* * *
Сириус Блэк, высокий и грациозный, с черными волосами, которые почти доходили ему до плеч, вальяжно расхаживал по небольшому дому недалеко от Лондона. Заселился Блэк два месяца назад, после того, как больше года назад сбежал из дома родителей и школьные летние каникулы после пятого курса провел у своего лучшего друга — Джеймса Поттера. Новый дом, теперь принадлежащий ему, был в стиле викторианских террасных домов — небольшой, но уютный: кухня, светлая просторная гостиная с большим камином, спальня и ванная комната, оснащенная водопроводом и канализацией. Раньше здесь жил его дядя Альфард Блэк, но он уехал в Шотландию на продолжительное время и очень удачно оставил это жилище Сириусу, даже сделав небольшие улучшения перед его приездом. После некоторых манипуляций его дяди это пристанище совсем отличалось от того места, где Сириус провел свое детство («дом ужасов», как он мысленно его называл). Гостиная нового дома была выполнена в светло-оранжевых тонах и наполнена светом благодаря окнам от пола до потолка. На одной стороне стены висела гитара (Сириус привез ее с собой, когда заселился) и стоял светло-кремовый диван из велюра. В противоположной стороне находился старый деревянный комод, над которым весело асимметричное зеркало, украшенное по контуру бронзовой змеей. На комоде покоились несколько старых книг, рядом лежало несколько пузырьков из-под чернил, стопка пергамента и свежий номер «Ежедневного пророка». Его дядя Альфард был барахольщиком, любил хорошую одежду и, видимо, очень волновался, хватит ли в его доме места для хранения вещей, так что в помещение было несколько шкафов. Два из них находились в прихожей и гостиной, и еще один, шириной во всю стену, — в спальне хозяина. Сириус переоделся из домашнего халата (с вышивкой в виде маленьких львят) в черную рубашку и темно-коричневые брюки, сел на стол и стал пристально поглядывать на настенный часы. Сегодня вечером он решил устроить небольшие посиделки перед началом седьмого курса, и настроение у него последние несколько дней было приподнятое. Особенно после того, как его дядя Альфард оставил ему наследство в виде ячейки №711 в банке «Гринготтс», и теперь Сириусу не придётся смущать своего друга Джеймса в финансовых вопросах. Единственное, о чем жалел Блэк — это то, что он не видел лица своей матушки, когда та узнала про то, что Альфард оставил ему наследство. Сириус уже представлял, какую безумную физиономию скорчила его мамаша — наверняка орала на весь дом. Она рассчитывала, что, останься Сириус без денег, он к ней приползет на коленях: вымаливать прощение за то, что покинул семью, что был не прав. Но нет! Не дождется! Пресмыкаться — прерогатива его младшего брата Регулуса (о нем Сириус думать сейчас совсем не хотел). Время уже близилось к полуночи, когда в квартиру Блэка ввалились три парня и две девушки. Сириус скрестил руки на груди и начал притопывать ногой. — Ну наконец-то, я уж подумал, что вы заблудились. Черноволосый парень в очках засмеялся и иронично проговорил: — Ага, ну и место ты выбрал, а я-то надеялся, что ты поселишься в мрачном особняке, как у твоих предков. Высокая девушка, Гэнси Янг, что уже во всю рассматривала гостиную, резко обернулась и принялась завязывать свои длинные каштановые волосы в высокий хвост. — Думаешь, мы могли пропустить твое новоселье? Тем более до школы осталось всего две недели, и я хочу веселиться! — весело рассмеялась она и кинула свой шелковый шарфик на голову Блэка. Джеймс уселся на диван, взъерошил волосы и махнул рукой в сторону Янг, которая тоже расположилась на диване, закинула ноги на туалетный столик и принялась рассматривать свою правую руку с длинными пальцами: на среднем пальце сейчас красовалось красивое золотое кольцо с изображением головы льва с рубиновыми камешками на месте глаз. — Гэнси, ты же понимаешь, Сириус живет тут совсем один, — сказал Джеймс, хитро поправляя свои очки и делая на слове «один» явный акцент. — Мне-то что, меня это совершенно не интересует, — взъерошилась Гэнс. — Я вообще решила в этом году полностью отдаться учебе. Сириус прищурился и хотел было ей сказать, что она врушка, но потом обернулся в сторону кухни и заметил, что трое других из их компании — Ремус, Питер и Ева — уже начали хозяйничать. Ремус Люпин, высокий, с русыми волосами, в мешковатом коричневом свитере и светло-кремовых брюках, взмахом волшебной палочки начал доставать столовые приборы и бокалы. Вид у него был болезненный и измотанный: на лице было несколько небольших шрамов, которые еще не успели сгладиться с шестого курса. А вот Питер Петтигрю, невысокий и тощий, наоборот весь светился: то ли потому, что за лето успел подработать и теперь мог не беспокоиться о деньгах на последний учебный год и помочь своей маме, то ли причина была в том, что сегодня с ними в компании была Ева Вернер — милая, светловолосая девушка, в которую Питер был влюблен, как помнил Сириус, с курса пятого. — Эй, а чего вы Лили Эванс с Мэри не позвали на нашу вечеринку? — как бы невзначай спросил Питер. Ева уже достала из сумки вкусности, пару бутылок медовухи и бутылку доброго огненного виски Огдена; Янг перестала прихорашивать свои волосы, подняла правую бровь и удивленно уставилась на Питера. — А с какой стати? Если ты не заметил, то Лили не особо нравится ваше общество, а эту Макдональд я терпеть не могу, так что здесь она ни к чему, — ответила Янг, поднялась с дивана и грациозной походкой направилась на кухню. Ева грустно улыбнулась и начала раскладывать еду на тарелки. Вообще Гэнс была не совсем права: Лили уже давно перестала беситься в присутствии Сириуса, Джеймса и Питера, а на шестом курсе они даже нормально общались. — Мэри наша, как всегда, самая удачливая: съела что-то, и у нее все лицо обсыпало. Сказала, что, если сыпь к началу учебного года не пройдет, она в школу не явится. Я думаю, к ней съездить, может, помощь нужна... Я как раз приобрела очень хорошую мазь — должна помочь, — рассуждала Ева. — Может, ее кто-то проклял? — Ох, жаль, не я, — парировала Гэнс. — Хочешь — езжай. Ты же у нас такая великодушная, всем помогаешь. Наверное, все, кто хотят стать целителями, такие же, как ты. Сириус с любопытством глядел на Янг. Она ему нравилась; что было важно для него — нравилась не как любовный интерес, а как друг. Гэнс была полукровной (ее мать работала в мире магловской моды) и могла сделать из любой тряпки что-то стоящее. Янг обожала накладывать макияж, делать прически, даже платье смогла бы сшить из какой-нибудь шторы, если бы захотела. Чего Сириус никогда не понимал, так это ее неприязни к Мэри Макдональд. Что Гэнс и Мэри могли делить? Они были совершенно разные: Мэри была странной девушкой, маглорожденной, как и Лили Эванс, но замкнутой и временами грустной; в отличие от популярной Гэнс, которая умела подать себя и нравилась многим парням, хотя и не была красавицей. — Ладно, нам и вшестером будет весело, хотя Джеймсу, наверное, хотелось бы, чтобы Лили здесь была, — Янг потянулась как кошка и размяла шею. Джеймс с серьёзным видом взглянул на неё и прошел на кухню вместе с Сириусом. — Нет, меня она больше не интересует. Я за ней весь пятый курс бегал, это просто глупо. В конце концов, надо помнить, что помимо Эванс в школе есть ещё куча других классных девчонок, которые считают меня классным. — Я тебе давно говорил, чтобы ты оставил ее, — Сириус поддержал Джеймса. — Кстати, та красивая блондинка с Хаффа, Исабель Филипс, спрашивала у меня про тебя. Вот она-то что надо. — И ты мне говоришь это только сейчас, — весело воскликнул Джеймс, игриво крутя в руках волшебную палочку. — Ага. — Тогда заметано. Позову ее гулять, — закатив глаза, сказал Джеймс. Сириус, который хорошо знал Джеймса, уловил наигранность в его словах. Скорее, эта была защитная реакция. Сириус считал, что Джеймсу до сих пор нравилась Лили — на шестом курсе Лили и Джеймс более-менее стали общаться. Джеймс наконец-то перестал подкалывать чуть ли не каждого в школе, да и с Ремусом Лили сдружилась, так что, может, еще не все потеряно... С другой стороны, Сириус никогда не понимал, почему Джеймс так был зациклен на Эванс: да, она была привлекательная, умная, веселая, могла постоять за себя, но вела себя слишком дерзко, по мнению Блэка. И еще этот ее саркастичный тон и шуточки над ним и Джеймсом... Нет, в школе Хогвартс только Сириус и Джеймс могут шутить. Да еще ее дружок Снейп, по прозвищу Нюнчик (они с Сохатым его терпеть не могли). Какой нормальный человек стал бы водиться с таким, как Снейп? Только сумасшедший. Так что Сириус не раз говорил Джеймсу, чтобы он призадумался: а все ли у Эванс в порядке с головой? Хотя на шестом курсе Сириус ни разу не видел Лили в компании Снейпа, осадочек все равно остался. Сам же Блэк вообще не представлял себя в любовных отношениях: конечно, ему нравились девушки, кто-то больше, кто-то меньше. Льстило, что он без особо труда мог понравится большинству девчонок, но серьезные отношения звучали для него как приговор. Он слишком любил свободу и приключения, чтобы обременять себя...* * *
Пять рослых волшебников в мантиях и масках, которые уже часа три ждали, когда появится этот мерзкий аврор, успели сыграть в несколько игр: кто его убьет, кто какую часть его тела себе заберёт в качестве сувенира; а один даже предложил сделать пикник в парке, так как уже не надеялся, что несчастный аврор вообще появится. Но спустя время удача улыбнулась волшебникам — они увидели, как по темной улице быстрым шагом идёт Эйден Берк. Когда аврор прошёл мимо них, один из мужчин (маска которого поблескивала серебром в свете тусклого фонаря) сделал жест указательным пальцем и поднес его к маске, где был нарисован рот: — Тс-с. Другой, самый высокий из группы, в бордовой мантии, с золотистой маской и белых перчатках на руках, прошёл вперёд, вышел из укрытия и двинулся бесшумно по дороге за ничего не подозревающим аврором. Остальные четверо мужчин в черных мантиях и серебряных масках последовали за ним по пустынной улице. БАБАХ! Эйден не успел обернуться — что-то ударило его в спину. Он упал на кирпичную дорожку; хотел было достать палочку, но не успел: на кисть руки ему прилетело усиленное режущее заклятие и чуть не отрезало руку. Берк почувствовал — его рука сломана, а кисть буквально держалась на честном слове. Гравийная крошка быстро окрашивалась кровью — его кровью. Когда Эйден попытался поднять голову, то увидел пятерых Пожирателей смерти. «Вот ублюдки, подкрались незаметно», — подумал он, и в тот же миг с левой стороны на его ноги прилетело жалящее заклинание. Самый высокий из Пожирателей смерти в бордовой мантии стоял над ним и игриво держал в руках палочку — из ее конца тянулся длинный черный кнут, похожий на тонкий змеиный хвост; конец кнута волшебник потирал в руках, из-за чего его белые перчатки запачкались кровью. «Так вот что чуть не отрубило мне руку. Это было не режущее заклинание — это был жуткий кнут», — мелькнуло в голове Эйдена. Берку даже пришла сумасшедшая мысль, что Пожирателю нравилось, когда его белые шелковые перчатки пачкаются кровью — с таким наслаждением он гладил свое оружие. Тот, что стоял слева от бордового Пожирателя смерти, вышел вперёд танцевальной походкой. — Привет, а мы тебя уже целый вечер ждём, а тебя все нет и нет. Другой из пятерки, самый крупный, подошёл с другой стороны, голос его сочился желчью.: — Да, уже думали, что не получился отправить подарок вашей милой компании. Эйден не видел их лица, но был уверен: на физиономиях этих жутких чудовищ был оскал. — Давайте быстрее, мы и так столько времени потеряли, — устало проговорил Пожиратель смерти, что стоял позади всех и переминался с ноги на ногу. — Ай-ай-ай, — саркастически промолвил Пожиратель, что стоял справа, и погрозил пальчиком (как делают, когда что-то объясняют провинившемся детям). — Ты нам чуть сюрприз не испортил. Берк весь покрылся холодным липким потом, дыхание сбилось, сердце колотилось как бешеное. Он уже почти достал палочку здоровой рукой и хотел было ответить, но прежде, чем он успел это сделать, Пожиратель в золотой маске взмахнул палочкой-кнутом, и сильный удар пришелся прямо на шею. Кровь хлынула из шеи и полилась на одежду. Берк схватился за горло в надежде, что сможет остановить кровь, но разум твердил — он умирает. Эта мысль была безумной! Перед глазами ему предстала его красивая жена и маленькие дети. Накатила волна слепящей боли, он издал последний вздох, и на том для Эйдена Берка все было кончено.* * *
Мертвое тело Эйдена Пожиратели смерти унесли с дороги и все вместе переместились в безлюдный парк. Вся одежда Бёрка была пропитана красным: кровь капала из рваной раны на правой руке, а круглая головка лучевой кости, отвратительно яркая, торчала из порванной материи, на которой болталась окровавленная кисть руки. Голова Бёрка теперь покоилась на руках высокого стройного пожирателя в белых перчатках, по имени Арго Пиритс. Один из группы достал палочку из кармана, взмахнул рукой, и через секунду на траве появилась коробка с красивым атласным бантом. — Ну-с, и как подпишем наш подарок? Того, что был самым массивным, звали Корбан Яксли. Он проговорил хриплым голосом: — Пиши: «С наилучшими пожеланиями Ордену Фениксу». — Не-ет! — весело протянул второй, разминая пальцы. — Лучше так: «Привет от Пожирателей» или «С любовью, для грязнокровок». — Вы идиоты? Это серьезно, — проговорил Пиритс. Корбан хотел было ответить этому щеголю, но решил приберечь свою злобу для лучших времен и промолчал, пропустив замечание мимо ушей. Джагсон, среднего роста пожиратель, что находился дальше всех, стоял и подбрасывал кисть руки (которую уже успел отрезать от мертвого тела), пока его товарищи спорили, как им подписать письмо для участников Ордена Феникса. Пиритс покачал головой и устало произнес: — Ладно, сам что-нибудь придумаю. От вас толка ноль. Быстро нацарапав надпись на листке, Арго спрятал оторванную голову в коробку, накрыл крышкой и сверху положил записку. Красиво скрепил бантом «подарок», чтобы посылка дошла до их «друзей» в целости и сохранности. Обернулся, посмотрел на своих товарищей и подумал: «С такими разгильдяями больше я ни на одно задание не пойду». Филин Мерни, который только недавно прилетел и теперь сидел на плече Пожирателя в бордовом, все не мог успокоиться: ждал, когда он уже выполнить поручение. Пиритс отдал птице коробку и наказал, кому ее доставить. Мерни подхватил посылку когтистыми лапами и, несмотря на нелегкую ношу, быстро взлетел высоко к чёрному небу и скрылся вдали.