал.

Вы: Весьма откровенно…

Енбок: Не нравится? Там не все настоящее, есть и обманки!

Вы: А это ракурс такой или у тебя действительно такой огромный?

Енбок: Нуна, куда ты смотришь? Это Принц Альберт! Не сексуализируй такие вещи!!! Черен неверяще смотрела в экран телефона. Феликс ее отчитывал за сексуализацию, хотя выслал дикпик. Нелепица какая-то. Она расхохоталась, чувствуя, как напряжение этого дня наконец отступает. Кратко извинившись перед оскорбленным Енбоком, она попрощалась с ним, отнесла едва пригубленный кальвадос обратно на кухню и пошла спать. Душевные терзания это хорошо, но завтра все-таки нужно идти на работу.