Под сводами Каситы.

      Снова тишина прошлась по заднему двору, но теперь у неё был другой, совершенно особенный оттенок. Камило показалось, что прямо сейчас Долорес коварно и предательски погрузила свою руку ему в грудную клетку со спины и мощно, одним ударом, вырвала сердце. Странно, но чего-то подобного Камило никогда раньше не испытывал. Злость, раздражение и разочарование были частыми гостями в его жизни, но ещё никогда ему не приходилось чувствовать нечто, собравшее в себе всё.              Камило посмотрел на злую Мирабель. Над её левой бровью проступила чётко пульсирующая вена. Если бы взглядом можно было убить, Камило бы быстро стал старшим ребёнком в семье. Долорес обхватила руками стакан и сделала вид, что всецело занята поглощением домашнего лимонада, хотя Камило определённо почувствовал — в этот момент сестра пытается утопиться.              Сильно изменилось лицо Исабеллы. Из холодного и сдержанного оно стало каким-то беспомощным и растерянным. Будто только что у неё на глазах похитили ребёнка, а Исабелла не запомнила никаких примет похитителей, хотя видела их в лицо. Альма Мадригаль схватилась за сердце и перекрестилась. Всем за столом хотелось лишь одного — просто исчезнуть. Мирабель оказалась первой, кто воплотил желание в жизнь.              — Я сыта.              Она резко вскочила, запуталась в ткани юбки, чуть не упала, но всё равно как-то умудрилась удержаться на ногах. Полы красивой, богато украшенной синей юбки напомнили Камило о стайке экзотических птиц, которые улетали куда-то далеко. Неладное почуял и безмятежный Антонио, который в силу своей детской натуры оказался ограждён от спора. Отбросив тарелку и схватив под мышку сшитую Мирабель игрушку, Антонио бросился следом.              — Мира!              Мирабель не обернулась. Лишь сердито шла куда-то прочь, пока Антонио бежал следом. Где-то там, в самой глубине души, Камило сам едва не поступил точно также. То ли из желания нормально поговорить, то ли для того, чтобы высказать солидарность. Кровь во всю кипела в голове. Камило был уверен, что даже сера в его ушах была всего в одном шаге от того, чтобы загореться. Ещё никто и никогда не унижал его так.              Что-то подобное чувствовали звёзды, когда их личная жизнь становилась достоянием общественности? Раньше Камило не понимал всех тех жалоб на проворных журналистов и коварных фотографов. Подумаешь, написали нелестную статью с нелепой фотографией. Зато люди довольны и популярность есть. Сейчас же он точно немного, совсем чуть-чуть, повзрослел и понял, что же это такое — чужие руки в своем грязном белье.              — Мариано, на пару слов.              Гузман, кажется, только этого и ждал. Быстро пройдясь по губам салфеткой, Мариано встал из-за стола и поблагодарив за завтрак, с готовностью пошёл в сторону выхода.              — Я вообще что пришёл. Камило, мне нужна помощь в одном деле. Очень сильно не хватает лишних рук…              Как он вообще смел говорить что-то подобное, после устроенного?! Не будь Мариано увальнем под два метра с горкой каких никаких, но всё же мышц, Камило бы набросился на него и попытался ударить. Быть может, он даже протащил бы Гузмана по асфальту, чтобы всё Энканто видело зачинщика этого ужасного завтрака.              Перед тем, как окончательно скрыться от глаз посторонних, Камило обернулся. Затихшая Долорес виновато закусила губу. Настроение бить лица тут же пропало. Какой бы несдержанной на язык Долорес не была, калечить любовь всей её жизни по лицу — не вариант. Слишком жестоко. А вот куда-нибудь в живот ударить можно. Прямо в пупок. Может, даже с ноги.              — Что ты устроил?! — Просипел Камило, когда фасад дома их окончательно укрыл. — Ты… Ты хоть понимаешь, что ты сделал?! Зачем ты это сказал?!              Мариано искренне удивился. Камило схватил Гузмана за грудки и изо всех сил потянул футболку на себя. Ткань затрещала, но Мариано продолжил стоять так, как он стоял ранее.              — Я тебя спасаю, приятель. Почему ты такой неблагодарный?              — Что ты делаешь?! Меня спасаешь?! — Камило снова потянул Мариано за рубашку. Та почти порвалась, но Мариано шлёпнул Камило по рукам. — Ты… Ты серьёзно?!              — Ты мне чуть рубашку не порвал. — Мариано недовольно задёргал плечами. — Такая твоя благодарность, Камило?              — ЗА ЧТО? — Пришлось себя ущипнуть, чтобы голос упал до приемлемого уровня. Камило прошёлся языком вдоль искусанных от нервов губ. — Просто… За что?              Вечно доброе, немного придурковатое выражение лица Мариано изменилось. Пожалуй, впервые в жизни Камило почувствовал, что этот человек в нём серьезно разочарован. Стало даже немного, совсем чуть-чуть, стыдно. Будто бы это не Мариано положил начало унижению внутри семьи и знакомых.              — Я нашёл в себе силы сказать правду и она, прошу заметить, спасла твою девушку от вечного рабского труда в моей семье! И, прошу, объясни мне, почему именно пять детей? Теперь эти люди будут думать, что я — кролик.              — Ты — идиот. — Камило всплеснул руками. — Мы с Мирабель не встречаемся! Зачем ты это сказал?!              Разочарование сменилось раздражением. Теперь уже Мариано схватил Камило за ворот руаны и потащил того прочь, прямо как осла или корову. Про себя Камило взвыл. Это ведь он должен был быть угрожающим и чертовски сильным парнем, которого стоит бояться. Дом медленно, но верно уходил на второй план. Мариано шёл по направлению к своему участку.              Что-то внутри даже было радо смене локации. На улице почти не было посторонних ушей. Пожилые дамы возились в своих садиках, юные мамы нянчились с совсем крохотными детьми, отставные генералы лениво качались на креслах-качалках, пыхтя табаком из трубок. После завтрака, где на Камило не пялились лишь камни, такое безразличие со стороны окружающего мира оказалось приятным.              — Знаю, мы с тобой не братаны, чтобы такое обсуждать, но позволь мне дать тебе совет: твоя девушка была в реальной опасности. Тебе не стоило держать рот на замке. Хватит уже отпираться.              — Мы с Мирабель не встречаемся.              Мариано закатил глаза.              — Со мной-то ты можешь говорить без секретов. В этих шифрах нет надобности.              Интересно, а Долорес сильно бы обиделась, если бы Камило затеял драку прямо сейчас? Он видел спину Мариано, видел высокий затылок и широкие плечи. Хотя… Камило отмахнул собственные мысли. Нападать со спины было той ещё подлостью. И пусть Мариано так и поступил, хоть и не в физическом плане, но всё равно уподобляться ему Камило не желал.              Мариано очень шумно втянул носом воздух. Сжал руки в кулаки. Неестественно выпрямился.              — Я… Я всё знаю, Камило.              Отчего-то это заявление вызвало кривую усмешку. Камило важно скрестил руки на груди.              — Знаешь что?              — Ты и Мирабель… — Мариано мелко задёргался. — Смотрели за городом соловьёв!              Иногда Камило не мог вспомнить, что он ел на завтрак. Поэтому Мадригаль не сильно удивился, когда в ворохе своей памяти не обнаружил такого отрывка. Да и водились ли в Энканто соловьи? Странный вопрос. География и биология родного края оказались не самой сильной стороной Мадригаля.              Если Камило куда-то Мирабель и водил, то наверняка тогда они взяли ещё и Антонио. Тот жуть как любил рассматривать то птиц, то насекомых, то зверей. Тем не менее, что-то внутри твердило, что в таком случае Камило должен был помнить хотя бы отрывки.              — А где у нас водятся соловьи?              Мариано кашлянул.              — Ладно. Скажу иначе: вы пили чай. Вместе.              Совсем уж странная претензия. Такими темпами злиться на Мариано выходило всё слабее и слабее. Как вообще можно обижаться на такого придурка? Камило сощурился. Внутренняя актёрская натура пыталась выловить хотя бы кусочек фальши. Неужели Мариано решил выставить себя идиотом, чтобы возмездие в лице Мадригаля отошло на второй план?              Чем дольше шло время, тем сильнее диалог напоминал разговор с сумасшедшим.              — И что? — Камило раздражённо развёл руками. — Алло, я с ней живу под одной крышей. Мы не только пили чай вместе. Ещё пару раз завтракали, обедали и ужинали. А ещё телик смотрели и дом драили. Но это ведь не делает нас парой!              Голова Мариано чуть обернулась. Взгляды встретились. Лишь сейчас Камило заметил как на смуглой коже проступает смущённая краснота.              — Ты не понял. Вы вместе пили чай.              Дураком Мадригаль себя не считал, но сказанное поставило его в тупик.              — И-и-и-и-и? Мариано, слушай, а ты каждой девушек предлагаешь встречаться после того, как вы вместе попили чай? — Сера вновь вскипела в ушах. Камило попытался излить весь яд в слова. — По такой логике вы с Долорес уже старая женатая пара.              Гузман споткнулся и упал. Мысленно Камило пришёл к выводу, что Бог не просто есть, но он ещё и на его стороне. Тихо ругаясь, Мариано поднялся на ноги. На красивом лице отпечаталась черная пыльная полоса. Странная эмоция проступила у Гузмана. Что-то злое, находящееся на очень тонкой грани между «я тебя сейчас придушу» и «в этом мире на одного придурка станет меньше». Камило невольно отошёл назад. В чём-чём, а в беге ему почти не было равных.              — Нет, Камило. Ты не понял. Твой чайный пакетик был в её чашке.              — С каких пор делёжка чаем…              Терпение лопнуло. Мариано развернулся и схватил Камило за плечи. Тот ойкнул.              — Я знаю, что вы близки. Я видел вас на пруду.              Захотелось снова спросить, что же в этом такого плохого, но запоздало Камило понял. Соловьи, чай, пакетики. Мариано перед самым носом стал троиться, а из живота вырвался булькающий, нервный смех.              «О НЕТ».              — Ты всё неправильно понял.              Как же жалко всё же прозвучало. В кино часто мелькал такой момент, когда влюблённые парочки, резко увиденные за чем-то горячим, прибегали к такой фразе, хотя всё было кристально понятно. Но ведь здесь, в реальной жизни, всё действительно оказалось именно так. Мариано всё неправильно понял!              Камило сглотнул, смотря на красное лицо. Кажется, он покраснел немногим сильнее. Мариано отпустил худосочные плечи и легко оттолкнул Мадригаля прочь, после чего быстро отвернулся.              — Я не хотел подсматривать.              — Ты всё неправильно понял!              — Мне просто надо было побыть одному.               — Мариано, не-е-е-ет!              — А там вы.              Он его не слышал. И не верил. Спорить с Гузманом оказалось чуть легче, чем спорить с ослом. Ослы, как не странно, оказались более понятливыми животными. Мысленно Камило представил как всё рушится. И если за себя он был почти спокоен и немного, совсем чуть-чуть горд, то что люди могли подумать о Мирабель? В памяти всплыло лицо старухи в фиолетовом. Косо Мадригаль посмотрел на Мариано. Будучи в рабстве у его семьи, где-то там, в глубине души, Мирабель всё равно могла бы рассчитывать на какой-никакой, но роман тайком. А что теперь? Если в Энканто поползут слухи, то её слишком предприимчивая бабушка наверняка отправит внучку в монастырь.              И Камило, в некотором роде, виноват.              Задумчиво Мадригаль посмотрел на Мариано, который быстро семенил вперёд. Источник всех сегодняшних проблем немного расслабился. Камило косо взглянул на камень, лежащий у калитки одной из соседок. Чисто технически, чтобы пресечь заразу слухов и не ломать жизнь Мирабель, можно было избавиться сразу от носителя. Это как в теле. Устранить причину болячки, а потом уже лечить последствия.               У Мариано были братья. В случае чего Долорес ещё могла утешиться каким-нибудь другим Гузманом. Хорошо, что все они были плюс минус одинаковы.              — Я никому ничего не рассказывал. — Набрав в легкие больше воздуха, признался Мариано. — То, что делаешь ты и та девушка… Это ваше дело. Хотя я не одобряю. В твоём возрасте я учился вырезать игрушки из дерева.              Камило недоверчиво сощурился, но на камень перестал смотреть. В случае чего умерщвление могло стать запасным планом.              — Я тебе не отец, чтобы говорить такие вещи, но эй, ты мне действительно как младший брат!              Это словосочетание вызвало боль в зубах. Мирабель тоже его считала младшим братом.              — А старшие братья не отбивают девушек у младших. — Мариано невесело усмехнулся. — Не понимаю, почему Долорес сказала, будто я нравлюсь Мирабель. У неё же на лице всё написано.              — Она просто перекидывает своих тараканов на чужие головы.              Но Мариано пропустил это мимо ушей.              — Поэтому скажу прямо: будьте осторожны. По телику крутят передачу с мамами-подростками и это зрелище не для слабонервных.              — Ага.              Вяло отозвался Камило. Он прекрасно знал, что не он, не она не обзаведутся потомством в шестнадцать-семнадцать. У них вообще не будет никакого потомства. Никогда.