Под сводами Каситы.

      Одной из причин, по которой Луиза пошла работать в церковь, стала нехватка веры. Не только религиозной, но и личной. Это чувство оказалось неприятно мрачным и ужасно непонятным для девушки, которой исполнилось всего лишь девятнадцать лет. Странное дело тронуло Мадригаль: у неё была полная, любящая семья и относительный достаток, но при этом где-то в груди зрела гнилая дыра неудовольствия. Чего-то не хватало.              Церковь же подарила чувство внутреннего изобилия. Было приятно помогать прихожанам и знать, что те любят её. Слава безотказной, милой и скромной Луизы Мадригаль едва ли могла соперничать со слухами про Исабеллу, но всё равно, знать, что о тебе говорят, было приятно. Локальная популярность в церкви душила уродливые ростки зависти, которые время от времени прорастали в темноте. Плюс, добрые пожилые женщины и мужчины не скупились на гостинцы. Временами Луиза приносила домой мёд, орехи, сушеные фрукты и прочие гостинцы от горожан. Это не могло поправить текущий семейный бюджет, но всё равно позволяло кое-где сэкономить.              Бог понравился Луизе, единственным, что действительно портило их отношения, оказался контекст.              Луиза поднималась на заре, уходила в церковь и к обеду возвращалась домой, чтобы перекусить и передохнуть. Потом, набравшись сил, Луиза опять уходила в церковь и работала там почти до самой вечерней службы. Многие события из жизни Каситы проходили мимо и это немного печалило. До этого самого момента.              Когда Луиза только-только подошла к калитке, раскатистое «ЧТО?!» Долорес заставило несколько прядей на затылке окраситься в белый. Луиза замерла, когда единственная дочка Пеппы вскочила с места, задев стол. Блюда с едой зловеще задрожали. Кое-что даже упало на скатерть.              Тишина накрыла задний дворик. Недолго думая, Луиза скользнула за штакетник. Любой дурак мог её увидеть в прорезях между досками, но трапезничающим людям оказалось не до этого. Онемение накрыло крытый, валящийся от еды, стол.              — Д-да, М-мариано, ч-то?              Камило нервно заёрзал на месте, а клевавшая носом Исабелла проснулась окончательно.              Мариано Гузман, во всех отношениях приятный парень (Луиза пару раз с ним устраивала соревнования по арм-рестлингу), нервно засмеялся. Этот смех Мадригаль быстро считала. Так Мариано смеялся, когда оказывался близок к проигрышу.              — Так это была тайна? Прости, брат.              С минуту Камило изумлённо смотрел на Мариано. Мирабель что-то неопределённо запищала, прежде чем впечатать лоб в стол. Папа мгновенно приобнял дочь, но та решила прикинуться мёртвой и очень кстати. Мурашки прошли вдоль спины Луизы, когда она приметила взгляд бабушки. Такого холодного ужаса не было видно очень-очень давно. Долорес снова шлёпнулась на стул, продолжая потрясённо смотреть на Камило. Старшая сестра придвинулась к младшему брату и что-то заговорила шепотом. Луиза, как бы не старалась, не могла этого расслышать.              Мадригаль видела часть лица, видела взволнованно дёргающиеся губы и попыталась подставить нужные слова. Вышло что-то среднее между: «почему ты мне ничего не сказал, Камило?» и «ПОЧЕМУ ТЫ МНЕ НИЧЕГО НЕ СКАЗАЛ, КАМИЛО!». Любой из вариантов оказался сущим отстоем. Камило беспокойно заёрзал на месте и скривился. Луизе показалось, что Долорес вцепилась зубами в ухо младшего брата и изо всех сил старалась сделать что угодно, лишь бы Камило страдал от адской боли.              — Мариано, милый, а с чего ты это взял? — Смущённая Альма кашлянула в кулак.              «Сцеживает лишний яд» — подумала Луиза, сильнее прижавшись к расщелинам штакетника.              — Я их видел. — Увереннее отозвался Гузман.              На фоне появляющейся неразберихи Мариано начал казаться святым. Три ненавистных взгляда оказались направлены на его сторону, но Гузман их с достоинством проигнорировал и отковырнул немного мясного рулета. Во рту Луизы тут же загустилась слюна.              Альма ахнула и быстро перекрестилась. Мирабель умерла окончательно, превратившись в простую оболочку. Мысленно Луиза помолилась за покой души младшей сестры. Теперь-то, с чистой совестью, можно было забрать кофту, которую Мирабель приватизировала себе несколько лет назад. И часть любимых игрушек. И часть родительского внимания. И её сегодняшний ужин.              — Конечно мы встречаемся! — Встрял смущённый Камило. — Каждый день! На кухне! В коридоре! У холодильника!              Мариано зачерпнул салата, и Луизе показалось, что нареченный Исабеллы похож на козла. Те животные тоже показывали удивительное безразличие к людским эмоциям, которые лезли через край. Внешне Камило был готов вот-вот распасться на части, но доказать свою правоту, а Мариано просто ел. И ему понравилась эта еда.              — Я видел вас вместе, Камило. — Мариано затянул один из листьев салата. — Я много чего видел.              Любопытство было ещё тем пороком, но Луиза не смогла отказать себе в желании копнуть глубже. Слишком много смыслов скрывалось за этим выражением. Мирабель едва вздрогнула, будто почувствовав взгляды Луизы на себе. Действительно, время так быстро идёт! Луиза ведь и не заметила, как кудрявая девочка в белом платьице оказалась кудрявой девушкой. Кажется, подобную метаморфозу заметила не только она, ведь Альма перекрестилась снова.              — А-а-а-а что ты видел?              — Бабушка! — Смущённая Мирабель вытаращила глаза.              — Да, что ты видел?!              — Долорес! — Камило попытался пнуть сестру под рёбра, но та оказалась проворнее.              Ком из салата стал кляпом. Камило так и не понял, когда всё произошло. Мадригаль искренне старался разгрызть плотную смесь овощей. Альма посмотрела на дочку Пеппы и Луиза была готова поспорить, что улыбнулась. Эту аномалию приметила сама Долорес. Её яростный порыв стал чуть слабее, а щеки чуть окрасил румянец.              Несколько секунд Мариано молчал. Это молчание заставило Луизу сильно возжелать припечатать лицо Гузмана тарелкой, чтобы тот говорил быстрее.              — Ну, целовались они…              — Ложь! Это неправда! — Мирабель вскочила с места. — Лжец!              — Скорее невольный наблюдатель. — Мариано кашлянул. Не то от смущения, не то от того, что еда полезла не в ту сторону.              — Мама, папа! Это… Это неправда! — От досады и растерянности голос Мирабель надломился. — Я и Камило… Просто нет! Бабушка, ты хоть мне поверь! Иса, пожалуйста!              Сердце Луизы едва не разбилось в этот момент. Мирабель, глазами полного отчаяния, посмотрела на старшую сестру. Средняя Мадригаль почувствовала, как внутри неё забурлила кровь. Сентиментального желание встать на защиту, укрыть Мирабель в своих объятиях почти вынудило Луизу покинуть «укрытие». Исабелла поджала губы.              — И-и-и-исочка…              «Пожалуйста, заступись за неё»              Исабелла обреченно вздохнула, а Мирабель расслабилась. Луиза сжала кулачки. Из всех трёх сестёр Альма слушала Исабеллу с большим желанием.              — Они действительно встречаются. — Исабелла покачала головой. — Прости, бабушка, что не сказала ранее.              — Эй, Иса, ты «не» потеряла. — Мирабель нервно засмеялась. — Иса, повтори всё тоже самое, но только с «не». Иса…              — Прекрати вести себя как ребёнок и возьми, наконец, ответственность! — Исабелла Мадригаль резко поднялась с места. — Мы здесь не слепые! Ох, бабушка, ты вся побелела. Давай я отведу тебя наверх.              Потрясенная Альма рассеянно кивнула и Исабелла ласково взяла женщину под руку. Буря медленно начала стихать, оставив после себя много поломок. Луиза почти физически видела, как Мирабель рассыпается в песок от странных и противоречивых чувств.              — Мама, а ты что скажешь? — Долорес впилась в плечо Пеппы.              Уже уходящая Альма резко остановилась. Все молча повернули головы в сторону Пеппы Мадригаль. Луиза сжала руки в кулаки и начала молиться всем известным для себя богам. Она не взаимодействовала с этой женщиной часто, но даже того, что Луиза знала, хватало для определённых выводов. Самая эмоциональная и экспрессивная, в этой ситуации Пеппа Мадригаль оказалась удивительно пассивной.              «Скорее безразличной» — поправила себя Луиза. Она не видела лица матери Камило, но точно была уверена — там нельзя было прочесть ни одной странной или преувеличенной эмоции. Вместо того, чтобы вклиниваться в щекотливое обсуждение, Пеппа Мадригаль взяла пример с Мариано и потянулась к салату. Шутка ли это, готовить всё утро, но при этом не попробовать и кусочка.              — С рулетом будет вкуснее. — Мариано подвинул тарелку. — Долорес, может, ты тоже поешь?              — Ма-а-а-ам, — Долорес проигнорировала предложение. — Почему ты молчишь? Камило и Мирабель… Они… Они!              — А что я могу сказать? — Пеппа пожала плечами. От мясного рулета она отказалась, не в силах тягаться с собственной гордостью. — Это их дело. И да, я тоже все знаю.              Раздался смешок, больше похожий на птичий щебет. Долорес шокировано заморгала, а Альма опять схватилась за сердце. Луиза уже думала плюнуть на конспирацию и быстро броситься на помощь бабушке, но потом ничего не случилось. Хорошо натренированное внучье чутьё подсказало — это рефлекс, а не настоящая беда. В любом случае, Исабелла сильнее схватилась за бабушкино плечо и недобро нахмурилась, точно ожидая предательского удара из-за спины или вбок.              — Но почему ты мне ничего не сказала?!              Пеппа повела плечом. То нехорошо заныло, предвещая скорую смену погоды.              — Пусть Камило тебе и младший брат, это ещё не значит, что его личная жизнь должна стать твоей. — Пеппа проткнула вилкой лист салата в масле и задумчиво нахмурилась. Овощи и зелень — единственные продукты, которые ей охотно подчинялись. Потом Пеппа опять покосилась на мясной пирог. Быть может, взгляд этот был неодобрительным или завистливым. Луиза не могла сказать точно. — Ты уж должна это понимать.              Но Долорес не понимала. Растерянная и немного напуганная, единственная дочь посмотрела сначала на Камило, а потом на Феликса. Её взгляд заставил мужчину прекратить хранить мудрое молчание. Крупная тёмная ладонь упала на острое плечо Пеппы.              — Принцесса, личная жизнь на то личной и называется, чтобы не быть достоянием общественности. Правда, Мариано?              И кто знал, что скрывалось за последним вопросом? Луизе почудилось, что она услышала угрозу, предупреждение и обещания какого-нибудь особо извращённого наказания. Сердце ликующе ёкнуло, будто Феликс был героем, а Мариано злодеем из романа.              — Вот-вот, личная жизнь должна оставаться неприкосновенной, мама! — Быстро заговорил Августин, косо поглядывая на Мирабель.                     Где-то здесь детство и закончилось. Исабелла и Луиза узнали этот косой, застенчивый взгляд. Испарина покрыла их обоих, а в голове зазвучали остатки весьма смущающей лекции о мальчиках, девочках, пестиках, тычинках и семейном бюджете. Последняя лекция была ещё полезна в быту, но то, что шло впереди. Луиза грустно улыбнулась. Самый великий стыд ждал Мирабель впереди.              — Как классно, что все знают о нашей жизни, кроме нас самих! — Прожевав салат, Камило хмуро осмотрел всех сидящих. Лицо его немного смягчилось при виде Джульетты, но позднее искренняя ненависть обострила взгляд, стоило лишь взглянуть на Мариано. — Эй, Мир, а ты вообще знала, что мы как бы парочка?              — Замолчи… Умоляю тебя, замолчи. — Мирабель изо всех сил стиснула скатерть.              — А вот и не буду! — Камило вскочил на ноги. — Раз все говорили, я чем хуже?!              — Нас уже неправильно поняли! — Мирабель вскочила следом и поддалась вперёд. — Ради всего святого, Камило, хватит!              — О-о-о-о, я ещё не начинал! А как я начну!              — Так и закончишь! — Мирабель рыкнула. — Мы НЕ встречаемся! Он… Ты… Ты мне как брат! Младший!              Камило обиженно скривился, а все за столом снова притихли.              — Господи, да между нами всего год!              — Зато какой год! — Мирабель оттопырила пальцы. — Ты несерьезный, ребячливый, ветреный… Ты… Ты ребёнок, Камило!              Огонёк азарта быстро угас в его глазах. Кислая рожа стала лишь кислее.              — А ты скучная, истеричная и слишком серьезная. — Серьёзно отозвался Мадригаль. — Ты как старуха, Мирабель.              — А ещё ей нравится Мариано. — Буркнула Долорес.              Как назло, её услышали все.              Невольно Луиза перекрестилась и попятилась назад, в сторону церкви. Там было как-то спокойнее.