Под сводами Каситы.

      Свое разочарование Альма Мадригаль и не пыталась скрывать. Смотря на ее вытянутое лицо, расчерченное сетью морщинок, Мирабель ежесекундно ловила обреченность вкупе с откровенной безнадегой. Альма чуть приоткрыла дверь комнаты, которая должна была стать ее обителью на неопределенный срок, и тут же захлопнула дверь, едва в щели появились зеленые стены. Дрожь прошла вдоль тонких пятнистых рук. — Августин, ты действительно из всех доступных вариантов выбрал этот?       Альма презрительно сощурилась, припоминая чудесный старый дом и просторные комнаты, что усеивали этаж. На фоне прошлой спальни новоявленная обитель больше походила на собачью конуру. Старое сердце в очередной раз облилось кровью. И как они вообще смели променять великолепный дом, выстроенный Педро на это?! — Это лучшее. — Августин постучал кулаком по стенам, демонстрируя прочность. — И цена приемлемая, и у каждого есть свой угол. Разве не прекрасно?       Нет. Совершенно нет. Альма метнула взгляд на Джульетту, и Мирабель была готова поклясться, что от этого взора веяло холодком. Единственная дочь Альмы выстояла, но рефлекторно вцепилась смуглыми пальцами в фартук. Немой упрек в духе «и ты доверилась этому человеку?» впился в Джульетту опять. Из года в год, изо дня в день Альма смотрела так на дочь, в тщетной попытке не то раскрыть ей глаза, не то разбить семью. Сердце Мирабель наполнилось острой жалостью к отцу, в сущности, неплохому мужчине. Как же жаль, что бабушка так и не смогла окончательно принять выбор мамы. — Здесь мало места. — Но оно есть. — Не теряя оптимизма, Августин очертил пространство вокруг себя. — В тесноте, да не в обиде. Или вам хотелось ютиться в одной квартире? — В одной квартире, но нашей. — Альма нахмурилась. — Ты о чем думал, когда привозил нас сюда?! Здесь же живет другая семья! У них дети! Дети, Августин! — Они не будут Вам мешать. — То, как отец умудрялся сохранять улыбку, не смотря на общий накал страстей, восхищал Мирабель. — Мама, это славная ребятня. Дайте им хотя бы шанс! — Они не шумные! — Поспешила заявить Луиза. — Очень милые дети… — Джульетта заправила одну седую прядь за ухо. — Они классные. — Мирабель беспомощно сжалась.       Губы Альмы дернулись. Мерзкое сленговое словечко, совершенно нелепое и отвратительное в этой нелепости, резануло слух. Вот сколько нужно было повторять Мирабель, что так говорить не стоит? Ладно, младшая внучка чудеса понимания не проявляла. Альма взглянула на Исабеллу, что стояла возле нее и больше напоминала древнюю греческую статую. Опрятная, аккуратная, с богатым и не испорченным словарным запасом. Радость, а не ребенок. — Вот видите, мама. Большинству соседи понравились. — Августин очаровательно улыбнулся. — А ведь вы еще не познакомились с Пеппой и Феликсом. Клянусь они вызовут у вас сущий восторг! — А тебе не кажется, что здесь слишком мало места? — Альма сурово сдвинула седые брови на переносице. — И ты думал о своих дочерях, когда арендовал дом с мальчишкой? Где это вообще видано, чтобы юноша и девушки жили под одной крышей?       С минуту Августин напряженно молчал. Сказанное тещей его немного впечатлило. Мирабель видела, как отец посмотрел сначала на Исабеллу, потом на Луизу, а после и на нее. Августин облизнул сухие губы, а после снова скорчил рот в улыбке, но чуть напряженной. — Мама, вы сгущаете краски. Девочки слишком благоразумны, чтобы… — Луиза и Исабелла — да. — Острый. Как лезвие ножа, взгляд Альмы был направлен на Мирабель. — Но вот некоторые…       Щеки самой младшей дочери Джульетты стремительно зарделись. Стыд целиком и полностью пронзил сознание. Боги, как же это было унизительно! От несправедливости даже хотелось разрыдаться в голос. До этого самого момента Мирабель и близко не смотрела в направлении, указанном бабушкой, а теперь… Камило, в сущности неплохой мальчишка, стал едва ли не противней горькой редьки. Мирабель сморщилась. — Он же младше меня… — Тем более! — Альма тяжело вздохнула и посмотрела на Джульетту, напрочь игнорируя Мирабель. — Страшно это все. Нам стоит покинуть это место, пока не случилось беды.       Бабушка и раньше выделяла Мирабель на фоне сестер не в самом лучшем свете, но сейчас в глубине души самая младшая Мадригаль была готова разреветься от воцарившейся несправедливости. Она ведь ничего не сделала, чтобы заслужить подобную славу. — Он младше! — Повторила Мирабель, отчаянно стукнув ногой по полу. — Я ни за что не посмотрю на него! — Мама, это уже слишком. — Джульетта выпрямила спину и гордо подняла голову. — Камило — приличный мальчик. Не нужно волноваться о нем.       Отчасти в Джульетте говорила искренняя симпатия к кудрявому юнцу, отчасти благодарность за его жаркую похвалу ее выпечке. Еще никто и никогда не хвалил ее арепас на протяжении получаса, при этом в красках расписывая каждый аспект приготовленного. Камило не забывал ничего. Он радостно описывал преимущества ее теста над тестом из кафешек, говорил о сильных сторонах начинки и подлизывался так, что настроение само медленно, но верно ползло верх. Подобный ребенок просто не мог быть плохим!       Защита Джульетты эффект возымела. Недовольно Альма фыркнула, после чего чинно отправилась рассматривать ванные комнаты. Ее шаги сопровождались все тем же скрипом. — Мы об этом пожалеем. — Мама. — Джульетта безнадежно вздохнула и с трудом удержалась от того, чтобы закатить глаза. — Ты сильно сгущаешь краски. — Он меня младше! — В отчаянии повторила Мирабель, с замиранием сердца смотря за тем, как хорошенькое лицо Исабеллы кривится в усмешке. — И вообще, он на гремлина похож!       Что-то внизу рухнуло. Альма посмотрела под ноги, снова поджала губы и тряхнула головой, явно вопрошая небеса о том, за что же это все ей досталось. Августин сжался, притянул Мирабель к себе потрепал ту по волосам. Исабелла, подобно кошке, скользящей походкой прошла к первой ванной комнате, все еще мерзко хихикая. Мирабель поймала себя на мысли, что ей не хватает решимости Долорес. Ну, или ее туфли. — Вы слишком категоричны, мама! — Августин шумно вздохнул. — Я понимаю ваши чувства. Правда, понимаю, но в нынешних условиях этот дом отличный вариант, чтобы начать все с самого начала.       Альма ощетинилась. Ее нервы, и без того расшатанные долгой дорогой и отсутствием сна, в один прекрасный момент были готовы порваться. Сердце безнадежно сдавило. То, о чем говорил Августин, резануло острее самого наточенного ножа. Пожилая дама шумно задышала носом и поправила ворот платья, который в этот самый момент впился в шею с силой удавки. Глаза, успевшие несколько раз обсохнуть за все время пути, покрылись соленой пеленой. — Не приведи Мария тебе испытать то, через что прошла я.       Воцарилось напряжение. В один жалкий миг Альма Мадригаль вылезла из своей брони. Ее глаза, темные, но не лишенные живого огонька, метнулись в сторону Мирабель, Внучка замерла, а Альма спешно уставилась в пол и бегло стерла выступившую слезу. — Что ж, не важно. — Мать Джульетты тряхнула тяжелой головой. — Это все не важно. Я пойду к себе. Луиза, Исабелла, вперед. Поможете… Выбрать занавески!       Это было смешно, но в то же время обидно слышать. Вот Мирабель, честно говоря, попыталась подавить нелепый смешок, который полз чуть быстрее, чем непрошеные слезы. Бабушка звала старших внучек в ту комнату, где по заявлениям самой Альмы, собака развернуться толком не могла, так что же говорить о людях? Очередной намек ударил ниже пояса, но Мирабель мужалась. Мужалась, отчаянно сжимая руки в кулаки. — Может, пообедаете? — Джульетта безнадежно посмотрела сначала на мать, потом на младшую дочь. — Уверена, путь выдался не самым простым. — Я бы с радостью, но валюсь с ног от усталости. — Энтузиазм покинул Августина слишком резко. Радость от воссоединения с семьей улетучилась, уступая место гнетущей тоске. — Клянусь, если я не посплю часок-другой… — Не голодна. — Сказала, как отрезала. Альма подошла к двери в свою комнату и тяжело вздохнула. Как бы мать Джульетты не старалась, но свыкнуться с мыслью о новом доме она не могла. Здесь все было другим! Даже ручки на дверцах и те изменились. — У меня впереди полно работы. Ну же, Луиза, Исабелла!       Луиза виновато посмотрела в сторону Мирабель, после чего послушно поспешила в сторону бабушки. Исабелла появилась несколькими секундами позднее. Все еще свежая и благоухающая, подобно розе, но с бледными синими полумесяцами под глазами, старшая дочь Джульетты не твердым шагом подошла к бабушке. Альма тяжело вздохнула. Ее костлявая рука легла на темную девичью щеку. С минуту посмотрев в миловидное лицо Исабеллы, Альма качнула головой. — Ладно, милая, тебе точно нужно отдохнуть.       Мирабель дернулась. Ее «милой» бабушка не называла очень и очень давно. Казалось, с того момента прошел ни один год. Исабелла едва заметно кивнула и направилась в сторону той комнаты, которая оказалась ею облюблена еще в момент приезда. — Хорошо, Луиза. Пойдем, занавески сами себя не выберут.       Мирабель сделала несколько шагов назад, давая родственникам чуть больше места, чтобы пройти. Средняя сестра снова одарила младшую виноватым взглядом. Пожав широкими плечами, Луиза медленно прошла следом за бабушкой. Требовалось перенести скудные пожитки, где и покоились проклятые занавески. — У нее плохое настроение. — Августин цокнул языком. — Милая, постарайся пока не попадаться ей на глаза.       Не совсем было понятно, был ли совет дан для того, чтобы Мирабель пощадила свои чувства или не дразнила внутреннего зверя в Альме, но младшая дочка все поняла. Чмокнув Мирабель в лоб, Августин что-то прошептал Джульетте и родители удалились в спальню. Их шепотки некоторое время висели в воздухе, но с первым и единственным хлопком исчезло и это. Коридор погрузился в вязкую тишину.       Медленно, не веря, что это закончилось, Мирабель спустилась вниз, по стене и уставилась в потолок, что был усеян маленькими трещинками. В голове назойливо вертелись слова отца про барбекю каждое утро, завтрак на терассе и что-то еще. А, точно, два санузла.       «Ладно, мне не привыкать» — Мирабель поднялась на ноги и медленно побрела в свою комнату, едва перебирая ногами. У самой дверной ручки дочь Джульетта вспомнила, что там, внизу, ее наверняка ждал Антонио. Мирабель закусила губу. С одной стороны ее поджидало манящее, чистейшее одиночество, когда с другой ее ждал Антонио, мальчик-солнышко.       «Может, он разрешит погладить себя по голове?» — Пальцы дрогнули, но дверной ручки не коснулись. Мирабель посмотрела на дверь в свою комнату и криво ухмыльнулась. Боги, до чего же она докатилась! Приравняла ребенка к котенку или щенку! Отчасти Мирабель было стыдно, отчасти грустно, но с другой стороны, произошедшее стало отличным поводом оторваться, облазить все деревья и переловить ящериц на чужом огородике. — «Не унывать! Не смей грустить!».       Удивительно, но сработало. Мирабель шумно втянула носом воздух и нацепила на лицо самую лучезарную улыбку из всех, после чего задорно понеслась вниз, отбивая голыми пятками одной ей известный ритм.       Долорес пришлось зажать себе рот рукой, чтобы не засмеяться в голос. Камило, красный и смущенный, крутился возле зеркала в комнате сестры. Здесь акустика поражала своей полнотой, оттого каждое слово, сказанное чуть громче шепота, можно было услышать. Средний ребенок Пеппы гладил лицо пальцами, безнадежно всматривался в зеркало и отчаянно не понимал, почему его сравнили с гремлином. Смех старшей сестрицы на настроение влиял сугубо отрицательно. Где это вообще видано, чтобы над младшими братьями так безбожно издевались?! Еще с такой наглостью! Верно, нигде! — А ведь она в чем-то права. — Долорес оттопырила пальцы на правой руке и медленно, нарочито издевательски, начала их загибать. — Ты маленький, шумный и крикливый. Точно! Вылитый гремлин!       Лучшего прозвища, пожалуй, дать было нельзя. И пусть общий настрой услышанной беседы не располагал к смеху, Долорес нашла для себя интересный островок, на котором располагаться было сплошным удовольствием. — Сама ты гремлин! — Как-то по-детски, совсем беззащитно, Камило дернул рукой, рассекая воздух. — И она гремлин! Все мы гремлины! — За себя говори. — В отличии от младшего брата, чьи глаза скользили от одного угла зеркала к другому, Долорес оказалась в силах сконцентрироваться в одной точке. Ни на секунду не сомневаясь в собственной привлекательности, единственная дочь Пеппы поправила несколько выбившихся волоском из прически и сладко чмокнула напомаженными губами. — Ну, или придумай что-то новое, братец-гремлин.       Старшая сестра потрепала Камило по волосам, после чего довольная собой, выпорхнула прочь из комнатушки. Камило шумно задышал, отчаянно давя в себе обиду. Эта Мирабель! Эта ее бабушка! С чего эта пожилая ведьма вообще решила, что Камило будут интересны ее внучки? Тем более Мирабель?! Вот Исабелла, быть может, и могла удержать на себе внимание за счет дьявольской красоты, но вот остальные — нет. Камило снова посмотрел в зеркало и показательно скривился.       Нет, тут и красоты мало будет. Он вообще, честно говоря, не задумался обо всей этой розовой псевдо романтичной чепухе. Зачем ему, нормальному и здоровому парню без бед с башкой, какие-то невнятные розовые сопли?! Не без отвращения Камило взглянул на обрывок какой-то фотографии, где виднелся Мариано. Долорес прикрепила эту бумажонку на самый край зеркала и каждый чертов вечер упивалась слезами от перспективы скорой разлуки. Вот зачем что-то похожее самому Камило? Средний ребенок Пеппы тряхнул буйными кудрями. Нет, это ему не нужно. Ему, признаться честно, ничего не нужно. И, тем более, девица с аляпистыми бабочками на юбке тоже не нужна.       Из комнаты сестры Камило выскочил как ошпаренный. В голове его созрело твердое решение, что он ни за что и никогда не посмотрит на тех, вторых Мадригалей и плакат с Биттлз ему свидетель. Камило и пальцем не шевельнет, не говоря уже о языке. Даже если ему не повезет столкнуться с бабушкой нос к носу, Камило прямо скажет: — Мне ваши внучки не нужны. Ни одна из них!       Мысли показывали одно, когда реальность диктовала иное. Решимость исчезла, стоило ворчливому голосу старушки раздаться во дворе. Камило тряхнул кудрями. Нет, с этой дамой он лучше вообще не будет пересекаться. Больно много нервов уйдет на столкновение. Так, думая о своем, Камило медленно прошел к одной из уборных и обнаружил, что Антонио не сидел в корзине для белья. Стиральная машинка также оказалась пустой. Шторка, стыдливо прикрывающая чуть рыжеватую ванну, тоже никого не скрывала. — Вот ж…       Камило огляделся и прислушался. Кроме старческого кряхтения здесь не слышалось ничего. Ни смеха, ни топота, ни звяканья, ни дыхания. — Ладно, в прятки поиграть удумал? Лучший старший братик…       Договорить Камило не смог. Стремительный топот перебил как мысли, так и слова. Долорес влетела в ванную комнату с пугающей стремительностью. — Только что звонил телефон! — Сестра вцепилась в худые плечи Камило. — Марк, кузен Мариано, устраивает вечеринку! — А? — Мы все приглашены!