Под сводами Каситы.

      — А я и не думал, ч-что мама разрешит тебе прийти, Камило.              — Она и не разрешала. — Отчего-то щеки Мадригаля покраснели. — Я сам пришел, дядя. Соскучился.              Ох, если бы хоть одно слово Камило было правдой! Мирабель закатила глаза. Бруно ничего не ответил, но кивнул головой в сторону дверного прохода, предлагая гостям войти. Сам хозяин дома вошел первым, после него в помещение скользнул Камило, а потом в дом юркнул Антонио. Мирабель замерла у самого порога.              Из домика веяло прохладой. Мирабель вытерла вспотевший лоб и нерешительно сделала шаг вперед. Потом еще один. И еще. Старые доски пронзительно заскрипели под ногами, навевая мысли о фильмах ужасов. В доме царил полумрак. За маленьким коридорчиком притаилась основная комната. Огражденное от небольшого пространства с обувью лишь завесой бус, жилое помещение выглядело крайне экзотично.              — Мне привезли восхитительный чай. Хотите попробовать?              Здесь потолок был настолько низким, что Бруно, сам по себе маленький человек, казался значительно выше. Мирабель задрала голову и едва не ойкнула. Для того, чтобы упереться головой в потолок было достаточно приподняться на носочки.              — Не сто…              — А почему бы и нет? — Не дав ответить Мирабель, Камило перехватил всю инициативу. Простенькая софа заскрипела под весом племянника.              Бруно улыбнулся и поспешил к тумбочкам. Звякнул медный чайник, опущенный на плиту. Щелкнул металлическую банку с чаем. Мирабель сглотнула. Что-то подобное водилось в ее старом доме. В те далекие времена, когда дедушка был жив и мама работала в больнице. Кажется, именно она принесла точно такую же банку после одной из тяжелых смен. Кто-то из пациентов передал его в качестве благодарности.              — ИЙЕК!              Голос Антонио тут же привлек все внимание. Камило, Мирабель и Бруно тут же повернули головы в сторону младшего сына Пеппы.              — Ч-черт! Они все еще живы?! Тонито, в сторону!              Еще никогда ранее Мирабель не слышала такого сильного беспокойства в голосе Камило. Кроме того, до сегодняшнего дня Мадригаль не видела и белых крыс в клетке. В этом она была похожа на Антонио, который даже не знал, что ему стоит делать. Восхищаться ли ему милыми вытянутыми мордочками или бежать прочь от острых, как железо, зубов?              — Эм… Антонио, не надо так кричать. — Бруно отложил чай в сторону. — Ты ведь их напугаешь.              Словно в согласие, одна из крыс протерла мордочку. Едва ее розовая лапка потянулась вверх, как Антонио тут же спрятался за софу. В голове его тут же ожили страшилки Камило и неясные, мутные воспоминания, связанные с крысами на чердаке.              — Да кто кого пугает?! — Камило тут же потрепал брата по голове. — Дядя, они же страшные! Ты видел их глаза? Они же красные!              По лицу Бруно скользнула тень. Нижняя губа пару раз дернулась. Мирабель, не считающая себя фанаткой крыс, поймала себя на мысли, что ей жалко этого человека. Казалось, не это хотел услышать дядя, так часто не видевший своих племянников.              — Они красивые, Камило. — Стремясь предотвратить маленькую трагедию, вклинилась Мирабель. — Они — прекрасные.              — ТЕБЕ ТОЖЕ НРАВЯТСЯ КРЫСЫ?              Дочь Джульетты и моргнуть не успела, как Бруно оказался прямо перед ее носом и схватил за руки. Его ладони были непривычно мягкими. В отличии от ладоней отца или какого-либо другого мужчины, они были лишены мозолей или порезов. Про себя Мирабель пришла к мысли, что этот человек никогда не знал тяжелой физической работы.              — Они милые. — Нервно посмеиваясь, Мирабель отвела взгляд.              Бруно все понял и тут же выпустил чужие ладони.              — Прости. Перегнул палку. — Дядя Камило почесал затылок. — Просто редко можно увидеть человека, который считает крыс не вредителями. И вообще, как подобных милашек можно так называть? Просто взгляни на их лапки! А на их мордочки! Прелесть же! Хочешь, я дам тебе кого-нибудь подержать?              — Э?! Не-не-не… — Камило замахал руками. — Мы проходили историю средневековой Европы. И мы знаем, чем это может все закончиться. Правда, Мирабель?              — Да. Я буду рада подержать крыску. — Мирабель заправила локон за ухо. — Если вы не против.              Бруно просиял, а Антонио сжался в спинку софы. Одна только мысль, что таинственные белые крысы выскочат из клетки, будоражила детское воображение. Все внутри Мирабель перевернулось, но все же Мадригаль покорно выставила ладони вперед. Бруно приоткрыл маленькую дверцу и запустил туда руку.              Одна из крыс тут же схватилась за пальцы, скользнула на запястье, а после полезла вдоль болотно-зеленой ткани, прямо на плечо. Мирабель удивленно приоткрыла рот. У одной бывшей одноклассницы был хомячок и он не блистал подобными способностями.              — Она тебя укусит и ты заболеешь чумой! — Воскликнул Камило.              — Глупости. Она не больна. — Бруно потерся щекой о пушистую мордашку и довольно улыбнулся. — Она прекрасна. Вот, возьми ее!              Было страшно. Мирабель сглотнула, но все же протянула раскрытые ладони вперед. Крыса на нее внимательно посмотрела, после чего повернула острую мордочку в сторону хозяина.              — Можешь не беспокоиться, Карлотта. Она тебя не обидит.              Бруно едва заметно дернул плечом и крыса послушно слезла. Все еще перебирая крошечными розовыми лапками, Карлотта перебралась к Мирабель. Маленькое теплое тельце практически не ощущалось. Беспричинный страх, правда, немного портил ощущения. Все естество Мирабель напряглось. Туманный страх того, что беломордая Карлотта вцепится зубами в палец, маячил на периферии сознания.              Одна секунда медленно сменяла другую. Время растянулось будто жвачка. Мирабель напряглась. Напряглась и крыса, чьи красные глазки-бусинки смотрели прямо в упор. Мадригаль показалось, словно она играет с Карлоттой в гляделки. Как не странно, но пальму первенства держала именно Карлотта. Ее глаза следили неотрывно. На миг Мадригаль даже показалось, что у нее на руке сидит игрушка, чье тельце сделано из куска ваты и белого бархата, а в качестве глаз служат капли из красного стекла. Мирабель не моргала лишь из страха проворонить коварный укус.              — Ты ей понравилась.              И Бруно вернулся к чайнику, даже не закрыв клетку. Три оставшиеся крысы мгновенно оживились. Одна из них быстро-быстро поднялась вверх, цепляясь лапами за прутья клетки.              — Дядь, тут твой зверинец убегает. — Камило сглотнул.              — Пусть погуляют. Они давно не разминали лапы.              Щелкнула фибра, затрещала спичка. Огненное кольцо окутало конфорку. Бруно потянулся за чашками, а Камило тихо взвыл. Меньше всего ему хотелось иметь дело с крысами. И кто ж дернул эту Мирабель за язык?!              Крыса грязно-коричневого цвета юрко залезла на кофейный столик, где были разбросаны старые карты таро. Края некоторых карт были повреждены. Что-то было съедено, что-то надкусано, а что-то обожжено. Коричневая крыса подобралась к Императрице и раскрыла небольшую зубастую пасть.              — Эрик, нельзя.              И, о чудо, крыса захлопнулась, после чего быстро засеменила к блюдцу с семечками, что стояло на самом краю низкого кофейного столика. Камило облегченно выдохнул. Быть свидетелем подобной трапезы отчаянно не хотелось. Сын Пеппы усмехнулся. Казалось, крысы были как крысы, но имена им дядюшка подобрал самые говорящие. Озарение мелькнуло внезапно, прямо как гром среди ясного неба.              — Стой! Ты что, назвал их как в «Призраке Оперы»?              Где-то перевернулся один Гастон Ляру.              — Ага. — Голос дяди звучал до противного бодро.              Камило испытал немой ужас. Казалось, большего оскорбления великому произведению не может быть нанесено. Сын Пеппы посмотрел в сторону клетки. Две другие крысы, мало заинтересованные в реальном мире, лежали в опилках. Одна попивала воду, когда другая дремала. Ужас усилился.              — А это Кристина и Рауль?              — Почти. Это Рауль и Маргарита. Кристину съел кот.              От последней фразы сердце Мирабель сжалось. Веселье пропало с чужого лица. Бруно тяжело вздохнул и потупил взгляд. Казалось, еще немного, и слезы польются из его глаз.              — Кот по имени Люстра?              Этот неуместный юмор раздражал. Мирабель долго держалась, но ведь у всего были свои границы. Сжав руки в кулаки, Мадригаль дала первый в своей жизни подзатыльник.              — Нам очень жаль! — Быстро заткнув рот Камило ладонью, сообщила Мирабель. — Камило в том числе!              Протестный бубнеж стал ответом.              — Ничего. — Бруно шмыгнул носом. — Быть может, это и к лучшему?              Камило быстро понял, что у Мирабель, Долорес и Пеппы было кое-что общее. При желании они могли быть очень убедительными. Разница, правда, тоже существовала. Мама могла пожалеть, Долорес ударить сильнее, а Мирабель… Камило сглотнул. Фантазии на Мирабель не хватило, отчего стало лишь страшнее. Отдельно ужаса нагоняла крыса, сидящая на чужом плече. Белый красноглазый монстр относился к отдельному сорту ужаса.              «Эта штука может съесть мое лицо!»              — Нам правда-правда жаль. — Едва чужая рука соскользнула с губ, Камило тут же принялся оправдываться. — Но, может твоя крысо-Кристина в крысо-раю, где крысо-папа играет на скрипке и рассказывает истории о крысо-ангеле музыки? Ай! А это за что?!              — Не издевайся.              — Не издеваюсь! — Камило потер пульсирующий затылок. — Я пытаюсь утешить!              — Все в порядке. — Бруно жалко улыбнулся. — Так зачем вы пришли, ребята?              Этого момента Мирабель и страстно желала, и боялась. Не смотря на то, что самые важные слова уже были сказаны некоторое время назад, повторить их было все еще сложно. В голове пронеслись смутные воспоминания в виде цветастых пятен и приглушенных звуков. Рассказ Луизы зазвенел в ушах новой будто бы поверх всего этого.              — Мне стыдно за доставленные неприятности. Простите, пожалуйста.              — А, хорошо.              Он даже не раздумывал. Мирабель скептически сощурилась, ожидая подвоха.              — Мне правда очень стыдно.              — Я правда тебя прощаю. — Бруно отмахнулся. — Брось, ты ведь не виновата, не Исабелла.              — Кхм… Мирабель. Меня зовут Мирабель Мадригаль.              Протянуть руку вперед казалось самым правильным решением. Мадригаль так и поступила. Теперь уже настала очередь Бруно в чем-то сомневаться. Тем не менее, дядя Камило и Антонио все же принял решение. Его пальцы легко сжали пальцы Мирабель. Карлотта покинула плечо Мадригаль и по мостику из рук перебежала к Бруно. Дядя и Мирабель засмеялись.              — Бруно. Не Мадригаль, но болтаюсь где-то неподалеку. Рад знакомству.              От переизбытка сахара в животе Камило зародился большой пузырь. Странное чувство мертвой хваткой вцепилось в душу. Ему искренне не нравилось все происходящее. Их хорошие отношения странно били по самолюбию. Во рту воцарилась кислота.              — У вас очень милая крыса.              — А у вас милые очки. Дайте угадаю: Биттлз?              — Почти. — Мирабель смущенно улыбнулась. — Хэнд-мэйд.              Они до сих пор не могли определиться как друг к другу можно обращаться. Камило скривило сильнее. Идея навестить дядю с каждой новой минутой нравилась ему все меньше и меньше. Вся эта болтовня была такой слащавой, что перед глазами пестрили звезды.              — Дядь, нам нужна помощь.              Бруно повернул голову. Его пальцы все еще сжимали пальцы Мирабель, но основное внимание все равно обрушилось на Камило. Темные измученные глаза заблестели подобно звездам.              — Вам правда нужна моя помощь?              — Ага. Можешь подсобить? Скоро ярмарка и мы хотим попробовать свои силы. Нужна ткань на костюмы.              Блеск тут же скрылся за дымкой задумчивости. Его пальцы ослабли, а после соскользнули. Бруно почесал подбородок. Взгляд дяди уперся в самый потолок.              — Ткань…              — Но если у Вас ее нет, то и не нужно. — Мирабель нервно засмеялась. — Мы ведь только и прощения попросить пришли.              Удар под ребра стал ей ответом. Слабая боль застала Мадригаль врасплох. Думая о своем, Мирабель и не заметила Камило, который стоял прямо за спиной.              — Говори за себя. — Его шепот обжог кожу уха. — Мне нужна ткань.              Табун мурашек тут же пробежал вдоль тела. Волосы на затылке едва не встали торчком.              — Камило, так нельзя. — Прошипела Мирабель. — Он же твой дядя!              — И он годится тебе в деды. — Намеренно радостным голосом сообщил Мадригаль, стукнув Мирабель по плечу.              Возмутиться не получилось. Подобно бабочке, что порхала с цветка на цветок, Камило поспешил к дяде, оставляя Мирабель, красную от гнева и смущения, позади.              Тут было много сундуков и ящиков. Камило огляделся. В гостях у родственника он бывал редко, но в детские годы маленький домик казался настоящим дворцом. Не удивительно. На один квадратный метр здесь приходилась целая масса странностей.              — Тонито, лучше хорошенько все запомни. Неизвестно, когда ты придешь сюда в последний раз.              Но Антонио и не думал слушать старшего брата. Младший сын Пеппы сидел на коленях и внимательно смотрел на обедающую крысу. Она действительно казалась прекрасной.              Мирабель удивленно приподняла брови, когда Бруно полез в один из самых крупных ящиков. На пол, прямо как из рога изобилия, посыпались всякие диковинные предметы. Мешочки, фигурки, маски… Маски?! Мирабель дернулась, когда на пол рухнула красная дьявольская рожа.              — Что это?              Бруно мельком взглянул на кусок красной древесины.              — Хання. — Камило с восторгом схватил маску. — Я читал о таком! Это… Это ведь что-то из японского театра, да?! Откуда она у тебя?!              — Подарила одна клиентка. — Бруно сжал губы.              Племянник и дядя переглянулись. Мирабель ясно видела, как Камило чуть склонил голову в сторону, а Бруно потупил взгляд. Произошел немой диалог. Покачав головой, Камило аккуратно отложил маску в сторону.              — Так-то здесь все подарки клиентов. — Поспешил объясниться Бруно. — Поэтому, за каждой вещью есть история.              «Странно. Эти люди пишут ему на заборе гадости, но при этом носят подарки» — Понимание покинуло Мирабель.              — Ты не против, если мы кое-что одолжим для реквизита?              — Конечно, Камило. Только маме не говори.              Мирабель уже хотела возмутиться наглости соседа, но промолчала, едва Бруно вынул из сундука рулон хорошей красной ткани.              — Детишки, такое подойдет?