Под сводами Каситы.

      Это было слишком.              Мирабель еще раз покрутилась перед зеркалом и с трудом не зажмурилась от обилия цветов. Красные ткани наслаивались на синюю материю, позаимствованную из юбок Луизы, которые перекрывали собой кое-какие сиреневые фрагменты, стащенные со старых вещей Исабеллы. Платье получилось объемным и слишком пестрым. Цветовая гамма его была настолько неоднородной, что про себя Мирабель подумала — до откровенной безвкусицы всего один шаг.              Спасал фасон, подсмотренный в журнале Долорес. Нечто подобное очень часто мелькало на карнавалах. Мирабель втянула живот, встала боком, а после расслабилась. Платье ее не полнило. Пышная юбка скрывала собой все несовершенства формирующейся фигуры. Также за длиной изделия скрывались расчесанные ноги и это было просто восхитительно. Бабушка не имела никакого права видеть засохшие кровянистые борозды. Но, с другой стороны, в буйстве красок терялась сама Мирабель. Она выглядела слишком обыденно, особенно для такого экстравагантного наряда.              — Красивая. — Шепнула Луиза, поправив одну из складок. — Уверена, ты все внимание заберешь себе.              Это было ложью. Королевой ярмарки заочно стала Иса. О ней в пригороде ползли слухи. О ней Луизу спрашивали уважаемые матроны в церкви. О ней шептались мальчишки в продуктовом, когда Мирабель покупала мороженое. Казалось, даже большой взрыв произошел для того, чтобы на планете Земля родилась чудесная Исабелла Мадригаль.              — Ну не знаю. — Мирабель заправила кудри за ухо. — Тебе не кажется, что здесь чего-то не хватает?              За дверью послышались торопливые шаги и негромкий шепот. Это мама с папой пошли вниз. Мирабель сморщилась. Времени становилось все меньше и меньше, но цельности образу это не принесло. Чего-то хотелось добавить, чтобы не выглядеть бледной молью с крыльями бабочки.              — Я бы тебя накрасила. — Прошептала Луиза, наклонившись, чтобы помещаться с сестрой в зеркало.              Мирабель потупила взгляд. Бабушка не любила крашеных девушек. Для нее они были слишком вульгарными что ли. Альма Мадригаль любила и поощряла лишь естественную красоту. Бабушка даже не красила волосы, хотя некоторые женщины ее возраста активно скрывали седины. В глубине души Мирабель хотелось верить, что за отказ от простенького блеска для губ и румян судьба наградит ее таким же хорошим внешним видом после семидесяти, но что-то глубоко внутри не было согласно с этой надеждой.              — Ты ведь знаешь. У меня нет косметики. — Мирабель снова посмотрелась в зеркало. Камило предлагал одолжить кое-что из вещей Долорес, но совесть Мадригаль оказалась сильнее. — Да и здесь нужно что-то яркое.              «Что-то, что никогда у нас не водилось»              Косметикой пользовалась мама, но бабушка ей разрешала. Работая в медицине, Джульетта отдала лучшие нервные клетки. Некоторые от незнания набрасывали несчастной лишние прожитые годы. Смерть дедушки окончательно подтолкнула маму к пути тонального крема и теней.              — Ну… — Луиза накрутила локон сестры на палец. — Знаешь, есть у меня одна идея. Минуту.              Едва это было сказано вслух, как Мирабель тут же осталась в комнате одна. Заинтригованная, Мадригаль выглянула в коридор. Луиза пошла к двери Исабеллы. Постучав как-то особенно, Луиза дождалась Ису. Мирабель едва успела спрятаться в дверном проеме. Меньше всего хотелось, чтобы старшая сестра видела это аляпистое нечто. Мирабель нервно поправила выбивающиеся сиреневые волны.              Вернулась Луиза через несколько минут с маленьким чемоданчиком. Хлопнула дверь, звякнул ключ.              — Что это…?              Но Мирабель и сама поняла. Старшая сестра держала косметичку. Луиза аккуратно уложила чемоданчик на свободный край стола и внимательно посмотрела на сестру.              — Сейчас ты кое-что мне пообещаешь. — Тихо, но четко звучал голос Луизы. Не сводя взгляда с Мирабель, вторая дочь Джульетты приподняла крышку чемоданчика. — Ты этого не видела. Это точно не принадлежит Исе. Если бабушка спросит кто и чем тебя красили — молчи.              Сердце рухнуло в желудок. От обилия ткани и нервов закружилась голова. Мирабель едва ощутимо кивнула, хотя все ее сознание было против. Самые худшие голоса шептали, что от этого будут страшные проблемы. И Мирабель это знала. Нутром чуяла. Это платье, этот чемоданчик.              — Отлично. — Теперь голос Луизы звучал нормально. Хлопнув в ладоши, старшая сестра бросилась к чемоданчику точно также, как ребенок бросается к новогоднему подарку. — Тогда приступим!              Она едва ли не пела. Пожалуй, эта вещь интересовала Луизу едва ли не больше, чем саму Мирабель. От волнения спортсменка вспотела. Едва крышка откинулась полностью, как Мирабель потрясенно ахнула. Столько яркой косметики она не видела даже на витринах косметических магазинов.              — Откуда это?              — Помнишь ту девушку, которой Иса пару месяцев назад писала реферат?              Мирабель кивнула. Такое сложно забыть, хотя бы потому, что бубнеж Исабеллы стоял в комнате три недели подряд. Исабелла плакала, писала что-то в тетради, вырывала листы, снова плакала и писала опять. На тот момент дедушка уже лежал в клинике и Исабелла, стремясь внести свой вклад в семью, начала готовить учебный материал для сокурсников за определенную плату. Старшая сестра никогда ни о ком не говорила, за исключением одной безумно богатой, но совершенно глупой девушки. Она даже не была колумбийкой, но богатый папочка сослал ее в один из местных колледжей для получения образования и, судя по всему, ходила на занятия в другой колледж, но все же судьба кое-как свела ее с Исой.              — Так вот, она ей не только заплатила, но и подарила вот это. — Луиза погладила чемоданчик и шумно втянула носом запах косметики. — Ммм… Импортная.              Эта шутка могла стоить состояние. Мирабель невидящим взглядом смотрела на многочисленные значки, которые что-то, да значили и чувствовала лоск. Баночки с тенями, разноцветные эссенции, кругляши с пудрой, флакончики с тушью — от этого всего исходила особая, ни на что не похожая энергетика. Мирабель сглотнула. Даже просто касаться этого великолепия было страшно, но все же остро хотелось ощутить пальцами нечто, что вроде звалось «люкс».              — Правда… Тебе придется кое-что подшить. — Луиза кашлянула в кулак, пряча смущение. — Иса была против давать ее просто так.              Мирабель тут же одернула руку.              — Но тебе же это легко сделать. — Луиза потерла шею. Ставить сестру перед фактом хотелось меньше всего на свете. — Да и выбора у нас нет.              — Что сшить? — Мирабель удивилась глухоте своего голоса.              — Не знаю, но ничего невозможного! — Луиза, в отличии от сестры, смелее взяла пузырек из кучи похожих и открыла его. С кончика кисти стекал ярко-синий лак. — Ох, прекрасно… Ты когда-нибудь видела такое?              Нет, не видела. Мирабель шумно втянула носом воздух. Сладковатый запах косметики вскружил голову. Никогда ранее Мадригаль не чувствовала такой острой потребности в подобной косметичке. Не столько ради всего этого великолепия, сколько для самого факта владения сокровищем. Будь у Мирабель такое — она бы спрятала чемоданчик под кроватью и никогда никому не показывала его содержимое.              Луиза вернула лак и вытащила тюбик помады. Щелкнула крышечка и светлый, почти белый прямоугольник показался на свете божьем. Мирабель посмотрела сначала на свою руку, потом на помаду. Мадригаль взглянула в зеркало. На ее смуглой коже это смотрелось бы странно. Зато Луиза не растерялась. Она два раза мазанула помадой по губам, после чего вынула один из карандашей.              — Он же для глаз! — Пискнула Мирабель прежде, чем Луиза ткнула карандашом в губы.              — Нет, что ты. Для губ. — Луиза ткнула ногтем в название. — Мне уже Иса такое делала. Помнишь, когда мне устроили прощальную вечернику и я вернулась домой?              — Это… Стой. Тогда ты же бабушке сказала, что это девчонки из команды тебя накрасили!              То, что тогда Луиза не попала в опалу, было скорее чудом. Педро умер относительно недавно, дом почти продан и гнетущее чувство неизвестности сочилось со стен. Время для всех остановилось. Привычное существование оборвалось. Луиза оказалась первой, кто не желал вечно жить в скорби. Скандал вышел славным, но показательным. После этого вся семья начала «просыпаться».              — Я всегда говорила, что сестры — это лучшая команда. — Луиза ткнула Мирабель в грудь. — А вообще, я тебе потом расскажу, как все было.              — Почему вы мне сразу об этом не рассказали?              Луиза вопрос проигнорировала, и Мирабель ощутила укол детской обиды. Неужели сестры ей не доверяли? Судя по всему, да. Так оно и было. Тем не менее, собственные недовольства срочно требовалось спрятать.              — А ты умеешь это делать? — Мирабель села на кровать и заерзала. — Я просто никогда…              — Меня красила Иса, но Долорес мне одолжила журнал. — Луиза взяла потрепанный глянец в руки. — С ним будет легче. Не переживай главное. И не дергайся.              Мирабель дергалась. Дергалась, когда щеточка с тушью лезла в глаза. Дергалась, когда щетка помады для волос путалась в кудрях. Ерзала, когда Луиза старалась хоть немного вывести колтуны, узлы и прочие неприятности, занесенные с косметикой. Лицом шевелить было трудно. Луиза что-то много и упорно на него мазала, стирала и мазала опять. На кончиках ресниц висели кусочки туши, страшно хотелось почесать какой-то слишком жирный нос.              — Ну… Эм… Наверное, стрелки все исправят. — Луиза сначала посмотрела на журнал, потом на сестру. — Ты пока не оборачивайся.              А ведь хотелось! Мирабель вцепилась пальцами в матрас и едва не взвыла от интриги. Насколько же все было плохо?! Судя по сестринскому лицу — зрелище вышло воистину сомнительным. Часы все тикали и тикали. Их стрелки медленно, но верно кружились по циферблату. Когда в дверь постучали, сердце Мирабель едва не остановилось. Луиза несколько секунд не двигалась.              — Иса?              — Иса-Иса.              Дверь открылась и Исабелла проскользнула в комнату самой младшей сестры. Бегло осмотревшись, старшая дочь Джульетты едва заметно нахмурилась. Ничего из увиденного ей не понравилась. Мирабель моргнула. Кроме нее, лишь Исабелла решила немного принарядиться. Простое бледно-сиреневое платье в пол смотрелось на сестре точно так же, как праздничная тога на божестве. Простой наряд, даже безвкусный на вешалке, заиграл новыми красками, едва Исабелла надела его на себя. Из украшений старшая сестра выбрала лишь скромный кулон-сердечко и несколько заколок с цветами. Мирабель нахмурилась. При всей сдержанной скромности и простоте старшая сестра выглядела даже лучше, чем все обитатели Каситы вместе взятые. Особенно красота Исабеллы играла новыми красками на фоне Мирабель в смешном цветастом платье.              — Когда ты уже наведешь по… — А потом Исабелла увидела лицо. Глаза ее увеличились от ужаса, а голос задрожал. — Луиза, что это?              Луиза не ответила. Она приняла свой проигрыш и опустила руки вместе с подводкой. Исабелла живо подскочила к Мирабель. Не обратив никакого внимания на новое платье, старшая сестра схватила Миру за щеки. Вблизи и без того хищные глаза Исабеллы сделались совсем страшными. Интуитивно Мирабель попыталась вырваться прочь и убежать куда подальше, но сестра вцепилась в лицо.              — Ты тратишь мои запасы на такие глупости?              Если бы не бабушка за стенкой, Исабелла бы кричала. Внутри Мирабель все похолодело от страха. Старшая была слишком близко. Красивое, но злое лицо находилось впереди. Кончики их носов едва ли не соприкасались друг с другом.              — Не ругайся, Иса. — Луиза нервно улыбнулась. — Это я.              Но Исабелла смотрела на Мирабель. Ее взгляд пронзал до самого нутра. За несколько секунд на Мирабель обрушился и вселенский жар, и космический холод, и вечный покой. Исабелла бесцеремонно провела пальцами по лицу младшей сестры и тут же отошла в сторону. На подушечках пальцев красовалось жирное темное пятно.              — Здесь слишком много тонального крема. Кожа не будет дышать.              — Ну… У нее поры широкие. — Луиза хихикнула, но и малейшего намека на чистосердечный смех в этом звуке не водилось. — Я все пыталась закрасить.              Исабелла снова посмотрела на Мирабель, потом на Луизу.              — Бабушка почти готова. Вам нужно успеть смыть все это «великолепие». И помыть голову. Эти цветастые пряди выглядят безвкусно.              — Может, поможешь? — Луиза нервно сцепила пальцы меж собой. — Из меня никакой визажист. Прости, Мира.              Ничего сказано не было. Исабелла снова посмотрела на Мирабель. Лишь сейчас сестра заметила яркое-яркое платье. Мирабель крепко сжала ноги и мысленно уменьшилась до размера мухи. Под таким взглядом Мадригаль ощущала себя полным ничтожеством.              — И давно ты пошла в балагуры, сестренка? — Исабелла потрепала цветастый рукав, больше похожий на птичье крыло. — Выглядишь нелепо.              — Вызывающе. — Луиза замахала указательным пальцем. — Так надо. Она и тот мальчик выступают. Мира на гармошке, а он… Ну да. Мира на гармошке. Ей нужно быть такой.              Судя по высокому «хэ» и гримасе, близкой к отвращению, Исабелла не была рада услышанному. Сложив руки на груди, Иса втянула носом воздух и посмотрела на младшую сестру так, будто та провинилась. Столько немого укора Мирабель в свою сторону не видела очень давно.              — Ты настолько нелюдима, что связываешься с детьми. Сестренка, тебе не кажется, что пора бы повзрослеть и найти компанию постарше?              Мирабель передернуло. Это были бабушкины слова. Отчего-то это слышать было обидно. Ладно, бабушка. Она была совершенно другим человеком. Но Иса! Она же почти сверстница. Да и ей какое дело с кем и что делает Мирабель?!              — У меня хотя бы компания есть. — Шикнула младшая Мадригаль и поправила на носу очки. — А ты и дальше сиди со своими кактусами.              Воздух стал порохом, а взгляды камнем. Луиза поежилась, едва сестры посмотрели друг на друга. Подобных стычек между ними не происходило с тех самых пор, когда Касита дала каждой по комнате и, видит Бог, Луиза искренне надеялась, что так будет всегда. Зря.              — Девочки, давайте не будем ссориться. — Луиза погладила по плечу сначала Мирабель, потом Исабеллу. — Исочка, пожалуйста. Мире очень хочется посверкать.              Мирабель испытывала жгучее чувство злости. Хотелось где-то там, в глубине души, вцепиться в ухоженные волосы Исы и вырвать оттуда клок, чтобы старшая сестра меньше зазнавалась. Но дедушка насилие не любил и не поощрял, а бабушка Ису любила. Сильно и без оглядки. Мирабель едва не взревела в голос.              — Ладно. — Неожиданно Исабелла хмыкнула. После повторила, как бы говоря о реальности происходящего. — Ладно, Мир-р-р-рочка.              Об это несчастное «р» можно было порезаться. Мирабель, собственно, и порезалась. Незримо, но ощутимо. Исабелла схватила первое попавшееся полотенце и кинула его Луизе.              — Намочи. С волосами я ничего не сделаю. Пусть и дальше ходит, как посмешище. Но лицо я исправлю и, клянусь, если ты что-нибудь скажешь бабушке…              Продолжения не последовало, но Мирабель поняла. Ее молчание способно спасти жизнь. Сглотнув, младшая Мадригаль приняла свою судьбу. О нежности Исабелла не знала. Она терла махровым полотенцем так жестко, будто в одной руке была пенза, а в другой грубая пятка. Мирабель жмурилась, хмурилась, стонала от неприятных ощущений, но сестра была беспощадна.              Как ее красили — Мирабель не помнила. Кожа сохранила на себе кое-какую память, но та быстро развалилась под действием настоящего. Мирабель сощурилась, вытянула губы, улыбнулась и просто пошевелила лицом. На кожу будто натянули маску, но Исабелла была довольна. Луиза, судя по горящим глазам, тоже оценила сестринский труд. Мирабель медленно посмотрела в зеркало.              И едва не заорала в голос.              — Как? Достаточно кричаще, сестренка?              — Да тут… Тут моего лица нет!              — Брось. Отлично. — Луиза показала большой палец. — Ты всех удивишь!              Мирабель провела рукой вдоль нескольких цветных прядей и невесело усмехнулась. В этот момент с ее щек смотрели крылья бабочек. Красные, фиолетовые, зеленые и солнечно-желтые. И это все сделала Исабелла. На мгновение в голову Мадригаль пришла запретная мысль. Неужели Иса хочет свести любимую бабушку в могилу?! Но, секундой позднее Мирабель поняла — это бред. Сестра просто приняла просьбу по-своему и, признаться честно, исполнение вышло очень даже хорошим. Мирабель успела забыть, что когда-то, в далекой прошлой жизни бабушкина любимица ходила в художественную школу.              Из всего вороха цветных крыльев выделялась особь, севшая на переносицу. Глаза стали верхней частью крыльев, когда нижняя была нарисована вручную.              — Время. — Исабелла посмотрела на часы. — Чемодан я заберу. Даже не надейся его трогать.              Мирабель не надеялась. Смотря под ноги, Мадригаль пошла в ванную, но вышла почему-то на лестницу. Люди на первом этаже умолкли и лишь солнышко-Антонио воскликнул:              — Бабочки! Мама! Она вся в бабочках!              Блестящий красивый Камило заворожено открыл рот и Мирабель вдруг поняла, что это значит, когда все смотрят на тебя.