***
Дни в пустоте идут не так, как в обычной жизни — могут пройти дни, недели, а может и года, в то время как в лиловом сиянии пространства за куполом стрелки едва-едва сдвинутся и никто даже не скажет о том, как много времени прошло. Невозможно было предугадать, насколько убежит, умчится вперёд то самое непокорное, самое нужное, гордое, недостижимое и непонятное — время. Много пролито слёз, много сказано слов, много нанесено и прощено обид — а стрелки упрямо вращаются по кругу и равнодушной силе всё равно, что творится у её жертв — вечных жертв времени. И можно остановить часы, выкрикнуть лишнее и ненужное, торопиться и опаздывать, пытаться заглянуть в прошлое или будущее, но никогда не остановится то, что правит нами — единственное и бессмертное…***
Тем временем у Фёдора Нечитайло.
— Не то чтобы я волнуюсь, но его нет третий день! — Пик мельком глянул на висевший на стене календарь. — И Создатель опаздывает… — Ромео сокрушённо покачал головой. — Ой ребята, что будет… — Так! По моим подсчётам ссора может развиться с вероятностью 15%, — начал было Куромаку, но Феликс махнул рукой. — Вечно у тебя одно и то же, Куро. Тут не цифры нужны, — вздохнул он. — Ребята, нам не стоит переживать. Если бы с Вару что-то случилось, мы бы почувствовали, уж поверьте, — произнёс Данте, сидя по-турецки на диване. — Поводов для беспокойства нет. — А как мы поняли бы? — спросил Габриэль, кладя руку Куромаку себе на голову — тот рассеянно погладил валета, потрепав густые волосы. — Мы — единое целое. Конечно, если что-то случится с одним из нас, мы поймём, — пояснил Данте, улыбнувшись. — Попробуй Создателю это объяснить, — буркнул Пик, нахмурившись. — Представить страшно, как он будет переживать. — Может, позвоним ему? — робко предложил Зонтик, прижимаясь к Куромаку — он совсем не отходил от него, жался, мурлыкал, обнимал. Погладив его король мрачно покачал головой: — Можно конечно, только сомневаюсь в том, что это правильная мысль. Он и так приедет скоро, к чему его дёргать лишний раз? — Я наберу ему, — отрезал Пик, доставая трубку и набирая номер Фёдора. — Алло, Создатель? — Да-да, я уже почти дома, — раздался привычно-ласковый голос Фёдора. — Потерпите немного, родные мои. — Хорошо, — Пик опустил голову, пряча румянец, выступивший на смуглых щеках. — Ну и ладно. Давай, пока, — в трубке пошли долгие гудки. Вздохнув, пиковый король отложил телефон в сторону. На душе было очень тяжело. — Ну чего? Он скоро вернётся? — беспокойно спросил Феликс, глядя на Пика жёлтыми лучами ярких глаз. Видно было, что он волнуется — на лице была неуловимая дымка тревоги. Ромео подошёл, поцеловал его в лоб, усевшись рядом и прижав его к себе. Феликс ткнулся лицом в его плечо, сжав в ладонях розовый пиджак. — Минут через пять, судя по всему. Давайте подумаем, как бы помягче ему всё рассказать? — предложил Пик. Почему-то говорить никому не хотелось — слишком уж давила прокля́тая тишина. — Да нечего думать, — Данте расстроенно покачал головой. — Не надо просто сразу кричать про это, пусть хоть немного в себя придёт. — Это понятно, — вздохнул Ромео, по-прежнему прижимая Феликса к себе и ежеминутно целуя его в лоб. — Всё-таки придурки мы с вами, причём редкостные. — Это лишнее, — возразил Куромаку. — Да что лишнее… — начал было червовый, но его голос прервал громкий звонок в дверь. Все невольно бросились к двери, лишь Данте остался на месте, улыбаясь. Звон был, по мнению клонов, тоже особенный — более знакомый что ли. Кажется, можно было предугадать, когда он замолчит — и правда, вот переливчатый мягкий звук оборвался. Габриэль повис на дверной ручке, Зонтик торопливым движением тонкой руки открыл замок — дверь легко открылась, едва слышно скрипнув. На пороге стоял самый обыкновенный мужчина лет двадцати пяти, со слегка вьющимися тёмно-коричневыми волосами, очками на носу, тёплым взглядом больших коричневых глаз. — Ну как вы тут? — ласково спросил он, стоило ему шагнуть за порог квартиры. — Рассказывайте, хорошие мои.