Академия Михойо

      Что мне делать? Помимо конкретного вопроса в голове проносятся, словно стая птиц, еще множество других, не менее значимых. Только поймать за хвост ни один не получается! Вспорхнули и оставили голову пустой, только ком в горле и желание трепещут в теле назойливым стуком по нервам.       Тишина.       Может мне показалось? Больное воображение разыгралось? И за спиной никого нет?       Долго стоять и смотреть в дверь не выйдет. Кто встречает врага спиной, тот погибает как жертва. Вдох-выдох, повернуться.       – Ох, – непроизвольно вырывается из меня вздох, ведь объект моего желания стоит прямо передо мной, буквально в одном шаге. ЧжунЛи смотрит своими невообразимо притягательными глазами, на дне которых плещется ничем не скрытая злость. Что ж, очередной ошибкой оказалось думать будто бы местный дракон не сможет видеть души и ауры. Так и хочется ругнуться за свою глупость! Что мешало мне действовать более осмотрительно? Я выжила в местной тайге, а сейчас от каждого моего действия щепки разлетаются!       «Мусенька, ты забыла, когда находишь Его, то все…весь мир рушится». Благодарю, бабушка, очень вовремя и главное, когда это необходимо!       В груди нарастает спазм. Мне не хватает воздуха! Вдыхаю и, вместе с необходимым кислородом, в легки попадает аромат мужчины, от которого, будь я в женском теле, у меня подкосились ноги. Сглатываю появившуюся слюну. Мне хочется съесть декана Ли Юэ? Почему меня злит эта мысль?       – Вы ко всем входите настолько бесцеремонно?       – Нет, – мрачно чеканит собеседник, смотря на меня, словно свысока.       – О, у меня привилегии, – как бы отшутиться и скрыть свой позор. Мужское тело всегда явственно свидетельствует о возбуждении, а Дилюк не брезгует носить тесные брюки… Одна надежда на плохое освещение. Ох, Тьма… надежда рухнула.       Горящие золотом глаза зацепились за мое явное состояние и давление гнева и злости перешагнуло черту бешенства.       – Вы довольно в тесных отношениях с КэйейАльберихом, – а вот его голос даже не дрогнул! Потрясающее самообладание, которое, о, Светлые Луны, заводит меня еще больше! Куда это годится? Дилюк по головке меня не погладит… у нас ведь контракт на неприкосновенность тел. Стой, что ты делаешь? Наши лица в миг оказались настолько близко, что дыхание Моракса щекочет мне губы.       Стою. Мне страшно думать, какие они на вкус…греховные губы профессора… за спиной в поясницу врезается комод, а передо мной нерушимая китайская стена. Куда бежать?       Ох, Тьма! Я же в мужском теле!       – Профессор, вам стоит соблюсти приличия, – первое предупреждение. Хрипло, надрывно.       – Приличия соблюдены, – выдыхает он, пока его зрачок пульсирует от сдерживаемых чувств. Пугающе.       – Отойдите, – второе предупреждение.       Молчит.       Не могу выносить этот взгляд. О, так может быть…       – Хотите чаю?       – Что вас связывает с Альберихом помимо контракта? – видимо предложение отклонено… Постойте-ка…       – Не твоего ума дело, – чеканю каждый слог, возвращая контакт глаз. – Вы мне не муж, не отец, не суженый, не возлюбленный, не друг и не враг. С чего такие вопросы, Моракс?       Гулкое, утробное, продирающее до самых глубин рычание вырывается из горла мужчины. Вау!       – Можно еще раз? – прохрипела я. – Это было потрясающе!       Мысль цепляется за знакомое имя. При чем здесь Кэйя? Почему декан так завелся? Глаза горят, весь взъерошенный эмоционально. Аура пылает. И тут осознание поливает меня манной небесной!       Ревность? Мне не нравится то тепло, что разливается в груди.       – Что вас двоих связывает? –Чжун Ли едва сдерживает ярость, рычит драконище.       – Общее дело, – выдыхаю, боясь вздохнуть. Не могу надышаться ароматом в воздухе! Разогретым камнем перед грозой! Мысли-шалунишки спешат узнать, какой на ощупь мужчина, насколько он вкусный? На сколько он властный? На сколько он жертвенен?       Жертвенен?       Глупости. Но тепло в груди поет радостью. Ох, Светлые Луны, какой же дурочкой я себя чувствую… Надо глушить! Глушить возникающее чувство! Коварный разум подкидывает недавнюю встречу. – Почему, – задаю один вопрос. Всего один вопрос и боюсь услышать ответ. – Ведь еще утром ты отгородился от меня. Почему?       В его глазах бушует лава. Моракс веет опасностью, волны жара греют мне тело. Слышен шелест ткани и горячая рука мужчины касается моей щеки.       – Ветер принес неприятные вещи, – аромат кофе, никак не согласующийся с ароматом мужчины. – Ты не разделишь свою жизнь со смертным, ведьма.       – Что? Не тебе решать с кем я разделю жизнь! – ненавижу, когда решают за меня. Лицо Чжун Ли озарилось светом из моих глаз. Мягким, желтым. Ненавижу давление… Мира, держись! – Уходите! – из горла вырывается рычание. Разум нашел выход, как закрыть радость в сердце. – Подите прочь! Видеть вас не желаю!       Желаю. Еще как желаю! Вцепиться в вас зубами, впиться в губы и пить вашу жизнь! Наслаждаться каждым вдохом ваших прожитых лет.       Нельзя!       – Профессор, – тяну гласные и отчетливо рычу «Р». – Вам стоит уйти, пока я держу себя в руках.       Едва держу. Ведь пламя в ваших глазах разгорается столь же стремительно, как и рушится моя защита. В ушах стоит звон цепей.       Моракс, улыбнувшись, отступает.       – Я согласен на чай, – спокойно, словно ничего не произошло, молвит он и надевает перчатку на руку. Красивые у него пальцы. Зачем скрывает руки под перчатками? – У вас красивая птица.       – Благодарю.       – Уже остыла?       Едва ли. Только больше полыхаю внутри.       Не боится поворачиваться ко мне спиной. Мне и так брюки тесны, куда уже теснее? С ним вся жизнь станет либо тихой гаванью, либо качелями. А можно качелями в тихой гавани? Временами так скучно жить! Особенно когда жить долго.       Широкая спина в идеальном камзоле при интимном свете выглядит еще внушительнее. За нее хочется спрятать и курлыкать в благодарности.       Фу, Тьма! Ты не ручная пташка!       А ведь хочется прильнуть к его рукам, тереться о грудь, зарыться в волосы и мурылкать, курлыкать, нежиться! Отвратительно. Волна отвращения самой к себе волной проходит по телу, застревает в желудке комом и встревает в горле железной хваткой.       – Мира?       – Чай остыл, – хриплю через силу. Чёртов комок в горле стискивает свои рукавицы. В пять шагов достигаю столика, беру в руки чайничек и нагреваю его. Фух! Чуть легче. Немного, но легче. – Вас интересуют мои дела с Кэйей.       Чжун Ли лишь поднимает свою голову, его взгляд мурашками приласкал мое тело от ног до щек.       – Я чувствую его парфюм в воздухе. На столе две чайных пары. Диван примят и твои баррикады у дверей. И возбуждение тела, – его понимающий взгляд скользнул мне за спину. Да… я ведь в мужском теле… могу каждому затрещину задать, а выходка с комодом у двери привычка слабой девочки. – Ты опасаешься за свою жизнь?       – Теперь да, – про возбуждение он ошибается. – Кэйа не причастен к состоянию тела Дилюка.       Оправдываюсь. Тьма! Уже считаю себя обязанной оправдываться перед Мораксом? Чайник в моих руках дрогнул. Ставлю его на стол. Две чайных пары. Нужно найти третью. В пустом, не обжитом пространстве гостиной апартаментов Рагнвиндра сделать это будет сложно. Темнота за окном говорит о позднем часе и навряд ли меня кто-либо обслужит.       Моракс не ведет и бровью. Да и вообще, закрылся, словно черепаха в панцире – даже ауру скрыл. Подозрительно все это.       – Все вас не касаются мои дела ни с Кэйей, ни с Дилюком, ни с кем бы то ни было.       Каждое слово неотвратимо приближает беду. Сколько лет Дракону? Пара сотен? Пара тысячелетий? Да даже если он молод, подобные вопросы не должны касаться двух малознакомых людей.       – Я не понимаю… Вас.       – Отбросим маски, Мира, – Чжун Ли не притронулся к моей чашке, лишь покрутил ее в руках, вдохнул аромат и отставил. – Наши с тобой звери приняли друг друга с первой встречи.       И все. Молчит. Сверлит своими удивительными глазами. едва могу оторвать взгляд. лучше разглядывать чайник на столе и силуэт стройных ног в полутьме за его пузатыми боками. «Мусенька, он ведь правду говорит». Возможно, бабушка, но ведь знаю я только о своих чувствах.       Все же…       – Я все еще ничего не понимаю, – лгу сама себе. понимаю я все. в первой минуты, там на лестнице, я уже стала принадлежать этому мужчине, вот только… мне хочется ругаться нецензурными словами. В слух.       Молчу.       – Что ты не понимаешь? Спрашивай, – располагающе произнес Моракс. Такое чувство, что он занял всю эту комнату, нависает надо мной, обволакивает, но не давит, поддерживает.       – Сколько тебе лет?       – Больше шести тысяч.       Чего-о-о? Сколько?       – У нас пирамиды не столь старые…       – Пирамиды?       – Ой, – прикрываю рот рукой и качаю головой. (вы не забыли, что она все еще в теле Дилюка?) – Это одно из древностей моего мира. Не бери в голову.       – Позже, хочу послушать о твоем мире. Что еще смущает тебя?       – Ваше поведение, – разговор заходит в однобокую сторону, пора уравновесить чашу весов. – Если вы знали, что наши звери связаны, почему вы закрылись от меня?       – Ответ заключен в тех же условиях, почему ты сейчас в теле Рангвиндра.       Он еврей? Постой… в тех же условиях?       – Вы погибните в случае отрицательной привязки?       – Да.       – Но ведь с первого взгляда…       – Да. Это я понял, когда попытался закрыться, – поясняет Чжун Ли. – Не скрою, твое несчастное лицо дало мне надежду на благоприятный исход. Ведь мучился не только я один.       – Вы мучились? Я не заметила!       – Мы оба хороши в масках, Мира.       Тут он прав. Я долго училась держать эмоции, скрывать их от окружающих, но мне всего ничего… а за шесть тысяч лет эту науку можно изучить вдоль да поперек.       – Мне следует брать у вас уроки.       – Я с радостью дам их тебе, – легкая улыбка мелькнула на его губах. Ох, Светлые Луны, мне вновь жарко… – Теперь ты понимаешь, почему я в ярости? Технически да… знаю.       – В моем теле мужская душа – это причина твоей ярости? – едва я сказала «твоей» лицо Чжун Ли просветлело.       – Отчасти. Договор между тобой и Дилюком.       – Хм, – мы с Рангвиндром не оговаривали неразглашение…– Мы должны максимально скрыть конфуз. Если я не смогу найти решение проблемы, наши «фиктивные отношения» перейдут в стадию настоящих.       Зря я это сказала! Комната словно всколыхнулась эмоциями, заиграла алыми красками и так же быстро встала на место. ЧжунЛи поднялся и отошел. Он несколько минут молчал, прежде чем вернутся на место.       Успокаивался?       – Я сделаю все, чтобы ты вернулась в свое тело. Посвяти меня в задачу, – мужчина пересел ближе, внимательно глядя своими удивительными глазами, от которых сердечко в груди запрыгало, словно канарейка в шахте.       Я рассказала всё.